Фестиваль по Испании в Крыму, 1808-1814 Опции

[Илья]

молодцы!
супер!

[Франсуа]

Буэнос ночес, амигос! Такой тихий и звездный вечер просто создан для историй у костра. Потому рассаживайтесь поудобнее и слушайте. Сегодня я поведаю вам о героях войны за свободу нашей Испании, о Войне на Полуострове, как окрестили ее «экстранхерос». Мало кто из вас видел ее своими глазами, но многие слышали о грозном Доне Максимилиане «Эль Маринеро» Куэрво, одно упоминание о котором заставляло содрогаться всякого французского солдата в Арагоне; о бесстрашном Себастьяне «Кангрехо дель Мар» Перейра; об отчаянной вьюдите Хелене, без пощады мстившей за погибшего от рук французов мужа; о семье бандидос Ное, Иване и Мерседес Гарсиа, оставивших разбой и отважно боровшихся с захватчиками; солдате регулярной армии Андреасе, ушедшем в леса к герильяс; хитром и коварном Сантьяго «Альфабетизадо» дель Эрисо, и без оружия причинившем врагам отчизны немало бед; а также о многих других храбрецах. Это было время, когда всякий уважающий себя испанец, будь он мужчиной или женщиной, идальго или нищим, стариком или ребенком, считал своим долгом сражаться с французами, пришедшими на нашу землю...

История первая.
...Ночь окутала горы северного Арагона. Вокруг костра, пылавшего неподалеку от хилых пастушеских хижин Каса-дель-Пастор, сидел отряд бесстрашных герильерос дона Куэрво. Они праздновали успех — поскольку накануне разгромили отряд французских солдат, спешивший в долину Уэско-Кармен, и немало деревьев украсились «французскими фруктами». Слышались негромкие разговоры, приглушенный смех, да звуки флейты Сантьяго.

- Да здравствует король Жозеф! - раздался громкий возглас из темноты и блеснула горжета французского су-лейтенанта, сопровождаемого несколькими солдатами. Подойди они ближе, увидели бы, как потянулись к навахам руки, как вспыхнули ненавистью глаза.

- Да здравствует! - после недолгого молчания отозвался Эль Маринеро, - Проходите, господин офицер. Мы — мирные пастухи, наш дом — ваш дом.

Бегло осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, французский патруль удалился. И в ответ на возмущенный ропот патриотов, дон Куэрво раскурил ароматную трубку.

- Скоро мы снова увидим, как умирают лягушатники. Очень скоро! Сантьяго, готовь перо и бумагу.
Тут же было написано подложное письмо, гласившее:

«Господин су-лейтенант!
Спеша на соединение с вашими частями, мы натолкнулись на засаду инсургентов. Понесли тяжелые потери, потеряли многих офицеров и сбились с пути. Потому прошу выделить нам проводника»

Подписав его именем сержанта 46-го линейного полка, отчаянные патриоты подбросили его в лагерь французских войск. И бестолковые «гири» не замедлили попасться в ловушку. Отрядили провожатого, который, словно барашек на заклание, побрел за предвкушающим расправу герильеро.

Как только француз прошел мимо пастушьей стоянки, из леса раздался выстрел, а вслед за ним громовой голос Эль Маринеро:

- Сдавайся, солдат! Положи на землю оружие и сдавайся!

Но француз попался шустрый и смекалистый. Выхватив тесак, он со всех ног бросился в сторону от тропы и, невзирая на гремевшие в спину выстрелы, понесся по ночному лесу. Смелым и отчаянным помогает Бог, потому как удалось ему не попасть в руки ни одному из сидевших в засаде ребят Куэрво. Будучи ранен, добрался он до дороги, по которой дополз к своим.

Упустив беглеца, пришлось герильяс уходить в лес - всякому было понятно, что не пройдет и получаса, как у деревни появятся французские солдаты. В один миг Каса-дель-Пастор опустела; все, кто был в деревне, укрылись в лесу неподалеку, погасили огни и затаились.

И в самом деле, вскоре послышались возгласы и команды и на поляну перед хижинами высыпали французы. Каково же было их изумление, когда их глазам предстала пустая безжизненная деревня - еще час назад населенная и обжитая.
- Верно, не обошлось без колдовства! - шептались между собой солдаты, - Это все знаменитая кастильская ведьма, ее проделки!

Изрядно перепуганные, возвращались солдаты в свой лагерь. Заступали на караулы и посты - а воспоминания о прОклятой деревне не давали им покоя. За каждым деревом им мерещился жестокий герильеро, а в каждом шорохе и звуке слышась поступь и дыхание кастильской ведьмы.

Добавлю только, что свои же, французы, не поверили храбрецу — посчитали его вступившим в сговор с партизанами и наказали, привязав к столбу. Дикари, что и говорить!...


История вторая.
...Да, бывали у Эль Маринеро и промашки. Но он не унывал. Не сумев пленить француза, решил комманданте потрепать нервы колонне врага. Прослышав, благодаря пастухам Терносьерры, о маршруте французских войск, он повел свой отряд через горы, к пещерам Уэско-Кармен. Добрались партизаны до пещер, вывесили на видном месте манифест, обращенный к оккупантам:

«Презренные канальи!
Те жалкие вояки, что шли к вам на подмогу, уже украшают испанские деревья! Такая же судьба ожидает всякого, кто топчет нашу землю. Убирайтесь из Испании!
Да здравствует Испания!
Да здравствует король Фернандо VII!

Эль Маринеро»

а сами на вершине холма спрятались. И стали поджидать врага.

Долго не шли лягушатники. Уже давно Ной Гарсия и Гектор, бывший крестьянин, завидели передовой дозор егерей, а основные силы все не появлялись. Еще чуть-чуть — и отправились бы удалые герильяс на законную сиесту, как наконец показалась пыль от марширующих солдат.

Наткнувшись на манифест, французы пришли в бешенство и ринулись на холм. Где и были встречены дружным огнем испанских героев, под которым вынуждены были откатиться назад. Дым окутал холмы Уэско-Кармен, выстрелы гремели со всех сторон, и их грохот тут же подхватывало и уносило эхо. И, казалось бы, победа близка, и пусть врагов числом больше, а вот-вот дрогнут они — как коварный французский лейтенант нашел обходную тропу и вывел своих солдат во фланг партизанам. Выстроил линию, и разъяренные французы бросились в штыки. Пришлось Эль Маринеро отступать, скрываться в пещерах, где противник не рискнул продолжать преследование.

Отдышавшись, партизаны отправились вслед за оккупантами. Держались поблизости, наблюдали и выжидали подходящего момента. А как заметили, что измотанные лягушатники
расположились на привал, ударили по ним, словно молния. И настолько неожиданным была эта атака, что от горстки храбрецов французская пехота бежала в горы, побросав провизию.

Но рано было торжествовать и праздновать победу. Перевалив через гору, проклятые безбожники набросились на беззащитную деревушку Каса-дель-Пастор. Кровь стынет в жилах, стоит лишь вспомнить их бесчинства, творимые над безоружными. Женщины были изнасилованы и убиты, пастухи расстреляны по подозрению в содействии партизанам, а один несчастный угнан в плен. Сердце всякого, кто увидел бы это, превратилось бы в камень, а руки тянулись бы к оружию, душа же требовала бы одного — отмщения! Что же говорить об «Корсарах Куэрво»? Лишь еще более преисполнились они решимости сражаться за родную Испанию, лишь крепче стали сжимать мушкеты и сабли.

Не медля ни минуты, перегородили отважные патриоты проходы к стоянке и расставили дозорных. И стоило лишь беспечным французам подойти на мушкетный выстрел, как их встретил дружный залп! Не ожидали лягушатники такой встречи, бежали, сверкая подметками ботинок, а со всех сторон, из-за каждого дерева им грозили свинец и сталь!

Не заставил себя долго ждать ответ французских командиров. Свежие силы были брошены против усталых бойцов, и как паутинке не сдержать потока ливня, так десятку отважных не устоять было против атаки французской пехоты. Старый добрый испанский лес стал спасением для герильяс, и оттуда продолжали они палить по врагам, и то и дело падали наземь солдаты, сраженные метким огнем.

А в разграбленной деревне остался Сантьяго «Грамотей». Будучи человеком образованным, попав в плен, сумел он расположить к себе французского лейтенанта. Представившись афранчесадо (ох, нелегко далось идальго произнести имя ненавистного Хосе-Наполеона), подвергая опасности свою жизнь и свою честь, убедил врагов своих в своей дружбе и поддержке.

Не поймав Эль Маринеро, теряя солдат ранеными, убитыми и пленными, отошли французы и вернулись в лагерь. Нечем было им гордиться. Даже испанские женщины — и те сражались как львицы. Вьюдита Хелена, не побоявшись французского мушкета и тесака, словно рысь бросилась на угрожавшего ей капрала и пленила его. И только воля дона Куэрво спасла бедолагу от жестокой (но справедливой) расправы. Вместо этого пленного обменяли на Сантьяго.

А надо заметить, это чуть было не погубило хитроумного дель Эрисо. Ведь задумайся французский офицер, для чего патриотам так беспокоиться о презренном афранчесадо — и весь замысел бы рухнул, а сам Сантьяго и его товарищи неминуемо погибли бы. Но Бог был на стороне Испании, как и должно, лишил французов рассудительности и бдительности. Потому ничто не помешало друзьям удалиться в лес, посмеиваясь над глупыми «гири».

Сообщение отредактировал Франсуа - 21.10.2009, 1:12

[Pierre]

Браво, Франсуа! Надеюсь найдётся достойное перо и с французской стороны!

[тень]

Раз такое модное слово стало, то предлагаю:..

"Ты не в Чикаго,моя дорогая"... ©

P.S. Впрочем,принято к сведению .

Сообщение отредактировал тень - 21.10.2009, 13:46

[Trelliard]

Да, красиво изложил дон Франсиско...

[Элен]

...

продолжения!!!

[Trelliard]

продолжения!!!

Фотографий!!!

[Франсуа]

Будет, будет и продолжение ) Еще две истории впереди, дайте только записать слова старого амиго-наррадора )))

[Trelliard]

Будет, будет и продолжение ) Еще две истории впереди, дайте только записать слова старого амиго-наррадора )))

Буэно, сеньор Франсиско!

[Франсуа]

Тогда уже Сантьяго, сеньор Трейяр, раз речь идет об испанцах )

[Дрейк]

Немного фотографий.

http://foto.mail.ru/mail/drake_rd/722

[Денис]

Молодцы ! Бытовуху на уровне сделали !

[Trelliard]

Тогда уже Сантьяго, сеньор Трейяр, раз речь идет об испанцах )

Это я переложил на испанский имя "Франсуа"....

А я тогда сеньор Треллардо!!!!!!!!!

[Элен]

Фотографий!!!

[Trelliard]

Немного фотографий.

http://foto.mail.ru/mail/drake_rd/722

Дрейк, классно!

Сообщение отредактировал Трейяр - 21.10.2009, 11:45

[Дрейк]

Галерея здесь, на Реенакторе.

http://www.reenactor.ru/index.php?showtopic=20023

[Chlopicki]

Блестяще, Франческо! Не имея сил и дарований состязаться с Вашими гениальными мемуарами повстанца, привожу некий документ, в подлинности которого некоторые иссоедователи сомневаются, но большинство признают оригиналом.


"Из неопубликованного
Перевод с французского

РАПОРТ
КОМАНДИРА «ВРЕМЕННОГО ОТРЯДА АРАГОНА» КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ 2-Й ДИВИЗИИ ІІІ-ГО КОРПУСА АРМИИ ИСПАНИИ ДИВИЗИОННОМУ ГЕНЕРАЛУ А.-А МЮНЬЕ де КОНВЕРСЕРИ.

Полевой лагерь в долине Уэска-Кармен,
19 октября 1809 г. Провинция Арагон


МОЙ ГЕНЕРАЛ!
Как вам известно, после того, как Вы и Ваш эскорт подверглись нападению партизан Виллакампы, кавалерийскому разъезду из состава отряда под моим командованием удалось отогнать напавших на Вас бандитов, вывести Вас и остаток Вашего эскорта из под удара мятежников, и сопроводить Вас к месту дислокации «Временного отряда Арагона» в Уэска-Кармен. Мы были несказанно счастливы тем, что Вам удалось избежать печальной участи и лично возглавить наши войска, незадолго до этого отряжённые Вами для патрулирования участка дороги Теруэль-Дарока. Дислоцированный в Уэска –Кармен «Временный отряд Арагона» по состоянию на 15 октября 1809 г. состоял из пехотных подразделений 8-го, 13-го, и 17-го полков лёгкой пехоты, 46-го линейного полка, 2-го полка Легиона Вислы, гусарского разъезда из состава 2-го и 9-го гусарских полков и сводной артиллерийской роты из состава 8-го полка пешей артиллерии и артиллеристов Молодой гвардии.
Незадолго до опасного инцидента, произошедшего с Вами, отряд был усилен маршевым взводом 4-го полка вольтижеров Императорской гвардии под командованием капитана П. Домениля, так же как и Вы и Ваш эскорт попавшим в засаду, устроенную герильясами. Остатки Вашего эскорта под командованием су-лейтенанта Ж. Ланна значительно усилили немногочисленную кавалерию «Временного отряда Арагона». С помощью нашей разведки и донесениям испанцев из числа верных королю Жозефу, законопослушных и лояльных жителей деревни Терносьерра, удалось установить, что виновником наглого и жестокого нападения на Вас, источником постоянной нестабильности и бесчинств черни как в отношении мирного населения Арагона, так и наших войск, является банда одного из сподвижников "генерала" Виллакампы, некоего Максимилиано Куэрво по прозвищу «Эль Маринеро» -«Моряк». Эти сведения подтвердили все Ваши опасения и тревогу командира нашего корпуса дивизионного генерала Л.-Г. Сюше за состояние наших коммуникаций вдоль дороги Теруэль-Дарока и долины реки Охос-Негрос.
Несмотря на то, что Вы лично возглавили операции «Временного отряда Арагона» по ликвидации опасного «осиного гнезда» разбойников и убийц наших солдат, и лично участвовали в уничтожении банды мятежников, считаю своим долгом доложить Вам подробно о всех маневрах и столкновениях с врагом наших войск, дабы Вы, мой генерал, обладали всей подробнейшей информацией о мужественных и умелых действиях вверенного мне отряда, в том числе и там, где Вы не присутствовали персонально.
Передовые части «Временного отряда Арагона» в составе карабинерных рот 8-го и 17-го полков лёгкой пехоты прибыли в долину Уэска-Кармен 15-го октября и расставив боевое охранение, приступили к установке лагеря. Вечером того же дня в долину с марша подошли артиллеристы Молодой гвардии и
8-го полка пешей артиллерии. Было обнаружено, что в долине периодически появляются бандиты, а допрошенные жители деревни Терносьерра и пастухи из вышеозначенной деревни во временном пристанище для выпаса овец Каса-дель-Пастор показали, что бандиты реквизируют их скот и продовольствие, а мужчин заставляют присоединиться к герилье под угрозой разорения и сожжения их жилищ, и даже смерти.
Посты и патрули передовых сил подверглись подлым нападениям бандитов в ночь
с 15-го на 16-е октября, но благодаря хладнокровию и решительности суб-лейтенантов Верьера и де Бассомпьера нападения были отражены без урона для наших войск. В отражении атак противника принимали участие и наши артиллеристы, произведя по врагу несколько картечных залпов.
Основные силы отряда, как Вам известно, на марше оказав содействие в избавлении Вас от опасности, уже совместно с Вами и частью Вашего эскорта из числа драгун 15-го полка, вошли в долину Уэска-Кармэн в середине дня 16 октября. Части 2-го полка Легиона Вислы, 46-го полка линейной пехоты, 13-го полка лёгкой пехоты и маршевого взвода 4-го полка вольтижеров Императорской гвардии присоединились к передовым силам и расширили пределы лагеря. На вершине горы у часовни Нуэстра-Сеньора дель Пилар был обустроен наблюдательный пост, а колокол звонницы служил средством передачи сигналов войскам в лагере и в долине. Вход в ущелье, где располагался лагерь был занят реданом и баррикадой из мешков с землёй, с артиллерийским орудием под охраной артиллеристов и пехотных постов. Конные ведеты в составе гусар 2-го и 9-го гусарских и 15-го драгунского полков совершали разведывательные рейды вдоль участка дороги Теруэль-Дарока и в долине реки Охос-Негрос.
По периметру лагеря были выставлены посты. Су-лейтенту Верьеру из 8-го полка лёгкой пехоты, заместителю командира «Временного отряда Арагона», командующему передовыми частями отряда, удалось организовать постоянное патрулирование Каса-дель-Пастор, а также с помощью верных королю Жозефу сторонников новой Испании получить сведения о банде герильясов, действующих в Уэска-Кармен и о её главаре.
Мой генерал, наш противник оказался хоть и немногочисленным, но хорошо вооружённым. По сведениям местных жителей, в отряде Куэрво оказались несколько солдат регулярных испанских войск, имеющих боевой опыт .
Сам главарь банды – в прошлом моряк, участник несчастливого для нашего и союзного ему в то время испанского флота Трафальгарского сражения. Бывший канонир флагмана «Сантиссима Тринидад», Куэрво по прозвищу «Эль Маринэро» опасный и умелый враг, к тому же обладающий огромной физической силой и влиянием на отсталых арагонских крестьян.
В деревне Терносьерра и в Каса-дель-Пастор были обнаружены листовки за подписью «Эль Маринэро» в виде кровавого пальца, отпечатанные типографским способом и содержащие угрозы в отношении тех мужчин и юношей, которые не присоединились к банде. Из текста обнаруженных бумаг было уточнено напыщенное и бессмысленное название отряда негодяев – «Corso Terrestre del Cuervo» - «Сухопутные корсары Куэрво». Удалось установить и одно из постоянных пристанищ бандитов – скальный город, пробитый в горах Уэска-Камен ещё древними кельто-иберами.
В ночь с 16-го на 17-е и под утро 17-го октября наш лагерь неоднократно подвергался нападениям отдельных групп герильясов. Нападения были отражены, но некоторые из наших солдат были ранены. Серъёзное ранение получил вахмистр 2-го гусарскорго полка Барбье. При осмотре мест происшествий тел убитых бандитов, оружия и каких-либо трофеев обнаруждено не было. При отражении утреннего нападения герильясов поднятые по тревоге войска выслали вперёд цепь застрельщиков, которые, преследуя врага, достигли Каса-дель-Пастор ворвались в посёлок пастухов в надежде захватить пленных. Вы, мой генерал, были с нами, что несказанно поддержало боевой дух и атакующий порыв наших доблестнызх воинов. В деревне оказались лишь женщины и некий Идальго, представившийся поклонником законного короля Испании Жозефа и производивший впечатление обходительного и образованного человека.
Видит Бог, мой генерал, мы жестоко ошибались в этом Иуде-Искариоте, чьи иезуитская вкрадчивость и мнимая готовность к сотрудничеству впоследствии принесли нам боль от утраты боевых товарищей.
В ходе осмотра временных жилищ пастухов был обнаружен алый офицерский шарф, который, по слухам, носит сам «Эль Маринеро». Более следов присутствия бандитов не было обнаружено, и, как Вы помните, мой генерал, Вами было приказано провести операцию по обнаружению и уничтожению банды герильясов.
Опираясь на уточнённые данные о возможном расположении противника и опорных пунктах его операционной базы, в 11 часов 17 октября вперёд был выслан сводный отряд храбрецов, добровольцев-разведчиков под командованием суб-лейтенанта Л.Верьера, который опытный офицер отобрал из числа добровольцев из всех пехотных частей отряда. Задачей Верьера и его разведывателльной группы было раннее обнаружения скопления бандитов, вступление с ним в огневой контакт и соединение с основными силами отряда в финальной фазе операции для сокрушительного удара по бандитам и их логову.
Кавалерия под Вашим личным командованим последовала за отрядом добровольцев иным маршрутом, используя проводника из числа опытных солдат, знакомых с местностью этой части Арагона. Не сомневаюсь, что Вам было нелегко взбираться в скалы в конном строю по узким каменистым тропам, и все мы от души гордимся Вашим мужеством и опытностью всадника, так как последующие события и успех дела показали, что Вам и кавалеристам под Вашим началом удалось точно и без потерь выйти к месту генерального сбора и вместе с остальными войсками отряда нанести противнику смертельный удар.
Тем временем, основные силы отряда, оставив в лагере боевое охранения из числа пехотинцев 17-го полка лёгкой пехоты суб-лейтенанта де Бассомьера и артиллеристов, а также всех нестроевых и некомбатантов, маркитантов, вивандьерок и прачек, под моим командованием в полдень двинулся к месту сбора через плато Уэска-Кармен. Арагонская осень дарила нам один из самых жарких и солнечных дней. Подъём на плато проходил по то расширяющимся, то сужающимся горным тропам, в некоторых местах приходилось втягивать солдат по гладким скальным образованиям на верёвках, но, несмотря на то, что солдаты были тяжело нагружены запасами продовольствия и воды, отряд продвигался быстро и к часу пополудни достиг вершины плато. Всё это время застрельщики 13-го полка лёгкой пехоты и вольтижеры Висленского Легиона под общим командованием аппуантэ Патернеля из 13-го лёгкого шли впереди в стрелковой цепи. Наконец, когда вершина плато Уэска-Кармен была достигнута, послышались выстрелы и дьявольское завывание этих каналий, бандитов Куэрво. Застрельщики Патернеля оттеснили нападавших к краю плато, а основные силы вышли из узкого горного дефиле на открытую равнину наверху плоской части горы. Войска были развёрнуты в линейный порядок и разделены на 3 секции. Центр остался резервом, а право- и левофланговые секции были рассыпаны в стрелки в поддержку застрельщикам Патернеля. Мятежники поспешно отступили в заросли леса, уводя нас от основного направления нашего движения. Мы быстро определили бесхитростный замысел повстанцев, и я приказал вернуть всех наших солдат. Барабанным боем и рожками вольтижерских корнетов стрелки были отозваны назад. Войска расположились на непродолжительный отдых, составив ружья в козлы. Были выставлены караулы и разведана тропа вниз для спуска войск в долину Охос-Негрос, к месту сбора. Я в сопровождении застрельщиков и нашего проводника, фузилера 2-го полка Легиона Вислы Добрянского-Нагурного по прозвищу «Маршан» спустился к небольшой ровной площадке, с которой открылся изумительный вид на долину Охос–Негрос. Внизу мы увидели всадников, в которых мы, к нашей несказанной радости, узнали Вас и наших доблестных кавалеристов. Был оглашён сбор, но как только наши войска начали спуск в долину, с тыла они были атакованы ватагой мятежников. Благодаря грамотным действиям висленцев и 13-лёгкого полка лёгкой пехоты, невозмутимости бретонцев из 46-го полка линейной пехоты, а ещё более – решительности капитана Домениля из 4-го полка вольтижеров Императорской гвардии, бандиты были отброшены. Судя по каплям крови на траве, кто-то из них был ранен, но вновь ни трупов, ни оружия и иных предметов обнаружено не було. Во всяком случае, мы охладили их пыл, и отряд продолжил спуск в долину Охос-Негрос. Спуск оказался даже сложнее, чем подъём. Особенно тяжело было тем солдатам, которые имели туфли-сулье, подбитые железными гвоздями, ибо на гладких поверхностях скальных пород такая обувь скользила так, как коньки на замёрзшем пруду. Тем не менее, не встречая более на своём пути никаких попыток сопротивления, прикрытая спереди стрелками авангарда под командованием неутомимого Патернеля, а с тыла - арьергардом из числа пехотинцев 8-го лёгкого полка, к которым присоединился раненый, но оставшийся в строю, лишившийся коня вахмистр Барбье из 2-го гусарского, колонна наших войск успешно вышла к месту генерального сбора.
Вы помните, мой генерал, что встреча произошла в точно условленном месте и в условленное время, в 2 часа пополудни.
Впереди нас располагались рассыпанные в стрелки волонтёры из передового отряда Верьера, которго мы были счастливы видеть живым и невредимым. Его стрелки понесли потери, среди них были раненые, но все они остались в строю, вызвав восхищение своих боевых товарищей. Суб-лейтенант Верьер доложил о том, что наши усилия увенчались успехом, и бандиты "Эль Маринэро" оказались зажаты в каменном мешке скального города древних. Серые скалы с пробитыми в них тысячу лет назад бойницами напоминали черепа невиданных гигантских чудовищ с зияющими провалами глазниц. Становилось понятным название долины и реки, протекавшей внизу: Охос-Негрос – «чёрные глаза».
Среди этих бойниц мелькали фигуры разношёрстно одетого вооружённого сброда. Как выяснилось, Верьеру и его людям в ожидании подхода основных сил отряда, пришлось выдвинуть этим кровожадным бандитам ультиматум о сдаче. Срок ультиматума истекал ровно через полчаса.
Как Вы помните, Вы дали людям и лошадям короткий отдых, после чего было приказано подготовиться и выстроить войска для решительного штурма логова негодяев. Как мы и предполагали, испанцы ничего не ответили на ультиматум суб-лейтената 8-го полка лёгкой пехоты, и Вами было приказано строиться к атаке. Войска отряда были разделены на два дивизиона. Первый из них под командованием Верьера в составе карабинеров 8-го лёгкого и шассеров 13-го лёгкого полков должен был обойти скальный город с нашего левого фланга и овладеть подступами к его циклопическим каменным улицам, сковав противника боем. Второй дивизион под моим командованием получил задачу штурмовой колонной в составе вольтижеров гвардии, солдат Висленского Легиона и линейной пехоты 46-го полка взобраться по крутому склону в скальный город с правого фланга и решительным ударом покончить с мятежным гнездом.
Когда закипела перестрелка, наш дивизион с примкнутыми штыками стоял под скальным городом, видимо, не замеченный герильясами. Наконец, под барабанный бой с громогласным «Да здравствует Император!» мы ринулись вперёд. В едином порыве преодолев крутой склон, мы оказались прямо перед центральной улицей скального города кельто-иберов. Герильясы бежали по вырубленным в камне улицам, кто отстреливаясь, кто бросая оружие. Наши храбрые пехотинцы лёгкой пехоты, которые до этого последовательно с боем взяли несколько террас, стреляли в мятежников через бойницы полых внутри, вырубленных в породе галерей. Звуки выстрелов в этих каменных колодцах напоминали взрывы снарядов осадных мортир, столь памятные участникам двух осад и штурмов Сарагоссы.
Мы быстрым шагом ворвались в скальный город, и были потрясены тем, что Вы, мой генерал и наши драгуны сумели подняться в город верхом и поддержать нашу атаку. Что же до изумления герильясов, то описать смятение в их рядах затруднительно! Завидев драгун на каменных улицах древнего города, объятые страхом мятежники, вскричав «Cabezas de oro!» - «Золотые каски!», бросились бежать, поражаемые драгунами суб-лейтенанта Жана Ланна саблями в спину. Наши солдаты огнём своих мушкетов и штыками сеяли смерть в рядах мятежников. Те из них, кто сумел спастись, вырвались из города и бросились через лесные заросли кто куда, преследуемые нашими стрелками. Я шёл на штурм, прихватив с собой весьма увесистый трофей – старинный пистоль с архаичным замком, взятый в одной из стычек с герильясами в прошлом году. Это спасло мне жизнь. Один из раненых бандитов пытался выстрелить в меня из мушкетона, но мой выстрел из тяжёлого пистоля прекратил его бренное существование.
Тех герильсов, которых мы взяли в плен, пристрелили на месте и перекололи штыками, ибо солдаты были разъярены их отчаянным сопротивлением, а ещё более тем, что при них были найдены личные вещи наших товарищей, за неделю до этого пропавших без вести при движении нашего отряда к Уэска-Кармен. Один из убитых молодой бандит был поразительно похож лицом на суб-лейтенанта де Бассомпьера, который остался в лагере, и мы отметили для себя, что такое внешнее сходство могло бы сослужить бандитам хорошую службу, реши они ввести в нас в заблуждение. Впрочем, после того, как трупы этих каналий устлали собой каменистые улицы древнего города и лесистые отроги плато, и среди них было истерзанное пулями тело того благообразного молодого человека в соломенной шляпе, можно было не опасаться именно таких козней от этих разбойников.
В горячке боя наши застрельщики удалились далеко в лес вдоль края неприступных скал, но были отозваны назад в скальный город. Вы помните, мой генерал, как выстроили солдат и офицеров нашего отряда и громовым голосом поблагодарили их за мужество и доблесть, поздравив с победой и разрушением осиного гнезда герильясов. Раскатистое «Да здравствует Император!» разнеслось над долиной Охос-Негрос, невероятно усиленное эхом.
Части «Временного отряда Арагона» двинулись в лагерь долиной Охос-Негрос. Чувство удовлетворения, пьянящее ощущение победы по ходу движения колонны сменялось чувством тревоги. Уже в долине мы увидели вверху, в скалах, фигурки нескольких герильясов, ушедших из-под нашего разящего удара. Ведь несмотря на наши усилия и беспримерную храбрость, нами не был обнаружен, ни живым, ни мёртвым, сам Эль Маринеро, и как показали последующие события, он ещё напомнил о себе своими злодеяниями.
В тот день, 17-го октября 1809 года наши солдаты и офицеры совершили трудный марш с боями по горам протяжённостью не менее чем в три льё*. Вернувшись с победой в лагерь, отряд разместился на отдых и приготовление вечернего супа. Впрочем, в нашем меню оказались и более изысканные блюда. Вездесущий сержант Бонд из 13-го полка лёгкой пехоты, «нашёл» в Каса-дель-Пастор вполне упитанных куриц и петуха. Тут же несчастным пеструшкам и их хохлатому товарищу по несчастью были снесены их бедные головы, сами они молниеносно ощипаны, воздеты на вертела над пылающими кострами, и уже через пару часов они сослужили прекрасным дополнением к ужину наших солдат.
Что до офицеров, то Вами был устроен прекрасный ужин в их честь, а вина из долины Риоха и великолепный бургундский кассис*, который и без того прекрасные напитки превращал в божественные, был неплохой компенсацией за риск и опасности дня.
Однако, даже небольшое расслабление не прощает коварный враг. Подлый изменник Идальго вечером того же дня проник к расположению артиллерийского редана, велеречивыми беседами усыпил бдительность его охранения и несчастные часовые из артиллериии Молодой гвардии стали жертвами его коварства и собственной беспечности. Идальго угостил наших артиллеристов вином в изрядных количествах, и неосторожные воины не замедлили осушить принесёные предателем бурдюки и кувшины. Подонки из недобитой нами банды Куэрво, воспользовавшись этим, под покровом ночи набросились на наших опьяневших солдат, набросили им мешки на головы и удушили. Одно орудие было заклёпано. Лишь один канонир успел в отчаянной борьбе с врагами вскрикнуть, и тем самым искупить перед смертью часть своей вины за утрату бдительности. По тревоге сбежались солдаты артиллерии и пехотинцы. Бандитам удалось скрыться, но карабинерам 17-го полка лёгкой пехоты удалось захватить подлого Идальго. Артиллеристы же оплакивали убитых товарищей. Суб-лейтенант Юро де Сенармон и сержант Сорбье сурово отчитали выстроенных артиллеристов и поклялись смыть кровью врагов позор своих несчастных товарищей. Благодаря тому, что арагонские крестьяне не нашли ничего лучшего, как заклепать орудие жалким обломком ветки дерева, артиллеристам Юро де Сенармона и Сорбье удалось добыть этот деревянный кол из запального отверстия пушки, прочистить канал ствола и изготовить пушку к стрельбе.
Известный своей решительностю и хладнокровием Сенармон решил, что остатки банды попытаются воспользоваться смятением в рядах наших войск и проникнуть в наш лагерь глубокой ночью или на рассвете. С этой целью орудия были выкачены из редана, и установлены скрытно в зарослях кустарника. Всю ночь, не смыкая глаз, артиллеристы ожидали врага с заряженным картечью орудием.
Тем временем в лагере разыгрался ещё один мрачноватый спектакль.
Суб-лейтенанту де Бассомпьеру и его карабинерам, захватившим пресловутого Идальго, не терпелось расправиться с мерзавцем. В добавление ко всем несчастьям, которые принесло нам его коварство, выяснилось, что причиной недомогания многих, и смерти нескольких наших солдат явилось то, что Идальго отравил колодец, находившийся в непосредственной близости от шалашей и навесов лёгкой пехоты.
Допрос изменника не потребовал больших усилий, ибо он до этого продемонстрировал хорошее знание французского языка. Идальго был изобличён в своих преступлениях. Вы, мой генерал, прибыв к месту допроса, лично убедились в том, что подлый изувер пойман и, как Вы помните, приказали утопить злодея в им же отравленном колодце.
Тем временем, ночной дозор жаждавших мщения артиллеристов по-прежнему ожидал атаки со стороны артиллерийского редана и западного входа в лагерь.
В долину Уэска-Кармен ночью спустился туман. В предрассветной мгле артиллеристы Сенармона и Сорбье услышали неясный лязг металла о металл, приглушённые шаги, сдержанный шепот, - признаки движения отряда или просто толпы вооружённых людей. Наконец, когда до них оставалось не более 50 шагов сомнения окончательно рассеялись – банда герильясов пробиралась к артиллерийскому редану. Молниеносно выкатив орудие из густого кустарника, где оно было спрятано, действуя с поразительной быстротой и сноровкой, артиллеристам удалось с расстояния в 30 шагов произвести картечный выстрел прямо в толпу мятежников, который смёл их как порыв урагана. БОльшая часть их, буквально истерзанная «сеченым железом», грудой осталась лежать перед входом в наш лагерь, а оставшиеся в живых бросились что есть силы бежать по дороге в сторону Каса-дель-Пастор. Гром артиллерийского залпа и визг картечи лучше всякого барабанного боя и сигнала рожков поднял по тревоге наших пехотинцев. Преследование по долине Уэска-Кармен напоминало смертельную охоту. Вольтижеры Императорской гвардии капитана Домениля, шассеры 13-го полка лёгкой пехоты, фузилеры Висленского Легиона вначале быстрым шагом, делая остановки лишь для того, чтобы прицелиться, а затем бегом с мушкетами наперевес и с примкнутыми штыками, гнались за бегущими герильясами, как стая гончих за трусливыми зайцами. Меткие выстрелы укладывли бандитов одного за другим. Вскоре их тела усеяли всю долину. Ворвавшись в прибежище пастухов, наши солдаты, предводительствуемые Доменилем, смогли отрезать все пути отступления остаткам банды. Мятежники заметались среди жалких лачуг Каса-дель-Пастор, поражаемые огнём мушкетов и разящими ударами штыков. Вскоре лишь один, уже израненный бандит, оставался на ногах и по-прежнему отчаянно пытался вырваться из кольца преследователей. Однако аппуантэ Луи д'Аржанс из 13-го лёгкого и фузилеры Франтишек Вилковский и Витольд Скачковский из 2-го Висленского захватили последнего из герильясов в плен.
Высыпавшие из нашего лагеря солдаты бурно выражали восторг по поводу блистательного успеха артиллеристов и пехоты, потрясая оружием и выкрикивая «Да здравствует Император!» и «Победа с нами!».
Капитан гвардейских вольтижеров Пьер Домениль и солдаты разных полков, принявщие участие в разгроме остатков банды, возвратились к артиллерийскому редану, ведя с собою израненного герильяса в большом чёрном головном уборе, похожем на току*, украшенном алой испанской кокардой. Я принял рапорт от Домениля и солдат своей роты, и мы попытались допросить пленного. Но его раны были смертельными. Он прохрипел признание о том, что именно он и есть Эль Маринэро, пытался ругаться и произносить здравицы в честь «его» короля Фердинада. Впрочем, к моменту допроса, мы успели вместе с Сенармоном и Сорбье осмотреть трупы сваленных выстрелом орудия повстанцев и доподлинно убедились, что сам Максимилиано Куэрво по прозвищу «Эль Маринэро» был уничтожен нашими артиллеристами одним из первых. Тело Куэрво было буквально изрешечено картечью, но лицо его по странному стечению обстоятельств практически не пострадало. Пригнанные из Каса-дель-Пастор мирные жители опознали «Эль Маринэро», к тому же у нас был его словесный портрет. Его лицо казалось ликом спящего, от него веяло силой и жестокостью. Казалось, это не лицо человека нашего просвещённого века, а обличье сурового немилосердного средневекового воина времён Реконкисты.
Как жаль, что такие опытные, умелые, властные люди, в силе которых было бы вести отсталый, забитый, истерзанный средневековой дикостью архаичных законов и пытками инквизиции, обираемый знатью испанский народ к свету цивилизации, избрали путь отъявленных убийц, мрачных хранителей жестокого и несправедливого прошлого.
Так как труп «Эль Маринэро» был опознан, признания смертельно раненного герильяса можно было не принимать в расчёт. Одна из местных жительниц, жена одного из пастухов, опознала в окровавленном коленопреклонённом партизане своего односельчанина М. Ибаньеса. Тот находился на последнем издыхании, тратить попусту на него пулю и драгоценный порох было расточительно, поэтому капитан Домениль, предусмотрельно велев мирным жителям арагонской деревни отвернуться, нанёс герильясу «удар милосердия» своей шпагой с отменным толедским клинком.
Памятуя о том, что воины французской армии, рыцарственной армии Европы и цивилизации, армии великого Императора Наполеона, должны быть снисходительны к поверженному врагу, я приказал предать тело «Эль Маринэро» земле под скалой, на которой находится часовня Нуэстра Сеньора дель Пилар. Остальных же павших бандитов мы приказали местным жителям стянуть к краю долины, в том месте, где она переходит в отвесную скальную породу и там захоронить.
В долине Уэска-Кармен, у дороги Теруэль-Дарока, нашли своё последнее пристанище и наши павшие.
Как Вы помните, мой генерал, Вы приказали выстроить «Временный отряд Арагона» перед лагерем для парадного смотра.
С особой торжественностью наши офицеры, сержанты, капралы и солдаты застыли стройными рядами, построенные повзводно. На крайнем левом фланге пехоты заняли своё место мужествнные драгуны 15-го полка и гусары 2-го и 9-го полков. Артиллеристы замерли у своих орудий.
Громовое «Да здравствует Император!» разнеслось над долиной и горами Уэска-Кармен, когда Вы приняли мой доклад и совершили объезд войск отряда. Ваша приветственная речь и благодарность войскам за мужество и доблесть от имени нашего корпусного начальника дивизионного генерала Сюше и самого Императора навсегда остануться в нашей памяти.
В этот день особо отличившихся ждали новые представления и награды. Доблестный суб-лейтенант Луи-Доминик Верьер, командир карабинерной роты 2-го батальона 8-го полка лёгкой пехоты, заслуживший славу храбреца в войсках отряда, был произведён в лейтенанты.
Шассеры 13-го лёгкого полка взамен раненых и ушедших на повышение, получили двух новоиспечённых капралов – нашивки достались герою нашего рейда против банды Куэрво Патернелю и опытному воину, к тому же недурному рисовальшику, Луи д'Аржансу.
В 17-м полку лёгкой пехоты прибавился новый сержант – Клермон, а распорядительного Фуше ожидали нашивки капрал-фурьера.
И наконец, не могу с гордостью не напомнить Вам, мой генерал, что Вы оказали огромную честь и моим дорогим висленцам, по меткому выражению капитана Домениля –«польским львам Императора». Ветеран нашей 1-й фузилерной роты 1-го батальона 2-го полка Легиона Вислы капрал В. Гербут был произведён в сержанты. Капралом стал храбрый и распорядительный С. Добрянский-Нагурный по прозвищу «Маршан». Капральские нашивки были обещаны и мужественному седовласому Р. Горскому, как только тот вернётся в часть после тяжкого ранения в горах Арагона.
Вечером того памятного дня, 18-го октября, отряд, получив Ваш приказ, свернул лагерное имущество и погрузив его на обозные повозки, запряжённые мулами и лошадьми, погасив костры и окинув прощальным взглядом долину Уэска-Кармен и близлежащие горы, походной колонной двинулся в сторону г. Альканиса, куда был отозван распоряжением командира III коруса Армии Испании
дивизионного генерала Л. Г. Сюше.
Мы уходили из долины Уэска-Кармен, окрылённые победой, разгромом и полным уничтожением «партидо» опасного предводителя герильи Куэрво. Но характер этой войны подсказывал: нас ждут ещё тысячи дорог, опасностей и испытаний, прежде, чем мы сможем с победой вернуться во Францию, а быть может и милую нашему сердцу Польшу, ради свободы которой мы оказались на далёкой испанской земле под знамёнами великого Императора Наполеона I.

Ваш капитан Гжегож-Юзеф Хлопицкий,
командир 1-й роты 1 батальона 2-го полка Легиона Вислы, командир «Временного отряда Арагона»


*Прим. переводчика.
1. Льё (lieue) – старинная французская мера расстояний. Сухопутное льё равняется 4445 км, морское -5556 м.
2. Кассис - чёрносмородиновый ликёр из Бургундии. Добавленный к сухому вину, придаёт ему тонкий аромат и чуть заметную сладость.
3. Ток, тока (toque) - головной убор, напоминающий берет.

Переводчик Руденко А.В.

Сообщение отредактировал Chlopicki - 21.10.2009, 12:45

[Ульянов]

Вам бы рОманы писать (с) )))))

[Дрейк]

Дрейк, классно!

Мерси. Увы, на главную баталию кофр с фотоаппаратом не взял, и так было чего таскать по этим горам. Да боты к тому же шипованные были, доставили массу удовольствия ...

[Денис]

Со стороны так немного напряг традиционный "дождь эполет" ОВС'а... Искренне надеюсь что помимо производства "за отвагу и героизм" все вышеперечисленные капралы и сержанты не только лично знакомы с солдатской и батальонной школой, но и могут обучать этим сокровенным знаниям личный состав.