Версия для печати темы

Автор: Бобровский Д. 1.7.2010, 21:13

СВЕДЕНИЯ О ТОМ, КАК БЫЛ РАНЕН

И ВЗЯТ В ПЛЕН

АНРИ ДЕ МОНМОРАНСИ,

ГУБЕРНАТОР ЛАНГЕДОКА

1.

СООБЩЕНИЕ ОЧЕВИДЦА

Это сообщение – подлинный документ, - приводится в книге одного тулузского историка. Автор – кавалерийский офицер, капитан, - адресовал его королю. Историк пишет: «вот этот документ передо мною, я привожу его слово в слово». Документ составлен довольно неуклюже, автор не был литератором, увы. В квадратных скобках мы приводим возможные уточнения. Итак:

«Герцог Монморанси, в простой кирасе, был верхом на породистом гасконском коне, сером в яблоках, с султаном из коричневых и синих перьев. Он пересек ров, в котором совсем или почти не было воды, за ним последовали те [из его соратников – А.Н.], у кого были хорошие лошади, в том числе господа де Сен-Лоран [братья?] . Прочие же остались смотреть, что с ними будет [по другую сторону рва, на окраине городка, стоял со своим отрядом Гастон Орлеанский].

У него в седельных кобурах было два пистолета и еще были приторочены два коротких и широких клинка, помимо шпаги, которую он держал в правой руке.

Мушкетеры встретили его залпом, и он был легко ранен, а сам разрядил пистолеты – из одного убил солдата, который ранил его из мушкета в бедро, а из другого ранил г-на Борегар-Шампона, командира эскадрона королевской кавалерии; тот, раненый [видимо, не тяжело], развернулся к герцогу Монморанси и выстрелил в него в упор. Пуля пронзила герцогу правую щеку, около уха, видимо, выбила также несколько зубов, поскольку он в тот момент что-то говорил или отдавал приказ.

Короче говоря, герцог сражался столь яростно, что еще многих ранил или убил. Но его прорыв некому было поддержать, и ему не удалось пробиться - это было неизбежно. Несомненно, если бы у его коня хватило сил перескочить через [видимо, другой] ров, он избежал бы плена. Но конь получил несколько мушкетных ран и наконец упал, увлекая седока.

Г-н герцог упал наземь, [к этому моменту] он был раз десять ранен из мушкетов, а также из пистолетов, и стрелявшие сразу закричали: «Монморанси! Монморанси!»

Тогда г-н де Сен-Мари, сержант из роты г-на Сен-Прейля, капитана гвардейского полка, приблизился к герцогу, и тот попросил не оставлять его. Тем временем подъехал г-н де Сен-Прейль, и герцог воскликнул: «А, Сен-Прейль!» Тот ответил: «Держитесь, сударь, это все пустяки!» И он приказал г-ну Сен-Мари присмотреть за раненым, а герцог снял с пальца правой руки недорогое кольцо и дал г-ну де Сен-Мари, прося сохранить его из любви к нему, позаботиться о нем и помочь ему исповедоваться, поскольку [полагал, что] близится его смертный час.

Тотчас же г-н де Сен-Мари поднял его и пронес на своей спине две тысячи шагов, а то и более, с помощью нескольких слуг. Он привел к раненому духовника маршала Шомберга, и тот его исповедал. Духовник также вызвал десяток солдат (королевских гвардейцев) для конвоирования, и г-на герцога перенесли в Кастельнодари; для этого взяли лестницу [стремянку] , на нее положили доски и несколько плащей. В городе герцогу перевязали раны.

20 сентября 1632 года»

[ В других воспоминаниях Сен-Мари называется Сен-Мартеном. Биографию Сен-Прейля см. в отдельном тексте.]

2.

ВОСПОМИНАНИЯ ЖИТЕЛЕЙ КАСТЕЛЬНОДАРИ

«….Первый выстрел задел ему горло, и это привело его в ярость. Он ввязался в схватку и пробился до седьмого ряда противников, под градом мушкетных пуль. Две пистолетных пули пробили ему правую щеку, выбив несколько зубов. Конь его пал мертвым. Два сержанта, приблизившись к нему, разоружили его и сняли кирасу. Бутелье (сержант - А.Н.) отправился в Кастельнодари, чтобы приготовить для него квартиру. Сен-Мартен взвалил герцога на плечи и перенес на хутор, расположенный на полпути до Кастельнодари. Герцог попросил исповедника; духовник маршала Шомберга, придя на хутор, оказал ему эту услугу, а затем явился хирург роты королевских шволежеров и перевязал ему раны. Выяснилось, что герцог получил семнадцать ран; ему перевязали раны на шее и на голове, а потом понесли в Кастельнодари на лестнице-стремянке, на которую положили пару досок, немного соломы и несколько плащей. Его конвоировали десять вооруженных солдат из королевской роты, которых прислал маршал Шомберг.

Шомберг не рискнул оставить Монморанси в Кастельнодари. Там было небезопасно. Потому 05 сентября он покинул город и лично сопроводил его до замка Лектур (Lectoure), комендантом которого был маршал де Роклор (Roquelaure). Для обеспечения охраны пленника он разместил в окрестностях восемь подразделений кавалерии.

Выдержки из писем Шомберга к Ришелье:

- (04/09/1632), о ранениях Монморанси и потерях в его отряде: «...Г-н де Монморанси не умер от полученных ран, многие его спутники убиты, но монсеньор герцог Орлеанский еще находится в трех лье отсюда со своей армией...»

H.G.L T12 Preuves C1816 piece 1632

- (07/09/1632): «...Я надеюсь, монсеньор, что вы одобрите решение, принятое мною касательно г-на де Монморанси, и ожидаю, что вскорости вы сообщите мне, каковы будут распоряжения короля и что я должен буду делать с ним дальше..».

H.G.L T12 Preuves C1820 piece 547

В своем последнем бою герцог проявил отвагу, достойную рыцарей былых времен. Граф де Риё убеждал его, что надобно отступить. Герцог ответил: «Риё, мой добрый друг, медлить нам больше нельзя. Вперед – и будем держаться стойко!» На что граф ответил: «Раз так, сударь, я умру с вами.»



От мастера\переводчика:

Вот такие были люди. Люди, которые произносили подобные фразы не для красного словца - они так чувствовали и так жили.

3. ПОСЛЕДСТВИЯ - РЕЗЮМЕ ИСТОРИКА

Король лично направился в Лангедок, чтобы покарать восставших. Он велел созвать заседание генеральных штатов, и они собрались, как обычно, в Монпелье. Однако они не могли уже больше дискутировать на тему налогообложения. Анри де Монморанси предстал перед судом Парламента в Тулузе, которым председательствовал хранитель печатей. По приказу Ришелье они осудили его на смерть. Герцог был обезглавлен во дворе ратуши в субботу 30 октября 1632 г.

Когда завязался бой, пишет Мишо (Michaud) в своей «Биографии», за ним последовал в атаку всего один эскадрон, и они пробились вглубь рядов противника на двадцать пять или тридцать шагов (футов?). Но встречные залпы мушкетеров были столь сильны, что более дюжины его спутников пали мертвыми тут же; ряд других был выведен из строя, а остальные обратились в бегство. Монморанси, получив удар шпагой(?) по горлу, так разъярился, что, пришпорив коня, перескочил через ров шириною три или четыре туаза (шесть футов, около двух метров – А.Н.), который отделял его от

пехотинцев противника. Он сметал со своего пути всякого, кто подворачивался (…). Наконец, он прострелил из пистолета левую руку одному капитану шволежеров, который намеревался с ним сразиться. Тот, вытащив пистолет правой рукой, выстрелил, пробив ему правую щеку возле уха (…)Монморанси продолжал сражаться, как будто остался невредим; но почти сразу же его конь, получивший несколько ран, споткнулся, взвился и упал наконец мертвым. Герцог не смог выбраться и остался лежать, словно мертвый. (…) Когда его принесли в Кастельнодари, жители города так взволновались, что пришлось обнаженными клинками отгонять толпу; люди заливались слезами и открыто проявляли свою скорбь при виде этих импровизированных носилок. Эта скорбь еще сильнее проявилась в Тулузе на протяжении тех пяти дней, пока шел процесс, и после гибели маршала. Но и в войсках, которые ввели в город 29 октября, чувствовалась та же боль, что и у местного населения, и на лицах солдат можно было прочесть, что они с сожалением исполняют данный им приказ по охране порядка в городе.


Анри де Монморанси. Портрет Франсуа-Эдуарда Пико (XIX век)

Автор: Бобровский Д. 2.7.2010, 22:23

http://www.radikal.ru

После короткого судебного разбирательства Монморанси был казнен на площади Тулузы 30 октября 1632 года. В качестве последней привилегии казнь была перенесана с 5 часов на 3 - час смерти Иисуса. Палачу было запрещено даже прикасаться к герцогу. Во избежание осложнений, случившихся во время казни Шале, для казни Анри де Монморанси применили машину, представлявшую собой увеличенное долото, зажатое между двумя кусками дерева. Это был прообраз будущей гильотины. Осужденного клали головой на плаху, палач дергал за веревку, и нож падал. Монморанси обезглавили успешно. К несчастью, перед смертью ему не дали проститься с сестрой, которую даже не пустили в Тулузу.
Перед смертью герцог завещал кардиналу Ришелье картину работы Анибале Карраччи - Мученичество святого Себастьяна.

http://www.radikal.ru

Вот эта картина.

Автор: Бобровский Д. 4.7.2010, 17:39

http://www.radikal.ru

ПРИНЦ КОНДЕ. 1621-1686гг. РАБОТА ЖЮСТА-ЭГМОНТА.

Сражение при Блено 7 апреля 1652 года (из мемуаров Ф. де Ларошфуко)

Собрав войска, принц двинулся на Тюренна, построившего свою армию в боевой порядок на чрезвычайно обширной равнине, меньше чем на мушкетный выстрел от леса очень большой протяженности. По середине этого леса, чтобы подойти к неприятелю, и должна была двигаться армия Принца. Проход, по которому ей предстояло идти, был достаточно широк, чтобы по нему могли следовать плечом к плечу два эскадрона, но, поскольку он был очень топок и к тому же изрыт несколькими водоотводными рвами, добраться до равнины можно было только поодиночке.

Принц, увидев, что равнину занимают враги, бросил свою пехоту справа и слева в лес, который ее окаймлял, с тем, чтобы заставить неприятеля удалиться. Это возымело желательное для него действие, ибо г-н де Тюренн, опасаясь, что ему будет досаждать обстрел из мушкетов, оставил свою позицию, чтобы занять другую, расположенную несколько дальше и на более высокой местности, чем позиция Принца. Это движение навело Принца на мысль, что г-н де Тюренн намеревается отойти к Жьену и что его легко можно будет разбить в сумятице отступления раньше, чем он успеет туда добраться. Ради этого Принц выдвинул свою кавалерию и поторопился отдать приказание о переходе через теснину шести эскадронов с последующим выходом их на равнину. Но г-н де Тюренн, рассудив, насколько невыгодно для него вступить на открытом поле в сражение с Принцем, войска которого только что одержали победу и имели над ним численный перевес, принял решение броситься со шпагой в руке на эти шесть эскадронов, чтобы разбить успевших прейти через лес и остановить остальных за тесниной.

Разгадав его намерение, Принц приказал своей кавалерии возвратиться на прежнее место, и, таким образом, теснина между противниками помешала им ринуться друг на друга, ибо наступающий оказался бы в крайне невыгодном положении. Обе стороны удовольствовались поэтому выдвижением вперед артиллерии и продолжительной пальбою из пушек, протекавшей, однако, с неравным успехом, так как, не говоря уж о том, что у г-на де Тюренна было больше орудий и их лучше обслуживали, его артиллерия имела за собой также то преимущество, что занимала господствующую над войсками Принца позицию, а это вело к тому, что почти ни один ее выстрел по ним, зажатым в проходе, который разделял лес, не пропадал даром. Таким образом Принц потерял более ста двадцати солдат-кавалеристов и несколько офицеров, и среди них - Маре, брата маршала Грансе.

При том же положении дел прошел и остаток дня, а на закате г-н де Тюренн отошел к Жьену. Маршал Окенкур, присоединившийся к нему после своего поражения, находился в его арьергарде и, прибыв в сопровождении нескольких офицеров, чтобы отвести назад стоявший ближе всего к теснине эскадрон королевских войск, был узнан Принцем, пославшим сказать ему, что он будет рад с ним повидаться и что маршал может подъехать ближе, положившись на его слово. Тот так и сделал и, подъехав с сопровождавшими его офицерами, нашел Принца с герцогами Бофором и Ларошфуко и еще двумя или тремя приближенными. Их беседа прошла в обмене любезностями и шутках Принца по поводу только что происшедшего с маршалом, а также в оправданиях по тому же поводу маршала Окенкура, который жаловался на г-на де Тюренна, хотя можно доподлинно утверждать, что в этот день тот совершил два великолепных и смелых деяния, спасших как его армию, так и двор. Ибо, как только ему стало известно, что войска маршала Окенкура, которые должны были на следующий день присоединяться к нему, подверглись нападению, он направился с очень малыми силами в то самое место, где наткнулись на построенный им боевой порядок, и прождал там весь день свои остальные войска, подвергнув себя опасности потерпеть неизбежное поражение, что и случилось бы, если бы Принц сразу набросился на него, вместо того чтобы преследовать на протяжении двух или трех лье обратившиеся в бегство войска маршала Окенкура.

В тот же день он спас и остальную армию короля, когда с большим мужеством и отлично руководя боем кинулся на переправившиеся через теснину шесть эскадронов Принца и этим своим деянием остановил армию, которая, без сомнения, разбила бы его наголову, если бы смогла построиться в боевой порядок на равнине, где он стоял.

С СЫНОМ ГЕНРИХОМ-ЖЮЛЕМ. РАБОТА КЛОДА ЛЕФЕБРВРА

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 4.7.2010, 21:36

ЛЮДОВИК 2 де БУРБОН-КОНДЕ.

http://www.radikal.ru

Конде при Аллерхайме (1643 г.)

На часах было уже 5 вечера, и в такое время никто не начинал крупных сражений. Однако Конде решил захватить село Аллерхайм, которое ему, победителю при Рокруа, казалось легким объектом. Впрочем, Аллерхайм было хорошо укреплено, там находились 3450 мушкетеров с 6 пушками, и оно находилось на равнине перед всеми основными линиями укреплений баварцев, находящимися дальше на холмах.

Это означало, что фронтальную атаку следовало начинать со взятия Аллерхайма, ибо то, что нельзя штурмовать холмы, имея в тылу в основном пехоту, Конде отлично понимал. Он бросил свои 2500 человек первого эшелона против окопавшихся 3450 мушкетеров и артиллерийской батареи. Де-юре атаку французов поддерживали 18 орудий, де-факто про эти орудия можно забыть, поскольку уроки Густава Адольфа прошли даром, и мобильной полковой артиллерии у французов нет.

В сложившихся условиях французский певый эшелон сотворил чудеса - ему, несмотря на меньшую численность и отсутствие нормальной артиллерийской поддержки, удалось ворваться в село, после чего оно еще 5 раз переходило из рук в руки. Но к 6 часам вечера первый эшелон был полностью разгромлен, и его жалкие остатки разбежались в разные стороны.

Конде снова направил в бой 1100 пехотинцев второго эшелона - туда, где только что не справились 2500 первого. Их постигла та же участь, только времени для этого потребовалось намного меньше. Тогда принц попросил своего командующего правым флангом, маршала Граммона, поддержать центр атакой кавалерии. Граммон отказался, мотивируя это тем, что впереди овраг, и он непроходим для кавалерии. Впрочем, вскоре после этого баварская кавалерия, ведомая лично Вертом, перешла "непроходимый" ров и обрушилась на эшелон Граммона.

Вся эта история завершилась тем, что Тюренн с войсками левого фланга взял инициативу в свои руки и ход сражения был решен в пользу французов. После этого Конде произнес свою знаменитую фразу: "Если бы я не был Конде, я хотел бы быть Тюренном!"

Автор: Бобровский Д. 10.7.2010, 13:35

Герцог де Ларошфуко — знаменитый французский моралист, принадлежал к древнему французскому роду Ларошфуко.
До смерти отца (1650) носил титул принц де Марсийак



Ощущавшаяся в Париже острая необходимость срочно набрать войска привела к тому, что они оказались плохими: не было возможности отбирать и офицеров и солдат по степени их пригодности, и приходилось принимать первых попавшихся. Между тем Кардинал не останавливался ни перед чем, чтобы создать в Парламенте враждующие между собой группировки и посеять рознь среди генералов. Различия их взглядов и интересов вскоре принесли желанные для него плоды. Что касается противостоящего стана, то армия короля день ото дня укреплялась, и принц Конде, движимый личною неприязнью, сражался за Кардинала, одновременно отмщая и собственные обиды. Он перекрыл наиболее важные дороги в Париж, чтобы отрезать пути сообщения с сельскою местностью, и нисколько не сомневался, что, не получая никакой помощи и съестных припасов, город вскоре будет доведен до последней крайности. Шарантон был отрезан, и парижане, которые им ранее завладели, держали там две тысячи человек во главе с Кланлё, чтобы сохранить за собою позицию на реках Сене и Марне. Принц Конде захватил ее, почти не встретив сопротивления. Это произошло среди бела дня , на виду у всех наших войск и более пятидесяти тысяч вооруженных горожан. Там был убит герцог Шатильон , генерал-лейтенант королевской армии; что касается наших, то Кланлё и весь его гарнизон были разбиты наголову. Эта неудача вызвала в Париже большое уныние; цены на съестные припасы поднялись, и возникло опасение, что в них может оказаться нужда. Тем не менее часто прибывали обозы, и как-то, когда один из них, и притом значительный, приближался к городу, королевские войска под началом Нерльё проникли на дорогу близ Вильжюифа, У деревни Витри завязался упорный бой, в котором Нерльё был убит. Обоз прошел, но, поскольку схватка заняла известное время, весь Париж успел всполошиться, и более ста тысяч горожан вышли нас встретить. Этот успех, не имевший, в сущности, никакого значения, озабоченный народ воспринял как блистательную победу и приписал ее исключительно доблести герцога Бофора: его, словно триумфатора, проводили до ратуши под приветственные клики несметной толпы.

Немного спустя маркиз Нуармутье выступил из Парижа с семью или восемью сотнями всадников и кое-какой пехотой, чтобы прикрыть большой обоз, шедший со стороны Бри. Я находился впереди маркиза с девятью сотнями всадников, имея задачей облегчить ему продвижение, которому намеревался помешать граф Грансё с равным количеством кавалерии и двумя полками пехоты. Мы — маркиз Нуармутье и я — двигались на расстоянии полулье один от другого, условившись друг другу помочь, если на одного из нас нападет граф Грансё. И вот Нуармутье сообщил, что просит меня приблизиться, так как на него готовится нападение. Я исполнил его желание, но граф Грансё, узнав о моем приближении, оставил намерение атаковать Нуармутье и устремился на меня, чтобы сразиться со мною один на один. Маркиз Нуармутье заметил этот его маневр, но вместо того, чтобы сделать для меня то же самое, что было сделано мной для него, продолжил свой путь с обозом, нисколько не озабоченный тем, что принудил меня вступить в бой, который из-за его ухода оказался для меня столь неравным. Мы двинулись друг на друга, граф Грансё и я, с одинаковым количеством кавалерии, крайне несхожей, однако, по своим боевым качествам. К тому же на его стороне, как я сказал выше, был перевес в два пехотных полка. Я поставил в первую линию пять эскадронов, во вторую — четыре под начальством графа Розана , брата маршалов Дюра и Лоржа. Но так как пехота графа Грансё находилась от него на удалении в тысячу шагов, я кинулся на него со всей возможной стремительностью, чтобы атаковать его до ее подхода. Однако в двадцати шагах, друг от друга мы внезапно наткнулись на овраг между нами; мы проскакали приблизительно двести шагов вдоль его края, чтобы добраться до того места, где он начинался. За это время успела подойти часть пехоты графа Грансё, и после первого ее залпа весь мой отряд обратился в бегство; конь подо мной был убит, то же случилось и с конями шевалье Ларошфуко и Гурвиля. Один находившийся при мне дворянин спешился, чтобы отдать мне своего коня, но я не смог им воспользоваться, так как один из эскадронов графа Грансё, гнавший моих беглецов, проносился совсем рядом со мной. Возглавлявший его граф Оллак и вместе с ним три других всадника подскакали ко мне, обещая пощаду, но я пошел им навстречу, решив не принимать ее. Рассчитывая поразить графа своею шпагой, я пронзил лишь оба плеча его лошади, и моя вконец изогнувшаяся шпага застряла в седле. Он же в упор разрядил в меня спой пистолет; меня оттолкнуло с такою, силой, что я упал навзничь; весь его эскадрон, проносясь почти рядом со мной, также стрелял по мне. Подошли шестеро каких-то солдат и, увидев, что я хорошо одет, принялись препираться, как разделить снятое с меня платье и кому из них прикончить меня. В это время граф Розан налетел на неприятеля с моей второй линией. Грохот залпа застиг врасплох шестерых окружавших меня солдат, и не знаю, были ли сверх этого и другие причины, но они разбежались. Хотя моя рана была очень тяжелой, я все же нашел в себе достаточно сил, чтобы подняться на ноги, и, заметив близ себя неприятельского кавалериста, собиравшегося вскочить в седло, отобрал у него коня, а впридачу еще и шпагу. Я собирался присоединиться к графу Розану, но, направляясь к нему, увидел, что и его люди последовали примеру моих и что повернуть их назад и собрать невозможно. Граф Розан был ранен, захвачен в плен и вскоре умер. Был захвачен в плен и маркиз Сильери . Я присоединился к генерал-майору графу Мата и вместе с ним прибыл в Париж. Я попросил его умолчать о том, как поступил со мною у него на глазах Нуармутье, и не принес на него жалобы; больше того, я воспротивился и намерению наказать трусливо покинувших меня в разгар схватки солдат, которых собирались предать по жребию смерти. Моя тяжелая и опасная рана лишила меня возможности увидеть собственными глазами происшедшее в дальнейшем ходе этой войны; события эти, впрочем, не заслуживают описания . Нуармутье и Лег выехали во Фландрию, чтобы привести испанскую армию, которую Эрцгерцог собирался направить на помощь Парижу. Но обещания испанцев и их поддержка оказались ненужными, поскольку и Парламент и народ, истощенные непомерными и малооправданными издержками и не доверяя почти в равной мере как способностям, так и благонадежности большинства своих генералов, вскоре после этого получили прощение короля

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 14.7.2010, 21:14

Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де Тюренн (фр. Henri de La Tour d'Auvergne, vicomte de Turenne;
11 сентября 1611 — 27 июля 1675), известный под именем Тюренн.
Знаменитый французский полководец, маршал Франции (1643) и главный маршал Франции (1660).

http://www.radikal.ru




Военная кампания 1674 года

Во 2-й Нидерландской войне (1672-1678 гг.) Людовик XIV встретил отпор со стороны Испании, Нидерландов и почти всех немецких государств. Первоначальные успехи французов в Нидерландах в 1763 г. были в значительной степени ликвидированы. В 1674 г. Франции надо было ожидать еще большего усиления противников. Людовик XIV, по совету Лувуа, решил выставить 4 армии: главная армия, во главе с королем, в апреле и мае вторглась в испанскую провинцию Франш-Контэ, осадила и взяла главный ее город Безансон и в течение июля закончила завоевание и присоединение к Франции этой провинции. Испанскую границу наблюдала армия маршала Шомберга; в Нидерландах, на нижнем Рейне, сильная армия принца Конде должна была вести наступательные операции. Тюренн, сначала с 10 тысячами, затем с 15 тысячами, должен был в Эльзасе прикрывать операцию, которую король вел в Франш-Контэ. По всем признакам, против Эльзаса неприятель сосредоточивал главный удар.

В Эльзасе Тюренн мог опереться на крепости Филипсбург, Бризах и несколько мелких укреплений. Страсбург и Мюльгаузен были нейтральными; в Страсбурге более сильной была немецкая партия. Противники Тюренна, занимали весь правый берег Рейна и Пфальц на левом берегу. Коалиция не была готова к раннему началу военных действий: около 30 тыс. находилось на среднем Рейне, многие немецкие контингента должны были прибыть только ко времени жатвы, непосредственно перед Тюренном находилось всего 6 - 10 тыс., преимущественно конницы.

Пока продолжались операции во Франш-Контэ, Тюренн занимал Эльзас, сосредоточив свой кулак в середине его, у Гагенау, и препятствовал попыткам конницы противника произвести налет во Франш-Контэ. В середине июня уничтожение неприятельского сопротивления во Франш-Контэ развязало руки Тюренну; с целью задержать подготовку неприятельской операции против Эльзаса, Тюренн немедленно перешел к активным действиям.

Первая его наступательная операция, с 12 по 20 июня, заключалась в переправе через Рейн у Филипсбурга и в нанесении поражения у Зинцгейма девятитысячному отряду ген. Капрары. Второе наступление (3-27 июля), в виду уклонения от боя неприятельских сил, свелось к широкой фуражировке на правом берегу Рейна, дабы по возможности \230\ истощить местные средства области, на которую затем должны были базироваться неприятельские силы.

Коалиция начала операции только в конце августа, имея 35 тысяч солдат против 20 тыс. армии Тюренна. Немцы наступали с севера по левому берегу Рейна, но не рискнули атаковать Тюренна на сильной позиции за р. Клингбах. Им удалось скрытно переправиться близ Шпейера на правый берег Рейна и форсированным маршем пройти на юг; 25 сентября они перешли через Рейн по предоставленной им Страсбургом переправе. Попытка Тюренна остановить этот марш фланговым ударом через Филипсбург запоздала. Тюренн к концу сентября сосредоточил свои силы в полупереходе к северу от Страсбурга, фронтом на юг. Южная половина Эльзаса была очищена французами. Король, по совету Лувуа, опасаясь за слабые силы Тюренна, предложил ему вовсе отойти в Лотарингию, "обратив предварительно Эльзас в кучу пепла". После такой экзекуции Эльзас был бы навеки потерян для французского влияния. Тюренн отказался, так как считал, что самое дурное, что может случиться, это будет его вынужденный отход в Лотарингию.

Так как в середине октября неприятель должен был усилиться на 20 тыс. бранденбуржцев, то Тюренн решил. 4 октября, под Эрцгеймом, атаковать с 22 тыс. неприятеля, насчитывавшего 35 тыс. Атака не дала решительных результатов (французы потеряли 2 тыс., немцы - 3 тыс. и 8 орудий). 7 октября Тюренн занял укрепленную позицию у Мариенгейма, на пути из Страсбурга в Цаберн, и удерживал ее до 18 октября; в момент когда 50 тыс. немцев изготовились к атаке его на этой позиции, Тюренн отошел на укрепленную позицию к Детвейлеру. 29 октября Тюренн получил значительные подкрепления из состава фландрской армии, где военные действия уже прекратились на зиму, что заставило немцев отказаться от атаки и отойти к Страсбургу.

Непогода, трудности довольствия, болезни заставили обоих противников в течение ноября перейти к занятию зимних квартир. Тюренн, кавалерия коего совсем обезлошадилась, оставив авангарды в Цаберне и Гагенау, отвел главные силы в Лотарингию. Немцы разбросались по всему верхнему Эльзасу, от Страсбурга до Базеля и Мумпельгарда, с передовыми частями у Эпиналя и Ремирмона.

Так как надо было к началу весны отослать полученные подкрепления назад во фландрскую армию и так как высшая ступень французского хозяйства позволяла быстрее пополнить образовавшиеся в армии за кампанию недочеты, то Тюренн решил предпринять зимнюю кампанию: иначе Эльзас, где симпатии к французам были очень слабы, мог быть окончательно потерян для Франции.

4 декабря Тюренн снялся с зимних квартир; 14 декабря он занял авангардом Бельфор; здесь он оказался вынужденным задержаться на две недели, чтобы подтянуть тыл. Целый ряд демонстраций мелких частей на фронте Вогез развлекал внимание немцев, совершенно неготовых к зимней кампании. 28 декабря наступление Тюренна, на север вдоль Эльзаса, возобновилось. Немцы потерпели ряд небольших неудач; 5 января 1675 г. Тюренн, имея около 30 тыс., атаковал у Тюркгейма и вынудил к отступлению главные силы немцев. 14 января немцы отошли у Страсбурга на правый берег Рейна. Тюренн не препятствовал их отступлению от Тюркгейма ("золотой мост"). Кампания закончилась, противники зазимовали, разъединенные Рейном.

В этой образцовой оборонительной кампании много поучительного. Свою ограниченную цель - отстоять Эльзас - Тюренн ни на минуту не упускал из виду. Оборона началась двукратным наступлением на правом берегу Рейна, чтобы выгадать время, средства и нанести урон неприятелю. Затем, оборонительную задачу Тюренн решает заграждением неприятелю входа в Эльзас с севера, занятием рубежа р. Клингбах; на обход Тюренн отвечает попыткой флангового удара через Филипсбург. Когда немцы переправились у Страсбурга, Тюренн не мог уже защищать весь Эльзас и временно ограничил преследуемую цель удержанием северной его части, откуда выбить немцев потом представляло бы большие трудности. В то же время здесь Тюренн занял положение, в котором он гораздо скорее мог быть поддержан за счет фландрской армии, чем в южном Эльзасе. Несмотря на отчаянное положение, он стремился под Эрцгеймом разрешить свою задачу наступательным образом. После подхода бранденбургских войск, перед лицом почти тройного превосходства, Тюренн не отчаялся и начал выгадывать время осторожной обороной. Как только обстановка изменилась, Тюренн отказался от временного Ограничения своей задачи - удержания одного северного Эльзаса - и устремился вновь к своей основной цели в полном объеме - удержанию Эльзаса на всем его протяжении.

У немцев - полное шатание мысли; верховное командование крайне сомнительно - герцог Бурнонвальский, главнокомандующий, возбудил подозрение, не подкуплен ли он Французами. Командование у него оспаривал курфюрст Бранденбургский и множество мелких немецких государей, сопровождавших свои контингенты, решения предпринимались только после дискуссии в очень многочисленной и пестрой коллегии. Это, однако, не умаляет заслуг Тюренна, так как искусство и заключается в гениальном использовании всякой слабости врага.

Автор: Бобровский Д. 14.7.2010, 23:48

Бюст Тюренна. Во-Ле-Виконт.

http://www.radikal.ru

Тюренн всегда снисходительно относился к слабостям и погрешностям своих подчиненных, умалчивая о них, а иногда и защищая провинившихся.

В 1673 году Тюренн испытал одну из своих немногочисленных военных неудач, позволив Монтекукколи обмануть себя и захватить у французов город Бонн. Это не лишило маршала расположения Людовика XIV, который принял его сторону против придворных насмешников и завистников и однажды сказал, что генерал маркиз де Сент-Абр не должен больше служить под командованием Тюренна, потому что он позволил себе осуждать меры принятые маршалом и писал военному министру Лувуа (с которым Тюренн враждовал) что если бы спросили его, Сент-Абра, совета, то Бонн был бы спасен. "Зачем он не сказал этого мне" - ответил Тюренн - "я с удовольствием бы выслушал его". Мало того, он похвалил Сент-Абра, выпросил у короля награду для него и попросил не отнимать у него такого отличного генерала.

Другой случай произошел в 1656 году: один молодой полковник, прикрывавший транспорт, отлучился от него на несколько часов, в течении которых неприятель напал на транспорт, но был отбит старшим после полковника офицером, который и привел транспорт благополучно в лагерь. Тюренн, зная, что полковник будет переживать из-за своей отлучки, сказал окружающим: "полковник будет недоволен мною, что я дал ему другое поручение и тем лишил возможности отличиться". А когда полковник возвратился, он сделал ему наедине строгий, но доброжелательный выговор и посоветовал впредь быть осторожнее.

Шамфор рассказывает что однажды, увидев что ребенок проходит слишком близко от коня, Тюренн сказал: "Мое дитя, не проходи никогда слишком близко от конского зада, а соблюдай всегда соответствующую дистанцию, чтобы конь не смог тебя поранить. Ручаюсь, что в сумме за всю свою жизнь ты не прибавишь себе больше, чем полмили пути; и помни, что это сказал тебе Тюренн".

У маршала де Тюренна была слабость к хорошим лошадям. Говорили, что он мог выложить любую сумму за отличного скакуна. Последней и самой любимой лошадью виконта де Тюренна была Ла Пи. Она отличалась редкой для животного отвагой и преданностью. В 1675 году в ходе сражения с австрийской армией маршал де Тюренн был убит(его попалам разорвало ядро), а его преданная Ла Пи бросилась грудью на врагов... И тоже погибла.

Могила маршала. Часовня Дома Инвалидов. Париж.

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 24.7.2010, 21:04

http://www.radikal.ru

ГЕРЦОГИНЯ ДЕ МОНПАНСЬЕ - ДОЧЬ ГАСТОНА ОРЛЕАНСКОГО. ИЗВЕСТНАЯ ВДОХНОВИТЕЛЬНИЦА ФРОНДЫ. СОВРЕМЕННИКИ ПРОЗВАЛИ ЕЕ - "ДРАГУН БЕЗ УСОВ".

НИЖЕ ПРИВЕДЕН ОТРЫВОК ИЗ ЕЕ МЕМУАРОВ ОПИСЫВАЮЩИЙ БОЙ ЗА СЕНТ - АНТУАНСКОЕ ПРЕДМЕСТЬЕ...

В шесть часов утра второго 2 июля 1652 года я услышала стук в дверь. Я проснулась, и, удивившись, отдала приказание открыть дверь. Вошёл граф де Фиск и сказал, что Принц отправился к Монсеньеру с целью сообщить, что его атаковали в середине дня между Монмартром и Ля Шапелль, но ему отказали в проходе через ворота Сен-Дени; Принц нуждался в получении приказаний; он попросил Монсеньера сесть на лошадь, чтобы иметь возможность продолжить движение, а не оставаться на месте. Но Монсеньер ответил, что болен. Он добавил, что Принц также желал навестить меня и умолял меня не отказывать ему. Я поднялась со всей возможной спешкой и отправилась в Люксембург, где нашла Монсеньера, стоящего на верхний ступенях лестницы. Я сказала, «Я думала, что обнаружу вас в постели, граф де Фиск сообщил мне, что вы больны». На что он ответил, «Я не настолько болен, но выходить на улицу не в силах». Затем я стала умолять его сесть на лошадь и помчаться на помощь Принцу, но напрасно; ничто не могло убедить его; обнаружив, что каждое воззвание бесполезно, я попросила его лечь в постель и притворяться больным; это было необходимо ради его собственных интересов, и ради интересов Принца. Но ни даже мои слёзы не подействовали, ни всё, что я говорила. Было трудно поддерживать силу духа и чистоту сознания в таких условиях, когда жизнь и интересы Принца, как и многих других, настоящих и отважных мужчин, находилась под угрозой. Неопределённость была отвратительна. Я видела, что мадам де Немур находится в таком жалком состоянии, беспокоясь о своём муже, и о монсеньере де Бофоре, своём брате, что это усиливало моё горе.

Сторонники Монсеньера были полны радости, надеясь, что Принц погибнет; присутствие друзей кардинала де Реца способствовало их речам. Монсеньер то появлялся, то исчезал, я разговаривала с ним всё время и давила на него, «Если у вас в кармане не имеется договор с двором, то я не могу понять, как вы можете быть столь спокойным: правильно ли вы делаете, принося в жертву монсеньера Принца кардиналу Мазарини?» Он не удостаивал меня ответом; всё это длилось часами, в течение которых все наши друзья могли быть убиты, и Принц в том числе, о чём никто не беспокоился. Всё это казалось мне столь же неблагоразумным, как и жестоким.

В конце концов, монсеньеры де Роан и де Шавиньи, которых Принц всегда одаривал щедрой благосклонностью, вмешались: после того, как они побеседовали некоторое время с Его Королевским Высочеством, было решено отправить меня в Отель де Вилль, чтобы потребовать от его имени сделать всё, что возможно. В то же самое время, монсеньеру де Роану пришло письмо, в котором объяснялось, что Его Высочество поручил мне передать им все пожелания. Я покинула Люксембург вместе с мадам де Немур, графиней де Фиск и её дочерью, и на улице Дофина встретила маркиза де Герсе, который направлялся упрашивать Монсеньера позволить войскам, располагавшимся в Пуасси, пройти через город, они ждали у ворот Сен-Оноре, чтобы их открыли. Герсе был ранен выстрелом из мушкета в руку и истекал кровью, не имея времени сменить одежду. Я сказала ему, что он был ранен «красиво», поэтому он держал руку в очень прелестной манере. Он ответил, что мог бы обойтись без этой «красоты», ведь его ранение находилось так близко от локтя, что он испытывал страшную боль, хотя он и старался скрыть это. Все жители собрались на улицах, спрашивая меня, «Что нам следует делать? Только Вы можете командовать, и мы готовы, один и все, подчиняться вашим приказам», будучи в то же самое время очень приверженными партии и желая спасти Принца.

Когда я прибыла в Отель де Вилль, губернатор и другие встретили меня. Находясь на верхних ступенях лестницы, извиняясь и ссылаясь на внезапность своего появления, Я ответила, что не сомневаюсь в том, что мой визит стал для них неожиданностью, но это из-за недомогания Монсеньера. Видя, что мы находились в большом зале, я спросила, «Все здесь?», и, получив утвердительный ответ, продолжила, «Монсеньер, плохо себя чувствуя, не смог прибыть сюда и пожелал, чтобы месье де Роан передал вам письмо от него». После прочтения, я объяснила, что Монсеньер приказал мне высказать его желание, чтобы город вооружался в каждом квартале. Они ответили, что это уже было сделано и что они отправили Монсеньеру две тысячи человек. Поняв, что они получили этот приказ, я больше не беспокоилась за его выполнение, зная о привязанности, которую Буржуа испытывал по отношению к Принцу; они бы с готовностью избавили его от опасности. Затем я попросила отставить на месте четыре тысячи человек, находившихся на Королевской площади, что и было сделано; они задерживали исполнение моей последней просьбы, которая заключалась в предоставлении прохода для нашей армии. Видя, что они раздумывают над этим, я сказала, «Мне кажется, что есть очень мало времени для размышления; Монсеньер всегда демонстрировал так много доброй воли по отношению к Парижу; в данных условиях вполне понятно, почему он пришёл к осознанию необходимости этой помощи. Вам следует увериться, что, к несчастью, враг слишком силён для Принца. Кардинала Мазарини убедили, что его никто не любит, по правде говоря, мы в достаточной мере это доказали; поэтому, можем ли мы сомневаться в том, что, совершая месть, он потерпит неудачу? Чтобы так и было, нужно предпринять меры предосторожности; мы не можем оказать Королю большей услуги, чем сохранить самый большой и красивый город королевства – столицу, которая всегда оставалась верной Его Величеству».

Маршал де Л’Опиталь сказал: «Вы хорошо знаете, Мадмуазель, что если бы вы не расположили войска рядом с городом, королевские части не подошли бы; они здесь только для того, чтобы прогнать наши прочь». Мадам де Немур это не понравилось, она начала попрекать его, но я её прервала, сказав, «Не будем обсуждать, что кардинал Мазарини мог бы сделать, если бы позволяли условия; в Париже или без него мы можем легко догадаться, в чём заключаются его намерения. Но подумайте, Монсеньер, что пока мы развлекаемся подобными бесполезными разговорами, Принц находится в опасности в ваших пригородах! Какое горе, какой неизгладимый позор для Парижа; следует ли ему погибать, нуждаясь в помощи? Вы можете оказать её, поэтому сделаете это как можно быстрее». Они поднялись и уединились в комнате в конце холла, чтобы всё обдумать; в течение этого времени, прислонившись к окну, выходившее на церквовь Святого Духа, где проходила месса, я устремила свои молитвы к Богу, хотя и не слышала всю мессу. После этого я ходила взад-вперед, торопя их с ответом и напоминая, что вопрос, по которому они собрались, требует немедленного решения; поскольку, если они не предпримут того, о чём мы просим, мы будем действовать иначе; я испытывала огромное доверие к людям Парижа и не могла поверить, что они оставят нас. Вскоре после этого они вернулись и отдали приказания, которые я желала; тут же в огромной спешке я послала Принцу о том, что получила разрешение для ввода наших войск в город; я отправила маркиза де Булайе к воротам Сен-Оноре, чтобы впустить тех, кто прибыл из Пуасси.

Покидая Отель де Вилль, я обнаружила собравшихся в возмущении горожан, яростно оскорблявших маршала де Л’Опиталя. Один даже спросил меня, пристально на него посмотрев, когда тот сопровождал меня, «Как вы можете терпеть этого Мазариниста? Если вы не довольны им, то мы его потопим». Более того, этот человек мог побить Маршала, но я удержала его и вскрикнула, «Я относительно довольна». Тем не менее, ради безопасности, я заставила маршала вернуться в Отель де Вилль, перед тем, как моя карета скрылась из вида. На улице де ля Тиссерандери я столкнулась с самым жалким и ужасающим зрелищем, которое я когда-либо видела: монсеньера де ла Рошфуко ранили мушкетным выстрелом, пуля вошла в угол одного глаза и вышла через другой, поэтому оба глаза были повреждены. Он выгладил ослабевшим от потери крови; его сын держал за одну руку, а Гувилль за другую, так как он не мог видеть. Он сидел верхом и был одет в белый камзол; всё было залито кровью. Сопровождавшие его плакали, ведь он выгладил так, как будто никогда не поправится. Я начала говорить с ним, но он ничего не отвечал; он с трудом мог слушать только камердинера монсеньера де Немура, который прибыл, чтобы информировать жену последнего; Немур отправил его сообщить, что слегка ранен в голову, но это неопасно. Его супруга меня немедленно покинула, направившись навстречу мужу.
Многие говорили, видя раненых, что Господь наказал нас; переговоры велись, пренебрегая всем, это привело к схватке, в которой они приняли участие. Хотя эта мысль поразила меня, также как и других, я проявляла сострадание к монсеньеру де ла Рошфуко. После этого я встретила Гито, в начале улицы Сен-Антуан, он был верхом, без шляпы, а его платье находилось в крайнем беспорядке. Его сопровождал мужчина, так как он сам не мог передвигаться и выгладил умирающим. Я крикнула ему, «Вы умираете?», он покачал головой; тем не менее, на его теле имелось большое ранение от мушкета. Затем я повстречала Валлона, который приблизился к моей карете на фаэтоне; его ранили в поясницу, и, так как он был очень толстым, было необходимо быстро перевязать рану. Он сказал, «Мы всё потеряли!». Я уверила его, что нет, и он ответил, «Вы даёте мне жизнь с надеждой, что наши войска благополучно отступили». На каждом шагу я встречала раненых людей; некоторые – в голову, другие в живот, в руки, ноги; также многие были мертвы.

Когда я прибыла к воротам, я отправила монсеньера де Роана с приказом к охраннику позволить нашим людям войти и выйти; приказы из Отеля де Вилль заключались в том, что все мои команды выполняются властями. Затем я посетила дом метра де Компт, который сам мне его предложил. Он находился близко от Бастилии, окна выходили на улицу. Как только я там разместилась, прибыл Принц навестить меня. Он находился в подавленном состоянии, его лицо было покрыто грязью, волосы взъерошены, шея и одежда испачканы кровью. Хотя его не ранили, на кирасе имелись следы от ударов; он нёс свой голый меч в руке, так как потерял ножны. Он передал его моему конюшему и сказал: «Ах, Мадмуазель! Я пал духом: все мои друзья исчезли. Мессиры де Немур, де ла Рошфуко и де Клиншамп смертельно ранены». Я уверила его, что не всё так плохо, как ему представляется, хирургам ранения видятся не опасными; я только что узнала новости о Клиншампе – Префонтейн, который видел его, сказал, что он в неопасности.

Казалось, что это немного оживило Принца, хотя он выглядел очень унылым, горько плакал и восклицал: «Вы должны простить мне горе, в котором видите меня сейчас». Он говорил о том, что ни о ком не позаботился, но я всегда находила Принца преданным по отношению к друзьям и ко всем, кого он любил. Он поднялся и попросил меня подумать о багаже, который находился за пределами ворот. Я умоляла его двинуться прямо в город со своей армией. Он ответил, что пока не может этого сделать, он дал обещание вернуть войска Монсеньера в целости и сохранности; его никогда не стали бы попрекать, что он отдал приказ отойти за день до прибытия войск Мазаринистов.

После его отъезда, маркиз де ла Рошегайар был ранен в голову, что оказалось смертельным. Я чувствовала глубокое сострадание по отношению к нему; он был привлекательным, хорошо сложенным мужчиной; самым плохим являлась его принадлежность к протестантской религии.

Ничего в тот день невозможно было увидеть, кроме убитых или раненых; я чувствовала правоту солдат, которые говорили, что мы привыкнем к этим сценам и что сильное сожаление пробуждается только на первый порах, особенно по отношению к тем, с кем мы знакомы. Было несколько Германцев, которые не знали, куда им положить свои головы, и, не владея языком, кому жаловаться; я посылала их в больницу или к хирургам, в зависимости от их состояния.

Все полковники желали получать от меня одобрение для впуска солдат; мне казалось, что я снова в Орлеане: я приказывала, и они мне подчинялись. Я давала инструкции по размещению багажа, таким образом, каким желал Принц – всё должно было размещаться на Королевской площади. Я считала нужным располагать багаж в центре, пока освобождали лошадей и кормили их под галереями. Четыреста мушкетеров находились под моим началом для Принца; я их отправляла вечером по мере надобности, одну часть на бульвар Сен-Антуан, а другую к Арсеналу. Их появление произвело неплохой эффект, а именно, показывая, что Бурже защищал нас так же, как и они, и давали тем самым Мазаринистам понять, что они на нашей стороне. На поддержку горожан нельзя было надеется, и в тот день я очень переживала и беспокоилась.

Замешательство, в котором все находились утром, вогнало меня в беспокойство, хотя к тому времени я уже от него избавилась; поведение Монсеньера по отношению к Принцу, который причинил себе слишком много вреда, повергло меня в почти что безумие; моё сознание было очень шатким, и я с трудом могла понять, что делать в данной ситуации. В тот день для всех нас Бог сотворил чудо; без его вмешательства всё никогда бы так не завершилось.

Принц, атакованный вблизи предместья Сен-Дени, отправил на врага для вида кавалерию, а сам со всей скоростью отправился к предместью Сен-Антуан, где его атаковала целая армия монсеньера де Тюренна, которая прибыла в то же самое время. Конде забаррикадировался на улице, вне поля зрения неприятеля, самым лучшим образом, каким только мог; распределил капитанов охранять другие улицы; хотя нужно отметить, что это предместье открыто со всех сторон и Принцу потребовалось двойное число солдат, чтобы охранять одну улицу. Сила врага составляли примерно двенадцать тысяч человек, а армия Принца состояла не более чем из пяти тысяч; тем не менее, он противостоял в течение семи или восьми часов, яростно сражаясь; он находился везде, где угрожала опасность. Враги говорили, что он был не более чем дьяволом, в тот день его видели со всех сторон битвы. В итоге, Тюренн форсировал баррикаду, которая находилась на пересечении дороги, ведущей на Пекспис и Венсен. Наша инфантерия пострадала; кавалерия испугалась и разбежалась, прихватив с собой всё, что смогли унести. Они так привели в ярость Принца, что он вернулся, с оружием в руке и с сотней мушкетеров; все офицеры кавалерии и инфантерии находились под рукой, их было тридцать или сорок, с ними и другими добровольцами он отобрал баррикаду обратно и вытеснил врага. Что мы совершили в тот день, выше всякого понимания; все восхищались его мужеством, рассудительностью и трезвостью ума.

Моя задача заключалась в присмотре за передвижением багажа, за убитыми и ранеными. Там был застреленный кавалер, так и оставшийся на лошади, которая несла багаж со своим любимым хозяином: прискорбное зрелище! Мадам де Шатийон (*) вышла из кареты мадам де Немур и вошла в дом, где находилась я. Она воскликнула, «Ах! Как Вам хорошо, вы проходите через всё это ради Принца. Если бы я не ошиблась, он бы так хорошо к вам не относился; у вас есть причина жаловаться на его командование». Я ответила, «Я не стану бросать его сейчас. Если бы я находилась на его месте, я бы отправила тех, кто вовлекает меня в эту дилемму, заниматься своими жалкими делами». Они ничего не ответила и осталась стоять рядом со мной, хотя я страстно желала, чтобы она покинула дом.

Как только появился Президент Виоль, она уверила его, что Принц вёл переговоры с двором и хорошо знал, что должно произойти; в этом была причина того, почему он не выступил. Я повторила это графу де Фиск и упрекнула Мадам де Шатийон, выражая своё удивление, что такая здравомыслящая женщина с такой легкостью попалась в ловушку и всему так нелепо верила; добавляя, что если бы Монсеньер знал автора такой клеветы, то, несомненно, выкинул бы его в окно; но по отношению к ней он не вмешался, чего я искреннее желала, а всё возложил на меня. Тем не менее, не было никаких оснований делать вывод о том, что он обманывал Принца; он не был человеком, который ведет себя подобным образом. Она не пришла в замешательство по поводу этих слов; она имела радость быть удовлетворенной от причинного самолично вреда.
Комендант Бастилии Лувьер, сын монсеньера де Брюсселя, отправил мне послание, сопровождаемое словами о повелении от Монсеньера, что сделает всё, что ему прикажут. Я попросила графа де Бетюна перенаправить это сообщение Монсеньеру. Аббат Д’Эффиа, который, среди других, пришёл повидать меня, понимая, что опоздал и что я не пообедала, предложил мне свой дом, находящийся неподалёку и приказал подать мне закуски. Это было очень кстати, ведь я была очень голодна. Мадам де Шатийон обедала со мной, делая самые смешные гримасы, на всё это нам следовало отвечать смехом, если бы мы что-то понимали в юморе.

Около двух часов граф де Бетюн принёс мне записку, что Монсеньер собирается навестить меня. Я отправила немедленно сообщение графу де Фиску, умоляя его проинформировать Принца. Бедный граф в этот день много путешествовал; он летал туда- сюда, как футбольный мячик.

Наконец, прибыл Принц. Я увидела его в окно и вышла на лестницу встречать. Он казался слегка переменившимся с утра, хотя был одет в то же платье. Он улыбался и выглядел веселым, выказал мне тысячу комплиментов и поблагодарил за усердное служение, которым я платила ему. Также он сказал, «Я испытываю благодарность по отношению к Монсеньеру, но сейчас он не желает меня здесь видеть». Я начала смеяться и воскликнула, «Давайте закончим ваши шутки; я знаю, что у вас есть причина жаловаться, и я довольно опечалена этим; но, что хорошо для меня, я знаю, что вы не будете об этом говорить». Он обещал мне серьезно, что не будет, «склоняясь к тому, что, в самом деле, Монсеньер глубоко уважал его и что друзья кардинала де Реца уберегают его от выражения хороших намерений. Напротив, он не забыл, что обязан ему уважением». Затем, мы пошли в комнату, где находилась графиня де Фиск с мадам де Шатийон и монсеньером де Роаном. Он приблизился к ним, злобно посматривая на мадам де Шатийон и показывая, как сильно он её презирает. Я была очень рада увидеть это; в то время она выглядела настолько подавленной, что ей дали воды, дабы уберечь от обморока, и вскоре она уехала.

Прибыл Монсеньер; он обнял Принца в очень веселой и непринужденной манере, у него и не было возможности хитрить; также он выражал радость по поводу того, что Принц уже в неопасности и желала, чтобы тут рассказал о битве. Принц признался, что никогда ещё не находился в таком безнадёжном положении. Они погоревали по раненым и убитым, и тех, и тех было значительное количество; они постановили, что армия должна войти в город этим же вечером. Монсеньер отправился в Отель де Вилль, чтобы поблагодарить городские отряды, в то время как Принц вернулся в свою армию. Монсеньер де Бофор совершил ужасный переполох и, казалось, что он считает, что всё сделал сам.

Когда они уехали, я отправилась в Бастилию, где я никогда до этого не была. Я погуляла значительное время среди башен и приказала гарнизону зарядить пушки, которые были направлены на город. Некоторые я попросила нацелить в сторону воды и предместья, чтобы защитить бастион. С помощью телескопа я увидела огромное количество людей на возвышенности Шаронн, и, различив какие-то экипажи, я склонялась к тому, что там Король; вскоре после этого я узнала, что была права. Также я увидела вражеские части на расстоянии к Баньоле; их кавалерия казалась очень сильной. Я смогла различить генералов; хотя, не зная их в лицо, я понимала по одежде; благодаря расположению их кавалерии, я подумала, что они собираются зажать нас между предместьем и рвом; некоторые отряды были отправлены в сторону Пинкора, другие в Нёйи, в сторону воды. Если бы это перемещение совершилось раньше, то мы бы все погибли. Я скорейшим образом отправила сведения Принцу, он уже находился на колокольни аббатства Сен-Антуан, и, получив моё подтверждение, приказал войскам двигаться в город.

Затем я вернулась в дом, где находилась в течение всего дня, чтобы увидеть проходящую армию; я знала, что все офицеры будут рады увидеть меня. Я должна не забыть сказать, что утром все солдаты и командиры находились в состоянии глубокого оцепенения, не зная, где найти казармы; но когда они узнали, что я нахожусь у ворот, их крики радости были слышны отовсюду; они воскликнули, «Дайте нам показать смелый фронт! У нас есть путь к отступлению; Мадмуазель у ворот, она прикажет, что их открыли и нас впустили». Монсеньер Принц попросил меня прислать им немного вина, что я сделала с огромным старанием; когда они проходили перед домом, кричали во весь голос, «Мы пьём за ваше здоровье, наша спасительница!» Когда прошёл один полк, я вызвала Бюдита (который находился в самом начале и был очень опечален потерей их командира), чтобы сказать, что я попросила у Монсеньера полк для него, и тот дал утвердительный ответ.
Монсеньер Принц прибыл встретиться со мной, когда во второй раз проник в город; желая упрекнуть его во всём, что имело место, я сказала, «Посмотрите на эти прекрасные полки! Я не вижу, чтобы они были в худшем состоянии, чем когда я их видела в Этампе! Они выдержали осаду и участвовали в двух битвах. Небеса уберегли их от переговоров». Он покраснел, но ничего не ответил; тогда я продолжила, «По крайней мере, вы, кузен, обещали мне, что больше их не будет». Он сказал, «Я обещал». И добавил, «Я ничем не могу помочь вам, говоря, что в данных обстоятельствах вам следует отличать настоящих друзей от тех, кто преследует свои собственные интересы и кто подвергает вас опасности в надежде добыть пятьдесят тысяч золотых. Я говорю вам это по дружбе и чтобы заставить вас поразмышлять; никто другой не осмелится так говорить с вами». Его глаза наполнились слезами гнева; я закончила диалог, но сперва добавила, «Интриги распространяются довольно быстро. Я надеюсь, что теперь вы их быстро остановите». Он покинул меня, и оставался там, где была я до тех пор, пока все войска не прошли. Те, которых маршалы де Тюренн и де ла Ферт пустили вперед, продвигались близко к городу, но, согласно моим приказаниям, когда я уехала, два или три залпа из Бастилии подогрели их пылкость, и, оттесняя кавалерию, вызвали огромное волнение. Но согласно этой своевременной помощи, вся иностранная инфантерия, жандармы и немного кавалерии – лучшие войска, должны были разбежаться.

Увидев, что они все спаслись, я отправилась в Отель де Шавиньи, чтобы немного перекусить и передохнуть, так как было очень жарко. По дороге в Люксембург, мы много разговаривали о том, что произошло этим днём; все развлекали меня тем, что перечисляли события. Монсеньер Принц выказал мне тысячу комплиментов и сказал Монсеньеру, что я сделала достаточно, чтобы заслужить его похвалы. Он приблизился ко мне и сказал, что удовлетворён мною; но нигде не чувствовалось той привязанности, которую он должен был испытывать по отношению ко мне. Я отнесла это на счёт сожаления по поводу того, что всё, что ему следовало совершить, сделала я, тем самым успокоившись относительно того безразличия, которое труднопереносимо, рассудив всё таким образом.


ВЕЛИКАЯ МАДЕМУАЗЕЛЬ.
ПРОСЛАВИЛАСЬ ТЕМ ЧТО САМОЛИЧНО НАВОДИЛА ПУШКУ НА МОЛОДОГО ЛУИ 14, КОГДА ТОТ ПОДЬЕХАЛ БЛИЗКО К КРЕПОСТНЫМ УКРЕПЛЕНИЯМ.


http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 4.8.2010, 19:20

Мо́риц Ора́нский (нидерл. Maurits van Oranje, нем. Moritz von Oranien, 13 или 14 ноября 1567 — 23 апреля 1625) — принц Оранский, гр. Нассауский, сын Вильгельма I, положившего начало независимости Нидерландов. штатгальтер Голландии, Зеландиии, Гелдерланда, Гронингена и Оверэйсела.


http://www.radikal.ru


Мориц рано приобщился к военной службе, воюя против испанцев под знаменами Вильгельма I Оранского в рядах революционных войск нидерландцев.

Гибель любимого отца от руки подосланного испанцами убийцы сразу же изменила жизнь 17-летнего Морица, еще не успевшего получить полного университетского образования, как того хотел его отец. В силу наследственных традиций сын великого отца становится правителем - статхаудером Соединенных провинций, среди которых значились Голландия, Зеландия, Западная Фрисландия и ряд других.

Официально главнокомандующим вооруженными силами Республики Соединенных провинций принц Мориц Оранский стал в 1590 году. К тому времени он уже имел ясное представление о путях военных преобразований на своей родине, чтобы суметь противостоять Испании.

Изучая военный опыт Древнего Рима, Мориц Оранский натолкнулся на мысль о создании небольших воинских подразделений, наподобие современных батальонов. Именно они стали основой реорганизованной армии Соединенных провинций. Новая структура войск повлекла за собой большие изменения в военном деле и в военном искусстве.

Мориц Оранский стал размещать копьеносцев в центре боевого построения своих подразделений, а мушкетеров - по их флангам.

В новой реорганизованной нидерландской армии пехотинцев строили так, чтобы с началом боя биться мог каждый. Административной единицей в нидерландской пехоте становился полк, небольшой по численности - 800-1000 человек. Он состоял из 10-16 рот по 70-100 человек в каждой. В полку находилось равное количество пикинеров и мушкетеров. В бою тактической единицей являлся полуполк (250 пикинеров и 250 стрелков).

Благодаря этому ударная сила небольшого воинского отряда заметно возрастала.

Единственным родом войск, который не подвергся серьезной реформации, оказалась нидерландская кавалерия. Она была немногочисленной и сражалась по тем правилам, что и кавалеристы других стран Европы. Но для своей конницы генерал-капитан ввел обязательную военную подготовку, стремясь сделать ее более маневренной на поле боя.

Своих офицеров, прежде всего младших командиров, начинающих военную карьеру, Мориц Оранский заставлял посещать местные университеты. Более того, опережая свое время, он пошел еще дальше в деле профессиональной подготовки офицерских кадров. В начале 1590-х годов он основал первую в мире академию для подготовки офицеров. Нидерландский военный реформатор и полководец считал, что боеспособность реорганизованной им армии во многом зависит от большого числа профессионально подготовленных командиров.

На одну роту нидерландской армии, численность которой не превышала 100 солдат, приходилось 28 младших военных начальников: капитан, лейтенант, прапорщик, два-три сержанта, три капрала, три ландпассата, один оружейный голова, один капрал из благородных или ефрейторов, один писец, один профос (священник), десять младших ефрейторов и два барабанщика.

Принц Мориц Оранский сумел в короткие сроки создать первоклассную по тому времени наемную армию. В мирное время она состояла примерно из 30 тысяч пехотинцев и 3 тысяч кавалеристов. Теперь нидерландский главнокомандующий мог возобновить освободительную войну против Испанского королевства.

В 1590 году принц Мориц Оранский во главе наемной нидерландской армии успешно повел войну за независимость своего отечества против испанских войск. Он овладел целым рядом сильных крепостей: в первый год войны - Бредой и Штеенбергом, в 1591-м - Нимвегеном и Девентером, в 1592-м - Стенвиком и Кеверденом, в 1594-м - Гронингеном и рядом других.

После одержанных побед в северных провинциях нидерландский главнокомандующий перенес боевые действия на юг, во Фландрию.

Сражение при Ньюпорте произошло 2 июля 1600 года. В тот день Мориц Оранский, узнав о приближении королевской армии, снял осаду с крепости и через гавань, имевшую вид канала, двинулся к городу Остенде, который находился в руках его войск. Рано утром он выслал навстречу противнику 19 рот пехоты (два полка), четыре корнета (кавалерийских отряда) и два орудия. Эти силы должны были задержать эрцгерцога Альберта на переправе у Лессингена. Однако испанцы разгромили эти войска нидерландцев.

Но зато таким образом Мориц Оранский выиграл время. В момент отлива его армия переправилась через гавань и развернулась в боевой порядок на узкой прибрежной полосе, защищенной со стороны моря песчаными дюнами.

После сражения при Ньюпорте испанские сухопутные войска и флот потерпели в Нидерландах несколько поражений. В итоге в 1609 году испанский король был вынужден заключить с Республикой Соединенных провинций перемирие на 12 лет - то есть фактически признавалась ее независимость. Однако Южные Нидерланды (современная Бельгия) оставались под испанским правлением.

В 1621 году статхаудер Мориц Оранский не пожелал продлить перемирие с Испанией и начал боевые действия. Однако на сей раз он не одержал крупных побед. Скончался великий нидерландский военный реформатор и полководец в городе Гааге от болезни печени, находясь в расцвете сил.

Мориц Оранский стал одним из крупнейших деятелей в истории Республики Соединенных провинций. Он проводил политику всемерного укрепления централизованной государственной власти и личной власти как главы Республики. Современники считали его одним из самых передовых военных деятелей своей эпохи.

Среди прочих реформаторских заслуг принца Морица Оранского отмечается введение воинских уставов, регламентировавших всю армейскую жизнь. Его уставы были известны по всей Европе, в том числе и в Русском царстве. Нидерландская наемная армия при нем являла собой образец организованности и дисциплинированности - ничего похожего не было ни в одной другой наемной европейской армии.


http://www.radikal.ru

Автор: Роберто Паласиос 4.8.2010, 21:10

Откуда текст про Морица? Натяжек многовато. (Естественно в его пользу)

Автор: alba 8.8.2010, 21:04

В армии я свёл дружбу с полковником шевалье дю Розелем, откупщиком налогов и превосходным офицером, пользовавшимся большим уважением. К тому же дворянин этот был человеком чести. Он командовал полком принца Поля Лотарингского, убитого под Неервинденом. За несколько дней до нашего расставания он сообщил мне, что король свёл в корпус сто рот карабинеров, бывших конных гренадеров, и что корпус этот разделён на пять бригад, каждая со своим полковником и своим штабом; корпус отдан герцогу Мэнскому, который вместе с королём делает всё возможное, чтобы граф Овернский продал ему свой чин генерал-полковника от кавалерии, но никак не может склонить его к этому. Дю Розель добавил, что он получает одну из бригад, и наш д'Аши тоже, и что он мог бы продать свой полк, а я попытаться купить его; он запросил с меня двадцать шесть тысяч ливров вместо установленных двадцати двух с половиной. Я счёл предложение приемлемым и сердечно поблагодарил дю Розеля. По прибытии в Париж я узнал, что дело уже решено. Я написал г-ну де Бовилье и на следующий день по приезде получил полк, за что тотчас же поблагодарил короля. Слово, данное дю Розелю, я сдержал и заплатил ему двадцать шесть тысяч, так что никто об этом ничего не прознал, и мы оставались друзьями до конца жизни». (Сен-Симон. Мемуары. Полные и доподлинные воспоминания герцога де Сен-Симона о веке Людовика XIV и Регентстве. Избранные главы. Книга 1. М.: «Прогресс», 1991. С. 89-90.)

Автор: Бобровский Д. 8.8.2010, 21:33

А вот и портрет Сен-Симона. К написанному выше...

http://www.radikal.ru

Да с одного сайта посвященного истоии Франции 17-18 вв. Я там обычно источники беру, а вот с текстом несколько прогадал...

Автор: konstantyn_lvk 8.8.2010, 21:51

Малов В.Н. Герцог Сен-Симон: человек и писатель // Новая и новейшая история. 2004. № 3. http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/ECCE/ST-SIMON.HTM.

Автор: Бобровский Д. 15.8.2010, 22:25

ДЖОН, ПЕРВЫЙ БАРОН БАЙРОН ИЗ РОЧДЕЙЛА. УМЕР В 1652 ГОДУ.
ЭТОТ ПОРТРЕТ КИСТИ ДОБСОНА НАПИСАН В ЯНВАРЕ 1643 ГОДА В ОКСФОРДЕ, ГДЕ БАЙРОН ЗАЛЕЧИВАЛ РАНУ, ПОЛУЧЕННУЮ ПРИ БЕРФОРДЕ В НОЧЬ НА 1 ЯНВАРЯ.

http://www.radikal.ru

Служил лейтенантом в Тауэре с декабря 1641 по февраль 1642 года. Затем он присоединился в Йорке к кавалерийскому королевскому полку и одним из первых выступил в поход. Байрон был неудачливым солдатом и неумелым тактиком, но он отличался смелостью и упрямством. Он сыграл заметную роль в победе при Раундуэй-Даун. Он рассказал о тактическом приеме примененном принцем Рупертом в этом бою.:
"Никто не должен стрелять из пистолетов прежде чем противник не израсходует все свои выстрелы. Использование этого приказа тщательно отслеживалось. Сначала раздался залп из карабинов, затем залп из пистолетов, а затем мы обрушили на них огонь наших ружей прямо им в лицо. Противник не побежал, нонам удалось значительно потеснить его. Господу было угодно вдохнуть в наших уставших людей и лошадей новые силы, и хотя противник находился выше по крутому склону холма, мы сумели пересилить его и опрокинуть его порядки с такой силой, что бегущий противник смешал строй конного резерва, стоявший сразу позади. В результате конница противника вышла из боя, оставив пехоту беззащитной. Мы преследовали их почти три мили до самого Бристоля, где находился обрыв. Бегущие находились в такой панике, что не смогли остановиться, пока не упали с обрыва, поломав себе и своим лошадям шеи".

Также отличился в ходе первого сражения при Ньюбери.
Байрон,под которым лошадь была убита мушкетной пулей, попавшей ей в горло, описывает первое сражение при Ньюбери, в котором погиб лорд Фолкленд:
" Проход был достаточно широк, поэтому я приказал своей коннице атаковать, а остальным войскам отдал распоряжение пропустить нас, а затем следовать за нами и атаковать противника, который встретил нас мощным мушкетным залпом и выстрелами картечью из двух дрейков. Несколько моих солдат погибли на месте,многие получили ранения. Это заставило нас отступить."
Но Байрон был не тем человеком, то которого легко отделаться. Он собрал своих солдат, круглоголовые тем временем выкатывали пушки назад на огневую позицию. Новую атаку Байрона также отбили. "Когда мы приблизились к ним, те укрылись за изгородью и встретили нас новым залпом. Под полковником сэром Томасом Эстоном была убита лошадь. Ко всему прочему , они выставили пики".
Вокруг Ньюбери было множество заборов и изгородей, действия конницы крайне затруднялись.

Но в дальнейшем он потерпел серьезное поражение при Нантвиче и замке Монтгомери. Во многом из-за ошибок Байрона в выборе позиции, при Марстон-Муре был разбит правый фланг роялистов принца Руперта. Вконце войны Байрон, который в октябре 1643 года стал бароном, оставался в Честере, а затем перебрался в Кернарвон.

Автор: Бобровский Д. 14.11.2010, 16:33

О СМЕРТИ ЛЮДОВИКА 1 ДЕ КОНДЕ В БИТВЕ ПРИ ЖАРНАКЕ В 1569 ГОДУ.

Когда Конде садился верхом, неожиданно взбрыкнул конь Ля Рошфуко и сломал ему ногу. Кость вышла наружу и пробила ботинок. Конде повел себя так, будто ничего не случилось, и воскликнул: «Сладка смерть во славу Христа!» Затем обратился к своим компаньонам: «Французская знать, долгожданный момент наступил». Как и в сражении при Дре, он пылко бросился в самую гущу эскадронов противника. При подавляющем численном превосходстве последнего у Конде не было ни одного шанса на успех. Окруженный своими солдатами, желавшими укрыть его своими телами, Конде мог только отсрочить неизбежную смерть. Старый капитан Лавернь, присоединившийся к армии гугенотов с 25 родственниками, в том сражении погиб со своими 15 сыновьями и родственниками.
Под Конде застрелили коня, и он, не способный подняться в седло, не имел никакой возможности для бегства. Придавленный тяжестью своих прекрасных доспехов, Конде воскликнул: «100000 экю за жизнь!» Тут подъехали два католика. Первым был д'Аржан. При осаде Ангулема принц спас ему жизнь. Со вторым, де Сен-Жаном, принц тоже был знаком. Конде поднял забрало своего шлема, чтобы его узнали, и отдал себя им в руки. Оба дворянина сочувствовали неудаче принца и пообещали сохранить ему жизнь. Д'Аржан посоветовал Конде спрятать лицо, когда подойдут солдаты герцога Анжуйского с Монтескье во главе. Но тут послышался крик: «Убей его, убей его!» Это был Монтескье. Конде обернулся к д'Аржану и произнес: «Ты не спасешь меня, д'Аржан». Монтескье на ходу разрядил в принца свой пистолет. Пуля вошла через затылок и вышла из правого глаза.
Таков был, согласно Агриппе д'Обинье, волнующий конец Луи де Конде. Этот рассказ можно уточнить, если сравнить с изложением Бран-тома и уделить место исторической критике. Брантом говорит только, что конь графа де Ля Рошфуко задел ногу Конде; кость не прорывала ботинок. Кроме того (что заставляет нас относи ться с большой долей скептицизма к рассказу д'Обинье), на эстампах Тортореля и Периссена, вышедших в 1570 году, Конде изображен между двумя охранниками, в то время, как какой-то всадник стреляет в него из пистолета. Д'Обинье упоминает только о д'Аржане и де Сен-Жане. Брантом же отводит первенство в захвате принца дворянину де Ля Вогийон, которого он называет Ле Розье.

Кто же был настоящим убийцей Конде? Д'Обинье и Брантом говорят о Монтескье. Однако Франсуа де Рузье (подлинное имя Ле Розье) в записке Парламенту Парижа в 1585 году утверждает, что именно он убил Конде, за что герцог Анжуйский ему назначил пансион в 3000 ливров. С. Жигон в своей книге «Третья религиозная война» высказывается за то, что Конде не был убит ни Монтескье, ни Рузье. Он считает, что за убийство главы мятежников сумма в 3000 ливров слишком мала. Он приводит свидетельство офицера полка принца-дофина, найденное в его воспоминаниях «Порядочный досуг господина де Ля Мот-Месме», где есть следующие стихи:

Так Монтескье туда пришел,
Затем еще один, который пистолет
Приставил к спине этого принца
И прострелил его насквозь,
Прогнав из тела душу.

Усиливает сомнения и то, что, как замечает С. Жигон, авторы депеш, отправленных во время сражения, все как один обходят молчанием имя убийцы Конде. Нигде не упоминают о нем ни полковник швейцарцев Пфиффер, ни дипломаты из Венеции и Флоренции. Но гугенотам было выгодно возложить ответственность за смерть Конде на герцога Анжуйского и на капитана его гвардейцев, Монтескье. Последнего очень возмущало, что ему приписывают авторство происшедшего голько потому, что он при этом присутствовал. Сегодня уже ничего не напоминает об этой трагедии, кроме скромной и довольно посредственной пирамиды, поставленной в маленьком городке Триак в память о смерти Луи де Бурбон-Конде. Если бы принц остался в живых, его держали бы как почетного, но лишенного собственной жизни пленника, печального объекта насмешек.

ПОРТЕТ ЛУИ 1 ДЕ КОНДЕ. АВТОР - РИБУ.

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 3.12.2010, 21:16

ЖАН БАР

http://www.radikal.ru

Жан Бар (фр. Jean Bart), иногда Жан Барт (21 октября 1651, Дюнкерк — 27 апреля 1702, Дюнкерк) — французский военный моряк и капер, национальный герой Франции. Был потомственным моряком и рыбаком. У его предков, по-видимому, были фламандские корни, поскольку Дюнкерк в те времена был также заселен и представителями данной народности.
Жан Бар родился в семье Корнилия Бара и Катерины Янссен. Предками Жан Бара были потомственные моряки и рыбаки, совмещающие временами свою профессию с профессией корсара. Дед будущего капера — Корнелий Бар командовал корсарскими кораблями и умер от ран, полученных в бою. Отец Жана, носивший такое же имя — Корнелий, также погиб в бою будучи корсаром, оставив после себя двух маленьких сыновей: Жана и Гаспара. Первый, с возраста 12 лет продолжил семейную традицию начал плавать на каботажных судах и рыболовных ботах в Северном море и Ла-Манше. С самого начала своей карьеры, Жан выделялся среди сверстников находчивостью и решительностью, в связи с чем рос в должностях: юнга, матрос, помощник капитана. Способный юноша успел повоевать против Англии в составе голландского флота, под командованием знаменитого Михаэля де Рюйтера во время Второй англо-голландской войны. Однако с началом Голландской войны (1672-78) Бар перешел на французскую службу.
С началом войны, молодой Жан Бар возрасте 21 год поступил на службу на корсарский корабль, а в 1674 году стал капитаном корсарского галиота «Руа Давид». По одним данным его назначили на эту должность, по другим, он снарядил корабль на собственные сбережения. Корабль был небольшим. Вооружение его составляли всего 2 пушки, а команда насчитывала 36 человек. И в первом же бою у острова Тексель корсару повстречался голландский фрегат имевший 18 орудий и 60 человек на борту, который взяли на абордаж в жестоком рукопашном бою. Всего же, на данном корабле Жан Бар захватил 6 призов. Количество пушек на борту не имело для корсара большого значения, свои призы он предпочитал брать на абордаж.
Слава и успехи, а также богатые трофеи позволили молодому корсару вступить в сообщество арматоров — судовладельцев Дюнкерка. Судовладельцы доверили Бару десятипушечный фрегат «Руаяль», назначив его капитаном. На нем в 1674—1675 годах Бар захватил 26 судов, в том числе голландский 12-пушечный фрегат «Эсперанс» и 18-пушечный корабль «Бержер».
Следующим кораблем Бара стал 18-пушечный «Пальма», на котором он в 1676 и 1677 годах овладел 33 судами, в том числе 24-пушечным голландским фрегатом «Сванембург» и 36-пушечным кораблем «Нептун». После захвата последнего, корсар попал в поле зрения министра Жана Батиста Кольбера и лично Людовика XIV. 18 сентября 1676 года Кольбер написал интенданту королевского флота в Дюнкерке Юберу:

«Его Величество был очень обрадован известием, что капер из Дюнкерка под командой Жана Бара захватил голландское военное 32-пушечное судно. Признавая чрезвычайно важным поощрять этих капитанов продолжать войну, которую они ведут против голландцев, Вы, г-н Юбер, найдете прилагаемую к письму золотую цепочку, которую Его Величество пожелал презентовать капитану Жану Бару в награду за его подвиг. Его Величество мог бы получить огромную пользу от упомянутых дюнкеркских капитанов, составь они из судов своих эскадру… а посему приказываем… тщательно выяснить, согласятся ли они повиноваться избранному ими флагману… в случае, если Его Величество снабдит их для корсарства судами… Его Величество особенно запрещает Вам… г-н Юбер, сообщать обо всем здесь сказанном кому бы то ни было, дабы воля Его Величества не дошла преждевременно».

После этого Жан Бар стал популярным в Дюнкерке, о нем ходили легенды, но моряк продолжал свою карьеру: командуя 14-пушечным «Дофином» в 1676, 1677 и 1678 годах Бар захватил семь призов, в том числе 32-пушечный голландский фрегат «Сеедер» и три судна, принадлежавших корсарам из Остенде; И командуя кораблем «Марс» — 2 судна в 1678.
Всего, до заключения Нимвегенского мира в 1678 году, Бар, командуя небольшими судами и хорошо зная район боевых действий захватил по разным данным от 74 до 81 приза.
8 января 1679 года король произвел Бара в капитан-лейтенанты королевского флота. С окончанием войны Жан Бар на некоторое время оказался не у дел. В это время он сражался на Средиземном море против североафриканских пиратов. В 1686 году он предпринял смелый набег на марокканский портовый город Сале — главное убежище мавританских корсаров в Северо-Западной Африке. Из этого рейда он привез 550 пленников и сына местного правителя. За этот подвиг его произвели в «капитаны фрегата» королевского флота.
К концу 1680-х годов назревал крупный военный конфликт между Францией и коалицией европейских держав, объединившихся в 1686 году в Аугсбургскую лигу (Испания, Голландия, Швеция и др.), к которой позже присоединилась и Англия.
С началом войны за Пфальцское наследство 1688—1697 мощный английский флот заблокировал Дюнкерк, полностью заперев выход из него. Французы оказались в бездействии. Неутомимый Жан Бар не мог с этим смириться, он обратился к маркизу де Поншартрену, тогдашнему морскому министру, с предложением вооружить эскадру из небольших судов.
С ними, Ваша светлость, я легко пройду в промежутках между неприятельскими кораблями и буду разрушать коммерцию, спокойно производимую англичанами и голландцами на севере!
Несмотря на то, что его план был принят, осуществился он только через несколько лет. Эскадра состояла из четырех, десяти- и пятнадцатипушечных шлюпов и трех небольших фрегатов.
В апреле 1689 года, командуя 24-пушечным фрегатом «Серпан» («Змея»), Жан Бар перевозил из Кале в Брест бочонки с порохом и в этот момент был атакован голландским военным кораблем. Завязалась артиллерийская дуэль, в ходе которой корабль корсара в любой момент мог взлететь на воздух. В этот момент взгляд капитана упал на юнгу, в испуге присевшего за мачтой. Бар приказал: «Привяжите его к мачте. Кто не умеет смотреть смерти в глаза, тот не заслуживает жизни». Двенадцатилетним юнгой был его сын Франсуа-Корниль Бар, впоследствии ставшим вице-адмиралом французского флота.
В мае того же года Жан Бар, командовавший 28-пушечным фрегатом «Ле Же», и его компаньон Клод де Форбэн, командовавший 16-пушечным фрегатом «Ла Райез», охраняли торговый караван из 20 судов на маршруте Гавр — Брест. 22 мая на траверзе острова Уайт им повстречались два мощных английских фрегата. На военном совете Бар решил с «Ле Же» и «Ла Райез» атаковать 48-пушечный фрегат «Нансач», а три вооруженных купеческих судна бросить на второй английский фрегат, на борту которого насчитывалось 44 пушки. Когда началось сражение, «купцы», поймав ветер, неожиданно ушли с поля боя, и высвободившийся второй английский фрегат поспешил на помощь напарнику. Неравный бой длился около трех часов, и к моменту сдачи на французских судах не было ни мачт, ни пороха. Бар был легко ранен в голову, Форбэн получил семь ранений. Пленных корсаров англичане доставили в Плимут и поместили в небольшой гостинице, превращенной в тюрьму. Через двенадцать дней, подкупив охрану, французы совершили дерзкий побег. На украденной весельной лодке, вместе с 20 другими моряками оба капитана за двое суток пересекли Ла-Манш и благополучно достигли берегов Франции.
В том же, 1689 году, Жан Бар, несмотря на все попытки организации союзниками морской блокады, смог взять на «Серпане» в плен два испанских корабля, один голландский 14-пушечный капер и три голландских китобоя и получил очередной чин капитана 1-го ранга.
В 1690 году, командуя 36-пушечным «Альсьоном» («Зимородок»), он уничтожил голландский рыболовный флот, захватил два корабля с датскими солдатами (450 чел.) и 10 торговых судов из Гамбурга. В том же, 1690 году участвовал в величайшей победе французского флота — в морском сражении при Бичи-Хед, в котором он командовал кораблем «Алкион».
В 1691 году, воспользовавшись штормом, Бар и Форбэн с несколькими кораблями прорвались сквозь строй англо-голландской эскадры контр-адмирала Джона Бенбоу, блокировавшей Дюнкерк, и через неделю захватили 4 английских судна, направлявшихся в Архангельск. Затем корсары сожгли голландский сельдяной флот (86 судов) и шесть китобоев.
В 1692 году, появившись у английского побережья, Бар высадил десант у Ньюкасла, разорил окрестности, сжег замок Уодрингтон и 200 домов, вновь прорвал блокаду у Дюнкерка и вернулся в родную гавань с призами на 1 млн. 500 тыс. ливров. В конце того же года он на «Графе», сопровождаемый «Геркулесом» и «Тигром», разгромил голландский торговый флот в составе 16 судов и захватил военный корабль. Король оказал Бару честь, приняв его в своем дворце в Версале.
Во время данного приема Жан Бар «отличился», грубо нарушив дворцовый этикет. Ожидая аудиенции у короля он достал трубку и закурил. На робкие попытки придворных вынести ему замечание, корсар ответил:
Я привык к курению на королевской службе, это стало для меня потребностью, и думаю, что справедливо не менять правил.
По преданию, на донесение королю о подобной дерзости, Людовик лишь рассмеялся.
В 1693 году, командуя «Глорье» («Блистательный»), Жан Бар отличился при захвате французским флотом под командованием графа де Турвиля у Лагуша каравана торговых судов из Смирны. Тогда Бар настиг у входа на рейд португальского порта Фару шесть голландских судов, груженных шелком оторвавшихся от каравана, загнал их на мель и сжег.
В 1694 году во Франции из-за страшной зимы и неурожая наступил голод, и король поручил знаменитому корсару привести из Норвегии в голодающую Францию огромный хлебный караван (более 100 судов). Флотилия Бара никак не могла покинуть Дюнкерк. Сначала ее удерживали там противные ветры, а затем пришла английская эскадра. Обманув бдительность блокирующей английской эскадры при помощи шести рыбачьих барок, которые вышли из порта с огнями, а обнаружив за собой погоню, затушили огни и вернулись в порт, Бар вышел в открытое море.
Его флотилия состояла всего из 6 кораблей, имевших на борту 312 пушек, флагманом был «Мавр». Не дойдя до Норвегии, корсары обнаружили, что торговый караван с хлебом уже перехвачен голландской эскадрой из восьми кораблей (387 пушек) под командованием контр-адмирала Гидда де Вриеса. Недалеко от Текселя Бар решил атаковать неприятеля. Обменявшись с противником орудийными залпами, «Мавр» сцепился с флагманом голландцев. Развернулась яростная абордажная схватка, в центре которой сражались сам Бар и де Вриес. Наконец три страшных сабельных удара повергли голландского контр-адмирала на палубу, и флагманский корабль за полчаса был захвачен. Были захвачены и два других корабля; пять оставшихся обратились в бегство. Заодно Бар захватил несколько английских фрегатов и 30 торговых судов с провизией и боеприпасами. Призы были доставлены в Дюнкерк, а 80 судов, груженных зерном, продолжили свой путь в Кале, Дьепп и Гавр.
Двор узнал об этом подвиге во время церемонии утреннего туалета Людовика XIV в понедельник 5 июля 1694 года. По повелению короля Жану Бару были пожалованы дворянский титул, орден св. Людовика и право иметь золотую лилию в своем гербе. На памятной медали, отчеканенной в честь упомянутой победы, стоит надпись:

Франция обеспечена хлебом благодаря заботам короля после разгрома голландской эскадры.

Этот подвиг Жан Бара привел союзников в ярость. И они решили действовать, то есть разрушить Дюнкерк — корсарское гнездо. Денег для этой цели не жалели, выделив на вооружение флота огромную сумму.
В августе 1695 году Жан Бар и граф де Реленг оказали героическое сопротивление англичанам, которые подвергли бомбардировке Дюнкерк. В память об этом событии была также выпущена медаль.
4 августа 1695 года англичане поставили на якорь в канале Мардика восемь военных кораблей на расстоянии одной мили от города. Несколько дней они бездействовали, и все это время к ним прибывало подкрепление. Через неделю рано утром на рейд вышли 120 кораблей — больших и малых. Один из фортов больше других выдавался в море и потому был самым уязвимым. Именно там находился Жан Бар со своим старшим сыном. С девяти утра неприятель беспрерывно бомбардировал город. В три часа по сигналу английского адмирала большинство кораблей стало приближаться к берегу. Французы выслали навстречу противнику несколько кораблей, но на них обрушился такой шквал огня, что они вынуждены были отступить.
Первая атака неприятеля была отбита. Еще два часа англичане и голландцы пытались взять дюнкеркский берег. Но огонь береговых батарей не позволял неприятелю выполнить свои замыслы. Англичанам мешало сильное волнение на море, однако они не хотели мириться и признавать поражение, упорно продолжая вести бомбардировку. И только около семи часов вечера атаки прекратились. Неприятель уходил, потерпев полное фиаско.
Людовик XIV по достоинству оценил подвиг, определив Жану Бару две тысячи талеров пенсиона в год, а сына его пожаловав званием лейтенанта.
Летом 1696 года шевалье Бар во главе эскадры из семи фрегатов, одного брандера и трех корсарских судов снова прорвал англо-голландскую блокаду Дюнкерка и 17 июня встретил у Доггер-Банки голландскую торговую флотилию из 91 судна с грузом русской и польской пшеницы, и конвоируемую пятью военными кораблями. В результате боя ему удалось захватить 45 торговых судов стоимостью 20 млн ливров.
Едва закончилось сражение, как французы увидели в море справа по курсу тринадцать мощных военных кораблей, спешивших на помощь. Сражаться с ними на равных французы не могли. Однако Жан Бар и тут не растерялся. Он велел поджечь четыре захваченных корабля, посадил на пятый их экипажи числом до 1200 человек, заклепал на этом корабле пушки и залил водой порох. Капитанов он оставил у себя заложниками, а фрегат отпустил с условием, что голландцы приведут его в Дюнкерк. Напоследок Бар поджег 30 купеческих кораблей. В последовавшем затем коротком состязании он выиграл у неприятеля ветер и оторвался от погони. С 15 богато нагруженными купеческими судами Жан Бар вошел в Дюнкерк.
Действия Бара совершенно парализовали промысел голландских рыболовных судов. Если раньше ежегодно из голландских портов выходило по 500—600 кораблей на лов сельди, то после того как в водах стал хозяйничать Жан Бар, их число сократилось до сорока.
В том же, 1696 году, году умер польский король Ян Собеский, и в Польше наступило бескоролевье. За вакантный престол развернулась острейшая борьба между несколькими влиятельными кандидатами. Одним из главных претендентов был родственник французского короля принц де Конти (Франсуа Луи Бурбон). Ему было необходимо прибыть в Польшу. Однако в Европе шла война, и сухопутные пути, связывающие Францию с Восточной Европой, проходили по территориям враждебных государств. Было решено сформировать специальную эскадру и доставить принца в Данциг по морю. Выполнение чрезвычайной миссии поручили Жану Бару.
В начале сентября 1697 года семь его кораблей выскользнули из блокированного противником Дюнкерка. Они уже прошли Остенде, когда у английского побережья наскочили на 11 английских судов, стоявших на якоре. Французская эскадра, приготовившись к обороне, прибавила парусов и, не останавливаясь, прошла мимо неприятеля. Противник пытался было организовать преследование, но в спустившихся сумерках потерял французов. Когда опасность миновала, де Конти осведомился у командующего, что он сделал бы в том случае, если бы погоня англичан имела успех и захват эскадры стал бы неизбежен.
Неужели Вы думаете, что я сдался бы? Я был готов ко всему и приказал моему сыну стоять с факелом у крюйт-камеры и взорвать корабль по моему сигналу.
Принц побледнел и заметил:

Лекарство страшнее самой болезни. Я запрещаю вам употреблять его, пока я на вашем корабле.

Задание было успешно выполнено, хотя принц королем так и не стал.
Рейс в Данциг оказался последним заметным событием в морской биографии Жана Бара. После подписания Рисвикского мира (1697) корсарские поручения были отменены, и Бар осел на берегу.
1 августа 1697 года Жан Бар был произведен Людовиком в чин капитан-командора (chef de l’escadre) и назначен командовать всеми морскими силами во фландрских водах.

В самом начале Войны за испанское наследство, ранней холодной весной 1702 года, распоряжаясь снаряжением кораблей для Дюнкеркской эскадры, он подхватил простуду, перешедшую в воспаление легких, от которого и скончался 27 апреля 1702 года.

Жан Бар был дважды женат и имел 13 детей, из которых лишь шестеро смогли пережить своего отца. Первый раз он женился 3 февраля 1676 года на 16-и летней Николь Гонтье. До ее смерти в 1682 году у них появилось на свет 4 ребенка, старшим из которых был Франсуа-Корниль Бар, родившийся 17 июня 1676 года.

Второй брак Жана Бара был с Жакобой Тугге (Jacoba Tugghe). От совместной жизни с ней Бар нажил 9 детей.

Когда Бар умер, это известие потрясло всех жителей Дюнкерка и самого короля. Людовик XIV узнав, что семья знаменитого корсара находится в бедственном положении распорядился выплачивать вдове корсара ежегодный пенсион в 2 тысячи ливров

Бронзовый памятник Жану Бару был установлен в его родном Дюнкерке в 1845 году. Именем Жана Бара традиционно назывались несколько военных кораблей во французском флоте.

Автор: Бобровский Д. 10.1.2011, 17:23

Бюсси-Рабютен (Bussy-Rabutin), Роже, граф, 1618—93, франц. писатель, автор “Histoire amoureuse des Gaules” (1665; 1876), за что сидел в Бастилии.

http://www.radikal.ru

Воинские должности и военные походы Бюсси-Рабютена.

Сначала он был капитаном роты стрелкового полка своего отца (приказ о назначении на должность от 6 августа 1633 года). Он участвовал в осаде Мота в 1634 году; во взятии замка Муайен-Вик, Шарма, Нёвшато; разгроме Колоредо в марте 1636 года, во взятии Пема, замка Балансон, в осаде Доля, взятого 15 августа, в осаде Ройе, во взятии Корби.

В осаде Ландреси, Мобёжа в 1637 году. Будучи командиром стрелкового полка по выходу в отставку своего отца (приказ о назначении на должность от 12 марта 1638 года), он проживал в гарнизоне Гиза в течение военной компании.

Он был на осаде Тьонвиля, в битве, которая разыгралась перед этим городком в 1639 году, на осаде Арраса в 1640 году, Лана, Бопома в 1641 году. Его полк уменьшился до четверти полного состава. Он вышел в отставку.

Лейтенант роты легкой кавалерии принца Конде до смерти Мовийи, по патенту от 15 августа 1645 года.

Генеральный наместник губернаторства Ниверне до смерти отца, по предварительным платежам, внесенным в Париже 8 марта 1645 года. Он принес присягу 23 числа, зарегистрировал свои денежные взносы в парламенте 8 апреля. Он присоединился к армии в Германии в августе месяце, находился на службе при осаде Хейлборна.

Он завладел должностью генерального наместника Ниверне 18 февраля 1646 года. Он примкнул к войскам во Фландрии, служил под командованием герцога Энгиенского, при взятии замка Ланнуа, Курте, Берга, Мардика. Во время одной из вылазок в течение осады под ним была убита лошадь, когда он отбросил врагов до траншеи. Затем он сражался при взятии Фурна, при осаде и взятии Дюнкерка. При взятии Лериды в 1647 году. На осаде и взятии Ипра он доставил королю известие об этом. При атаке Шарантона, осажденного Конде в 1649 году.

Принятый на службу принцем Конде в 1650 году, он заперся в Монтроне, защищая его. Недовольный принцем, он отказался от должности лейтенанта роты легкой кавалерии, вновь приступив к выполнению своего долга. Он достиг звания бригадного генерала по патенту от 18 октября, получил приказ в этом качестве распоряжаться войсками, которые проходят или пребывают в Ниверне. Это приказ от 19 числа. В этом же месяце он овладел замками Розмон и Ферте- Шодрон. Он набрал по поручению от 12 февраля 1652 года полк кавалерии, стрелковый полк по другому поручению от 6 марта. В том же году он соперничал с графом Палюо при взятии Монтрона. Он передал в армию короля 52 тысячи порций хлеба и 40 тысяч - фуража, которые «вытянул» из Невера и Шарите.

Он перешел на сторону Мазарини, служил в армии при осаде Шато-Порсьена и Вервена в январе 1653 года. Полковник кавалерии по выходу в отставку маршала Клерамбо (платежи от 31 августа), он присоединился в октябре к армии под командованием маршала Тюренна, которого считал своим врагом со времен осады Сент-Менеу.

Главный наместник армий короля, по доверенности от 4 мая 1654 года. Используемый в Каталонии под командованием принца Конти, он завладел забаррикадированным в трёх местах мостом, осадил Вильфранш, содействовал взятию этой крепости, захватил замок Ливиа, добывал провизию в Розео, на осаде и при взятии Пучерды.

Занятый во фландрской армии в 1655 году, он возглавил многочисленный обоз боеприпасов и провианта в Кенуа. Он служил при осадах Ландреси, Конде, в течении которых он «выбивал» фураж; при осадах Сен-Гилена, Валансьена в 1656 году. При атаке развернутым строем, когда французов одолели, он командовал арьергардом. Его стрелковый полк был присоединён к полку де ла Фер 29 июля. Он сложил с себя наместничество в Ниверне.

Он присутствовал в 1657 году на осаде Камбре, который захвачен принцем Конде, на осаде Сен-Венана, в подкреплении Ардра, на осаде Мота, в лесу Мардика.

В 1658 году при осаде Дюнкерка, в битве при Дюне он создал полк из военнопленных. Он блокировал Берг, находясь на осаде этой крепости. Дисмюд сдался ему. Он действует далее при осаде и взятии Гравелина. Увеселительная поездка обернулась ссылкой 29 июля 1659 года. Он действует при осаде Марсалы в 1663 году. Его принимают в Академию в марте 1665 года. Его сочинения довели его до Бастилии в следующем апреле. Он ушёл в отставку с должности главного полковника кавалерии 5 декабря того же года. Освобождённый 17 мая 1666 года, он более не служит в армии.


( по Хронология военной истории, том четвертый, опубликовано в Париже в 1761 году)


http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 13.1.2011, 18:50

Можно сказать что Роже Бюси де Рабютен был типичным представителем военного сословия Людовика 14. Он начал службу с 14 лет и дослужился до высокой воинской должности.

Однако Куртиль де Сандра был о нём неважного мнения:


/Бюсси в большом затруднении./ Бюсси Рабютен к ним себя не причислял. Никогда человек не имел столь доброго мнения о собственной персоне, как он о своей, и поскольку он первенствовал среди Дам, ему бы хотелось не меньше отличаться и на войне, хотя здесь он проявлял весьма скромный талант. Он находил возражения всему, что делали другие, и, по меньшей мере, когда предприятия не получали его одобрения, он желал, чтобы они не пользовались добрым успехом, или же всего лишь случай им его обеспечивал. Так как никто не находил укрытия от его языка, не было никого, кто не желал бы ему такого оборота фортуны, какой смог бы его унизить. Я не знаю, от силы ли этих желаний с ним это случилось в конце концов, или так уж ему было на роду написано, в это, очевидно, было легче поверить; но, наконец, когда он командовал однажды несколькими эскадронами в поисках фуража со стороны Валансьена, получилось так, что накануне туда прибыло некоторое количество Кавалерии, стоявшей наготове дать отпор тем, кто слишком близко подойдет к этому городу. Он мог бы узнать об их прибытии, если бы соблаговолил взять языка там, где он проходил, но похваляясь всем своим могуществом, поскольку он не видел еще никого, способного вызвать у него опасения, он выставил свою Гвардию на возвышенность, откуда открывался вид на всю округу. Он имел при себе число бойцов, пропорциональное количеству войск в городе до вступления туда подкрепления, так что момент спустя он оказался атакован тремя эскадронами; они бы даже взяли его в кольцо, если бы рельеф местности, на какой он расположился, не спас его от такого несчастного случая. Тогда как первый строй был еще в седле, два задних уже спешились, но, благодаря этому обстоятельству, они успели привести себя в порядок и встретить врага; однако схватка все равно была неравной, они все были вынуждены податься назад и даже отступить в беспорядке.

Герцог де Бернонвиль, носивший в те времена имя Графа де Энена, был тогда Комендантом Валансьена. Он научился своему ремеслу несколько в ином месте, потому он скомандовал своим трем эскадронам сделать вид, будто они сами подаются назад, когда явится какая-нибудь помощь Гвардии, какую они потеснили. Они ловко исполнили его приказ, и так, как если бы в их действиях не было ничего неестественного. Когда Бюсси сообщили, что три эскадрона напали на его Гвардию, он отрядил три своих для их поддержки. Таким образом, они получили численный перевес над врагами, потому что эта Гвардия составляла отдельный крупный эскадрон, а этого было достаточно для одержания победы; итак, враги, прикинувшись страшно перепуганными, ухватились за эту возможность исполнить то, что им было приказано. Они отступили сначала в полном порядке, дабы самим не пострадать в их отходе, но затем бросились бежать со всех ног, прекрасно зная, что ненадолго замедлят добиться реванша; они заманили тех, кто их преследовал, в засаду, где залегли пять сотен Мушкетеров. Те напоролись на огонь этой Пехоты в упор, и когда половина их полегла после первого же залпа, вражеская Кавалерия развернулась и окончательно изрубила оставшихся в куски. Бюсси хотел было остановить победителей с еще остававшимися у него войсками, но увидев, как эти три эскадрона, какие он принял поначалу за единственные, были поддержаны несколькими другими, он сам присоединился к числу беглецов. Он даже далеко не одним из последних бросился спасаться, в том роде, что сам явился объявить о собственном разгроме. Он как только можно лучше его приукрасил, но так как окружающие были вовсе не достаточно расположены в его пользу, они не пожелали принять на веру его слова; напротив, все были просто счастливы разузнать обо всем этом из других источников.
(ЗАПИСКИ ГОСПОДИНА дАРТАНЬЯНА)

А ЭТО РОДОВОЙ ЗАМОК РАБЮТЕНОВ. В КОТОРОМ БЮССИ СОБРАЛ ОБШИРНУЮ КОЛЛЕКЦИЮ ПОРТРЕТОВ СВОИХ СОВРНМЕННИКОВ.

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 19.2.2011, 22:12

http://www.radikal.ru

АРВИД ВИТТЕНБЕРГ (1606 - 1657) - генерал от кавалерии (1645), генерал-фельдмаршал (1655), был одним из лучших шведских полководцев.
А. Виттенберг происходил из эстляндского дворянского рода, перешедшего на службу в 70- х гг. 16 в. к шведской короне. Вырос в Финляндии, где его отец получил земельные владения.
Участвовал в Тридцатилетней войне в войсках Густава 2 Адольфа как офицер финских кирасир. Вырос в
крупного кавалерийского военачальника. Действия А. Виттенберга отличались инициативой и новыми тактическими приемами. Особенно отличился в битве при Нердлингене (1634), прикрывая отступление шведов.
Служил под руководством всех шведских командующих в Германии - генералов Ю.Г.Баннера, Л. Торстенсона и К.Г. Врангеля. Особенно тесное боевое сотрудничество и дружба связали А. Виттенберга с К.Г.Врангелем, его родственником по матери. Виттенберг отличался крутым нравом и был беспощаден к мародерам. Еще в годы Тридцатилетней войны А. Виттенберга выделяло резкое неприятие католической конфессии. Он допускал разорение католических монастырей и храмов, подобные же действия отличали его и в Польше, особенно при захвате Кракова.
Во время Первой Северной войны А. Виттнберг был одним из лучших полководцев шведской армии. Кампания 1655 г. стала триумфом А. Виттенберга. Его армия, двигавшаяся из Бранденбурга на Великую Польшу, сумела принудить "посполитое рушение" воеводы познанского Х. Опалинского и калишского К. Грудзиньского к капитуляции в Устье, что предопределилоисход всей кампании. Затем А. Виттенберг руководил наступлением на Краков, который он занял после упорной обороны замка С. Чарнецким. Портрет А. Виттенберга относится к началу польской кампании 1655 г. Подпись на латинском языке указывает его звание "полевого маршала", т.е. генерал-лейтенанта, хотя в действительности он был в звании генерала от кавалерии.
Наблюдавший фельдмаршала Патрик Гордон, во время кампании 1655 г., посвятил ему много ярких страниц в своем дневнике. Яркая сцена, когда " пехотинец, зашедший в бедную хижину и вынесший кувшин молока, столкнувшись с фельдмаршалом, был немедленно повешен, несмотря на мольбу им же ограбленной крестьянки", очень точно передает характер этого полководца с его маниакальной любовью к железной дисциплине. По мнению П. Гордона, А.Виттенберг отличался излишней жестокостью для армии которой не платили". Интересно, что, по замечанию Гордона, такого же мнения придерживался король Карл 10 Густав.
Король доверял А. Виттенбергу не только руководство армиями, но и политические акции. Так, осенью 1655 г. фельдмаршалу было предписано установить контакты с гетманом Богданом Хмельницким.
Кампания 1656 г. оказалась последней для фельдмаршала. А. Виттенберг, командуя шедским гарнизоном Варшавы, в течении 2 месяцев выдерживал осаду поляков. В конце июня 1656 г. гарнизон капитулировал. По условиям капитуляции А. Виттенберг добился права свободного выхода своих сил из города, но недалеко от Варшавы был захвачен крымскими татарами передавшими его полякам.
Пленение фельдмаршала поляками имело огромный резонанс в Европе. Находившийся в Копенгагене русский посланник князь Д.Е.Мышецкий так описывал это событие в своем статейном списке: "И как де польские люди земляной город в Аршаве взяли, и швецкий де генерал Витемберк с товарыщи заперлися с небольшими людьми в каменном городке и побыли в нем небольшое время, покамест с польскими людьми договор учинили, и здалися им сами июня 22 - го числа. И как, де, их польский король из Аршавы отпустил, и на них, де на дороге пришли крымскаго хана люди и побили их всех без остатку. А генерала Витемберка и иных начальных людей живых поимали и отослали к польскому королю".
Король Карл Густав неоднократно, но безуспешно пытался освободить А.Виттенберга. Фельдмаршал содержался в крепости Замостье, где а плену и скончался. Наибольшее распространение получила версия, согласно которой он был отравлен. Только в апреле 1671 г. тело фельдмаршала было перевезено в Стокгольм и похоронено в церкви так называемого "Рыцарского острова".

НАПИСАНО ПО СТАТЬЕ А. В. ВИНОГРАДОВА "ПОРТРЕТЫ ШВЕДСКОГО ГЕНЕРАЛИТЕТА ЭПОХТ КАРЛА 10 ГУСТАВА"
ЕДИНОРОГ. ВЫПУСК 1.

Автор: Бобровский Д. 28.3.2011, 21:59

http://www.radikal.ru


http://www.radikal.ru


Жан Арман дю Пейре, будущий граф де Тревиль, был впервые представлен Людовику XIII в 1621 году, после осады Монтобана. Вот как вспоминал позже этот эпизод Маршал Франсуа де Бассомпьер:
« Там сильно отличился Тревиль, баскский дворянин, носивший мушкет в полковой роте. Я попросил у короля пожаловать ему чин прапорщика в Наваррском полку. Но когда я вёз его в Пикекос (ставку короля), чтобы поблагодарить Его Величество, он отказался от этой должности, говоря, что не оставит гвардейский полк, где служит уже четыре года. И если король счёл его достойным быть прапорщиком Наваррского полка, в будущем он заслужит и получит от Его Величества такой же чин в гвардейском полку
Писал о нем Франсуа де Бассомпьер


Так или иначе, но Тревиль заслужил этот чин уже на следующий год, а три года спустя, в 1625 году, отличившись при осадах Сент-Антонена и Монпелье, он был назначен корнетом роты мушкетёров. В 1629 году, при штурме города Сузы, он был подпоручиком, а в 1632 году стал лейтенантом. Наконец, с 1634 года он являлся капитан-лейтенантом мушкетёрской роты, которой командовал сам король. Следует отметить, что мушкетёров набирали исключительно из гвардейцев: переход в мушкетёры был повышением, позволял приблизиться к королю.

Автор: Бобровский Д. 28.4.2011, 13:43

http://www.radikal.ru

Подпись под гравюрой гласит: " ЗНАМЕНИТЫЙ И СЛАВНЫЙ ДВОРЯНИН КАРЛ ГУСТАВ ВРАНГЕЛЬ, ВЛАДЕТЕЛЬ ШОГЛОСТЕРА И РОСТОРПА, ПОЛЕВОЙ МАРШАЛ ЕЕ КОРОЛОЛЕВСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА КОРОЛЕВЫ ШВЕЦИИ, ГУБЕРНАТОР ПОМЕРАНИИ."

Из ветеранов Тридцатилетней войны ведущее место в армии Карла 10 принадлежит графу Врангелю. (13.02.1613 - 24.06.1676) первый граф Врангель(1646), генерал-майор(1641), генерал-фельдмаршал(1646), - происходил из старинного рода, одна из ветвей которого получила широкую известность в России. Его отец Герман Врангель(1621-1643), также генерал-фельдмаршал(1621), был одним из активных участников войн Густава Адольфа против Речи Посполитой.

Карл Густав Врангель является одним из крупнейших шведских военных деятелей 17 века. Будущий фельдмаршал начал военную службу в 1627 г. под командованием отца и прошел военную школу Густава 2 Адольфа против Речи Посполитой и Германии. В войне с Данией в 1643-1644 гг. в звании адмирала командовал шведским флотом. Уже на последнем этапе Тридцатилетней войны Врангель проявил себя как крупный полководец. С 1646 г. он главнокомандующий шведской армией и генерал-губернатор Померании. В 1647-1648 гг. провел успешные кампании в Баварии и Богемии. В последние годы Тридцатилетней войны Врангель сблизился с пфальцграфом Карлом Густавом, будущим шведским королем. Неудивительно, что расцвет карьеры полководца пришелся на его царствование.

Вершина военной карьеры Врангеля - Первая Северная война 1655 - 1660 гг. В битве под Варшавой 18-20 июля 1656 г. он спас шведскую армию от поражения. В войне с Данией, совершив рискованный переход через проливы в январе-феврале 1658 г., Врангель 6 сентября 1658 г. взял крепость Кронбург (кроме цитадели). Лишь прибытие голландского флота заставило Врангеля отступить. Он вновь был назначен командующим шведским флотом. Действия Врангеля во многом спасли Швецию от окончательного разгрома обьединенными силами антишведской коалиции и содействовали заключению Оливского мира (1660г.)

При Карле 11 Врангель командовал действующей армией в войне против Бранденбурга в 1674-1676 гг., но неудачно. После окончания войны он вышел в отставку и скончался в родовом замке на острове Рюген. Его потомки на протяжении столетий занимали в Швеции высшие военные и государственные должности.

НАПИСАНО ПО СТАТЬЕ А. В. ВИНОГРАДОВА "ПОРТРЕТЫ ШВЕДСКОГО ГЕНЕРАЛИТЕТА ЭПОХТ КАРЛА 10 ГУСТАВА"
ЕДИНОРОГ. ВЫПУСК 1.

Автор: Бобровский Д. 6.5.2011, 20:38

http://www.radikal.ru

Филипп, граф де Ла Мот-Уданкур (1605-1657), один из самых блестящих военных своего времени. Сын Филиппа де Ла Мот-Уданкура (1558-1652), сеньора де Ла Мот-Уданкура, де Саси и де Рюкуэна и его третьей жены, Луизы-Шарль дю Плесси-Пике (тётки командора Амадора де Ла Порта), родственник Ришелье и сводный брат Антуана де Ла Мот-Уданкура (1592-1672). Филипп ле Ла Мот-Уданкур с ранних лет выбирает военную службу. С 17 лет он начинает сражаться с протестантами в составе легкой конницы герцога Майенского и принимает участие в осадах Негрепелисса, затем Сен-Антуана, Сомьера, Люнеля и Монпелье. В сентябре 1626 года он сражается рядом с герцогом Анри II Монморанси против ларошельцев и содействует изгнанию англичан с острова Ре в следующем году. В 1629 году он опять участвует в осадах Суайона, Реалмона, Сен-Севера, Кастельно и Прива. В 1630 году он участвует в походе в Пиньероль. 6 августа того же года он ранен на мосту Кариньян. Луи XIII поручает здесь Филиппу де Ла Мот-Уданкуру командование французским гарнизоном, который на три года завладевает Марсалем на основании договора, заключенного в Вике (январь 1632). В 1632 году, по-прежнему верный королю, он сражается рядом с маршалом Шомбергом во время битвы при Кастельнодари и получает, в награду за оказанные услуги, губернаторство Бельгарда. В 1633 году его жалуют чином командира (*maître de camp=полковник) пехотного полка, набранного им. В течение лета 1633 года Филипп де Ла Мот-Уданкур, которому поручается арестовать сьера де Бема, принимает участие в осаде Нанси. После вступления Франции в открытую войну, он подтверждает свои военные таланты. Он присутствует в Авене 20 мая 1635 года, затем на осаде Лувена и окружении форта Шенк. Он снова обнаруживается в 1636 году в чине sergent de bataille (*офицер, который получает в день сражения план диспозиции и следит, чтобы войска были расположены в соответствии с ним) в бургундской армии. Именно в этой должности он отбивает атаки герцога Лотарингского и генерала Галласа при Сен-Жан де Лон. Бригадный генерал в 1637 году, он возглавляет часть французской армии, посланной в Германию и сражается во главе пехоты при Кинтцингине. В 1638 году он вновь находится в бургундской армии под командованием герцога де Лонгвиля и отличается при Полиньи. В 1639 году он захватывает замок Бламон. В мае его делают генеральным наместником в Брессе и капитаном роты жандармов, затем он переправляется в Пьемонт, где временно исполняет обязанности командующего после смерти кардинала де Ла Валетта и до прибытия графа д'Аркура. Если Филиппу де Ла Мот-Уданкуру ещё удается захватить Киэ, он не может помешать отступлению д'Аркура. В 1640 году граф Уданкур участвует в битве при Казале и осаде Турина. Он добивается генерального наместничества в армиях короля в 1641 году и посылается в Каталонию под начало принца Конде. Он захватывает Валь, Лекуветт, форты Салу и Константи, потом осаждает Таррагон, впрочем тщетно. В сентябре, благодаря ловкой увёртке, он захватывает испанский лагерь, установленный перед Альмена. В 1642 году де Ла Мотт-Уданкур опять отличается в Каталонии. Он как раз сражается с испанской армией, спешно посланной на выручку города Коллиура, осажденного Луи XIII. 2 апреля король Франции в благодарность дает ему звание маршала Франции. Несколько недель спустя, после выхода в отставку маршала де Брезе, он становится вице-королём Каталонии. В октябре он спасает крепость Лериды от возглавляемого Леганецом испанского контингента, намного превосходящего численностью его гарнизон. Маршал Уданкур вновь вознагражден должностью вице-короля, теперь Барселоны. У него есть возможность там удержаться в 1643 году, но он разбит Филиппом де Сильвой в следующем году (август 1644). В декабре у него отобран титул вице-короля Каталонии. Несмотря на исключительный послужной список, он арестован и заключён в замок Пьер-Ансиз. Причины поразившей его немилости остаются неясными. После четырёх лет тюремного заключения парламент Гренобля освобождает его от всякой ответственности за разгром французов в Испании. Ла Мот-Уданкур удаляется тогда в свои имения и вступает в ряды фрондёров. В феврале 1649 года у него отбирают полки. Но возвращая ему прежнее общественное положение, ему отдают обратно титул вице-короля Каталонии вследствие отставки герцога Меркёра (ноябрь 1651). В апреле 1652 года его герцогство Кардон возведено в пэрство ... прежде чем оно у него отнято испанцами, которым удаётся захватить Барселону. В виде компенсации его поместье Фейель возведено в герцогство-пэрство (1653). Тогда он слагает свои полномочия вице-короля Каталонии и возвращается ко двору короля Франции.

Автор: Бобровский Д. 31.5.2011, 21:54

http://www.radikal.ru

В 1657 Г. Карл 10 Густав произвел в генерал-фельдмаршалы двух шотландцев - Лесли и Роберта Дугласа. Роберт Дуглас принадлежал к младшей ветви знаменитого шотландского дома (ветвь Дуглас-Уттингем). Его отцом был Патрик Дуглас, матерью - Кристина Лесли. Родство связывало его со многими шотландскими семьями, отпрыски которых искали счастья на чужбине в рядах европейских армий. На шведской службе он состоял с 1631 г. Способный кавалерийский офицер, Р. Дуглас быстро делал карьеру: с 1634 г. - подполковник, с 1635 г. - полковник. Как и многие ветераны, сражавшиеся под знаменами Густава Адольфа, Р. Дуглас к концу Тридцатилетней войны стал одним из ведущих шведских военачальников: в 1643 г. произведен в генерал-майоры, в 1647 г. - в генерал лейтенанты. К этому времени относится и данный портрет Р. Дугласа, вырезанный из шестого тома "Театра Европы". По окончании войны Р. Дуглас остался на шведской службе. 29 марта 1651 г. он был возведен в бароны, а 18 мая 1654 г. получил графское достоинство.
Король Карл 10 Густав, хорошо знавший лично и очень ценивший Р. Дугласа, как и всех ветеранов Густава Адольфа, доверял во время Северной войны ему важнейшие операции. В октябре 1655 г. Р. Дуглас сыграл важную роль во взятии Кракова. Выдающуюся роль сыграл Дуглас в кампании 1656 г. В феврале 1656 г. Р. Дуглас вел тяжелые бои под Краковым. Благодаря помощи, присланной к нему королем под командованием графа Отто Стенбока, ему удалось отбросить поляков. Интересно, что о действиях Р. Дугласа были осведомлены в Москве. Летом 1656 г. Р. Дуглас вместе с К. Г. Врангелем оборонял Варшаву. Осенью вместе с И. К. Кенигсмарком блокировал Данциг.
Вскоре после производства в фельдмаршала Карл 10 Густав отправил Р. Дугласа в Швецию для организации отпора шведским войскам. Осенью 1658 г. фельдмаршал был опять в Польше. Он совершил поход за Двину в земли Великого княжества Литовского. Затем король приказал ему двигаться в Лифляндию, где ему надлежало действовать против поляков, не вступая в конфликт с русскими. Кампании 1659-1660 гг. фельдмаршал провел в Лифляндии и Курляндии.
Фельдмаршал Роберт Дуглас скончался в Стокгольме 28 мая 1662 г.

НАПИСАНО ПО СТАТЬЕ А. В. ВИНОГРАДОВА "ПОРТРЕТЫ ШВЕДСКОГО ГЕНЕРАЛИТЕТА ЭПОХТ КАРЛА 10 ГУСТАВА"
ЕДИНОРОГ. ВЫПУСК 1.

Автор: Бобровский Д. 12.7.2011, 13:02

http://www.radikal.ru


Жан Гасьон родился в По 20 августа 1609 года, умер 2 октября 1647 года в Аррасе от мушкетного ранения, полученного 28 сентября при осаде Ланса. Происходил из Беарна, из семьи парламентариев-кальвинистов. Он был четвертым сыном мессира Жака де Гасьона, второго президента кассационной палаты парламента По. До 1629 года воевал против короля в мятежной протестантской армии Роана, после подписания мира в Але в 1629 году перешел на службу к королю Швеции. Он принимал участие во всех победоносных компаниях Густава-Адольфа. Однако после гибели шведского короля и вступления Франции в войну, поступил на службу к Луи XIII. Он вводил во французской армии новые тактические приемы - атака галопом со шпагой в руке, разбивание рядов неприятеля несущимися на полном скаку лошадьми. У него был огромный полк из 1600 человек. По своему статусу во французской армии он был близок к иностранным наемникам. Он отлично сражался под командованием принца Конде и маршала Ламейере. В 1639 году он безжалостно подавлял восстание босоногих в Нормандии. В 1643 году он во многом способствовал блестящей победе при Рокруа и получил за это маршальский жезл. Его подвиги постоянно отмечала «Газетт». Кардинал Ришелье дал ему прозвище «Война».
В 16 лет он сумел поступить в роту жандармов - элитное подразделение французской гвардии, пользующееся чуть ли не большим почетом чем знаменитые мушкетеры. На службу к шведам он перешел во главе набранного отряда (около 200 человек) и был произведен в полковники в 23 года.
В то время командиры старых полков назывались мэтр-де-кан, а полков, не имевших долгой истории - колонел, как называют полковника сейчас. Первое звание имело преимущество. Командиры иностранный полков приравнивались к мэтр-де-канам, судя по всему, француз Гассион командовал иностранным полком, отсюда его статус.

С одной стороны, он является редким примером того, как блестящая карьера (маршал в 34 года - за все столетие моложе был только Тюренн) была сделана практически без протекции. Наоборот, Гассион не искал ничьей дружбы и часто обострял отношения с военными и гражданскими чиновниками. С другой стороны он был своего рода объектом пропаганды, примером гугенота на службе Франции, вседствии чего ему уделялось повышенное внимание и Газетт порой преувеличивала его заслуги, или замалчивала заслуги его коллег.

Гассион стал марешаль-де-каном (первое генеральское звание) в 1638 году, генерал-лейтенантом в 1640 (впрочем, здесь сложно, потому что еще путались звания и должности - генерал лейтенант это следующий за командующим офицер (их могло быть несколько) и военачальник мог быть генерал-лейтенантом в одной армии, но не занимать эту должность в другой. Иногда можно встретить выражение "армией командовал герцог Орлеанский (принц крови) и маршалы Гассион и Ла Мельере в качестве генерал-лейтенантов). В 1641 году он страл генерал-полковником кавалерии - высшая административная должность в кавалерии.

Где-то в первой половине 30-х годов симпатизировавший ему Ришелье хотел сделать Гассиона командиром своих телохранителей, но враждебно настроенный отец Жозеф отговорил, мотивируя тем что не должен заниматься охраной человек с повадками убийцы (головорез, короче).

Самостоятельное командование крупными силами Гассиону выпадало редко - как правило, он воевал во Фландрии, где армию часто поручали принцу крови. Сначала это был Орлеан, потом Конде, с которым он поругался во время осады Дюнкерка. И только в 1647 году Гассион командовал самостоятельно. Сил у французов было недостаточно (Мазарини планировал послать в армию подкрепления и направить в Нидерланды армию тюренна с Рейна, но солдаты Тюренна подняли мятеж из-за неуплаты жалования, а подврепления вовремя не собрали), испанцы как раз вели мирные переговоры с голландцами и это позволило им высвободить войска, а Гассион находился в ссоре с Ла Мельере, который командовал второй армией.

Все это привело к неудачам, испанцы захватили несколько городов. Но подкрепления подошли и французы перешли в наступление. При осаде Ла-Бассе во французской армии служил принц Руперт, известный по гражданской войне в Англии. Принц получил ранение в голову. А Гассион погиб при осаде Ланса в конце компании.

Яркая но, увы, короткая, жизнь.


http://www.radikal.ru

Автор: Krest63 12.7.2011, 19:56

Судя по числу влиятельных господ ,с кем этот месье был в соре ,характером думаю обладал он прескверным .Но храбрость и фарт сделали своё дело в его карьере

Автор: Бобровский Д. 21.10.2011, 14:45

http://www.radikal.ru

Анри де Лоррен (1601-1666), граф д'Аркур.
Гравюра Антуана Массона с портрета Никола Миньяра Художественный институт Чикаго.




Бой при Кьери (городок в 14 км к юго-востоку от Турина). Там 20 ноября 1639 г. 9000 французов, которыми командовал Анри II де Лоррен, граф д'Аркур , нанесли поражение 18-тысячной испанской армии, возглавляемой Томмазо Франческо Савойским, князем Кариньянским. Французы потеряли убитыми и ранеными около 1000 чел., испанцы - около 2000.

Сражение 29 апреля 1640 г. при Казале (на правом берегу реки По). Граф д'Аркур с французской армией, состоявшей из 7000 чел. пехоты и 3000 кавалерии, разбил более многочисленную испанскую армию (12000 чел. пехоты и 6000 кавалерии), которой командовал капитан-генерал и губернатор Миланского герцогства Диего Фелипес де Гусман-и-Давила, виконт де Бутарке и 1-й маркиз де Леганес. Французы в этой баталии потеряли 2000 чел., а испанцы - до 6000 (4000 чел. убитыми и ранеными, 2000 пленными), то есть треть своих сил.

При осаде Турина (22 мая - 20 сентября 1640 г.) французы, возглавляемые графом д'Аркуром, вначале имели 9500 чел. (6000 пехоты и 3500 кавалерии), а вместе с пьемонтскими союзниками маркиза де Виллы (3500 чел.) - 13000. К концу осады численность французских войск увеличилось до 15000 чел. Противостоявшие им испанские войска князя Кариньянского (осажденного в Турине) и капитан-генерала маркиза де Леганеса насчитывали 16000-18000 чел. (из них 4000 - в гарнизоне Турина), к которым еще следует прибавить неизвестное число пьемонтцев. Потери испанцев составили 9000 чел., тогда как французы потеряли не более 4000.

В аббатстве Руаймон, в 35 км к северу от Парижа, похоронен Анри де Лоррен (1601-1666), граф д'Аркур.

http://www.radikal.ru

Автор: Роберто Паласиос 21.10.2011, 15:06

Вот ведь тема ЕВРОПЕЙСКОЕ дворянство. А посты сплош про лягушатников. И ведь сплошные победители всего и вся. Мне видно прилдётся посты что ли подобные размещать про этих "сверх-человеков".
"О сражении 7 сентября 1638 г. при городе Фуэнтеррабия (Фонтараби по-французски, Хондаррибия, то есть "песчаный брод", по-баскски), в котором потерпели поражение принц Анри II де Бурбон-Конде и его помощник Бернар де Ногаре, герцог де Ла Валетт. Со стороны французов в нем действительно участвовало около 12000 чел. (хотя к началу осады Фуэнтеррабии армия принца Конде насчитывала 22000 пехотинцев и 4000 кавалеристов), а со стороны испанцев - 7000 (из состава 15-тысячной армии, прибывшей на выручку осажденного города). Французским флотом, поддерживавшим действия армии Конде, командовал вице-адмитрал Анри д'Эскубло де Сурди, архиепископ Бордосский, - победитель испанцев в морском сражении при Гетарии (22 июля 1638 г.). Все испанские силы (в том числе морские), сражавшиеся при Фуэнтеррабии, возглавлял адмирал Кастилии Хуан Альфонсо Энрикес де Кабрера, граф де Модика, а подчиненные ему сухопутные войска - вице-король Наварры Педро Фахардо де Суньига-и-Рекесенс-и-Пиментель, 5-й маркиз де Лос Велес. Основными генералами этой армии были маркиз де Торрескуза, Франсиско де Ороско маркиз де Мортара, и герцог Матиас де Альбуркерке. Французы 7 сентября 1638 г. потеряли до 6000 чел. одними пленными (а также всю артиллерию), в то время как испанские потери были незначительны (кажется, не более 200 чел.)."

Более подлой политики, чем у государства Франция в 16-17-м веках (вне зависимости от королевских или министерских решений) не было ни у одного другого.

Автор: Бобровский Д. 21.10.2011, 15:11

Да, совершенно верно тема про ЕВРОПЕЙСКОЕ дворянство....

Как видите, здесь еще и шведы на 1650-1660 гг....)))) Есть.

Если Вы будете размещать здесь информацию об испанских дворянах (плюс их портреты), тема только выиграет...

Автор: Роберто Паласиос 21.10.2011, 15:20

Если честно - мне лень.
P.S. А шведы - протестантское орудие в руках католической Франции. Так что про французов и сателлитов.

Автор: Бобровский Д. 31.10.2011, 18:30

http://www.radikal.ru

Богуслав Радивил (3 мая 1620 в Гданьске — 31 января 1669 под Королевцом) — военный и государственный деятель Великого Княжества Литовского, меценат. Хорунжий (1638—1646) и конюший (с 1646) великий литовский. Личный советник шведского короля Карла X Густава в период Северной войны 1655—1660 гг.
Король Карл X о Богуславе Радзивилле: «Ежели имел бы я подобных хотя бы десять тысяч, то завоевал бы весь мир»

Владел огромной латифундией, после смерти отца получил во владение Слуцкое и Копыльское княжества, многие поместья, в результате брака со своей двоюродной племянницей Анной Марией, получил Кейданы, Дубинки, Биржи, Заблудов, Кейданы, Белицу и др. Держал Мозырское, Брянское, Барское староствы

Из биржанска-дубинковской линии рода Радивилов , сын Януша и Альжбеты Соф’и Гогенцоллерн.

С 7-летнего возраста воспитывался в ВКЛ под опекай двоюродного дяди Кристофа Радивила. Учился в Кейданах, Вильне, Гронингене и Утрехте (Нидерланды), Париже.

Не единожды избирался послом на сеймы, занимал должности хорунжего и конюшего великих литовских. До 1648 находился в Голландии и Франции, король Людовик XIV назначил его генеральным полковником польской пехоты и кавалерии французского войска. Вернулся на родину с началом восстания козаков на Украине под командой Б. Хмельницкого. Получил от короля Яна Казимира должность генерала королевской гвардии, командовал полками в войсках Короны ВКЛ участвовал в битве под Берестечком.

У 1652 добился у короля и великого князя Магдэбурского права для Слуцка (повторно) і Копыля. Обеспечил Слуцк новыми фортификационными постройками — цитаделью и крепостными стенами с бастионами и 4 воротами.Разместил в городе отряд в 1 тысячу человек, что дало возможность горожанам выдержать осаду и штурм московского войска в 1655 г.

Во время войны с Московским государством (1654—1667) участвовал в боевых действиях, в том числе осаде Могилёва в феврале — мае 1655 г. В начале Северной войны (1655—1660) в июле 1655 года вместе со своим двоюродным братом гетманам великим литовским Янушем Радивилом вёл переговоры со шведским королём Карлам X Густавом, которые окончились подписанием Кейданскай унии — перехода ВКЛ под протекторат Швеции. Возглавлял брандэнбургское войско на территории Прусии (1657—1658), однако после вернулся на сторону Речи Посполитой и уже воевал со шведами в Курляндии.

Собрал в Слуцке архив, библиотеку, где хранились редкие рукописи , в том числе Радивилловская летопись.

Собирал произведения искусства, автор зарисовок с панорамами белорусских городов, эскизов и проектных рисунков построек (сохраняются в Национальном историческом архиве Беларуси). Поддерживал кальвинистские приходы и школы, сочинял религиозные гимны. На службе у Богуслава Радивила были многие ученые, деятели культуры.

После смерти Богуслава Радиивила нго владения перешли к дочери Людвики Королины (так называемые «Нойбургские владения»).

http://www.radikal.ru


P.S. Совсем недавно у нас вышла автобиография князя Богуслава, переведенная с польского на белорусский язык.
http://www.prastora.by/node/1455

Я купил...

Самые интересные отрывки о войне, переведу на русский и выложу здесь в теме...

Автор: Роберто Паласиос 31.10.2011, 20:17

Интересно.
Он с рождения протестант (причём похоже даже кальвинист)?

Автор: Бобровский Д. 31.10.2011, 20:29

Да, протестант кальвинистского толка.

Как он сам пишет в своем дневнике...
в 1629 г. (9 лет было) впервые принял комунию (причастие) в протестантском храме в Кейданах.
А с 1633 г. учился в протестантском храме у Георга Гартлиба в Вильне.

Автор: Роберто Паласиос 31.10.2011, 20:37

Принимая во внимание исклучительно мерзкое отношение католиков поляков к православию - а как с протестантом то таким уживались? Хотя его верность шведам теперь более понятна.

Автор: Бобровский Д. 31.10.2011, 20:44

Ну, в 17 веке протестантов еще очень много было в ВКЛ... далеко не он один "раздражал" католиков...

Вообще религиозный вопрос на землях ВКЛ в это время, тема очень сложная.
У нас есть масса литературы по ней...
Но я ее не читаю целенаправленно (чтобы голову не слишком забивать)

Автор: Бобровский Д. 18.11.2011, 21:56

http://www.radikal.ru


Генри Рич I граф Холланд (19 августа 1590 - 9 марта 1649).
Аристократ, придворный и солдат.

Он был сыном Роберта Рича, I-ого графа Уорика и Пенелопы Девереукс, леди Рич. Начал свою карьеру в 1610 г. как придворный и солдат короля Джеймса I, но попал в немилость при вступлении на трон Карла I.
Стал графом Холландом в 1624 г. Был возлюбленным Марии де Роган.

В воскресенье, 9 июля 1648 г., за семь месяцев до казни короля Карла, граф и его отряд приблизительно в 400 человек вошли в город Сент-Неотс в графстве Хантингдон. Люди графа были голодными и утомленными, после их бегства из Кингстон-апон-Темс, где парламентские войска полностью сокрушили их. Из его изначального отряда из 500 человек, граф потерял 100 и убегал догоняемый группой пуританских всадников. После некоторого колебания относительно маршрута, граф выбрал Нортгемптон, и группа пробивалась через Сент-Олбанс и Даинстейбл. В предместьях Бедфорда отряд стал на восток к городку Сент -Неотс. В пути из Кингстона, к графу присоединился молодой герцог Бэкингем и граф Питерборо. А также опытный немецкий солдат - полковник Дэлбир. Круглоголовые ненавидели Дэлбира, поскольку он ранее служил у них при III-ем графе Эссексе, однако потом перешел на сторону роялистов.

Старшие офицеры Холланда искали отдыха и безопасности. Полковник Дэлбир созвал военный совет, где многие офицеры проголосовали за рассеивание в окружающей местности. Другие же предлагали прорываться на север. Полковник Дэлбир настаивал на стратегическом положении Сент-Неотса, и говорил что обьединенных остатков сил Бэкиегема и Холланда достаточно для обороны. Далее он добавил, что в случае победы, война могла бы повернуться в их пользу. Из-за большого уважения к нему, его слушали как опытного солдата. Далее он предложил нести охрану в течении ночи, и если понадобится то умереть защищая город. Путем голосования план Дэлбира был одобрен.

Графа Холланда, про которого говорили "что он имел лучую способность в публичных выступлениях, чем в выступлениях с мечом", отправили к жителям Сент-Неотса. Также к ним отправился герцог Бэкингем и граф Питерборо. Бэкингем обьяснял горожанам, что "они не хотели продолжать кровавую войну, но хотели крепкого правительства при законном короле Карле". Были даны также гарантии о том, что отряд не повредит собственности жителей. В последствии оказалось что они сдержали свое обещание.

Изнуренные сражением и последовавшим отступлением из Кингстона, старшие офицеры нетерпеливо искали отдыха. Однако полковник Дэлбир, верный своему слову,внимательно наблюдал за окрестностью.

Небольшая группа пуританских всадников, которые преследовали их после достижения Хертфорда, встретились с полковником Скрупом и его войском круглоголовых из их отделения в Колчестере. В понедельник утром, 10 июля, сто драгунов от сил Парламента прибыли перед главной армией в Итон Форд. Полковник Дэлбир, которому об этом сообщили немедленно поднял клич: "Лошади, лошади!"
Драгуны, вооруженные мушкетами и мечами, пересекли мост Сент-Неотса прежде, чем роялисты были полностью готовы. Сражение за Сент-Неотс началось.

Немногие роялисты, охраняющие мост быстро отступили от превосходящих сил перед ними. Следующий бой теперь велся на главной площади и улицах города. Оставшиеся роялисты успели полностью подготовиться к бою. Главная армия круглоголовых также прибыла и пересекла городской мост. Сражение было жестоким, однако пуритане преуспевали. Полковник Дэлбир погиб на самой первой стадии боя. Другие видные роялисты, включая младшего брата Бэкингема, сэра Френсиса Вильерса, были также убиты в ходе сражения. Другие офицеры и солдаты утонули, пытаясь убежать, пересекая реку Уз. Молодой Бэкингем, убежал в Хантингдон с 60 всадниками, намереваясь бежать в сторону Линкольншира. Однако, вскоре изменил свои планы, вернувшись в Лондон и оттуда позже уехал во Францию. Граф Холланд со своей личной охраной прорвался к гостинице, в которой он оставался на ночь. Ворота были заперты, но их быстро открыли и пустили графа, затем немедленно заперли. Парламентские войска выбили их и вошли в гостиницу. Дверь комнаты графа, была взломана, а за нею он стоял с обнаженным мечом в руках. Он предложил парламентариям сдачу в плен себя, армии и города в обмен на сохранение жизни.

Пуритане схватили графа и везли его перед полковником Скрупом, который приказал, чтобы его заковали и посадили под охрану. Оставшиеся роялисты заперлись в приходской церкви, однако были захвачены следующим утром. Граф и пять других старших офицеров были отвезены в Уоритский замок, который оставался парламентской цитаделью в течении войны. Они оставались заключенными следующие шесть месяцев до их следствия за государственную измену. В Лондоне об этом было сказано "его Светлость, может проводить время и досуг, чтобы раскаиваться в своем безумии."

Граф Питерборо также убежал переодевшись торговцем, но был позже узнан и арестован. Но друзья помогли ему спастись, когда его везли в Лондон для следствия. Он долго оставался в различных квартирах, оплаченных матерью, пока не смог бежать из страны.

27 феврвля 1649 г. граф Холланд был перевезен в Лондон для следствия. Он умолял о помиловании, и утверждал что сдал Сент-Неотс при условии, что его жизнь будет сохранена. Ему предьявили в обвинение то что в 1643 г., он присоединился к парламенту, но в том же самом году перешел на сторону роялистов. Он был с ними в сражении при Чолгрув-Филдс, но ускользнул темной ночью до завершения битвы. 3 марта граф был осужден как предатель и был приговорен к смерти. Его брат, граф Уорвик, и графиня Уорвик подали прошение парламенту о его помиловании, как и многие другие леди. Пуританские голоса в парламенте разделились ровно на половину. В результате казнь отложили на несколько дней. Граф в течении этих дней ничего не ел и не спал.

Утром 9-го марта, по пути к Вестминстер-Холлу граф шел и обьявлял людям встречавшимся ему на дороге, что его сдача с Сент-Неотсе была при условии сохранения его жизни. В лесах он молился. После чего он дал прощение своему палачу и вручил ему десять фунтов, последние деньги которые у него были. На эшафоте он преклонил голову и протянул руки вперед, давая знак палачу. Голову ему отделили одним ударом. Крови было крайне мало, так как граф крайне ослаб в течении нескольких дней перед казнью.

Жители Сент-Неотса практически никак не пострадали, поскольку соблюдали нейтралитет на протяжении всей войны.

В заключение хочется сказать, что граф не был не великим полководцем, не великим воином, однако он был одним из тех людей чье знатное происхождение сыграло с ним очень скверную историю.

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 24.11.2011, 15:21

http://www.radikal.ru

Томас Далейль (1599-1685гг.)

"Прославленный генерал Томас Дэлзэл, постигший военное ремесло в еще дикой в те времена России, страшный своей жестокостью и полный пренебрежения к человеческой жизни, но внушавший уважение своей непоколебимой преданностью короне и беззаветной храбростью." ,- так характеризовал его Вальтер Скотт в известном романе "Пуритане".

Томас Далейль родился в 1599 году в родовом поместье отца- Бинне, в незнатной дворянской семье. Начальный этап его жизненного пути изучен недостаточно. Как и многие выходцы из Шотландии, он посвятил себя военному делу и уже в самом начале карьеры, в 1627 году, принимал участие в экспедиции герцога Бекингема к Ля Рошели, где в составе британского десанта сражался с королевскими мушкетерами Людовика 13 на острове Ре. В 1642-1648гг. Далейль - офицер шотландской армии под командованием генерал-майора Роберта Монро, действовавшей против вооруженных католиков в период гражданской войны в Ольстере. В 1649 г. за храбрость и распорядительность назначен комендантом города и порта Каррикфергус в Северной Ирландии. Тогда, во многом благодаря его действиям, были спасены остатки разбитой армии Монро, солдатам которой пришлось эвакуироваться морем на родину. Там же, в Каррикфергусе, он узнал о казни короля Карла 1 Стюарта в Лондоне. В знак глубокой скорби и пожизненного траура по монарху он, как верноподданный рыцарь времен крестовых походов, дал обет, который ни разу не нарушил,- никогда не стричь бороду, демонстрируя тем самым роялистские убеждения.

В 1650г. Карл Стюарт, наследник казненного в ходе английской революции короля Карла 1, начал собирать войска для борьбы с Кромвелем. Далейль уже вернулся в Шотландию и откликнулся на призыв, встав под знамена роялистов и приняв участие в неудачном походе на Лондон. 3 сентября 1651г. в кровопролитной битве под Вустером он героически сражался с "железнобокими" Кромвеля, командуя одним из трех авангардных пехотных полков армии Карла Стюарта и прикрывая переправу через реку Северн. В ходе боя шотландская армия была окружена и уничтожена, а Далейль вместе с другими предводителями роялистов попал в плен и был заключен в Лондонский Тауэр. Вскоре, однако, ему удалось бежать из тюрьмы за границу, в Нидерланды, где находился в эмиграции Карл Стюарт, будущий король Англии Карл 2.

За доблесть и преданность Стюартам Далейль получил звание генерал-майора. В январе 1654г. он, как один из руководителей восстания горцев против оккупационного режима Кромвеля, выехал в Северную Шотландию. Его сопровождал генерал-майор Вильям Друммонд. Война в горах превратилась в череду жестоких набегов и стычек и продлилась до осени 1655г. На подавление мятежа горцев была направлена английская армия под командованием Джорджа Монка, который за голову Далейля назначил отдельное вознаграждение. В 1656 г. после подавления восстания Далейль , как и многие другие шотландские офицеры-роялисты, был вынужден покинуть свою страну. Не желая провести остаток жизни в бездействии и потеряв , вероятно, надежду на реставрацию монархии в Англии, он принял решение поступить на русскую военную службу. Ему было уже 57 лет. Это был человек опытный, постигший военное ремесло и прошедший через огонь многих сражений. Карл Стюарт, находившийся в изгнании, пожаловал ему звание генерал-лейтенанта. 21 июля 1656г. Томас Далейль и генерал -майор Вильям Друммонд приехали в Москву...

В 1666 г. Далейль был принят при дворе Карла 2 Стюарта и назначен главнокомандующим вооруженными силами Шотландии. В то время Шотландия имела свой воинский контингент, в который входили полк "Foot Guards"- Гвардейская пехота и рота "Kings Guards of Horse"- Королевская конная гвардия. Вместе с небольшими гарнизонами пяти крепостей это соединение составляло всю шотландскую армию численностью 1200 человек. Она использовалась в основном для борьбы с религиозными противниками королевской власти - ковенантерами. На этой должности он стал грозой для пуритан, которых яростно и жестоко преследовал, считая, вероятно, виновниками казни короля. В этом же году, 28 ноября, он во главе своего отряда разгромил под Руллион-Грине мятеж ковенантеров, не позволив восставшим захватить Эдинбург. Новое восстание против королевской власти вспыхнуло на западе Шотландии в 1679г. Далейль, являясь заместителем герцога Монмута, внебрачного сына короля, сыграл едва ли не решающую роль в битве под Босуэл-Бриджем, которая окончилась поражением мятежников. Именно эти события описаны в романе Вальтера Скотта "Пуритане" и несколько страниц посвящено Далейлю.

В 1679-1685гг. он тайный советник короля, член парламента от Линлитгоушира и член Судебной комиссии по делу ковенантеров, в мирные годы оставался на посту командующего шотландскими вооруженными силами и много времени проводил в своем поместье в Бинне, где занимался выращиванием редких растений. Со временем его белая лохматая борода подобралась к поясу, он стал лысым, но от парика отказывался, всегда носил одежду старинного покроя и редко приезжал в Лондон. Король Карл прощал его эксцентричность и грубый нрав и обращался к нему как к старому другу- Том. Среди сельских жителей ходили нелепые слухи о том, что он колдун и сжигал людей, а ковенантеры ненавидили его и называли "зверем из Московии".

В историю британской армии Томас Далейль вошел как генерал, сформировавший в 1681г. знаменитый шотландский полк драгун "Royal skots grays"- Королевские шотландские серые. Этот полк особенно отличился в сражении при Рамильи в 1706г., в ходе которого драгуны захватили знамя французского "Regiment du Roi"- Полк короля, получив за свой подвиг гренадерские головные уборы из медвежьих шкур.

В 1685г., вскоре после вступления на престол короля-католика Якова 2 Стюарта, генерал Томас Далейль умер. Смерть спасла его от необходимости выбирать между верностью королю и преданностью протестантской религии.

http://www.radikal.ru

Автор: Пехотный барабанщик 24.11.2011, 16:56

Простите, а десять лет его пребывания в России ничем не отмечены?

Автор: Бобровский Д. 24.11.2011, 17:01

Отмечены.

На днях об этом напишу.

Автор: wildcat 24.11.2011, 17:22

Помниться, в "Рейтаре" или в "Воине" большая статья Игоря Бабулина по нему была. До полного генерала дослужился, участвовал в битве при Кушликах в 1661году (командовал полком в чине генерал-поручика).

Автор: Бобровский Д. 24.11.2011, 17:27

Да, была.
По ней и пишу.

Автор: Бобровский Д. 25.11.2011, 18:21

ТОМАС ДАЛЕЙЛЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)


21 июля 1656г. Томас Далейль и генерал -майор Вильям Друммонд приехали в Москву. В рекомендательной грамоте короля Карла выражалась просьба принять их на русскую службу и давалась характеристика как "весьма искусных людей в знании военных дел".
В России в то время только шотландец Александр Лесли имел чин генерала. Далейль был принят на службу генерал-поручиком, что в русской армии соответствовало его званию, и назначен командиром одного из полков солдатского строя в армии под командованием князя Я. К. Черкасского. Эта армия принимала участие в неудачной осаде Риги.
В 1657-1658 гг. Далейль находился в Москве и занимался формированием и обучением пехотных полков "нового строя". Полк под его командованием отличался высокой дисциплиной и боеспособностью, солдаты Далейля наряду с Московскими выборными полками стали одной из лучших частей регулярной пехоты.
Весной 1659 г. возобновились военные действия против польско-литовских войск. Генерал-поручик Далейль с полком был направлен в Полоцк, занятый московской армией еще в начале 1654 г. Там он столкнулся со спесивым и невежественным в военном деле боярином князем И. А. Хованским, известным безрассудной храбростью, глупостью и честолюбием. Князь кичился своей высокой "породой" и считал себя достойным командовать войском, но не умел соизмерять свои силы с силами неприятеля, из-за чего часто терпел поражения. Прозванный "Тараруй", он позднее вошел в историю в связи с событиями "Хованщины" - стрелецкого восстания 1682 г., в результате которого сложил голову на плахе по приказу царевны Софьи.
Приверженец старой веры, Хованский был крайне жесток в обращении с подчиненными, но, желая казаться "добрым" воеводой, прощал своим рейтарам и солдатам своевоиле и многие проступки. В ночь с 15 на 16 августа 1660 г. три пьяных рейтара учинили драку со стоявшими в карауле солдатами пока Далейля, при этом одного избили до смерти. Хованский равнодушно отнесся к происшедшему. Это возмутило генерала, который потребовал наказать виновных. Воевода отказался. Тогда Далейль поднял полк по тревоге, велев бить в барабаны, и с угрозой заявил князю: "роздам де порох и свинец солдатам и велю по дворянам и рейтарам стрелять". Затем вывел своих солдат (800 человек) за город и отказался от командования, сказав, что "ему до полку дела нет", пока воевода не наведет порядок среди своих подчиненных. Испуганый Хованский поспешил наказать виновных рейтар батогами, но пожаловался на Далейля в Разрядный приказ, написав в грамоте: "...генерал ни в чем меня не слушает и к полку не ходит". Из Москвы в Полоцк 15 сентября ушел царский указ об отстранении Далейля от командования "по неудовольствию" Хованского и передачи полка подполковнику, но, к счастью, приказ опаздал.

22 сентября 1660 г. русская армия под руководством Хованского (около 5 тысяч человек) предприняла наступление на северо-востоке Белоруссии и, не смотря на успешный бой под Толочином, оказалась в окружении вдвое превосходящих сил С. Чарнецкого и гетмана П. Сапеги под Череей. Хованский решил "сесть в обозе" т. е. занять оборону в Черее и дожидаться подхода со стороны Могилева армии князя Ю. А. Долгорукого, которая выдержала перед этим кровопролитную битву на реке Басе. Зная военные способности Хованского, его подчиненные едва не подняли мятеж против бездарного воеводы, потребовав немедленно отступать к Полоцку. Не желая погибать в кольце окружения, русские выступили в направлении Чашников по лесной и заболоченной дороге. Противник, узнав об этом, послал литовский конный отряд (3 тысячи человек) под началом полковников Криштофа Сапеги и Самуэля Кмитича с заданием дать бой и задержать неприятеля до подхода главных сил. Литовские хоругви атоковали арьергард русской армии, но генерал-поручик Далейль отбил все атаки и сумел организовать отход. Он с боями прошел 50 верст, фактически взяв на себя командование всей московской пехотой, и не допустил паники и развала армии. Ядром пехоты были солдаты его полка, а также московские стрельцы приказов Василия Пушечникова и Тимофея Полтева. Хованский сообщил позднее царю: "А на отводе были переменясь генерал-поручик и головы московских стрельцов, солдаты заонежские и новгородские стрельцы. А за ними шли для береженья от напуску литовских людей гусар 3 роты... а сотни шли по сторонам и рейтары".
По сути к Полоцку, не доходя 25 верст, русскому войску нужно было форсировать реку Сую. Зная об этом, литовцы снова решили атаковать русских. Генерал предложил воеводе дать бой у реки, успешный исход которого мог бы обеспечить спокойную переправу. Полк Далейля, стрельцы и олонецкие солдаты стали в лесу в засаде. Полковник Уваров с рейтарами атаковали противника, но сделали вид, что обратились в бегство. Литовские хоругви устремились за ними, налетели на ожидавшую их русскую пехоту и в ходе упорного боя были разбиты и отброшены. Это произошло 21 октября 1660 г. Разгромленный литовский отряд, один из предводителей которого - полковник С. Кмитич (прототип романа Г. Сенкевича), не смог воспрепятствовать русским переправиться через реку в боевом порядке.
"Генерал-поручик и головы московских стрельцов с приказы стали твердо и не уступили неприятелю места, бились не щадя голов своих...и польских людей сорвали, и пешим людям вспоможение учинили. И бой был жестокий со второго часу дня, напуски были жестокие на пехоту...и польских людей многих побили и с поля сбили, и отошли в целости в Полоцк".
В мае 1661 г. Далейль разгромил литовский отряд полковника А. Есмана, который пытался внезапно овладеть Полоцком. После этого боя последовала царская грамота от 14 июня 1661 г. В ней говорилось: "...великий государь указал боярину и воеводе князю Ивану Андреевичу Хованскому свой указ сказать, чтоб он к генералу Томасу Далейлю держал привет и ласку, и в ратном ученье воли у него не отнимал, и учинил бы его генералом над всею пехотою и стрельцами, для того ведомо государю, что он Томас служит ему и радеет, и ратное учение и всякий ратный строй ему за обычай".
В полку солдатского строя генерал-поручика Томаса Далейля было 1001 человек, из них 28 начальных людей и 973 рядовых, как гласила отписка из Полоцка от 21 июля 1661 г.

В начале октября 1661 г. полк Далейля в составе русской армии под командованием воеводы князя И. А. Хованского выступил против литовского войска под началом полковника К. Жеромского, который укрепился в селе Кушликовы горы, в 30 верстах от Полоцка. Численность противника составляла около 12 тысяч человек. Кроме хоругвей литовской конницы, с Жеромским было "войска польского всех гетманских полков пехоты 3 тысячи... да гусар 4 хоругви, да вновь прибрано 2 хоругви от казаков". Литовцы сильно укрепили свой лагерь, построив его в форме квадрата с земляными фортами по углам. 4 октября русские атаковали конные хоругви полковника Котовского, при этом "из его7 рот 3 бежали, потеряв штандарты".
6 октября к Хованскому присоединился "Лифляндский" полк под началом А. Л. Ордина-Нащокина. Теперь русское войско насчитывало 12 тысяч человек.
8 октября состоялась битва главных сил. Поводом стало нападение конницы на литовский отряд полковника Одоховского недалеко от Кушликовых гор, после чего войско неприятеля вышло из своего укрепленного лагеря в поле. " Шесть раз кидались в атаку войска Великого Княжества Литовского, переходя через два ручья, которые разделяли позиции двух армий... литвины были отброшены к своему обозу с большими потерями". Литовская шляхта, потеряв большое количество убитыми, не желала снова выходить в поле и засела в лагере. Хованский не решился сразу на штурм, а предпочел осаду табора неприятеля. Время шло, наступили осенние холода, русское войско стало испытывать недостаток в снабжении и фураже, что привело к массовому дезертирству солдат из "новоприборных" полков. Далейль понимал, что взять сильно укрепленный лагерь литовцев невозможно, к тому же пришло сообщение о скором подходе польского войска под командованием известного полководца Стефана Чарнецкого, и предложил Хованскому занять позицию вблизи Полоцка. Самонадеянный воевода, желая все же уничтожить литовцев, отклонил совет. Тогда Далейль открыто отказался подчиняться Хованскому, сдал командование полком подполковнику и направился в Полоцк, заявив, что не желает быть "свидетелем разгрома армии". А 25 октября 1661 г.Хованский был разгромлен у Кушликовых гор, окруженный многочисленной польско-литовской армией, которая подошла на помощь Жеромскому. Армия князя потеряла весь обоз, казну, порох и 18 пушек. В плен попало 400 чнловек. "Полковник Дуглас был убит, полковники Форот и Фанбуковен, вместе с некоторыми другими, взяты в плен. Около 1500 русских осталось лежать на поле сражения". Только полк Далейля и Второй Московский выборный в полном порядке смогли отступить к Полоцку. Генерал-полковник Далейль во главе русского гарнизона, без помощи армии Хованского, организовал оборону и смог удержать фактически беззащитный город.
Никто впоследствии не упрекнул генерала за его поступок. Он иностранец на русской службе и нес ответственность за жизнь своих подчиненных, а стать виновным наравне с воеводой в бесмысленной гтбели солдат и офицеров новой регулярной армии он не желал, тем более что этого можно было избежать".
В апреле 1663 г. в знак признания воинских заслуг Далейль был произведен в чин генерала и переведен со своими полком в Смоленск. Согласно документам в июле1663 г. в Смоленске в полку Далейля находилось 47 "начальных" людей и 2086 солдат. Летом и осенью 1664 г. его полк в составе русской армии воеводы князя Я. К. Черкасского принимал участие в походах к Шклову, Копыси и Дубровне. А в 1665 г. Далейль и его друг генерал-поручик Друммонд решили вернуться на родину. С большим трудом по ходатайству известного дипломата и политического деятеля А. Л. Ордин-Нащокина и их земляка П. Гордона, они получили отставку и выехали в Англию.


НАПИСАНО ПО СТАТЬЕ И. Б. БАБУЛИНА "ГЕНЕРАЛ ИЗ ШОТЛАНДИИ"

Автор: Бобровский Д. 18.12.2011, 22:14

http://www.radikal.ru

Спенсер Комптон, 2 Граф Нортхемптона (Около 1601 - 19 марта, 1643) был Английским пером, солдатом и политиком.

Спенсер Комптон был старшим сыном Сэра Уильям Комптона, Уорикширского джентльмена и его жены Элизабет, дочери и наследнице Сэра Джон Спенсера.После окончания Королевского Колледжа, Кембриджа, ему было присвоено рыцарское звание в 1616 и предоставлен титул Лорда Комптона, когда его отец получил тутул первого графа Нортхемптона в 1618. Он женился на Мэри Бьюмонт, кузине Маркиза (а позднее Герцога) Букингема в 1621.Сопровождал принца Карла ( поздниее Карла I) и Букингема, когда они посетили Мадрид в 1623 в попытке устроить брак между Карлом и сестрой испанского короля. Он оставался близким личным другом Короля. Комптон стал вторым графом Нортхемпоном после смерти отца в 1630. Наряду с большими имениями в Мидлендсе и Лондоне, он также принял на себя титул отца как Лорд-Лейтенант Уорикшира и Глостершира.

Приобрел военный опыт служа в полку Джорджа Горинга при осаде Бреды в 1637, и сражался с электором Палатината в битве при Виото в 1638. Командовал пехотой короля в период Епископских войн 1639-1640 гг. В течение лета 1642, Нортхемптон был назначенным специальным Уполномоченным для графств Уорикшира, Нортхемптоншира и Глостершира. В конце июля, Нортхемптон вызвали в Уорикшир Где он обучил отряды противостоявшие Лорду Бруку, переместившему конвой артиллерии с Лондона в Уорикский Замок. После упорных переговоров, Брук был согласен оставить артиллерию в Банбери в Оксфордшире и каждая сторона обещала дать другой три уведомления во время перетаскивания артиллерии. Неделей позже, однако, Нортхемптон воспользовался отсутствием Брука в Лондоне, чтобы захватить артиллерию и пользоваться ею, при осаде Уорикского Замка. 22 августа, в день, когда Король Карл поднял свой штандарт в Ноттингеме, солдаты Нортхемптона нанесли поражение солдатам лорда Брука. Нортхемптон присоединился к армии Короля и сражался при Эджхилле в октябре 1642, затем занял Банбери, наиболее северный из защитных твердынь роялистов вокруг Оксфорда.

В феврале 1643 Нортхемптон был командиром роялистов в Уорикшире и Нортхемптоншире. После падения Личфилда в марте 1643, Нортхемптон присоединился к Генерал-полковнику Генри, чтобы препятствовать парламентским командирам Геллу и Бреретону завоевать Стаффорд. Нортхемптон напал на Парламентскую армию у Хоптон Хит возле Стаффорда 19 марта. У графа было 2 полка кавалерии и небольшое количество пехоты. У Генерал- полковника Генри также было несколько полков кавалерии. Всего роялисты имели 1200 человек, преимущественно кавалерии. Парламентский генерал сэр Джон Гелл повернулся к Стаффорду. Он договорился с Сэром Уильямом Бреретоном встретиться в Хоптон Хит , около трех миль к северо-востоку от Стаффорда, намереваясь напасть на город совместными силами. Гелл прибыл на Хоптон Хит в полдень 19 марта и развернул солдат под его защитой, чтобы ждать прибытия Чеширского контингента Бреретона, который приближался с северо-запада. Поняв движения Гелла, граф собрал силы и маршировал на Стаффорд чтобы противостоять парламентариям. Гелл развертывал свою пехоту на такой почве, где конница роялистов не смогла бы маневрировать. Артиллерия была помещена на высоком грунте в тылу, с левой стороны ограды и стены формировали защиту для его мушкетеров. Маленькое число кавалерии стало с правого фланга, вскоре к ней присоединилась конница Бреретона, шедшая впереди чеширского отряда. Лорд Нортхемптон решил атаковать до того как развернется пехота Бреретона. Роялисты поставили тяжелую пушку под названием "Ревущая Мэги", и открыли огонь по центру парламентариев. После удачных выстрелов, граф провел первую атаку кавалерии, которая отогнала вражескую конницу с поля. Вторая атака была направлена на вражескую артиллерию. Часть пушек была захвачена, и большая часть пехоты отступила. Однако, граф Нортхемптон был сброшен с лошади и отделен от своих людей. Окруженный врагами, он отказался сдаться "безродной черни" и после убийства нескольких круглоголовых был поражен наповал ударом алебарды по голове. Сэр Томас Байрон провел третью атаку, однако не смог сбить окрепшую пехоту круглоголовых с поля. Генерал-полковник Гастингс пробывал собрать кавалерию для четвертой атаки, однако силы роялистов уже истощились. Сражение закончилось, когда в сумерках парламентарии отошли, оставив поле роялистам. Попытка захватить Стаффорд была оставлена парламентскими генералами.

Сэр Джон Гелл увез тело убитого графа Нортхемптона. Когда сын Графа отказался вернуть артиллерию, захваченную при Хоптон Хит, Гелл оплатил деньги, чтобы забальзамировать тело, труп пронесли через улицы Дерби перед тем, как его похоронили в Освященной Церкви. Своих детей граф брал в походы.
http://www.radikal.ru

В конце остается добавить, что благодаря именно таким людям, каким был Сер Спенсер Комптон, держалась власть Карла Стюарта.

Автор: Бобровский Д. 22.12.2011, 20:54

http://www.radikal.ru


Сэр Эдмунд Верней (1590–1642), рыцарь-маршал и знаменосец Карла I, родившейся в 1590, был вторым сыном сэра Эдмунда Верни, владельца Пенли, Хартфордшира, и , Бакингемшира (умер в 1599), и его третьей жены, Мэри Блэкни. Его отец был видным джентльменом страны времени Елизаветы, решительно протестантским и патриотичным, шерифом для Хартфордшира и Бакингемшира, и одним из пяти капитанов, командующих Хартфордширским осмотрам, созданным, чтобы выступить против Большой Армады. Его старший сын, сэр Фрэнсис Верни рассеял часть его состояний.

У второго Эдмунда, который унаследовал Клэйдон, был ‘ ум, достигший всего активного, полезного, и мужественного знания.’ Он поступил в вуз Св. Албана Хола, Оксфорд, 9 марта 1603–4, но покинул университет без степени. Впоследствии он вспоминал о себе, что он родился, чтобы трудиться. После того, как некоторое время провел во Франции и Италии он возвратился чтобы быть рекомендованным к обслуживанию принца Генри. Сэр Томас Чалонер, его сосед в Шпиле Клэйдон, был губернатором принца, и его дядей, Фрэнсисом Верни, его соколиным охотником.Эдмунд Верни был посвящен в рыцари 7 января 1610–11, и был послан в Мадрид, где Лорд Дигби был послом. Смерть принца Генри была одной из больших печалей его жизни; он разделил протестантские принципы своего сюзерена и свою любовь к простоте вероисповедания. В 1613 он был назначен на домашнее хозяйство принца Карла, и в 1622 Герцог Букингема сделал его лейтенантом графства Хаттон, и он начал брать свою порцию в серьезном доходе графства.В 1623 сэр Эдмунд был среди господ, посланных Королем Джеймсом, чтобы следовать за принцем Карлом и Букингемом в Испанию, и он был одним из немногих, кто достиг Мадрида. Там он нанес обиду испанцам, защищая на смертном ложе Вашингтона, слугу принца, против рвения обращения в веру римско-католического священника; ‘они упали от его слов как от ударов;’ король Испании потребовал увольнение всех протестантских дежурных при Карле. Сэр Эдмунд оставался с принцем, пока они все не уехали из Мадрида, тогда он расстался с прекрасной фамильной драгоценностью, ‘крестом десяти толстых плоскогранных алмазов.

Карл назначил сэра Эдмунда в 1626 пожизненным рыцарем-маршалом дворца короля, который давал ему общий надзор за дворцом; он должен был знать всех чиновников в домашнем хозяйстве короля и в пределах двенадцати миль суда, предотвращая доступ неподходящих людей к суду. Он поддерживал на высоком уровне тюрьму Маршалси, и впоследствии возместил себе растраты прибылью от суда и штрафами, наложенными на заключенных. Однако в течении следующих лет его жизни он потратился в большой степени на Маршалси и на всех его государственных учреждениях; и деньги Карл, заимствовавший у него, возместил в придачу с некоторыми прекрасными портретами Ван Дейка изображающими самого короля и сэра Эдмунда. Он был хорошим семейным человеком и его семья, как говорил король, была ‘моделью, которую он преподносил своим джентльменам.’ В парламенте он и его старший сын сэр Ральф, голосовали устойчиво как члены парламента палаты общин против пожеланий Карла , и очень часто против его личных интересов. Когда он отнесся неодобрительно к произвольным мерам короля, его личная преданность осталась непоколебимой. Он сопровождал короля на шотландскую войну в 1639. Когда армия была расформирована, последовала ссора между лордом Ньюкаслом и лордом Холландом; последний выбрал сэра Эдмунда в качестве секунданта, но поединок был предотвращен.

Когда гражданская война вспыхнула, сэр Эдмунд и его старший сын, Ральф, оказались на противоположных сторонах. Королевский штандарт был поднят в Ноттингеме, его передали сэру Эдмунду на хранение 22 августа 1642; он сказал, "так как я принял это бремя, то именем Бога штандарт не вырвут из моих рук раньше чем мою душу от тела". Он пошел на войну с тяжелым сердцем. ' он сказал Хайду в объяснении побуждений, которыми на него влияли, "Вы',‘имеете удовлетворение в своей совести, Вы правы, что король не должен предоставить то, что требуется его. …, Но с моей стороны я не люблю ссору, и действительно сердечно желаю, чтобы король уступил бы и согласился бы на то, чего они желают, так, чтобы моя совесть была только затронута в честь и в благодарность, чтобы следовать за моим сюзереном. Я ел его хлеб и служил ему около тридцати лет, и не буду оставлять его; и хочу скорее погибнуть — что я и намерен сделать — чтобы сохранить и защитить те вещи, которые идут против моей совести, чтобы сохранить и защитить: поскольку я буду иметь дело с Вами — у меня нет никакого почтения к епископам для кого эта ссора всего лишь субьект "(Гардинер, Большая гражданская война, я. 4).

Утром перед Эджхиллом (23 октября 1642) сэр Эдмунд сопровождал короля в последний раз во время завтрака в уединенной небольшой гостинице, выходящей на область. Борьба вокруг штандарта во время сражения была разъяренной согласно Ллойду; "‘Сэр Эдмунд отважно бросился вперед со штандартом, однако солдаты не успели последовать за ним. Ему предложила жизнь толпа его врагов, если он оставит штандарт; он ответил, что его жизнь была его собственностью, но штандарт был собственностью его и их суверена, и он не будет оставлять его пока он жив, надеявшись, что штандарт будет спасен, когда он будет мертв, продавая это и его жизнь по курсу шестнадцати господ, которые упали в тот день под его мечом;"’ ‘"Он сломал древко штандарта при толчке пики прежде, чем он (штандарт) упал,’" пишет сэр Эдвард Сиденхэм в посылке новостей его сыну - сэру Ральфу. "Рука, все еще в агонии, была найдена, она еще держала штандарт, но тело никогда уже больше не поднялось".

Верни женился, в 1612, на Маргарет, дочери сэра Томаса Дентона Хиллсдена, которым у него было шесть сыновей, и шесть дочерей. Жена Верни умерла в 1641, и была похоронена в Клэйдоне, не дожив до смерти супруга.

Автор: Бобровский Д. 31.1.2012, 22:56

http://www.radikal.ru


Руперт, Пфальцграф Рейна, Герцог Баварии, 1-ый Герцог Камберленда, 1-ый Граф Холдернесса Рупрехт Пфалцграф Рейнский, Герцог фон Байерн, обычно называемый принц Руперт (17 декабря 1619 – 29 ноября 1682) был отличным солдатом, адмиралом, ученым, колониальным губернатором и покровителем художников ХVII столетия.

Руперт был младшим сыном немецкого принца Фредерика V, Пфальцграфа Палатина и его жены Элизабет, старшей дочери Джеймса I короля Англии.Таким образом Руперт был племянником Короля Чарльза I , который сделал его Герцогом Камберленда и Граф Холдернесса, и двоюродный брат Короля Чарльза II. Его сестра София была матерью Джорджа I короля Великобритании.
У принца Руперта была различная карьера. Он был солдатом с молодого возраста, боролся против Испании в Нидерландах во время Восьмидесятилетней войны (1568–1648), и против Святого римского Императора в Германии во время Тридцатилетней войны (1618–48). В возрасте 23, он был назначен командующим конницы Роялистов во время английской гражданской войны, став типичным роялистом и в конечном счете старшим офицером.Он сдал БристолЬ и был выслан из Англии. Служил под начальством Луи XIV во Франции против Испании, и затем как капер Роялистов в Карибском море. После Реставрации Руперт возвратился в Англию, став старшим британским военно-морским командующим во время Вторых и Третьих англо-голландских войн, занимался научными изобретениями, искусством, и служа первым губернатором Компании залива Гудзона. Принц Руперт умер в Англии в 1682, в возрасте 62.

Руперт родился в Праге в 1619, во время Тридцатилетней войны , у Фредерика V и Элизабет Стюарт. Он был объявлен принцем княжества Лузитания. Отец Руперта, Фредерик V, как правитель Палатината, был ведущим членом Священной Римской империи, главой протестантского Союза, с военным семейным протяжением традициями уходящими назад на несколько столетий. Его семья была также основателем линии протестантских правителей на севере Европы в то время. Фредерик был в тесной родственной связи через свою мать с правящим Домом Оранж - Нассау в Объединенных провинциях. Элизабет была дочерью Короля Англии Джеймса I и сестрой Короля Чарльза I , и имела отношение в свою очередь к датской королевской семьей. Семья прослвилась чрезвычайно богатым образом жизни в Гейдельберге, и замком с одной из лучших библиотек в Европе.

Фредерик выступил против католика Фердинанда II, недавно избранного Императором Священной Римской империи. Однако потерпел поражение в Сражении у Белой Горы. С Фредериком , семья сбежала от Богемии до Нидерландов, где Руперт провел свое детство. Родителей Руперта насмешливо называли "Зимним Королем и Королевой" как следствие их господства в Богемии, продлившейся только за один сезон. Руперт сопровождал своих родителей в Гаагу, где он провел свои первые годы в Хофе . Мать Руперта уделяла своим детям немного внимания даже по стандартам того времени, очевидно предпочитая ее любимых обезьян и собак. Вместо этого Фредерик нанял господина и Мадам де Плессена, чтобы они могли внушить его детям положительное отношение к богемцам и англичанам, и воспитать их как строгих кальвинистов.Как ребенок, Руперт время от времени плохо себя вел, 'пламенный, вредный, и страстный' и зарабатывал себя прозвище Робер ле Дябль, или "Руперт дьявол". Тем не менее, Руперт, оказалось, был способным студентом. К возрасту 3 он мог говорить на некотором английском, чешском и французском языке, и справлялся с немецким языком, в то время как все еще молодой, но имел немного интереса к латинскому и греческому языку. Он выделился в искусстве, преподававшемся Джерардом ван Хонторстом, и считал математику легкой наукой. К тому времени, когда ему было 18 лет, он вырос приблизительно 6 футов 4 дюйма.

Семья Руперта продолжала попытки возвратить Палатинат в течение их времени прибывания в Гааге. Денег было мало, и семья полагалась на относительно маленькую пенсию из Гааги, доходы от семейных инвестиций в голландские набегах на испанские грузовые судна , и доход от заложенных семейных драгоценностей. К 1625, однако, Фредерик убедил союз стран — включая Англию, Францию и Швецию — поддерживать его попытки возвратить Палатинат и Богемию. К началу 1630-ых это казалось ближе чем когда-либо. Отец Руперта, Фредерик, все более и более вкладывал капитал в отношения со шведским Королем Густавом, теперь доминирующим религиозным лидером в Германии. В 1632, однако, эти два мужчины не договорились по настойчивости Густава, что Фредерик обеспечивает равные права своим Лютеранским и кальвинистским предметам после восстановления его земель; Фредерик отказался и начал возвращаться в Гаагу. Он умер от лихорадки по пути и был похоронен в необозначенной могиле. Руперт потерял своего отца в возрасте 13 лет, и смерть Густава в сражении при Лютцене в том же самом месяце лишала семью серьезно настроенного протестантского союзника. Король Чарльз предложил, чтобы семья переехала в Англию; мать Руперта попросила, чтобы Чарльз расширил свою защиту на ее оставшихся детей.

Руперт стал солдатом рано; в возрасте 14 лет он посетил голландский театр военных действий с протестантом Фредериком Генри, принцем Оранжским, позже в том году он боролся рядом с ним в осаде Рейнберга, и к 1635 он действовал как военный . Руперт продолжал бороться против имперской Испании в успешной кампании осады Бреды в 1637 во время войны Восьмидесяти Лет в Нидерландах. К концу этого периода, Руперт приобрел репутацию бесстрашия в сражении, и ауру всегда приподнятого настроения. В промежутках этих походов Руперт посещал двор своего дяди в Англии. В 1637 во французской кампании. Руперт был размещен в команду полка конницы Палатината, со своим старшим другом Лордом Кравеном , поклонником матери Руперта.Кампания закончилась ужасно в Сражении при Влото (17 октября 1638) во время вторжения в Вестфалию; Руперт избежал смерти, но был захвачен силами Имперского генерала Мелкиора фон Хацфелдта к концу сражения. После неудавшейся попытки подкупить , его охранников, Руперт был заключен в тюрьму в Линц. Лорд Кравен, также взятый в сражении, просил чтобы его похитители позволить ему оставаться с Рупертом, но, ему отказали. Заключение Руперта было обозначено религиозным подтекстом. Его мать была глубоко обеспокоена, что он мог бы быть оторван от Кальвинизма к католицизму; его похитители, поощренные Императором Фердинандом III, развернули Иезуитских священников в попытке переубедить его. Император пошел далее, предлагая выбор свободы, должность Имперского генерала и правителя маленького княжества, если Руперт поменяет веру. Руперт отказался.

С течением времени заключение Руперта стало более смягченным благодаря совету Эрцгерцога Леопольда, младшего брата Фердинанда, который встретившись с Рупертом,искренне ему симпатизировал. Руперт занимался стрельбою прочтением военных учебников, и был взят сопровождающим в охотничьи поездки. Он также вступил в романтические отношения со Сьюзен Куффштайн, дочерью графа фон Куффштайна, его тюремного надзирателя. Он также получил в подарок редкого белого пуделя, собака, Руперта по имени Бой, которая оставался с ним в английскую гражданскую войну. Несмотря на попытки франко шведской армии захватить Линц и освободить Руперта, о его выпуске в конечном счете договорились через Леопольда и Императрицу Анну Марию; в обмен на обязательство никогда снова, не поднимать оружие против Императора. Руперт формально поцеловал руку Императора в конце 1641, отклонил заключительное предложение Имперского лагеря и оставил Германию для Англии.

Руперта, вероятно, лучше всего помнят сегодня благодаря его роли командующего Роялистов во время английской гражданской войны. Он имел значительный успех в течение первых лет войны, благодаря опыту и внедрению европейских методов, приносящих ему победы. Поскольку война прогрессировала, юность Руперта и нехватка зрелости в управлении его отношениями с другими командующими Роялистами в конечном счете привели к его удалению от его должности и окончательной отставке от войны. Всюду во время конфликта, однако, Руперт также наслаждался сильным символическим положением: он был культовым роялистом , и как таковой часто был предметом пропаганды Парламентариев и Роялистов.


Руперт прибыл в Англию после его периода заключения и заключительного выпуска от захвата в Германии. В августе 1642 Руперт, наряду с его принцем братом Морисом и многими кадровыми военными, уклонился от пропарламентского флота и приземлился в Ньюкасле. Проехав через страну, он наконец нашел Короля с крошечной армией в Лестерском Аббатстве, и был быстро назначен командующим кавалерией, желанное назначение в это время в европейской войне. Руперт приступал к пополнению и обучению: с большим усилием он соединил частично обучаемую установленную силу 3 000 конницы к концу сентября. репутация Руперта продолжала повышаться. Ведя внезапное, храброе нападение, он разбил Парламентскую силу в Поуик-Бридж в сентябре 1642. Хотя это было маленькое дело, у него была пропаганда, и повышение морали. И Руперт стал героической фигурой для многих молодых людей в лагере Роялистов.

Руперт присоединился к Королю в Лондоне, играя ключевую роль в Сражении при Эджхилле в октябре. Сново Руперт был в своих лучших проявлениях благодаря быстрым движениям на поле битвы; прежде чем наступила ночь, он предпринял форсированный марш и захватил позицию на высоком холме Эджхилл, давая Роялистам превосходящее положение. Некоторые из слабостей его характера начали показывать себя показывать, когда он ссорился со своим поддерживающим командующим пехоты, графом Линдси. Руперт энергично настаивал — вероятно, правильно, но конечно бестактно — что Линдси должен развернуть своих людей современным шведским способом, что Руперт привык видеть в Европе, которая максимизирует их огневую мощь. Результатом был конфликт перед войсками и отставкой Линдси и заменой сэром Джейкобом Астли. В последующем сражении люди Руперта сделали драматическую кавалерийскую атаку, но несмотря на его максимальные усилия последующее рассеивание и потеря дисциплины превратили потенциальную победу в безвыходное положение. После Эджхилла Руперт попросил у Чарльза разрешить ему быстрое нападение конницы на Лондон прежде, чем армия Графа Эссекса могла возвратиться. Старшие советники Короля, однако, убеждали его продвинуться медленно с целой армией. К тому времени, когда они прибыли, город организовал защиту против них. Некоторые утверждают, что в отсрочке Роялисты, возможно, потеряли свою лучшую возможность победы на войне, хотя другие утверждали, что предложенное нападение Руперта испытало бы затруднения, проникая через враждебный Лондон. Вместо этого в начале 1643, Руперт начал очищать Юго-запад, беря Сайренчестер в феврале прежде, чем переместиться далее против Бристоля, ключевого порта. Руперт взял Бристоль в июле с его братом Морисом, использующим корнуоллские силы, и был назначен губернатором города. К середине 1643 Руперт фактически стал настолько известным, что он был проблемой в любой потенциальной мирной договоренности — Парламент стремился рассмотреть его наказанный как часть любого решения путем переговоров, и присутствие Руперта в суде, близко к Королю во время переговоров, было воспринято как агрессивное заявление само по себе.

Во время второй половины войны политическая оппозиция в кругах Роялистов против Руперта продолжала расти. Индивидуальность Руперта во время войны сделала многих его и друзьями и врагами. Он выделялся "откровенным и щедрым расположением", "быстротой... интеллекта", был подготовлен столкнуться с серьезными опасностями, и могла быть терпеливым когда это было необходимо. Однако, он испытывал недостаток в обхождении придворного, и его юмор мог превратиться в "сардоническое остроумие и высокомерную манеру": с поспешным характером он был слишком быстр, чтобы сказать, кого он уважал, и кого он не любил. Результат состоял в том, что, в то время как Руперт мог вселить большую лояльность в некоторых, особенно в его людей, он также сделал много врагов в Королевском дворе. Руперт ссорился с Линдси в Эджхтлле; когда он взял Бристоль, ему удалось пренебречь Маркизом Хартфорда, довольно пассивным, но политически существенным лидером Роялистов юго-запада. Наиболее критически Руперт вел себя с Джорджем Дигби, фаворитом и Короля и Королевы. Дигби был классическим придворным со "стремительным остроумием и быстрым языком"; Руперт неоднократно вступал в полемику с ним на встречах. результат состоял в том, что к концу войны положение Руперта все более и более подрывали его враги. Руперт продолжал производить положимтельное впечатление в военном отношении. К 1644, теперь Герцог Камберленда и Граф Холдернесса, он привел ополчение Ньюарка и Йорка и его замка. Пройдя на север, беря Болтон и Ливерпуль по пути в двух кровавых нападениях. Руперт также вошел в Йоркшир приближаясь к Йорку врасплох с севера. Руперт тогда командовал большой частью армии роялистов в ее поражении в Битве под Марстон-Муром, в основном, из-за плохих отношений между Рупертом и Маркизом Ньюкаслом. В ноябре 1644 Руперт был назначен Общим из всей армии Роялиста, которая уже увеличила отмеченные напряженные отношения между ним и членами совета многого Короля. К маю 1645, и теперь отчаянно за исключением поставок, Руперт захватил Лестер, но перенес серьезное аннулирование в Сражении Naseby месяц спустя. Хотя Руперт порекомендовал Королю против принятия сражения в Нейзби, мнения Дигби выиграли день в совете: тем не менее, поражение Руперта повредило его, а не Дигби, с политической точки зрения. После Нейзби, Руперт расценил положение Роялистов как потерянное, и убеждал Чарльза заключить мир с Парламентом. Чарльз, все еще поддержанный оптимистическим Дигби, которому верил, что он мог выиграть войну. К концу лета Руперт был пойман в ловушку в Бристоле Парламентскими силами; сталкивающийся с невозможной военной ситуацией на местах, Руперт сдал Бристоль в сентябре 1645, и Чарльз уволил его от своей службы. Руперт ответил, пробиваясь через контролируемую парламентом территорию к Королю в Ньюарке с принцем Морисом и приблизительно ста людьми, сражаясь с маленькими вражескими отрядами и уклоняясь от больших. Король Чарльз попытался приказать, чтобы Руперт воздержался, боясь вооруженного удачного хода, но Руперт достиг королевского двора так или иначе. После трудной встречи, Руперт убедил Короля держать военный трибунал по своему поведению в Бристоле, который реабилитировал его и Мориса. Руперт, оставил службу Короля Чарльза, наряду с большинством его лучших офицеров конницы. Более ранние интерпретации этого случая сосредоточились на беспокойстве Руперта о его чести перед лицом его начального увольнения Королем; более поздние работы выдвинули на первый план практическое значение судов, военных к будущей возможности трудоустройства Руперта как наемника в Европе, учитывая что Руперт знал, что война была практически проиграна. Руперт и Морис провели зиму 1645 на Вудстоке, исследуя возможности для занятости под венецианской республикой, прежде, чем возвратиться в Оксфорд к королю в 1646. Руперт и Король были примирены, принц, остался защищать Оксфорд, когда Король уехал на север. После следующей осады и сдачи Оксфорда в 1646, Парламент высылал и Руперта и его брата из Англии.

Современники Руперта полагали, что он был вовлечен в некоторые из наболее кровавых событий войны, хотя более поздние истории в значительной степени реабилитировали его. Руперт вырос окруженный относительно диким Тридцатилетней войны в Европе. Вскоре после его прибытия в Англию он вызвал испуг следующими подобными методами; одно из его ранних действий должно было потребовать две тысячи фунтов от людей Лестера для Короля как цена не уничтожения Лестера. Хотя он действовал в соответствии с европейскими методами, это еще не считали соответствующим поведением в Англии и Руперту, был сделан выговор Королем. Репутация Руперта никогда до конца не оправилась, и в последующих осадах и нападениях, он часто обвинялся в действиях без сдержанности. Бирмингем, ключевой производящий оружие город, был взят в апреле 1643, и Руперт обвинялся утверждениями — вероятно, несоответствующий — преднамеренного сжигания до основания города. Вскоре после этого Руперт попытался взять город Личфилд, гарнизон которого казнил заключенных Роялистов, сердито обещая убить всех солдат внутри. Только срочный призыв к помощи от Короля препятствовал тому, чтобы он делал так, вынуждая его согласовать более снисходительные сроки в обмен на быструю сдачу. К концу войны, методы менялись к худшему через все стороны; непослушный Лестер был взят обратно принцем в мае 1645, и никакая попытка не была предпринята, чтобы ограничить последующее убийство и грабеж. Руперт был соответственно выдающейся личностью в Парламентской пропаганде. Он столкнулся с многочисленными обвинениями в колдовстве, или лично или по доверенности через его собаку, Boye. Boye, большой белый охотничий пудель, сопровождал Руперта всюду с 1642 вплоть до смерти собаки в мавре Марстона и широко подозревался в том, что он знакомая ведьма. Были многочисленные счета способностей Боя; некоторые предположили, что он был скрытым дьяволом, приезжайте, чтобы помочь Руперту. Публикации пророялиста в конечном счете произвели пародии на них, включая тот, который перечислял собаку Руперта, как являющуюся "Лапландской Леди", превращенной в белую собаку; Boye смог, якобы, найти скрытое сокровище, обладал неуязвимостью, чтобы напасть, мог поймать пули и мог пророчить так же как предсказатель 16-ого столетия, Mother Shipton.

После конца Первой английской гражданской войны Руперт был нанят молодым Королем Франции Луи XIV , чтобы бороться с испанцами в течение заключительных лет Тридцатилетней войны (1618–1648). военная занятость Руперта была осложнена его обещаниями Святому римскому Императору, который привел его к присяге от захвата в 1642, и его продолжающемуся обязательству перед фракцией Роялиста в изгнании. В течение периода Руперту причинили беспокойство его нехватка денежного дохода, и его продолжающаяся вражда с другими ведущими членами круга Роялистов. Руперт сначала поехал в Королевский двор в изгнании в Св. Жермене, но нашел это все еще во власти Королевы и ее фаворита, врага Руперта - Дигби. Вместо этого Руперт шел дальше, принимая хорошо оплачиваемую должность mareschal de camp от Анны Австрийской служить Луи XIV во Франции. В 1647 Руперт боролся при Маршале де Гэшене против испанцев. После трехнедельной осады Руперт взял сильную крепость Ла Бассе через тихие переговоры с вражеским командующим — внушительное выполнение, и тот, который выиграл его польза во французских кругах суда. Гишь и Руперт были заманены в засаду вскоре после этого испанской стороной; во время разыгравшейся борьбы Руперту выстрелили в голову и серьезно ранили. Впоследствии, Гишь отметил: "Господин, я больше всего раздражаюсь, что Вы ранены." "И меня это также раздражает," ответил Руперт . Руперт возвратился к Св. Жермену, чтобы выздороветь.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...





http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 6.2.2012, 16:26

ПРОДОЛЖЕНИЕ...

В 1648 году началась относительно короткая, 2-ая гражданская война, и Руперт заявил французскому королю, что возвращается на службу короля Чарльза. Парламентский морской флот восстал в пользу короля и пиплыл к берегам Голландии; Руперт присоединился к флоту герцога Йоркского, и принял чин высшего адмирала. Руперт утверждал, что флот должен спасти самого короля, удерживавшегося в заключении на острове Уайт, в то время как другие призывали продолжать борьбу на севере. Флот бысторо терял дисциплину занимаясь захватом местных грузовых судов. Это подчеркивало основную проблему роялистов - нехватку денежных средств.Дисциплина продолжала портиться, и Руперту пришлось вмешаться лично несколько раз, в том числе один раз подвесив мятежного главаря моряков за ноги над судном.

Договорившись с королем Чарльзом, Руперт получил под свое полное руководство королевский флот. Он должен был организовать пиратские рейды против парламентского флота под командой Роберта Блэйка.

Военно-морская кампания Руперта состояла из двух фаз. В первую он повел флот роялистов из Кинсейла в Ирландии на Лиссабон в Португалии. Он вел три больших судна (" Реформация", "Конвертин" и "Ласточку"), которые сопровождали четыре малых корабля. Руперт прибыл в Лиссабон, где был принят королем Иоанном IV, правителем португальского королевства и сторонником молодого Чарльза II. Вскоре с парламентским флотом прибыл Блэйк, после чего последовали напряженные стычки.
В октябре флот Руперта, теперь включавший шесть судов, отчалил от португальского берега и направился в Средиземное море.
Вторая фаза кампании началась, когда Руперт отправился в Атлантический океан к Озорским островам, намереваясь дальше продвинуться в Вест-Индию за богатой добычей. Однако, попав в летней шторм, он потерял 333 жизни на борту Реформация, и почти потеряв своего брата принца Морица, кроме этого утратив большую часть сокровищ. Возвращаясь обратно, чтобы перегруппироваться и восстановить силы, он пришвартовался в начале 1652 года на мысе Блэнк, рядом с нынешней Мавританией. Руперт исследовал эту землю и приобрел в услужение мавританского мальчика, который оставался с ним в течении многих лет. Также он исследовал, на двух захваченных испанских судах реку Гамбию на 150 миль, подхватив по пути малярию. Наконец, Руперту удалось пересечь Карибское море, высадившись сначала на Св. Люсии, а после на цепи Антильских островов. Там флот попал под ужасный шторм, рассеявший флотилию и потопивший корабль "Вызов" с братом принцем Морисом на борту.
Эта потеря вызвала глубокий шок Руперта. Он был вынужден возвратиться в Европу с пятью кораблями, высадившись во Франции в марте 1653 года. Кампания оказалась не такой выгодной как он ожидал, и Руперт остается во Франции укреплять пошатнувшееся здоровье.

В 1654 году Руперт был вовлечен в заговор, целью которого было убийство Кромвеля, и в случае удачи, высадки роялистов в Сассексе с целью восстановления на троне Чарльза II. Как известно, Чарльз II отклонил идею убийства Кромвеля. Позиции Руперта при дворе становились все более слабыми, и он уезжает в Германию в 1655 году.

После ссоры с собранием роялистов в изгнании, Руперт поехал в Гейдельсберг, чтобы посетить своего брата Чарльза Луи, частично восстановленного как Электора Палатината. Чарльз и Руперт не дружили в детстве и оказались по разные стороны во время гражданской войны. Положение усугубляло то, что после Вестфальского мира Чарльз Луи пыл лишен половины старого Палатината, однако он смог предложить брату 375£ в год, которые Руперт принял. Руперт предпринял поездку в Вену, где его тепло принял император Фердинанд III, от которого принц пытался требовать 15 000£, положенные ему согласно Вестфальскому миру, однако он был вынужден получать эту сумму в рассрочку.

В следующие 12 месяцев, герцог Модены попросил Руперта сформировать армию против Папской области, однако герцог попросил Руперта вторгнуться в находившийся под испанцами Милан. Тем временем Руперт продолжал убеждать императора Фердинанда помочь Чарльзу II возвратить трон.

В 1656 году отношения с Чарльзом Луи сильно ухудшились, так как Руперт влюбился в Луизу Дагенфельд, одну из фрейлин его невестки. Неожиданно, одно из писем Руперта, адресованное ей, попало в руки жене Чарльза Луи - Шарлотте, которая подумала что оно адресовано ей. Шарлотта желала связи с Рупертом, и была недовольна, когда ошибка раскрылась. В то время как Дагенфельд была им незаинтересована, а состояла в отношениях с Чарльзом Луи, что и было обнаружено, приведя к аннулированию брака. Со своей стороны принц был недоволен братом, поскольку он не мог обеспечить его должным состоянием, и в 1657 году он уезжает в Венгрию.

В это время Руперт увлекается новыми методами графической гравюры. Считается, что новый метод гравирования изобрел немецкий подполковник - Людвик фон Зиген в 1642 году, бывший художником любителем. Зиген, вероятнее всего, не встречался с Рупертом. Он служил гофмейстером у молодого кузена Руперта - Уильяма VI, ландграфа Гессен-Касселя, с которым Руперт обсуждал эту технику рисования в письмах 1654 года. Джон Эвелин представил Руперта как изобретателя этой техники в 1662 году (якобы он ее придумал глядя на солдата чистившего ствол своего мушкета), далее эта идея популяризировалась на протяжении XVIII века. Не смотря на споры связанные с вкладом Руперта и Зигена, историки соглашаются что Руперт изобрел "рокер", ключевой инструмент в процессе гравировки. Но, кто бы его не изобрел, именно Руперт добился больших успехов в применении этих навыков в рисовании. Он создал несколько элегантных работ в этом стиле, и ввел эту технику в Англии после Реставрации, а известный художник Валеран Ваилант популяризировал этот процесс. Самая известная работа Руперта в этой технике - "Великий Палач", выполненная в 1658 году.

ВОТ ЭТОТ РИСУНОК

http://www.radikal.ru


Следя за Реставрацией монархии Чарльза II В 1660 году, Руперт вернулся в Англию, где Чарльз уже в значительной степени завершал процесс сбалансирования различных политических фракций. Поскольку большинство правительственных постов было уже занято, Чарльз вознаградил Руперта самой высокой пенсией £4,000 в год. Короля и Руперта сближали родственные связи, после смерти герцога Глостера и принцессы Мэри, Руперт был самым близким в родственных связях с королем после герцога Йорка. Руперт, как герцог Камберленда, занял свое место в Палате Лордов. Впервые финансовая сторона жизни Руперта стабилизировалась. Руперт продолжал служить адмиралом в британском флоте, восходя к званию "Генерала морей и земель".

Руперт был назначен в Тайный Совет Короля в 1662 году, занимая посты в комитете Иностранных дел, Адмиралтействе и комитете Танжера. Деятельность Руперта в этих комитетах описывают по разному. Самуэль Пепус, недруг Руперта, заседавший с ним в комитете Танжера, говорил позже, что все что сделал Руперт вызывает только смех, другие записи, как например из комитета Иностранных дел, говорят о том, что он активно участвовал в заседаниях.
В 1668 году король назначил Руперта констеблем Виндзорского замка. Руперт уже был одним из Рыцарей ордена Подвязки, и будучи близким компаньоном короля, должен был обеспечивать соответствующие развлечения в этом замке. Руперт немедленно начал упорядочивать замок, восстановил в нем гарнизон, отремонтировал Башню Дьявола, восстановил теннисный корт и улучшил охотничьи угодья. Он также оборудовал в нем собственные квартиры, которые состояли из парадных комнат, где висело большое количество пик, мушкетов, пистолетов, бандольеров, барабанов, а также различных деталей от доспехов. За ними следовали внутренние помещения, украшенные "любопытными женскими картинами".
Чарльз II И Руперт проводили много времени вместе за теннисным кортом и охотничьими забавами, также принц был близким компаньоном герцога Йорка.

Руперт был романтично помолвлен с Франческой Бард (1646 - 1708), дочерью ветерана гражданской войны Генри Барда. Франческа требовала тайной свадьбы с Руперотом в 1664 году, однако он в этом ей категорически отказал.
Однако он признал сына Франчески Дадли Барда (1666 - 1686), известного как "Дадли Руперт", и отправил его учиться в Итонский колледж.
В 1673 году Чарльз Луис убеждал Руперта вернуться в Палатинат, поскольку его собственный сын навряд ли мог пережить младенческий возраст. Руперт отказался и остался в Англии.

Во второй половине XVII столетия, Британия была ввязана в конфликт с конкурирующей Голландией вылившийся в так называемые Англо-голландские войны. Руперт, как старший адмирал Чарльза II, должен был командовать британским флотом в этой войне, на закате своей карьеры. Хотя были еще несколько знаменитых адмиралов, в их числе Блэйк и Монк, однако опыт Руперта участвовавшего в морских походах 1650 гг., был несомненным.
В начале Второй англо-голландской войны (1665–1667), Руперт был одним из трех командиров эскадры, под полой командой герцога Йорка, взяв на себя 70 пушечный флагманский корабль "Royal James".
Как командир Белой эскадры, Руперт сражался в Лоутсфортской битве в 1665 году, пробиваясь через вражескую стену кораблей в критический момент, в этой битве его ранило в ногу, рана впоследствии постоянно причиняла большие беспокойства. Позже, во время чумы охватившей Лондон, принц сопровождал короля Чарльза и убеждал его в пользе флота, который заставит голландцев сесть за стол переговоров. В следующем году Руперт становится командиром всего флота наряду с Монком.
В июне 1666 года они сражались с голландцами в Четырехдневной битве, одном из самых крупных морских сражений в истории, где Монк применил агрессивную тактику Руперта, приводя к разлому неприятельской линии, уникальному тактическому приему в войне парусных судов. Четырехдневная битва закончилась в лучшем случае ничьей, но сражение в день Св. Джеймса, произошедшее в следующем месяце, было выиграно англичанами, благодаря применению той самой тактике разламывания неприятельской линии. Война с Голландией была закончена благодаря решающему рейду на Мидуэй.

Руперт также играл заметную роль в Третьей англо-голландской войне (1672–1674). В этот раз Луи XIV был ключевым союзником англичан против голландцев, было решено, что французы сформируют эскадру. Английский флот был значительно расширен, и Руперт имел три судна - " Royal Charles", "Royal James" и "Royal Oak" (Королевский дуб), все три судна были оборудованы орудиями особенного дизайна, носившими названия - "Рупертины". К сожалению, стоимость этого оружия (превышавшая обычную в три раза), не позволяла широко развернуть их на всем флоте. Поскольку Руперт был против французского альянса, королю Чарльзу пришлось назначить главнокомандующим герцога Йорка. Однако союзнические планы были остановлены после неубедительного сражения герцога Йорка при Солибее.
Английский план 1673 года состоял в высадке флота на берегу Зеландии, это требовало хорошего планирования и Руперт занимая посты генерала и вице адмирала Англии должен был его координировать. Однако, в течении зимы 1672 года, Чарльз II - все еще бездетный - решил, что риск для его наследника герцога Йорка слишком велик, и назначил Руперта командующим союзников на его место. Руперт начал компанию 1673 года с голландцами, знающими о слабой укомплектованности его тыловых судов. Результатом были сражения при Шуневельде в июне и сражение при Текселе в августе, в которых, из-за крайне слабой координации действий между союзниками, голландцам удалось одержать решительные победы. Позднее английские комментаторы обвиняли в поражениях французских союзников, а Руперт предостерегавший от союза с ними, был провозглашен как герой. Руперт окончательно ушел с активной военно-морской службы в этом же году.

У Руперта, как адмирала, был характерный стиль; он полагался на единоличное командование, поддержанное тесными контактами с его офицерами, однако это мешало его штабу планировать ход действия операций. В это время действия капитанов судов были очень ограничены жесткими предписаниями адмиралов в самом сражении. Руперт играл ключевую роль на конференциях 1665 года, проводимых герцогом Йоркским, что дало о себе знать во время битвы в день Св. Джеймса.
Эти, и другие дополнительные инструкции капитанам судов, были попыткой уравновесить жесткий регламент с необходимой инициативой во время сражений. Именно они сформировали жесткий британский стиль военно- морских сражений, который проявился в последующую сотню лет.

После 1673 года Руперт оставался старшим членом правительства и Королевского флота. Он был солидарен с лордом Шафтсбери в вопросах внешней политики, но оставался лоядьным к Чарльзу II в других вопросах, будучи увлеченным Королевскими Прерогативами. В следствии он выступил против парламентского плана 1677 года, по назначению его Главным Адмиралом, заявив что только король может дать ему эту должность. Решением короля было назначить уполномоченную комиссию адмиралтейства, во главе которой и стал Руперт. В результате, с 1673 по 1679 годы, Руперт лично укомплектовывал флот высшими офицерами и контролировал его деятельность, на всем театре действий британского флота охватывавшего почти весь мир. Руперт был назначен нв высшую военную должность генерала Морей и Земель.

Принц Руперт умер в своем доме на Весенних Садах в Вестминстере, 29 ноября 1682 года после приступа плеврита и был похоронен в склепе Вестминстерского аббатства 6 декабря. Руперт покинул большую часть своего состояния, состоящего приблизительно в 12 000£, своим детям - Хьюзу и Руперту, разделив его поровну. Сын Руперта, Бард Дадли, стал офицером, известным как "Капитан Руперт", и умер, сражаясь при осаде Будапешта в 1686 году.


http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 10.2.2012, 22:14

http://www.radikal.ru

Карл IV (фр. Charles IV de Lorraine; 5 апреля 1604, Нанси — 18 сентября 1675, Алленбах) — герцог Лотарингии и герцог Бара с 1625 по 1675 (в действительности — в 1624—1634 годах, в 1641 году и в 1659—1670 годах).

Карл провёл детство при французском дворе и был там другом Людовика XIII. После его возвращения в Лотарингию он объявил, что рассматривает себя — в соответствии с завещанием герцога Рене II, по которому был возможен только мужской порядок наследования — наследником Лотарингии. Вражда его дяди Генриха II , который хотел оставить герцогство своей дочери Николь , привела к тому, что Карл снова покинул страну. Он поступил на военную службу к императору, за которого сражался в битве на Белой Горе (8 ноября 1620).

После длительных переговоров он женился в 1621 на своей двоюродной сестре Николь, разумеется, с расчётом, что получит власть над Лотарингией лишь благодаря жене. Генрих II умер 31 июля 1624. Карл, тем не менее, не был удовлетворён положением принца-супруга. В ноябре 1625 Франсуа де Водемон ., отец Карла, ссылаясь на завещание Рене II, потребовал герцогство для себя. Генеральные штаты Лотарингии приняли его право, так что Франсуа де Водемон стал 21 ноября 1625 Франсуа II, герцогом Лотарингии. Через 5 дней он отрёкся в пользу сына, который поднялся на трон как Карл IV и оттеснил таким образом свою жену от правления.

Процессы вокруг смены правительства ухудшали отношения между Францией и Лотарингией, так как Людовик XIII не был готов принять образ действий Карла. Кроме того, Карл тайно поддерживал противников кардинала Ришельё и прятал их от французской юстиции. И, наконец, французская политика была направлена на расширение восточных границ королевства до Рейна, что обусловливало приобретение Франш-Конте и Эльзаса, и, естественно, Лотарингии. Теперь Карл IV был в поисках союзников, боролся — после разочарования поддержкой Баварии и Австрии — с ультракатолической политикой своих предшественников, и находил союзниками французских гугенотов, Англию и Савойю. В сентябре 1629 Гастон Орлеанский, брат короля, сбежал в Лотарингию и без согласия Людвига XIII сочетался там браком с Маргаритой, сестрой Карла.

Весной 1631 Густав Адольф, король Швеции, высадился со своим войском в Германии, после чего Карл послал армию в поддержку императора. В июне 1632 Людовик XIII занял Лотарингию, так что Карл был принуждён подписать договор, который он, однако, не исполнял. В сентябре 1633 французские войска снова захватили Лотарингию, что вынудило Карла IV 19 января 1634 отречься в пользу его брата Никола II Франсуа. Карл присоединился к императорским войскам и с небольшим успехом боролся против шведов и позже — против французов.

В 1635 он безуспешно пытался отвоевать герцогство, однако в 1638—1640 одержал, вопреки вялой установке баварских и австрийских союзников, несколько побед — что привело к возобновлению переговоров с Францией, которая по Сен-Жерменскому договору от 2 апреля 1641 вернула ему герцогство под французским протекторатом при условии, чтобы он сторонился союза с Австрией. Действуя далее против Ришельё и покрывая заговор Людовика де Бурбон-Конде, он должен был быть арестован после того, как кардинал принял заговорщиков. В июле 1641 ему удалось спастись бегством. Он снова пошёл на военную службу и в ноябре 1643 участвовал в битве при Тутлингене, в которой он бил французов вместе с Францем фон Мерси и Иоганном фон Вертом.

Вестфальский мир официально подчинил три лотарингских епископства (Туль, Мец, Верден) французской короне. Карл IV здесь не участвовал, а его переговоры с кардиналом Мазарини потерпели неудачу; однако он снова предпринял военные действия и в 1652 даже угрожал Парижу. Тем не менее он потерял все выигранные преимущества, а также доверие, так как вёл переговоры одновременно с Мазарини и с фрондой. Испания считала его причиной неудачи восстания и арестовала 25 января 1654 в Брюсселе, препроводив в Толедский Алькасар. Интервенция и успехи его брата Никола II Франсуа вернули ему 15 октября 1659 свободу, а по Венсенскому договору от 28 февраля 1661 — и герцогство.

Он начал приводить в порядок дороги в Лотарингии и Баре, для чего ужесточил налоги в своих владениях, уже разрушенных Тридцатилетней войной.

За 1 млн. талеров и пожалование принцев его дома во французские принцы крови Карл по договору в Монмартре (1662 год) передал Людовику XIV права на лотарингский престол и обещал распустить свою армию. В 1669 он отказался выполнить предложение Людовика XIV по роспуску армии, и летом 1670 французские войска снова заняли Лотарингию. Карл IV опять должен был бежать и снова поступил на императорскую службу, чтобы бороться против французов. 11 августа 1675 вместе с Георгом Вильгельмом. он победил маршала Франсуа де Креки в битве у моста Концер . Затем он тяжело заболел и 18 сентября умер в Алленбахе при Виршвайлере, между Биркенфельдом и Бернкастелем.

БИТВА НА КОНЦЕРСКОМ МОСТУ.

http://www.radikal.ru

План сражения.

В битве на Концерском мосту, произошедшем во время Голландской войны 11 августа 1675 года, имперские войска Леопольда I одержали победу над армией Короля- Солнце Людовика XIV. Вместе с ней это была попытка снять осаду с занятого с 1673 года французами Трира. Однако, осада продержалась до 6 сентября 1675 года.
Командующим французской деблокирующей армией был маршал Франсуа де Бонн де Креки. Императорская коалиционная армия состояла из контингентов герцога Карла IV Лотарингского, герцога Георга Вильгельма фон Брауншвейг-Люнебурга и его брата, герцога Эрнеста Августа Брауншвейг-Каленберга. Главнокомандующий всей коалиционной армией был имперский генерал Отто де Гран.
Место битвы проходило на территории между рекой и городом Конц ниже Гранхоха около переправы через реку Саар, перед ее устьем в Мозеле.

Во второй половине XVII века все еще имели место последствия закончившейся подписанием Вестфальского мира 1648 года, Тридцатилетней войны. Во время этой войны очень много земель пострадало от нападений вражеских войск. При этом большинство населения этого региона погибло. Однако, оставшиеся в живых люди не могли спокойно жить. Вновь и вновь наемные войска проходили по землям, все уничтожая. Вестфальский мир значительно преобразовал политическую ситуацию в Германии. Священная Римская Империя окончательно раскололась внутри, существовали около 250 политически значительно самостоятельных, суверенных государственных образований с их князьями, епископами, герцогами, графами и другими регентами. Имперские императоры потеряли реальную власть. Именно в такой ситуации оказался Леопольд I после смерти императора Фердинанда I в 1657 году.
Недостаточно защищенная западная граница Империи привлекала экспансионные интересы Людовика XIV, видевшего в них легкую добычу и ведшего постоянные войны против соседей.
Одной из этих войн была Голландской война с 1672 по 1678 годы, которой он присоединял южные провинции Испанских Нидерландов к Франции. Даже если, на первый взгляд, связь между этой войной и битвой у Концерского моста не прослеживается, все же она вылилась из этого конфликта.
Для подготовки Голландской войны Людовик XIV уже в конце 1671, с согласия Tрирского курфюрста Карла Каспара фон Леена, начал подводить войска и транспорты снабжения на его территорию. Начиная с мая 1672 года, имелась регулярная перевозка войск и транспортов продовольствия на Мозель. Только во время с апреля по август того года было перевезено 200 транспорта снабжения.
Трирский архиепископ, как и курфюрст, относился к значительным князьям этого региона. Он возглавлял основанное в 3-ем веке епископство Трир, которое стал в 6-ом веке архиепископством. С 902 года Tрирские архиепископы также обладали светской властью наряду с церковной. Его сфера влияния охватывала также во второй половине XVII столетия не только Трир, но и земли в нижнем Сааре, дальние регионы Эйфель и Хунсрюк, а также Вестервальд и Таунус. Трир в 1672 году был также столицей курфюршества, однако курфюрст жил в своей резиденции - в замке Филиппсбург.
В марте 1673 года Людовик XIV напал на до тех пор нейтральную Голландию. Затем Великий курфюрст Фридрих Вильгельм фон Бранденбург договорился с немецким императором вместе прийти на помощь Голландии с обьединенной армией в Эйфеле. Однако до этого не дошло, поскольку Трирский курфюрст не согласился пропустить армию через Рейн у Кобленца. Он не хотел этого, так как боялся за свою страну, которая граничила на западе с Францией.
Затем императорские войска продолжали путь из Кобленца правобережьем Рейна, в южном направлении. Людовик XIV понимал, что курфюрст разрешит переход через Рейн императорским войскам, на это уже было тайное соглашение. Однако, курфюрст был убежден, что не нарушает нейтралитет, к тому же он позволял дальнейшую переброску французских войск через его область. Людовик XIV это понимал, тем не менее, выразил неудовольствие, что курфюрст разрешил разместиться нескольким отрядам имперских войск в районе Трира.

После того, как голландцы успешно оборонялись против нападения французов сначала - они открывали шлюзы и затапливали всю страну, Людовик XIV воспринял неудачу как повод начать карательный поход против Трира. В июле 1673 он перебросил двадцатитысячную сильную армию из Голландии и занял, из Люксембурга, большие части Трирской территории. Он поручил полководцам оккупационных войск, чтобы они взыскивали 133.000 ливров как контрибуцию для поддержки его войск от населения. (Сегодня нужная сумма могла бы соответствовать примерно 15 млн. евро).
Жители региона Трира не могли изыскать такое большое количество денег. Трирская церковь Св. Максимина жаловалось на это в сообщении, которое сохраняется в городском архиве в Трире: "Все места в городе забиты военными, мушкетерами и лейб-гвардейцами короля. Нету ни одного кавалериста, у которого не было бы слуги. В некоторых домах размещаются по 6-8 человек со своими слугами. Они портят имущество в помещениях. Всюду слышны жалобы и плач бедных жителей". Французы из органов городского управления и монастырей приобретали необходимые для себя наличные деньги. На основе нагромождающихся жалоб Трирский курфюрст обращался снова и снова с просьбой о помощи к рейхстагу, сначала без успеха.
24 августа 1673 года, французы заняли Трир полностью. Приглашение на переговоры курфюрст отклонил. Это еще больше разозлило Людовика XIV, который позволил обстрелять Трир из пушек. В письме к военному министру он писал: "Я буду делать все что необходимо, чтобы получить Трир". Когда городские стены больше не выдерживали обстрел, 7 сентября 1673 после 14-дневной осады 6.000 французов заняли город, французский губернатор принял над ним управление. Курфюрстские и имперские войска, которые находились в городе, отчалили с судном по Мозелю в направлении Кобленца. Впоследствии, французы превратили город в крепость. Чтобы иметь свободное поле обстрела для обороны от возможного нападения императорских войск, они снесли почти все здания вне городских стен. Это было сделано в конце 1674 года, город стал после этого, в действительности, крепостью, но ее окрестность была полностью опустошена.


Тем временем, крики курфюрста о помощи Триру возымели в Рейхстаге успех. Император вступил с Испанией и Голландией в коалицию против Франции. Ему удалось собрать армию к концу 1673 года и прогнать французов с правобережного Рейна, где они продвинулись вплоть до Майна. Весной 1674 года, армия была усилена отрядами из Майнца, Трира и Курпфальца. В июле, великий курфюрст Бранденбурга также присоединился к коалиции, а 24 мая, Рейхстаг в Регенсбурге объявил Франции войну.

Собралось 3 армии для войны с Францией. Император, для действий в районе Мозеля подтягивал войска к Кельну. Самый большой контингент составляли войска герцога Георга Вильгельма фон Брауншвейг-Люнебурга, из 4.000 пехотинцев, 1.500 рейтар и 14 орудий, более молодой брат Эрнст Август, герцог Брауншвейг-Каленберг и епископ Оснабрюка привели 3.000 пехотинцев и 800 рейтар, а с герцогом Карлом IV Лотарингским пришли 4.000 пеших и 2.500 конных солдат. К ним прибывали также войска из епископства Мюнстер, курфюршерства Трир, а также испанские и австрийские контингенты. В целом имперская армия насчитывала 19.000 пехотинцев и 5.000 кавалеристов. Главное командование номинально было за герцогом Лотарингии, у которого Людовик XIV отобрал земли. Это была значительная армия, которая двинулась 14 июля 1675 года в сторону Трира, чтобы снова отобрать его у французов.
4 августа имперские войска осадили город. Людовик XIV начал переправлять войска в 15.000 человек и 11 орудий, под командой маршала Франсуа де Бонн де Креки, по болотистой почве через Лотарингию на помощь осажденному Триру. Шедшая из Саарской области армия расположилась около Таверна, неподалеку от предстоящего поля сражения. Затем французы продвинулись дальше и заняли так называемую равнину Гранхале. Имперские полководцы были вынуждены ослабить осаду Трира, чтобы ударить с частью войск по французам у Концерского моста. В это же время, часть французских сил при генерале Гранфале в 2.800 человек с 6 пушками, также пересекло Мозель и направлялось в сторону Концерского моста. Немцы, однако, раньше французов заняли и частично разрушили мост. Пионеры начали строить вверх по течению мост из лодок. Еще до этого, генерал Отто де Гран, со своим правым крылом армии императора, пересек в этом месте реку Саар и захватил провиантские фургоны французов. Оттуда он освободил поле Гранхоле, на котором разместил свою штаб-квартиру, благодаря чему имел отличный обзор будущего поля сражения.
С этого началась 11 августа 1675 года, рано утром, большая битва у Концерского моста. Императорская армия пересекла Саар по Концерскому мосту и построенному рядом понтонному. После чего атаковала французов. Однако сражение долго длилось без результата. Однако численное преимущество французов угрожало императорскому войску. Исход дела решил генерал де Гранс, удачно вовремя появившейся в тылу у французов. Современник описал это так: " Императорские войска так сильно напали на французов, что каждый из них думал о бегстве, а не о битве холодным оружием". Императорские войска преследовали французов на расстоянии примерно 50 километров до Сирка в Лотарингии.
После отступления французов глубоко в Лотарингию императорские войска прекратили преследование. Они двинулись к Триру, где снова взялись за осаду.
Французы понесли тяжелые потери: 2000 человек пали, а 1600 попали в плен. Наряду с 80 знаменами и флагами императорские войска захватывали все 11 пушек и 200 возов с продовольственными товарами. Также больше, чем 1000 императорских солдат, расстались там с жизнью.

Французский командующий, маршал де Креки бежал с несколькими офицерами в сторону Саарского замка. Переодевшись в одежду простого рейтара, он смог проникнуть в осажденный Трир и принять под свою команду французский гарнизон. В ходе продолжительной осады де Креки настойчиво отказывался сдавать замок. Однако, редкое событие пришло на помощь осаждающим. Неуступчивость де Креки привела к бунту его войск. Они открыли ворота императорским войскам 6 сентября 1675 года. Они овладели городом и архиепископ Карл Каспар фон дер Леен снова вступил в свою столицу.
Де Креки после взятия города не сдался. Он занял Трирский собор и сопротивлялся с остатками верных ему людей. Есть 2 версии взятия его в плен. Одна версия утверждает, что в результате борьбы он поднялся на колокольню Трирского собора и был взят там в плен брауншвейгским офицером. Согласно другой версии, его захватили возле алтаря вместе с лошадью. Во всяком случае его арестовали и отправили в район Кобленца, в крепость Эренбрайштен. Некоторое время спустя, Трирский курфюрст, вероятно в знак доброй воли к Людовику ХIV, снова его освободил.
Маршал Франсуа де Бонн де Креки появился на 9 лет позже, в 1684 году, и захватил Трир уже во второй раз. Он приказал снести все башни города и бросить их в городской котлован. Таким образом он отомстил за самого себя.

Битва у Концерского моста не имела важного значения в ходе этого конфликта и не ослабила ни одну из воюющих сторон, кроме этого потери, которые войска понесли в сражении, были намного меньше, чем обычно в войнах этого времени. Для французов потеря Трирских земель могла быть, тем не менее, горьким убытком - эта область представляла идеальный исходный пункт для возможных следующих захватов вниз по течению в направлении Кобленца и Рейна и в качестве "ворот к Мозелю", и все же, в 1684 году, французы снова захватили Трир.

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 28.2.2012, 19:22

http://www.radikal.ru

Джеймс Грэм (англ. James Graham; 25 октября 1612—21 мая 1650), 5-й граф (с 1626 г.) и 1-й маркиз Монтроз (с 1644 г.) — выдающийся шотландский полководец, ковенантер, командующий войсками короля Карла I в период гражданской войны в Шотландии 1644—1646 годов.

Джейм Грэм был сыном Джона Грэма, 4-го графа Монтроза, и Маргариты Рутвен. Получив образование в Сент-Эндрюсском университете в Шотландии, Джеймс отправился во Францию, где поступил в военную академию в Анжере.


7 СРАЖЕНИЙ МАРКИЗА МОНТРОЗА

I. БИТВА ПРИ ТИППЕРМУРЕ (англ. Tippermuir; 1 сентября 1644 г.) — первое сражение в ходе Гражданской войны в Шотландии между войсками шотландских роялистов во главе с Джеймсом Грэмом, 1-м маркизом Монтрозом и армией ковенантеров.


Военные действия перед сражением

В конце августа 1644 г. отряд Монтроза соединился в Атолле с основными силами роялистов в Шотландии — войсками ирландских католиков и шотландских горцев во главе с Аласдером «Макколлой» Макдональдом. Первой крупной целью объединенной армии стал Перт, крупный город у побережья залива Ферт-оф-Тей. Войска Монтроза спустились с возвышенностей Атолла и в нескольких километрах южнее Перта, у местечка Типпермур, встретились с армией ковенантеров, защищавшей подступы к городу.

Положение сторон

Войска роялистов по численности более, чем в три раза уступали армии ковенантеров: под знаменем Монтроза в то время находилось лишь 2000 человек, в то время, как парламентская армия насчитывала около 7000 чел. одной пехоты. Более того, против 700—800 кавалеристов ковенантеров роялисты могли выставить лишь около 150 человек. Однако войска Монтроза были гораздо более опытными: ирландцы с 1641 г. вели войну с протестантами, а среди шотландских горцев военные традиции сохраняли огромное значение. В то же время солдаты ковенантеров практически не имели военного опыта и были плохо обучены.

Монтроз вытянул свои войска в длинную цепь, глубиной всего в три человека, что позволило ему создать фронт, превышающий длину позиций противника. В центре позиций роялистов располагались ирландская пехота Аласдера Макколлы, на правом фланге лучники, а левый фланг возглавлял сам Монтроз. По некоторым сведениям перед битвой Монтроз обратился к своим солдатам, испытывающим острую нехватку оружия, с призывом взять с собой камни, чтобы разбить ими головы первых встреченных солдат ковенантеров и, завладев их мечями, продолжить наступление.

Ход битвы

Сражение началось атакой кавалерии ковенантеров, которая, однако, быстро захлебнулась. Шотландские горцы, обойдя с флангов позиции противника, атаковали мушкетёров Уимса с тыла, в то время как ирландская пехота ударила в центр парламентской армии. Отряду Монтроза удалось смять левый флаг противника, который врезался в задние ряды основных частей ковенантеров, довершив сумятицу и хаос в позициях Уимса. Битва превратилась в кровавую бойню. Кроме 2000 павших солдат ковенантеров было убито много горожан Перта, пришедших посмотреть на предполагаемый разгром роялистов. Потери Монтроза были гораздо менее значительными.
Значение сражения при Типпермуре

Одержав победу Монтроз смог захватить Перт и продолжить наступление в северо-восточной Шотландии. Роялисты страны поверили в военные таланты Монтроза и получили надежду на свержение правления ковенантеров.

II. БИТВА ПРИ ИНВЕРЛОХИ (англ. Battle of Inverlochy) — одно из важнейших сражений, состоявшееся 2 февраля 1645 года в ходе Гражданской войны в Шотландии, в котором войска роялистов во главе с Джеймсом Грэмом, 1-м маркизом Монтрозом наголову разгромили парламентскую армию ковенантеров маркиза Аргайла.

Военные действия перед сражением

Зимой 1644—1645 годов войска маркиза Монтроза находились в Аргайле: под давлением ирландцев и шотландских горцев, составлявших большинство армии роялистов, он был вынужден ограничиться разорением земель клана Кэмпбелл. Лидер Кэмпбеллов — Арчибальд, 1-й маркиз Аргайл, был не только одним из лидеров ковенантеров, но и инициатором изгнания кланов Макдональд и Маклауд из Кинтайра и с Внутренних Гебридских островов. Воспользовавшись временным ослаблением ковенантеров после поражений при Типпермуре и Абердине, горцы Монтроза занялись грабежами земель Кэмпбеллов, не останавливаясь перед убийствами мирных жителей.

Тем временем ковенантеры решили нанести решающий удар по армии роялистов. Из парламентской армии в Англии был отозван профессиональный военный, генерал-майор Уильям Бейли, который занял позиции на подступах к Перту, охраняя восточные склоны Шотландского высокогорья. В северной части страны была сконцентрирована армия графа Сифорта, а с юга наступали отряды маркиза Аргайла.

14 января 1645 года, захватив и разорив крепость Инверари, Монтроз двинулся на север, уходя от преследующей его армии Аргайла. Обойдя с севера Бен-Невис и замок Инверлохи роялисты двинулись вниз по долине Грейт-Глен в направлении Инвернесса. Однако вскоре стало известно, что там расположилась армия Сифорта. Вместо того, чтобы продолжать движение, Монтроз решился на необычайно смелый шаг: он повернул назад и двинулся через практически непроходимые горы навстречу Аргайлу. Проведя ночь на склоне Бен-Невиса, 1 февраля 1645 года войска Монтроза вышли к Инверлохи, где остановилась армия Аргайла.

Положение сторон

Аргайл не ожидал появления всей армии роялистов: он считал, что на подходе лишь небольшой отряд, а основные силы Монтроз увёл на север. Тем не менее, Аргайл не стал участвовать в битве: передав командование одному из своих генералов, Дункану Кэмпбеллу из Охинбрека, он сел на корабль, пришвартованный на берегу фьорда Лох-Линни и покинул поле боя. Охинбрек построил войско перед замком Инверлохи, дополнительно укрепив оборону самого замка двумястами мушкетёрами. В центре ковенантской армии расположились отряды членов клана Кэмпбелл, а на флангах — ополчение с равнинных регионов Шотландии. Значительная часть солдат уже имела опыт военных действий: они сражались с войсками короля Карла I в северной Англии.

Монтроз построил свою армию в длинную линию, глубиной всего в два солдата, стараясь не допустить фланговых атак противника. В центре позиций роялистов были поставлены шотландские горцы, а на флангах — ирландцы, причем правым крылом командовал Аласдер «Макколла» Макдональд.

Ход битвы

Ранним утром 2 февраля 1645 года ирландские отряды Монтроза на обоих флангах бросились в атаку. Одновременно в наступление пошли горцы, расположенные в центре позиций роялистов. Не ожидавшие столь яростной атаки и считавшие, что перед ним лишь небольшой отряд противника, ковенантеры начали отступать к замку. Тем временем в тыл парламентской армии ударила кавалерия роялистов. Генерал Охинбрек тщетно пытался восстановить строй своих солдат и был убит. Разгромленные ковенантеры начали беспорядочное бегство. Гарнизон Инверлохи сдался без попыток к сопротивлению. Потери ковенантеров составили более 1500 чел. убитыми, тогда как Монтроз, по официальным данным роялистов, потерял лишь 8 человек.

Значение сражения при Инверлохи

Победа при Инверлохи позволила Монтрозу привлечь на сторону роялистов значительную часть колеблющихся горных кланов Шотландии. Даже граф Сифорт, глава клана Макензи и командующей северной армией ковенантеров, прекратил боевые действия против Монтроза. Под власть роялистов перешла вся северо-западная Шотландия. Более того, манёвры Монтроза перед битвой и само сражение доказало выдающийся полководческий талант маркиза, что способствовало новым выступлениям роялистов в других частях страны, прежде всего в Абердиншире, где Хантли и клан Гордон, наконец, решили поддержать Монтроза и предложили объединить силы в борьбе с ковенантерами.

С другой стороны, битва при Инверлохи была, во многом, сражением между двумя группировками шотландских кланов: Макдональды — Маклауды против Кэмпбеллов. В этом ее аспекте битва стала одной из длинного ряда междоусобных столкновений горных кланов в борьбе за земли и влияние в западной Шотландии.

III.БИТВА ПРИ ОЛДЕРНЕ (англ. Auldearn; 9 мая 1645 г.) — одно из сражений в ходе Гражданской войны в Шотландии между войсками роялистов во главе с Джеймсом Грэмом, 1-м маркизом Монтрозом и парламентской армией ковенантеров.

Военные действия перед сражением

После победы в битве при Инверлохи армия Монтроза вновь направилась в северо-восточную Шотландию, где соединилась с отрядами маркиза Хантли. Впервые Монтроз стал располагать достаточно значительным контингентом кавалерии, что позволило роялистам начать более активные действия в равнинных регионах Шотландии. В начале апреля 1645 г. Монтроз захватил Данди и разорил прилегающую к городу территорию. Однако навстречу ему с юга двинулась главная армия ковенантеров во главе с Уильямом Бейли. Это вынудило роялистов вновь отступить в горы. Бейли разделил свои войска на две части и одну из них, под командованием полковника Джона Урри, послал преследовать отходящего Монтроза. В начале мая 1645 г. роялисты были оттеснены к побережью Морейского залива, в территорию, мало известную Монтрозу и его шотландским горцам. У деревушки Олдерн, к югу от Нерна, полковник Урри попытался захватить роялистов врасплох, однако шум от прочищаемых солдатами ковенантеров мушкетов насторожил Монтроза и он сумел подготовиться к обороне.

Положение сторон

Войска ковенантеров примерно в два раза превосходили по численности армию Монтроза: против 1750 человек шотландских горцев и ирландцев у роялистов, полковник Урри располагал 3500 солдат. Монтроз разместил около 500 человек из отряда Аласдера «Макколлы» Макдональда (в основном, ирландцы и члены клана Гордон) на небольшом холме к северо-востоку от Олдерна. Эта группа получила королевский штандарт, чтобы ковенантеры приняли её за главные силы, тогда как основную часть своей армии, включая и кавалеристов Хантли, Монтроз оставил в укрытии.

Ход битвы

Ковенантеры начали атаку вверх по склону холма на отряд Макколлы. Ирландцы удерживали оборону, предпринимая постоянные короткие вылазки на наступающих. Постепенно ирландцы стали отступать перед превосходящими силами противника. В этот момент Монтроз отдал приказ кавалерии Гордонов атаковать правый фланг ковенантеров. Роялисты врезались в построения противника и смяли конницу капитана Драммонда, который, выбрав неправильное направление движения, оказался в гуще собственной пехоты. Одновременно в атаку пошли основные силы Монтроза, а ирландцы Макколлы, перегруппировавшись, ударили в центр ковенантеров. Победа была полной, около 1500 солдат парламентской армии осталось на поле боя.

Возвратившись с остатками своего войска в Инвернесс, полковник Урри расстрелял Драммонда, отдавшего роковой приказ своей кавалерии, а затем отступил на юго-восток, на соединение с основной парламентской армией Уильяма Бейли.

Значение сражения при Олдерне

Победа при Олдерне укрепила позиции роялистов в Шотландии и продемонстрировала важность совместных действий шотландских горцев и кавалерии Гордонов.


IV. БИТВА ПРИ АЛФОРДЕ (англ. Battle of Alford; 2 июля 1645 г.) — одно из сражений в ходе Гражданской войны в Шотландии между войсками роялистов во главе с Джеймсом Грэмом, 1-м маркизом Монтрозом, и парламентской армией ковенантеров генерала Уильяма Бейли.

Военные действия перед сражением

После разгрома ковенантских войск в битве при Олдерне армия Монтроза вновь направилась в Абердиншир, собирая по дороге новые подкрепления из членов клана Гордон и местных роялистов. Навстречу ему двинулась основная армия парламента Шотландии во главе с генерал-майором Уильямом Бейли, который хотел воспрепятствовать роялистам вновь овладеть Абердином, важнейшим центром северо-восточной Шотландии. Извещенный о движениях ковенантеров, Монтроз занял выгодную позицию на холме недалеко от Алфорда, на берегу реки Дон.

Положение сторон

Обе армии были примерно равны по численности, лишь в кавалерии Бейли имел преимущество перед Монтрозом. Однако большим недостатком армии ковенантеров была неопределенность в командовании: помимо генерал-майора Уильяма Бейли в состав руководства армии входил специальный комитет парламента Шотландии, состоявший из лидеров ковенантского движения: маркиза Аргайла, графа Линдси, графа Уимса, лорда Берлея и других. Кроме того в стане ковенантеров было множество пресвитерианских священников, которые должны были обеспечить благосклонность Бога к «священному войску» истинной веры.

Ход битвы

Уильям Бейли не желал форсировать Дон ввиду у расположившихся на холме солдат Монтроза, однако члены парламентского комитета настояли именно на таком плане сражения. Первой переправилась кавалерия ковенантеров, а когда на берег начали выходить первые отряды пехоты, Монтроз отдал приказ об атаке. Одновременный удар конницы Гордонов и пехоты роялистов быстро смял расстроенные позиции противника. Отступление ковенантеров из-за необходимости форсирования реки под непрекращающими атаками Монтроза превратилось в кровавую бойню. Три четверти пехоты ковенантеров было уничтожено, лишь немногим кавалеристам удалось спастись бегством. Бейли, Аргайл и другие руководители парламентской армии смогли уйти от преследования, однако разгром был полным. Монтроз потерял лишь несколько сотен солдат, но среди павших оказался лорд Гордон, сын маркиза Хантли и командир кавалерии роялистов.

Значение сражения при Алфорде

Победа при Алфорде открыла перед роялистами путь в центральную Шотландию и оживила надежды на свержение правления ковенантеров. Однако на фоне поражений английских роялистов от войск Оливера Кромвеля (спустя всего две недели после битвы армия Карла I будет наголову разгромлена при Несби) этот успех не смог сыграть значительной роли.

V. БИТВА ПРИ КИЛСИТЕ (англ. Kilsyth; 15 августа 1645 г.) — крупнейшая победа армии роялистов, возглавляемой Джеймсом Грэмом, 1-м маркизом Монтрозом, над войсками парламента в ходе Гражданской войны в Шотландии.

Военные действия перед сражением

Победа при Алфорде дала возможность роялистам Монтроза набрать значительное количество ополченцев в северо-восточной Шотландии. В результате их армия достигла численности более, чем 4 тысячи человек. Однако ковенантеры также усиленно наращивали военную мощь: были рекрутированы дополнительные подразделения, получены подкрепления из Англии, все разрозненные отряды объединены в единую армию под началом генерала Уильяма Бейли. Это позволило довести размер парламентских войск почти до 7 тысяч человек. В дополнение к этим силам граф Ланарк набрал в Клайдсайде еще одну армию численности около 1000 человек пехоты и 500 человек кавалерии. В начале августа 1645 г. Ланарк двинулся на соединение с основными силами ковенантеров, расквартированными в районе Перта. Монтроз не мог допустить объединения этих армий, поэтому он начал наступление в центральную Шотландию наперерез движению Ланарка.

У роялистов была ещё одна причина наступать на юг: 14 июня 1645 г. главная армия короля Карла I была наголову разбита войсками английского парламента в битве при Незби. Положение роялистов в Англии стало угрожающим, Монтрозу было необходимо немедленно идти на подкрепление короля, чтобы избежать катастрофы.

Положение сторон

Армия Монтроза выступила из Данкельда, обошла позиции Уильяма Бейли в Перте и через Кинросс и Аллоа вышла к Форту в районе Стерлинга. Переправившись через Форт роялисты встали лагерем на лугу у деревни Килсит. Бейли, узнав о движении Монтроза на юг, немедленно двинулся ему вслед, опасаясь, что роялистам удастся разбить отряды Ланарка ещё до их соединения с основной армией. К вечеру 14 августа войска ковенантеров подошли к позициям Монтроза и заняли возвышенность неподалеку от лагеря роялистов.

Генерал Бейли прекрасно осознавал выгоды своего положения: ковенантеры могли ударить в тыл Монтроза, если он атакует подходящий отряд Ланарка, в то же время в случае атаки роялистами основной армии, Ланарк сможет прийти на помощь. Поэтому генерал решил дать отдых своим солдатам, совершившим утомительный переход из Перта в Стерлинг. Однако помимо Бейли в армии ковенантеров существовал специальный комитет представителей шотландского парламента (маркиз Аргайл, граф Линдси и другие). Члены комитета, опасаясь, что Монтроз попытается избежать боя и отступит на север, приказали солдатам начать фланговый обход позиций роялистов, чтобы занять высоты, преграждающие Монтрозу путь на север.

Ход битвы

Фланговый обход в непосредственной близости от позиций роялистов был катастрофической ошибкой командования ковенантеров. Этим немедленно воспользовался Монтроз: кавалерия Гордонов атаковала авангардные части колонны ковенантеров, а шотландские горцы ударили в центр позиций противника. Движение парламентской армии было остановлено. В то же время резервные части ирландцев и шотландских роялистов врезались в уже расстроенные части ковенантеров. Парламентская армия была полностью разбита, почти три четверти её солдат и офицеров были убиты.

Значение сражения при Килсите

Генерал Уильям Бейли, маркиз Аргайл и другие лидеры ковенантеров бежали в Берик. Ланарк, узнав о поражении, распустил свои войска и также ушёл в Англию. В Шотландии не осталось ни одной армии ковенантеров. Монтроз стал реальным повелителем страны. Войска роялистов триумфально вступили в Глазго, где Монтроз в качестве наместника короля Карла I объявил о созыве 20 сентября 1645 г. парламента Шотландии. Казалось, правление ковенантеров будет свергнуто. Однако власть Монтроза в стране была иллюзорной: английские роялисты к этому времени были полностью разбиты, парламентская армия Оливера Кромвеля находилась на пике своей мощи, и в самой Шотландии Монтроз не имел сил удержать в повиновении сколь-либо значительные территории.

VI. БИТВА ПРИ ФИЛИПХОУ (англ. Philiphaugh; 13 сентября 1645 г.) — решающее сражение Гражданской войны в Шотландии. Победа армии парламента во главе с Дэвидом Лесли над войсками шотландских роялистов Джеймса Грэма, 1-го маркиза Монтроза обеспечила торжество ковенантского движения и способствовала окончательному краху роялистов в Английской революции XVII века.

Военные действия перед сражением

Год, предшествующий сражению при Филипхоу, прошёл в Шотландии под знамёнами победоносной армии Монтроза, которая в нескольких битвах нанесла сокрушительное поражение ковенантерам и практически восстановила власть короля Карла I. Последняя армия шотландского парламента была разбита роялистами 15 августа 1645 г. в битве при Килсите, и страна оказалась во власти маркиза Монтроза.

Однако после вступления Монтроза в Глазго и объявления о созыве нового парламента Шотландии, в стане роялистов произошёл раскол. Ядро армии Монтроза составляли ирландцы и шотландские горцы под руководством Аласдера Макдональда. Именно они обеспечивали победы войскам роялистов на всем протяжении кампании. Однако истинной целью горцев была борьба не с ковенантерами, а с конкурирующими кланами, прежде всего с кланом Кэмпбелл. Разочарованные запретом Монтроза разграбить город Глазго, не получившие оплаты за свою службу, а также не желающие отправляться в поход в Южную Шотландию и, далее, в Англию, ирландско-шотландские отряды Аласдера Макдональда покинули Монтроза и двинулись в Кинтайр продолжать грабить земли Кэмпбеллов.

Кроме того, значительная часть кавалерии также покинула армию Монтроза. Кавалерия роялистам была предоставлена кланом Гордон и его лидером Джорджем Гордоном, 2-м маркизом Хантли. Однако Хантли не испытывал особых симпатий к Монтрозу: он был недоволен своим подчинением более младшему по возрасту и более низкому по титулу командиру, который, помимо всего прочего, в период Епископских войн разбил и арестовал Хантли. Поэтому, когда Монтроз назначил командиром кавалерии роялистов графа Кроуфорда, Гордоны вместе со своей конницей покинули армию и вернулись в Абердиншир.

Несмотря на значительное ослабление своих сил после ухода Макдональда и Гордонов, Монтроз был вынужден продолжить наступление в южные регионы страны. Положение короля Карла I в Англии было угрожающим: английские роялисты были разбиты на всех фронтах и, чтобы избежать полного краха, требовался немедленный приток новых солдат. Армия Монтроза, насчитывавшая чуть более 600 человек, была вынуждена направиться в область шотландского приграничья, чтобы попытаться там набрать дополнительных рекрутов и продолжить движение в Англию. Однако, прибыв в район Келсо, Монтроз осознал, что жители приграничья оставались враждебными королю и отказывались участвовать в его армии.

Тем временем граф Ливен, главнокомандующий шотландской армией на службе у английского парламента, отправил в Шотландию для борьбы с роялистами всю имеющуюся у него кавалерию под началом генерал-лейтенанта Дэвида Лесли. Собрав по дороге шотландские гарнизоны Ньюкасла и Берика, 6 сентября Дэвид Лесли вступил на территорию Шотландии, имея около 5000 человек кавалерии (включая драгун) и 1000 человек пехоты.

Положение сторон

Монтроз разместил свою кавалерию в городе Селкерк, а пехоту — в небольшой деревне Филипхоу в нескольких километрах от него. Войска Дэвида Лесли подошли практически вплотную, к городку Мелроуз, не замеченные роялистами. Лесли разделил свою кавалерию на два отряда, желая захватить в кольцо пехоту Монтроза.

Ход битвы

Ранним утром 13 сентября 1645 г. под прикрытием тумана кавалерия ковенантеров атаковала стоящую лагерем пехоту роялистов. К моменту прибытия из Селкерка самого Монтроза ирландские солдаты были уже полностью разбиты, все его попытки восстановить строй оказались безуспешными. Сопротивление перед подавшляющим превосходством противника было бесполезным. Монтроз, поддавшись убеждениям своих сподвижников, что без него дело короля в Шотландии будет проиграно, с остатками кавалерии покинул поле боя и бежал в Стерлинг. Солдаты маркиза сдались на милость ковенантеров.

Несмотря на обещание амнистии для пленных, ковенантеры, по наущению находящихся в армии пресвитерианских священников, убили не только сдавшихся солдат, но и всех сопровождавших армию роялистов лиц, включая женщин и детей. Так они мстили за злодеяния, совершенные шотландскими горцами в Абердине и Аргайле в начале войны.

Значение сражения при Филипхоу

Несмотря на то, что армия Монтроза потерпела только одно поражение, оно оказалось решающим. Влияние роялистов в Шотландии было быстро сведено на нет, власть парламента восстановлена. Стычки между роялистами и ковенантерами продолжались еще на протяжении полугода, однако именно битва при Филипхоу окончательно определила победу ковенантеров в гражданской войне в Шотландии. Сражение имело также большое значение для развития Английской революции: разгром Монтроза лишил короля Карла I последнего шанса на продолжение сопротивления английскому парламенту. В мае 1646 г. король сдался в плен.

VII.БИТВА ПРИ КАРБИСДЕЙЛЕ (англ. Carbisdale; 26 апреля 1650 г.) — последнее сражение между роялистами и ковенантерами в период Гражданской войны в Шотландии. Поражение роялистов в битве при Карбисдейле заставило короля Карла II принять условия ковенантеров.

Военные действия перед сражением

В марте 1650 на Оркнейских островах высадилась небольшая армия роялистов, состоявшая, в основном из немецких и датских наёмных солдат. Во главе неё стоял Джеймс Грэм, 1-й маркиз Монтроз, выдающийся шотландский полководец, одержавший целый ряд триумфальных побед в период гражданской войны 1644—1646 гг. Целью Монтроза было поднять новое восстание горных кланов северной и западной Шотландии, чтобы, если и не свергнуть правление ковенантеров, то хотя бы обеспечить безусловное признание королём Шотландии Карла II, сына казнённого в начале 1649 г. Карла I. В Шотландии в это время у власти находились представители радикального крыла ковенантского движения во главе с маркизом Аргайлом, которые требовали от короля принятия им клятвы на верность «Ковенанту» и утверждения пресвитерианских преобразований в стране.

Вскоре после высадки на Оркнейских островах Монтроз переправился в Росс. К его войскам присоединилось некоторое количество солдат с Оркнеев, планировалось также, что не сторону роялистов встанут кланы Макензи, Манро и Росс, чьи земли находились в северной части страны. 21 апреля Монтроз разбил лагерь у местечка Груйдс в восточном Россе, ожидая подхода отрядов кланов Манро и Росс. Однако горцы не спешили присоединяться к роялистам. Монтроз медленно двинулся по узкой долине Клайдсдейл.

В то же время правительство Аргайла решило как можно скорее покончить с Монтрозом, опасаясь, что горцы начнуть переходить на сторону роялистов. На север была направлена армия парламента Шотландии под командованием Дэвида Лесли, одного из лучших полководцев ковенантеров. По пути к ней присоединились отряды горцев из клана Сазерленд, а также кланов Манро и Росс, на чью помощь рассчитывал сам Монтроз.

Положение сторон

Роялисты разбили свой лагерь в долине Карбисдейл примерно в трёх милях от армии ковенантеров. Силы сторон были примерно равны: обе армии насчитывали по 1000 — 1200 человек пехоты и 200—300 всадников.

Ход битвы

Узнав о приближении противника и желая выяснить численность его сил, Монтроз направил на разведку небольшой кавалерийский отряд. Всадники роялистов, обнаружив неприятеля, были вынуждены вступить в сражение. Численное превосходство кавалерии ковенантеров позволило быстро смять кавалерийский отряд Монтроза и, не теряя времени, обрушиться на датско-немецкую пехоту роялистов. Наёмники отступили в находящийся неподалеку лес, где были атакованы горцами кланов Манро и Росс. Бой в лесу продолжался около двух часов. Роялисты понесли тяжелые потери и бежали с поля битвы. Как и во время гражданской войны 1644—1646 г. с окончанием сражения кровопролитие не закончилось: горцы продолжали добивать бежавших немцев и датчан еще несколько дней. Более 450 солдат роялистов было убито, более 400 взято ковенантерами в плен. Потери парламентской армии были незначительными.

Монтроз был несколько раз ранен и потерял лошадь. Но ему удалось скрыться, незамеченным для ковенантеров, на лошади, которую уступил один из молодых офицеров. Монтроз долгое время скрывался в горах, однако был вынужден сдаться на милость клана Маклеод. Горцы передали его в руки ковенантеров, Монтроз был доставлен в Эдинбург и там 20 мая 1651 г. повешен.

Значение сражения при Карбисдейле

Поражение при Карбисдейле лишило роялистов надежды на восстановление своей власти в Шотландии. Король Карл II был вынужден принять условия ковенантеров (Бредское соглашение) и присягнул на верность Ковенанту и «Торжественной лиги». Это позволило ему вернуться из эмиграции в Шотландию и короноваться в Скуне шотландским королём.

Существует также мнение, что Карл II послал Монтроза в эту заведомо безнадежную экспедицию с целью избавиться от наиболее пламенных роялистов, чтобы, не теряя лица, согласиться на требования ковенантеров, принятие которых обеспечивало ему корону Шотландии.

http://www.radikal.ru


Вскоре Монтроз был пленён, доставлен в Эдинбург и приговорен к смерти парламентом Шотландии.

21 мая 1650 г. Джеймс Грэм был повешен. До самой своей смерти Монтроз оставался сторонником «Национального ковенанта» и противником епископата и королевского абсолютизма. Лишь радикализация шотландской революции толкнула маркиза в стан роялистов. Об этом он и заявил в своём последнем слове.

Похоронен: Собор Святого Жиля, Эдинбург

http://www.radikal.ru

Автор: Бобровский Д. 20.5.2012, 11:12

http://s1.ipicture.ru/

Портрет: Sir Edward Osborne, 1st Bart. of Kiveton (1596-1647)

Художник: Cornelius Johnson (1593-1661)

http://www.weissgallery.com/FullScreenZoom.aspx?photos_zoom=WeissThephoto/Weiss2112007T131545.jpg


Этот портрет периода гражданской войны офицера роялистов сэра Эдварда Осборна из Киветона (1596-1647) источает впечатление меланхолии, это точно отражает не только распространенное настроение во время одного из самых бурных периодов в английской истории, но также и серию личных трагедий, которые случились с портретируемым.

Сэр Эдвард был крещен 12 декабря 1596, был единственным сыном сэра Хюетта Осборна (1566-99) и его жены, Джоис. В возрасте 3 лет он унаследовал родовые имения в Йоркшире и Эссексе, и стал Баронетом 13 июля 1620. Он был членом парламента от Восточного Ретфорда, 1628-1629. Лояльным сторонником Чарльза I, во время гражданской войны Осборн был Вице-президентом Совета на Севере и представлял Йорк в Коротком Парламенте. Как командующий Роялистов и специальный уполномоченный, он помог поставками армии Герцога Ньюкасла, которая вторглась в Йоркшир в ноябре 1642. Он также оставил графство для Короля победой при Адуолтон-Муре в 1643 до последующего поражения Роялистов в сражении при Марстон - Муре в июле 1644. В 1645 на него наложили штраф в 649£, и его состояния были конфискованы. Он умер тремя годами позже 9 сентября 1647.

Сэр Эдвард женился в первые 13 октября 1618, на Маргарет, старшей дочери Томаса Белэзиза, 1-ого виконта Фауконберга и у нее был сын, Эдвард, который был трагически убит в юности падением дымоходов в доме его отца. К сожалению Маргарет умерла в 1624 и Эдвард, женатый, во второй раз на Энн, дочери Томаса Уолмесли из Dunkenhalgh, Ланкашир., вдове Уильяма Миддлтона Личфилда, Стаффордшир, с которой у него было два сына.

При Реставрации его старший выживший сын, Томас, должен был унаследовать состояние менее чем 1,200£ в год, обремененный долгами приблизительно 10,000£. У него должна была быть успешная карьера как у государственного деятеля, будучи казначеем лорда Хая (1673-9) и Председателем совета лордов (1689-95).
Он стал Рыцарем Подвязки в 1674 и был Герцогом Лидса в 1694.

Автор: Бобровский Д. 20.6.2012, 21:06

http://s1.ipicture.ru/


Томас Ферфакс, 3-й лорд Ферфакс и Камерона (англ. Thomas Fairfax, 3rd Lord Fairfax of Cameron; 17 января 1612 — 12 ноября 1671) — лорд, английский политический деятель. Главнокомандующий парламентской армии в ходе Английской революции.

Учился в Кембридже, потом служил охотником в войсках Голландии; по возвращении на родину примкнул к оппозиции, протестовавшей против самовластия Карла I.

Его отец, лорд Фердинанд Ферфакс, усердно защищал дело парламента в Йоркшире; сын пошел рука об руку с отцом и превзошел его славу. Не будучи гениальным полководцем, он умел внушить доверие к себе и веру в свой авторитет; серьёзный и сдержанный на совещаниях, он был пылок и храбр в бою; проникнутый гордым чувством собственного достоинства, умел смягчить его тактом светского и образованного человека.

Положение обоих Ферфаксов на севере было сначала очень тяжелое ввиду ничтожества сил, которыми они располагали; но вскоре к ним на помощь пришел Оливер Кромвель и остановил дальнейшие успехи роялистов. Назначенный начальником кавалерии в войске парламента, Ферфакс вместе с отцом разбил роялистов при Сельби, соединился (20 апреля 1644 года) при Тодчестере с шотландским войском и принял участие в осаде Йорка.

В битве при Марстонмуре он командовал правым крылом, но его атаки были отбиты роялистами, и только искусству Кромвеля парламент был обязан победой.

Ввиду вредных последствий раздробления сил Кромвель добился назначения одного главнокомандующего над всеми парламентскими войсками. На эту должность был призван Ферфакс (28 января 1645 года), а второе место в армии — пост начальника всей кавалерии — вопреки желанию пресвитериан было отдано Кромвелю, который сделался душой военных операций, оказывая сильное влияние на Ферфакса.

Чтобы удалить королевские войска с юга, Ферфакс и Кромвель обложили Оксфорд, где находился принц Йоркский; Карл I двинулся на помощь стесненному городу и принужден был принять бой возле селения Нэзби. Когда принц Руперт налетел на Айртона, командовавшего войсками левого крыла парламентской армии, смял его конницу, сбил пехоту с высот, которые она занимала, Ферфакс забыл свою роль главнокомандующего и бросился в самую густую свалку, не обращая внимания на то, что сабельный удар сбил у него шлем с головы. Появление Кромвеля и его военный талант поправили дело; Карл I был разбит наголову (14 июня 1645 года) и бежал, преследуемый по пятам парламентским войском.

Тайная переписка Карла попала в руки Ферфакса и была им передана в нижнюю палату как доказательство двуличности и вероломства короля. Вскоре вся Англии была в руках Ферфакса; парламент выразил ему свою благодарность.

Когда рознь между пресвитерианами и индепендентами, героями войны, перешла в открытую вражду, офицеры армии с Ферфаксом во главе высказались против пресвитериан; но во всем дальнейшем Ферфакс не выступал на первый план, а скорее действовал под давлением армии, которая в свою очередь находилась под сильным влиянием Кромвеля и прямо обращалась в парламент с требованиями свободы и равенства в делах религиозных. Когда пресвитериане парламента готовы были принять самые решительные меры против строптивой армии, Ферфакс двинулся к столице; народ ворвался в парламент, требуя укрощения армии насильственными мерами; спикер и многие члены парламента из страха перед толпой бежали под охрану армии. Ферфакс занял Лондон и стал распоряжаться там, как хозяин: отменил последние постановления парламента, реорганизовал городскую милицию и т. п. (август 1647 года).

К пленному королю Ферфакс относился с величайшим почтением. В 1648 году он вступил в палату лордов. Победа армии вызвала реакцию: роялисты подняли восстание во всех концах Англии и Уэльса, причем пресвитериане шли с ними рука об руку. Усмирив восстание в Кенте, Ферфакс два месяца осаждал Кольчестер, пока голодом не принудил его к сдаче.

Борьба шла удачно для индепендентов на суше и на море, но она возбудила в солдатах глубокое озлобление против короля; они требовали суда над королем за измену, за кровопролитие междоусобной войны и за все то горе, которое он причинил народу. Ферфакс не сочувствовал этому движению, но остановить его не мог; под его председательством собрался в главной квартире в Сент-Олбансе «великий совет» офицеров армии, представивший парламенту ремонстранцию, которая в сущности была апелляцией войска к народу (16 ноября 1648 года). Роспуск парламента, преобразование избирательного права, передача верховной власти «представителю народа», отмена наследственной монархии, свобода совести в делах веры — таковы были главные требования войска, захватившего в свои руки короля. Дальнейшему исполнению желаний войска мешали пресвитериане, члены нижней палаты;

Ферфакс занял парламент войсками, арестовал 41 члена парламента из пресвитериан, других выгнал; полусотне членов из самых ярых индепендентов были представлены «предложения и желания лорда Ферфакса и совета офицеров», чтобы получить одобрение парламента и тем придать вид законности вопиющему насилию. Последним шагом торжествующей индепендентской армии было осуждение короля и его казнь, но Ферфакс не участвовал в этом деле: когда собрался чрезвычайный трибунал для суда над королем, Ферфакс не явился на заседание; во время переклички судей при произнесении его имени его жена (пресвитерианка), сидевшая на одной из галерей, громко заявила протест против суда, говоря, что ее муж слишком честен, чтобы присутствовать здесь. Это не помешало ему, однако, принять из рук Кромвеля назначение в государственный совет (февраль 1649 года) и команду над войсками в Англии и Ирландии.

Когда в разных частях Англии начались волнения, Ферфакс разбил левеллеров при Бёрфорде и усмирил восстание в Гэмпшире, но когда шотландцы объявили себя за Карла II, он отказался идти против них (1650); этим воспользовался Кромвель, чтобы отделаться от него, и сам занял место главнокомандующего.

Ферфакс удалился в свое имение в Йоркшире и занялся сельским хозяйством. В 1654 году он вступил в первый парламент Кромвеля и заседал в церковной комиссии, где не скрывал своих пресвитерианских симпатий.

После смерти Кромвеля Ферфакс собрал вокруг себя монархистов своего графства и 1200 ирландских солдат, поднял знамя Карла II и занял Йорк (1659 год). Графство Йоркское избрало его своим представителем в парламент, который отправил депутацию к Карлу II с приглашением занять отцовский престол (1660 год); в этой депутации видным и деятельным членом был Ферфакс.

Когда Карл II вернулся в Англию и созвал парламент, Ферфакс был выбран в палату общин и заседал в ней до ее распуска. Умер в своем имении 12 февраля 1671 года.

Ферфакс интересовался поэзией, занимался литературой и писал мемуары, изданные в Лондоне в 1699 году.
http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8475
Колет сэра Томаса Фэрфакса.
Именно в этом колете, сер Томас Фэрфакс сражался в битве при Мэйдстоне в 1648 году.

P.S.
'Драгоценный камень Фэрфакса',
Парламент наградил Фэрфакса за его победу в битве при Нейзби и теперь он находится в коллекции Национального треста в Зале Seaton Delaval. Оригинальные часы, которые инкрустрированы в стиле того времени и выложены драгоценными камнями и золотом. Являются прекрасным примером ДПИ (декоративно-прикладного искусства) ХVII века

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8472

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8473

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8474

Автор: Бобровский Д. 20.7.2012, 22:24

http://s2.ipicture.ru/

Кристиан Брауншвейг-Вольфенбюттельский, младший (нем. Christian von Braunschweig-Wolfenbüttel; 20 сентября 1599, Гронинген — 16 июня 1626, Вольфенбюттель) — принц Брауншвейг-Вольфенбюттель, епископ Гальберштадтский, немецкий протестантский военачальник времён Тридцатилетней войны, во время которой он заслужил репутацию авантюриста и опасного фанатика.



ЖИЗНЬ

Кристиан родился в Гронингене (современные Нидерланды), он был третьим сыном Генриха Юлиуса герцога Брауншвейг-Вольфенбюттеля. После смерти отца он воспитывался его дядей королём Дании Кристианом IV, а потом поступил в университет в Хелмштедте. После смерти своего брата Рудольфа, епископа Гальберштадтского он в 1616 году был избран его преемником. Это назначение предоставило ему необходимые финансы для начала военной деятельности.

В 1621 году Кристиан вступил в армию Морица Оранского и сражался в Нидерландах против испанцев.

Позднее он набрал свою собственную армию и примкнул к Фридриху V курфюрсту пфальцскому. Он провёл провёл три значимые битвы: Битва при Хехсте (1622), битва при Флерюсе (1622), и наконец битва при Штадтлоне (1623). Христиан прославился набегами и грабежами, а его армию современники считали одичавшей толпой.
Кампания 1622—1623 годов

В 1621 году Христиан был одним из немногих, оставшихся верными Фридриху V, который всего год назад был смещён с чешского трона после катастрофы в битве на Белой горе. Фридрих оставался лидером протестантского сопротивления. Что заставляло Христиана так действовать не известно, но одна из возможных причин — это публично объявленная рыцарская любовь к даме (жене Фридриха V). Известно, что он носил её перчатку у себя на шлеме.

http://s1.ipicture.ru/


В конце 1621 года он набрал армию в 10 000 человек, с которыми зазимовал в Вестфалии. Здесь он занялся грабежом католических храмов Мюнстерского и Падерборнского епископств. Священные сосуды, серебряные статуи апостолов и святых Христиан велел сплавить и перечеканить в монету, на которой была выбита надпись «Gottes Freund, der Pfaffen Feind» (февраль 1622 года)

Кристиан начал военные действия в 1622 году, когда Мансфельд начал собирать силы и предложил объединить армии, особенно после поражения его союзника Георга Фридриха маркграфа Баденского, который был наголову разбит в битве при Вимпфене. Кристиан двинулся на соединение, но был застигнут и принужден к бою около Хёхста. Хотя сражение считается католической победой, Кристиану удалось привести на соединение с Мансфельдом значительную часть армии.

Объединённая армия двинулась в Эльзас оставив Пфальц и его столицу Гейдельберг беззащитными перед силами графа Тилли. Гейдельберг пал в сентябре 1622 года, что фактически вывело Фридриха V из войны.

После грабежей и в Эльзасе Христиан и Мансфельд направились в Лотарингию, однако они получили новости об осаде испанцами важной протестантской крепости Берген-оп-Зоом. Мансфельд и Христиан двинулись на помощь, но были блокированы при Флерюсе. В битве 29 августа 1622 года Христиан показал свою хорошо известную храбрость и упорство, возглавив четыре неудачных кавалерийских атаки на испанские линии. Несмотря на это в пятой атаке ему удалось прорвать заслон испанцев, и спасти Берген, это стоило ему почти всей пехоты и левой руки. Христиан велел сообщить об этом Спиноле с добавлением, что у него осталась другая рука — для мщения. Он велел отчеканить монеты с надписью «altera restat», то есть остается другая (рука). После этой победы он расположился на зимовку в Испанских Нидерландах.

На весну 1623 года Христиан, Мансфельд, Габор Бетлен и граф Турн составили план захвата Чехии, чтобы дать протестантстскому движению новую жизнь. Однако план был сорван в самом начале. Граф Тилли двинул войска в Нижнюю Саксонию, а Мансфельд сообщил об отсутствии денег для поддержания наёмной армии. Христиан оказался один на один с количественно и качественно превосходящей его армией Тилли. Он начал отступать и маневрировать. Достигнув границы возле Штадтлона, Христиан принял бой, который проиграл. В битве при Штадтлоне 6 августа 1623 года он потерял почти всю свою армию, из 15 000 солдат осталось лишь 2000.


ПОРАЖЕНИЕ И СМЕРТЬ.

Поражение Христиана обозначило конец чешско-пфальцского периода Тридцатилетней войны. Через три дня после Штадтлона Фридрих V подписал перемирие с Фердинандом II.

После небольшого затишья в 1625 году Дания, Соединённые провинции и Англия вступили в войну. Мансфельд и Христиан снова оказались востребованы. Христиан с новой армией двинулся в район Рейна, однако узнав о приближении Тилли начал отступать и перешёл к партизанским действиям, в которых имел некоторый успех. Вскоре Христиан тяжело заболел и умер в Вольфенбюттеле 16 июня 1626 года.

P.S. Христиан оставил нам интересные записки, из которых мы узнаем, что в битве при Белой горе в 1620 году, командуя кирасирским полком, Христиан, (не смотря на то что он на портретах обычно изображен в полных латах) оде ла себя лишь кирасу, а на голову шляпу вместо закрытого кирасирского шлема. Из-за чего несколько раз получал ранения в ходе боя.

http://s2.ipicture.ru/

Автор: Бобровский Д. 11.8.2012, 19:51

http://s2.ipicture.ru/

Владислав Доминик Заславский-Острожский (*1616, Заслав — † 5 апреля 1656, Старе Село ) — князь Владислав Доминик на Остроге Заславський граф на Тарнове герба Баклай, 2-й Острожский ординат (1621 - 1656), коронный конюший (с 1636), луцкий староста (1639 - 1656), сандомирский воевода (1645 - 1649), краковский воевода (1649 - 1656).

Унаследовав от деда, Януша Острожского, острожскую ординацию, Владислав-Доминик стал богатейшим землевладельцем Речи Посполитой, уступая в этом отношении только Станиславу Любомирскому. Своей резиденцией он избрал изрядно перестроенный после казацких набегов Старосельский замок, изначально призванный защищать подступы ко Львову со стороны Берладского шляха.

Источник XVIII века рассказывает, как князь решил посоревноваться за руку дочери великого коронного канцлера Томаша Замойского, Гризельди с Яремой Вишневецким которого мы все помним по фильму "Огнем и мечом". Вишневецкий так вспоминал ту оказию:
"Чуть ли не побились несколько раз (...) Князь Острозький из вида был красив, молод, белолицый но хрупкий, на первый взгляд нездалий, чернявенький, ростом курдупель (...) состоянием ладный, дородный, склонный к полноте. Князь наговаривал женщин и паний, чтобы меня хаяли, а его восхваляли"

Владислав Доминик имел в распоряжении достаточно большую надворную гвардию. Так в походе 1646 года против татар принимал участие отряд князя численностью 800 всадников, а в операциях под Дубном против повстанческих войск Богдана Хмельницкого в 1649 году, действовали 12 княжеских хоругвей, то есть около. 1200 воинов. В 1640-х годах Владислав Доминик посылал для охраны костянтиновских ярмарок, хоругвь наемной пехоты. Надворная гвардия князя на 2/3 была укомплектована именно наемниками, судя по фамилиям немецкого происхождения.
Другая часть состояла из шляхтичей оседлых на княжеских владениях под условием вооруженной службы. В частности шляхтичи-вассалы Степанской волости на Волыни общей численностью 15 семей, обовязывались выставлять в случае потребности 23 всадника. Относительно национального состава, к военным отрядам Владислава Доминика принадлежали также татары, из пленных, оселых на княжеских землях.
Татары проживали в Константине (60 татарских дворов в 1620 году), Дубном, Заславле и др. До смерти князя (†1656) надворным войском Заславских командовал Криштоф Корицкий (†1677), генерал-майор коронного войска. Известно также, что Владислав Доминик пользовался услугами капелланов - отцов Паулинов.

Расходы на пищу при дворе князя составляли 700 золотых на неделю. В течение семи дней потреблялось между прочим, 10 теленков, 15 баранов, 20 поросят и 50 цыплят. При поддержке канцлера Ежи Оссолинского, на конвокацийном сейме (июль-июнь 1648) Владислав Доминик был избран региментарем. На время избрания князь Заславский не имел ни одного военного опыта, зато совершил громкий пир, который стоил столько как среднегодовой доход земъъянина. Во второй раз потратился столько же на специально приглашенный королевский оркестр, который подыгрывал переговорникам. Единственное дело, которое до той поры осуществил, был вооруженный наезд на умирающего в Ряшеви тестя, сандомирского кастеляна Миколая Лигензу.
Собственно Владиславу Доминику, как главному региментарю, выпало неудалое командование, в результате которого случилось одно из самых позорных поражений польского войска на границах Подолья и Волыни 23-24 сентября 1648 года в битве под Пилявцями. Казаки насмешливо прозвали его "Перина" за изнеженность...

Битва под Пилявцами.


Сражение

К концу лета 1648 года польский магнат Вишневецкий собрал значительные силы и направил их на подавление восстания Хмельницкого.

Войсками Речи Посполитой руководили шляхтичи — князь Владислав Доминик Заславский, великий хорунжий коронный Александр Конецпольский и маршал Сейма Николай Остророг, которых казаки (по некоторым сведеньям — сам Богдан Хмельницкий) прозвали соответственно «пэрына» (Заславский был известен тем, что большую часть суток проводил в постели), «дытына» (русск. ребёнок) (Конецпольскому было едва за 20) и «латына» (Николай Остророг был знаменит своей учёностью и знанием латыни, но отнюдь не образованностью в военных делах). Шляхетское войско собиралось под Львовом, а затем двинулось к Константинову. Выйдя к реке Пилявке, Вишневецкий со своим крупным отрядом расположился в отдельном лагере. Навстречу польскому войску выступили полки Хмельницкого, присоединяя к себе повстанческие крестьянские отряды Кривоноса, Нечая, Морозенко, Лисенко и другие. Казацко-крестьянское войско расположилось у местечка Пилявцы на берегу реке Пилявка в труднодоступном месте, среди болот.

Хмельницкий призвал на помощь татар. С целью выигрыша времени, а также для обострения противоречий между польскими магнатами он начал переговоры с Заславским, предлагая мирным путем уладить все спорные вопросы. Следствием такой политики вождя восставших был полный разрыв Вишневецкого с Заславским.

Польский лагерь Заславского от казацко-крестьянского войска отделяла болотистая, очень топкая долина маленькой речки Пилявки. Противоположные берега долины соединяла плотина, для удержания которой в своих руках Хмельницкий выслал вперед отряд казаков, укрепившихся шанцами (окопами) на подступах к этой плотине. В тыл расположения польского войска был выслан отряд Максима Кривоноса.

Первая фаза — 11 сентября

Пешие и конные казаки с пищалями рассыпались по кустам долины реки Пилявка, как только заметили оживлённое движение на стороне противника.

Три отряда польской шляхты двинулись к реке. Один из них нашел брод выше плотины и завязал здесь перестрелку с казаками, не допустившими форсирования реки. Второй отряд выбил из шанцев казаков, оборонявших подступы к плотине. Отряд казаков отступил, и плотина оказалась в руках поляков. Третий отряд форсировал реку ниже плотины. Шляхтичи требовали общей атаки Пилявецкого замка, где находился Хмельницкий. Но, по-видимому, наступление ночи прекратило бой.

Вторая фаза — 12 сентября

Казаки овладели бродом, по которому накануне польский отряд форсировал реку, и укрепили подступы к нему валом. В дальнейшем они уклонялись от стычек, что оказало моральное воздействие на противника, опасавшегося новых замыслов восставших.

Вечером шляхтичи услышали шум в казацком лагере, где били в бубны, стреляли из пищалей и пушек, кричали «алла!», «алла!». Захваченный ночью жолнерами пленный показал, что к Хмельницкому пришли на помощь 40 тыс. татарской конницы. Это сообщение на шляхтичей произвело деморализующее воздействие. На самом деле прибыло всего 4 тыс. татарских всадников.
Третья фаза — 13 сентября

Утром в густом тумане двинулся к реке отряд татар, а по плотине перешли казаки и атаковали противника в шанцах. Завязался бой. В польском лагере происходило смятение, все хватались за оружие, но никто не слушал команду, а между начальниками начались перебранки. Каждый отряд и даже каждая хоругвь вступала в бой по своему усмотрению.

http://s1.ipicture.ru/


Отряд казаков начал притворное отступление по плотине. За ним устремились шляхтичи, полагая, что они преследуют разбитого противника. Туман скрывал засаду, организованную Хмельницким.

Большое количество шляхтичей перешли реку и в беспорядке толпились на плотине. В этот момент казаки ударили на них с флангов и тыла. Началась паника, быстро распространившаяся в тыл и перебросившаяся в лагерь, из которого первыми убежали польские магнаты. Панику усилили действия отряда Кривоноса. Ночью все польское войско двух лагерей побежало, бросая обоз, оружие, артиллерию.


После боя

Утром 14 сентября казаки заняли лагерь противника, захватив богатые трофеи, в том числе около 100 орудий. Хмельницкий организовал преследование отступавших шляхтичей, пробежавших до Львова за трое суток около 300 км. Много их погибло под Константиновом, где на реке Случь под тяжестью беглецов обломился мост.

В результате разгрома поляков, восставшие захватили 92 пушки и огромный обоз из 100 тысяч возов разнообразных припасов, в том числе военных, на колоссальную сумму 7 миллионов злотых. Был открыт путь для наступления на запад, на Львов. Кроме того, битва имела большое психологическое значение, так как с поля боя бежало коронное войско Речи Посполитой; до этого восставшие разбивали сравнительно небольшие отряды.

P.S. Князь Заславский принимал также участие в битве под Берестечком (1651). Во время ІІ-ой Северной войны 1655-1660 оставался верным королю Яну ІІ Казимиру Вазе. Приготовил к обороне от шведов Перемышль. Вскоре князь и умер 5 апреля 1656 года. Похороненный в Тарнове.

Автор: Роберто Паласиос 11.8.2012, 19:59

Таких надо придущивать ещё в колыбели.

Автор: Бобровский Д. 11.8.2012, 20:02

А разве в колыбели узнать можно???

Погиб молодым (26 лет). Зато жизнь яркая. И даже Любовь была настоящая.

Автор: Роберто Паласиос 11.8.2012, 20:12

Любовь к законной супруге своего сюзерена? Скорее для того оскорбительная. Типа единственный оставшийся ему верным - не только предводитель огромной банды, но аффиширует свои чувства к супруге того, за которого типа продолжает воевать. А из своих сражений он похоже еле десятую часть своих людей выводил. Остальную сволочь клали на поле. Офигенный полководец.

Нельзя. Это - жаль. хорошо, что после 26 лет судьба более безобразничать не позволила...

Автор: Бобровский Д. 11.8.2012, 20:20

По поводу отношения Зимнего короля ко всему происходившему, сказать не могу... Может быть и спокойно относился. Отношения между молодым Кристианом и Елизаветой, были очень показными, но явно платоническими...

А вот с тем что людей не жалел и был очень жестоким - это да, с Вами абсолютно согласен.
Чуть позже, во Франции будет еще один такой же полководец, который солдат своих клал не задумываясь - принц Конде.

А вообще, тема сама по себе трудная... Война все таки. Себя не жалели и других как бы тоже.

Автор: Роберто Паласиос 11.8.2012, 20:35

Да - тот ещё уродец. Не даром французы прозвали его Великим Конде. Повезло при Рокруа, а потом гад подставил испанскую армию уже ей командуя (после того, как переметнулся уж не помню в какой раз). Вот блин догадались - кому доверить командование...

Автор: Бобровский Д. 11.8.2012, 20:44

Заступаться не буду... Личность в самом деле темная и "мизантропичная". Он сам о себе так говорил.

Тут, в тему об отношении к людям в войнах того периода, недавно перечитывал дневник Патрика Гордона.
Там есть момент, где он вместе с товарищами по шотландской лейб-роте генерала Дугласа просит шведского монарха Карла Х Густава, разрешить им ехать вместе с ним сражаться в Данию, вместо того, чтобы сидеть по польским крепостям.
Ответ монарха был однозначен - "Я лучше предпочту видеть Вас с мешком на шее брошенными в реку, чем позволю уехать из Польши."
Очень показательное отношение к достаточно свободным дворянам шотландцам, которые даже его подданными не являлись.

Автор: Бобровский Д. 17.8.2012, 19:05

http://s2.ipicture.ru/

Артур Чэпел, 1-ый Барон Чэпел из Хэдхама (20 февраля 1608 – 9 марта 1649 гг.)


Артур Чэпел родился в Хэдхем Холле, Хартфордшир, в феврале 1604 года. Он был единственным сыном сэра Генри Чэпела (ум в 1622) и Теодосии, дочери сэра Эдварда Монтэгю из Boughton. Брак Чэпела с наследницей Элизабет Моррисон в 1627 и его собственное наследство оставшееся после смерти его дедушки в 1632 году сделал его одним из самых богатых мужчин в королевстве с землями простиравшимися на десять округов.

Чэпел был избран членом парламента от Хартфордшира для заседания в Коротких и в Долгих парламентах (1640). Он был первым членом парламента, который представит ходатайство графства против политики Короля, и он голосовал за казнь Графа Стрэффорда. Однако, Чэпел встревожился страстности парламентской враждебности к Королю и утверждал, что его голос против Стрэффорда всегда оставался на его совести. Король Чарльз понял, что Чэпел был потенциальным сторонником Короны и повысил его до звания пэра как Барона Чэпела из Хадама в августе 1641. Как член палаты лордов, Чэпел выступил против собрания Ополчения и был одним из первых пэров, которые сопровождали короля Чарльза в Йорке весной 1642. В начале гражданской войны Чэпел выставил свой кавалерийский полк и служил в полку лейб-гвардии Короля в сражении при Эджхилле в октябре 1642.

Несмотря на его нехватку военного опыта, Чэпел был назначен командующим силами Роялистов в Северном Уэльсе, Чешире, Шропшире и Вустершире. Сопровождаемый старым солдатом сэром Майклом Вудхаусом, Чэпел достиг своего штаба в Шрусбери в марте 1643. Роялистам угрожали в северном направленн, палрламентарии ведомые сэром Уильямом Бреретоном, парламентским энергичным командующим в регионе. В сентябре 1643 Бреретон делал успехи в Шропшире, в то время как контрмарш Чэпела против его штаба в Нантвиче в середине октября был отражен. Чэпел сделал смелый натиск на парламентский гарнизон в Вэме, но несмотря ни на что он был снова отражен благодаря энергичной защите полковником Миттоном. За исключением солдат и поставок, Чэпел был неспособен препятствовать тому, чтобы силы Бреретона вторглись в Северный Уэльс в ноябре. Парламентарии захватили Рексхэм, несколько замков в Флинтшире и угрожали окружить цитадель Роялистов Честера. Не понравившийся местным дворянам и дразнившийся в популярных балладах, Чэпел был заменен в качестве регионального военного начальника Лордом Байроном в декабре 1643 по рекомендации принца Руперта.

Чэпел был любезно встречен в ставке Короля в Оксфорде и остался там до января 1645, когда он был назначен одним из специальных уполномоченных в неудачном Соглашении Аксбриджа. После отказа переговоров Аксбриджа Чэпел был назначен в Совет Принца Уэльского в Бристоле с ответственностью за набор кавалерийского полка и одной из пехотных рот, которые должны были стать лейб-гвардией принца. После заключительной сдачи западной армии Роялистов в 1646, Чэпел сопровождал принца в изгнании . Однако, он оставил свое служение, когда принц присоединился к королеве Хенриетте Марии во Франции. Вместе с другими англиканскими Роялистами Чэпел подозревал католическую фракцию, которая окружала Королеву.

Чэпел возвратился в Англию в 1647 и сопровождал короля Чарльза во время его заключения в Хэмптон-Корт. Он был активно вовлеченным в заговоры, которые привели ко Второй гражданской войне в 1648 и был уполномочен провести восстание Роялистов в Восточной Англии. Чэпел присоединился к рандеву Роялистов в Челмсфорде в Эссексе в июне 1648, но они были преследованы до самого Колчестера генералом Фэрфаксом. Чэпел сражался в арьергарде, прикрыл отступление в город и остался там во время 76-дневной осады Колчестера, которая последовала.

ОСАДА КОЛЧЕСТЕРА 13 ИЮНЯ-27 АВГУСТА 1648 ГОДА.

Большая часть комитета роялистов по графству Эссекс была взята в плен сердитой толпой в Челмсфорде 4 июня. Полковник Фарр с частью обученных отрядов Эссекса , а также убежденный роялист и ветеран сэр Чарльз Лукас, приняли полное управление Эссексскими Роялистами. К Лукасу присоединились в Челмсфорде 9 июня Граф Нориджа, лорд Чэпел и сэр Джордж Лисл с остатками армии из Кента. На севере графства, однако, Обучаемые группы остались для Парламента. Сэр Томас Хонеивуд, член комитета по графству, захватил оружие в арсенале графства в Брейнтри. 10 июня Лукас прошел Брейнтри приблизительно с 4,000 войск, его движения, поддерживались полковником Валли во главе маленькой силы конницы и драгунов. 12 июня Лукас занял Колчестер, надеясь принять на службу как можно больше войск прежде, чем уйти, чтобы поднять округа Норфолка и Суффолка для Короля. Тем временем генерал Фэрфакс шел стремительно из Кента. С его авангардом он присоединился к Валли и Хонеивуду в Коггешелле. На следующий день Фэрфакс был в предместьях Колчестера к рандеву с бригадой пехоты полковника Баркстида, которая спешила из Лондона.

Лукас развернул свои силы, чтобы занять пригород и запереть подъездной путь из Лондона в Колчестер. Фэрфакс надеялся повторить свой успех как в Мейдстоне и отдал приказ о немедленном нападение. Роялисты сопротивлялись отчаянно. Пехота Баркстида была отброшена назад три раза, но превосходящая парламентская конница сокрушила Роялистов, и вся сила была пододвинута обратно через пригород Колчестера к главному центру города. Баркстид провел преследование и продвинулся через городские ворота только, чтобы быть разбитым внезапной кавалерийской атакой и нападением во фланг пехотой Роялистов. Фэрфакс продолжал нападение до полуночи, но был наконец вынужден оставить попытку взять Колчестер штурмом, потеряв между 500 и 1,000 человек.

Колчестер был сильно укреплен. Фэрфакс подготовил свои силы к долгой осаде несмотря на угрозу от шотландцев и Роялистов Лэнгдэйла на севере Англии. Дороги, ведущие к Колчестеру, были обеспечены охраной против возможных атак Роялистов, и парламентские военные корабли блокировали устье Реки Колн, чтобы предотвратить поставки, отправляемые в город. На всем протяжении июня Парламентарии работали над строительством кольца фортов вокруг периметра города, где осадные орудия были установлены, чтобы разбить стены. 2 июля сооружение вала Колчестера было закончено. 14 июля войска Фэрфакса захватили Хайт, гавань Колчестера на Колне. На следующий день сторожка старого аббатства, которое доминировало над южной стеной города, была взята.

Осада стала горькой и зверской. Нетипично, войска Фэрфакса сделали много злодеяний, включая мучение посыльного и осквернение могил в семейном хранилище Лукаса. Гражданские лица Колчестера были главным образом парламентскими сочувствующими, но Фэрфакс отказался пойти на любые уступки, чтобы облегчить их страдание. С другой стороны Роялисты обвинялись в использовании отравленных пуль, то есть пули предавали шероховатость и затем насыпали песок, чтобы увеличить вероятность порождения омертвелых ран. К началу августа почти закончились припасы в Колчестере, и защитники голодали. Лорд Норвич и сэр Чарльз Лукас цеплялись за оборону с единственным намерением сохранять многочисленный контингент Новой Образцовой армии Парламента придавленным в Колчестере, но 24 августа, пришли новости о поражении Лангдэйла и шотландцев в сражении при Престоне. Понимая, что их ниточка была потеряна, Колчестерские Роялисты начали переговоры относительно сдачи.

Условия генерала Фэрфакса для сдачи Колчестера были резкими: младшим офицерам и более низким чинам предоставили четверть ( бумагу гарантирующий жизнь заключенного), но высокопоставленные офицеры были обязаны сдаться милосердию (жизнь, или смерть была на усмотрение победного командующего). После того, как Фэрфакс занял Колчестер 27 августа 1648, он предоставил решать судьбу Графа Нориджа и лорда Чэпела Парламенту, но приказал выполнение расстрела четырем неаристократическим командующим: сэру Чарльзу Лукасу, сэру Джорджу Лисли, полковнику Фарру и наемнику сэру Бернару Гаскуану.

После сдачи Колчестера в августе 1648, Чэпел был заключен в тюрьму Виндзорского замка, затем переведен в Лондонский Тауэр. Ожидая суда по делу о его участии во Второй гражданской войне, Чэпел сбежал из Башни, поднимаясь по стенам с веревкой и пробираясь через ров с водой до его подбородка. Он провел несколько дней в бегах, но был предан лодочником Темзы, нанятым, чтобы грести его к новому укрытию в Ламбэт. Чэпел был поставлен перед Высоким судом правосудия с четырьмя другими лидерами Роялистов в феврале 1649. Он был приговорен к смерти и казнен с Герцогом Гамильтоном и Графом Холландом возле Вестминстер-Холл 8 марта 1649.
Его благородная голова спокойно скатилась на эшафот.

P.S. Сэр Артур Чэпел был прекрасный семьянин...

Когда Чарльз II был коронован в апреле 1661, он вознаградил семью лорда Чэпела, восстанавливая земли, которые Долгий парламент конфисковал и предоставил Графу Эссекса, и пожаловал старшему из его пяти сыновей, также названному Артуром Чэпелом, графство Эссекса, свободное начиная со смерти Роберта Деверо в 1646 году.

http://s2.ipicture.ru/

Автор: Бобровский Д. 26.9.2012, 18:39

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=3131

Я́нуш Радзиви́лл 2 декабря 1612 — 31 декабря 1655, Тыкоцин великий подкоморий литовский (1633), генеральный староста жмудский (1646—1653), польный гетман литовский (1646—1654), воевода виленский (1653—1655), великий гетман литовский (1654—1655), князь Священной Римской империи.

Его отец мечтал, "что бы он был людям и славе Божьей пригодным, и отечеству пожиточным, и дома своего основанием и украшением"... Именно так писал про Януша Радзивилла биограф ХIХ века...

Родился Януш в местечке Попелы 2 декабря 1612 года в семье князя Кристофа Радзивилла и его жены Анны Кищенки. В 1628 году Януш отправился на Немеччину, как тогда называли земли западной Европы. Его с уважением встречали при дворах немецких властителей в Берлине, при дворе брандэнбургского электора Вильгельма и в Дрездене у саксонского электора Иоганна.
Уважение и внимание к его особе ласкало сердце совсем еще юнного Януша. Герои войны со шведами Валенштэйн и Фальтзграф прислали к Янушу приветственные письма. А князь Альтембургский Фридрих-Вильгельм даже побратался с Радзивиллом.

Отец писал Янушу..."Если где и в каком войске будет возможность, пусть присмотрится князь к средствам взятия фортелей различных, порядков и строя военного, и других вещей, к рыцарскому делу принадлежащих, что в будущие времена будет необходимо". В 1632 году Януш поступил волонтером в войско Генриха Оранского, которое осаждало Маастрихт, где провел четыре месяца. "Видел, как облаживать и брать места, попадать с близи и с далека в противника, через бой прокладывать себе дорогу, быть победителем и побеждать". Так отписывался Януш в письме к своему отцу.

Между тем происходили события, которые повлияли на судьбу Януша Радзивилла. 30 октября 1632 года умер король польский и великий князь литовский Сигизмунд Ваза. Впервые элекция прошла без вооруженного противостояния, и совместно обвестили властителем Речи Посполитой Сигизмундова сына Владислава. Новый монарх хорошо отнесся к Биржанским Радзивиллам, которых не очень жаловал Сигизмунд. Кристоф Радзивилл сразу получил должность виленского каштеляна, а Януш - подкоморого. Теперь у 20-ти летнего юноши появились государственные обязанности, поскольку подкоморий - особа приближенная к самому монарху, и отвечает он за порядок в покоях государя. Так что Януш должен был находиться при дворе. Но пока король ему поручил почетную миссию обвестить о своем восхождении на престол Речи Посполитой, голландские генеральные штаты, намесника испанского короля в Голландии инфантку Изабеллу, а также английского короля Карла I Стюарта. С этим первым своим государственным поручением Януш справился. Побывал 4 января 1633 года с визитом у бургомистров Лейдена, через две недели ваступил в Гааге перед герцогом Фридрихом Оранским, а после и перед генеральными штатами. В Брюселе 31 января встретился с инфанткой Изабелой. Самолюбивый юноша был доволен приемом "Ко мне особенно не только она, но и все остальные, очень по людски относились; хоть некоторым явно мешала религия, однако никто не показал никакой неприязни, наоборот, всегда оказывали мне почести, так что попеременно каждый день княжата и гранды испанские ходили к моему столу", - писал Януш отцу. Добрался он и до Англии. Провел 4 дня в Лондоне и побывал на приеме у короля Карла I. На этом миссия Януша и закончилась. Мечтал заехать в Париж, и прикупить там красивой ткани, но в дороге его догнало письмо с королевского двора. Король просил Радзивилла нанять 1.000 пехотинцев. Узнал он, между Речью Посполитой и Московским государством началась война...
Планы изменились. Нужно было вернуться на Родину на службу Его Королевской Милости и Речи Посполитой. Некоторое время Януш провел в Голландии, набирая на королевскую службу солдат. И только в самом конце октября приехал на Литву. На несколько дней задержался он дома в Кейданах. Не отдыхал с дороги, а за свои деньги собрал гусарскую хоругвь. Во главе ее Януш Радзивилл выехал на свою первую войну...

Януш Радзивилл приехал под Смоленск 10 ноября и возглавил полк, который состоял из наемной пехоты и личной гусарской хоругви. Эта война и стала школой военной практики для будущего полководца. Не мало он воспринял от отца, который в свое время постиг рыцарскую науку при гетмане Яне Кароле Ходкевиче в боях со шведами. Познакомился Януш и с придворной заносчивостью. Королевский фаворит Адам Казановский, строил из себя великого полководца. Все добивался, чтобы управление войском король поручил ему. Но и Кристоф Радзивилл не уступал. Ссора между ними дошла до дуэли, уже оружием хотели добиваться права предводительства. Ели унял их король и предложил компромисс: управлять войском посменно - день Казановский, день Радзивилл. Что же, согласились и с таким вариантом. Януш не мог смотреть спокойно на эту ссору и обиды нанесенные отцу воспринимал как личные. Вот тогда в его сердце и поселилась неприязнь к полякам, которая пролегла через его оставшуюся жизнь. Тогда же он познакомился и с королевким братом Яном Казимиром - будущим королем.

Между тем война продолжалась. И Януш Радзивилл понюхал пораха. 17 ноября войска под началом Кристофа Радзивилл захватили Жаваронкову гору, которая господствовала над местностью и позволяла простреливать лагерь Михаила Шеина. Полк Януша вместе с полками Карла Сигизмунда Радзивилла и смоленского воеводы Обрамовича занял позицию на горе. Им надлежало принять на себя вражеский удар.

Более подробно об этом сражении читаем здесь...

http://books.reenactor.ru/?bookid=1883


После долгой и кровопролитной осады, 1 марта 1634 года войска Михаила Шеина покинули свой лагерь-ловушку. Воины оставили при себе личное оружие, но вот военную аммуницию и пушки передали победителям. К ногам короля Владислава они положили 120 свернутых знамен. Кристоф Радзивилл промолвил: "Панове воеводы! Знайте, что Ваше здоровье было в руках короля, и он милостиво и милосердно поступил с Вами. Помните это добродеяние, благодарите и бейте челом, просите Бога о добром здоровье Его Королевкой Милости и счастливом правлении". Ответ бояр был следующий "Благодарим Его Королевскую Милостьза то, над нами, как пан христанский, проявил милосердность". Кароль разрешил им поднять и развернуть военные знамена.


http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8574

Автор: Роберто Паласиос 26.9.2012, 19:39

Дмитрий, отдельное спасибо за инфнтку Изабеллу.
А чем кончилась капитуляция московских войск польскому королю - сами поинтересуйтесь...

Автор: Бобровский Д. 26.9.2012, 19:44

ИнфантКа Изабелла, сие есть моя опечатка...

Перевожу текст с белорусского языка. (по белорусски именно ТАК и звучит)

В смысле? Чем кончилась капитуляция?

27 МАЯ 1634 ГОДА в шатре на берегу реки Поляновки комиссары и бояре подписали "вечный мир".

Все ясно как белый день...

Автор: Роберто Паласиос 26.9.2012, 20:06

Я догадался по звучанию.


Не берите в голову. Это я с последствиями Чудновской капитуляции Шереметева перепутал.

Автор: Бобровский Д. 27.12.2012, 21:00

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8643

Сэр Генри Гейдж.

Был английским офицером и роялистом. Будучи профессиональным солдатом и католиком служил большую часть в европейских войнах на испанской стороне. Его описывали как "опытного солдата и мудрого человека". Отличаясь крайним благочестием, сэр Генри каждое утро посещал мессу, а в последующие годы в Англии с ним был священник иезуит по имени Питер Райт, впоследствии приговоренный к смертной казни. Отвечая на вызов короля в период Английской гражданской войны, сэр Генри вернулся в Англию и отправился в штаб роялистов в Оксфорде.
В сентябре 1644 года прибыл призыв о помощи из осажденного Бэсинг Хауса. Это был оплот католика маркиза Винчестерского. Самая большая частная резиденция в Англии, расположенная на реке Лоддон, притоке Темзы, и находился в 40 милях от Оксфорда. Так называемый «Старый дом» был средневековой крепостью на оборонительной насыпи и рядом с ней стоял дворец 'новый дом', в пять высоких этажей с 380 комнатами. В ноябре 1643 года это здание было осаждено парламентскими войсками Уильяма Уоллера. Хотя эта первая попытка продлилась всего 9 дней, в июне 1644, дом был осажден снова, на сей раз полковником Ричардом Нортоном, который использовал тяжелую артиллерию для бомбардировки строения, что заставило маркиза послать просьбу о помощи в Оксфорд. Там командующий полковник Генри Гейдж собрал вспомогательную силу, состоящую из полка полковника Хокинса, ста добровольцев и различных слуг. Замаскировавшись в пути под парламентариев, им удалось прорваться в Бэсинг Хаус и пополнить его едой и боеприпасами, после чего вернуться обратно в Оксфорд, переплыв на лошадях ночью Темзу. За это, сэр Генри Гейдж удостоился от короля рыцарским званием. Спустя меньше чем две недели после помощи полковника Гейджа, полковник Нортон возобновил осаду, однако семь недель спустя полковник Гейдж, пришел на выручку. Что не спасло эту резиденцию в конечном итоге ее затем систематически уничтожил
Оливер Кромвель в 1645.
На Рождество 1644 король сделал Гейджа губернатором Оксфорда, вместо сэра Артура Астона (1590-1649), в лице которого Гейдж обрел заклятого врага, стремящегося его дискредитировать. Однако, времени у него для этого было не много...Генри Гейдж был убит в перестрелке в Калхэм-Бридж около Абингтона 11 января 1645. Ему сделали внушительные военные похороны в Соборе Крайст-Черч, в Оксфорде, где он похоронен. Его мемориал находится в Часовне Люси.

Надпись на южном трансепте гласит следующее: "Здесь находится войсковой командир Генри Гейдж, Найт, сын и наследник Джона Гейджа Хайлинга , эсквайра в землях Суррея, правнука Джона Гейджа самого благородного нотабля из Рыцарей Подвязки. Он служил в Бельгии более чем 20 лет, и был в каждом сражении и осадах Бергена-оп-Зоом, Бреды и особенно Св. Омера. Приехавший из Бельгии по приказу короля Карла, он привез экипировку для 7.000 человек.Он взял Боурсталл Хаус штурмом и помог Бэсинг Хаусу, когда надежда на помощь уже была оставлена. Вместе с графом Нортхемптоном он освободил гарнизон Банбери. Он был посвящен в рыцари и впоследствии второй раз помог Бэсинг Хаусу. Он был сделан губернатором Оксфорда. Но в деле около города Гульхама, ведя своих людей в третью атаку он поймал пулю и был убит 11 января 1645 года в возрасте 47 лет. В торжественном трауре, на его похоронах присутствовали члены королевской семьи, дворяне, солдаты, члены университета и граждан (Оксфорда), все проявляли скорбь в связи с гибелью человека, выдающегося своим естественным гением, проявлявшим мастерство в различных языках, военной славе, чувстве долга, преданности и любви к своему королю и стране. Этот Мемориал была создана его его братом Джорджем Гейджем. Aeterna Praepone Caducis (Предпочитают вещи вечные временным вещам)".

Автор: Бобровский Д. 15.3.2013, 19:16

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8724

Джеймс Гамильтон (англ. James Hamilton); 19 июня 1606, Гамильтон — 9 марта 1649, Вестминстер), 1-й герцог Гамильтон (c 1643 г.), 6-й граф Арран, 2-й граф Кембридж и 3-й маркиз Гамильтон (с 1625 г.), 1-й маркиз Клайдсдейл (с 1643 г.) — крупный шотландский государственный деятель периода Английской гражданской войны и один из главных сторонников короля Карла I.


Джеймс Гамильтон был старшим сыном Джеймса, 2-го маркиза Гамильтон, и леди Анны Каннингем. Род Гамильтонов считался первым по знатности в Шотландии после Стюартов и сохранял права на наследование шотландского престола. Детство Гамильтон провёл в Шотландии, под опекой своей матери, ярой протестантки, а в 1620 г. он прибыл в Лондон ко двору короля Якова I. В возрасте шестнадцати лет Джеймс женился на племяннице королевского фаворита маркиза Бекингема Мэри Филдинг, происходящей из не слишком знатного английского рода. Этот мезальянс причинял Гамильтону неудовольствие на протяжении всей его жизни.

В 1623 г. Гамильтон сопровождал наследника английской и шотландской корон принца Карла в Испанию и во время этой поездки сблизился с ним. По возвращении в Лондон Джеймс занять одно из первых мест при Карле, который в 1625 г. стал королём. В том же году умер и отец Джеймса, оставив своему сыну обширные земельные владения в Англии и Шотландии и титул маркиза Гамильтон. В 1628 г. Джеймс получил пост королевского конюшего, один из высших в придворной иерархии.

В 1631 г. молодой маркиз, набрав шеститысячную армию в Англии и Шотландии, отправился в Германию служить в войсках шведского короля Густава II Адольфа, лидера протестантского лагеря в Тридцатилетней войне. К сожалению, большая часть солдат Гамильтона умерла от болезней ещё до начала военных действий. В 1632 г. по приказу короля маркиз вернулся в Англию, однако сохранил связи с европейскими протестантами и в дальнейшем лоббировал перед Карлом I интересы Густава Адольфа и курфюрста Пфальцского.

В период Первой епископской войны Гамильтон возглавил королевский флот, который должен был высадить десант на шотландском побережье. По свидетельству современников, мать Гамильтона, ярая пресвитерианка леди Каннингем, узнав об этом, лично прибыла в Лейт, заявив, что собственноручно убьёт сына, если он высадит английские войска в Шотландии. В любом случае экспедиция Гамильтона провалилась: лишь одному кораблю из королевской эскадры удалось достигнуть гавани Абердина, но и его солдаты вскоре были разбиты ковенатской армией Монтроза. В то же время королевские войска, пытавшиеся вторгнуться в Шотландию с юга, были остановлены у Берика Александром Лесли. Король был вынужден пойти на перемирие, а Гамильтон в июле 1639 г. сложил с себя полномочия королевского представителя.

В 1642 г., с началом гражданской войны в Англии, Гамильтон вернулся в Шотландию с целью воспрепятствовать вступлению ковенантеров в войну на стороне английского парламента. Для этого маркиз предлагал шотландскому правительству определенные церковные уступки со стороны короля (например, гарантию неприкосновенности пресвитерианства в Шотландии). Такая деятельность Гамильтона рассорила с ним Аргайла, поддерживавшего идею шотландской интервенции в Англию, и не способствовала его объединению с Монтрозом, выступавшим против уступок ковенантерам. Гамильтону удалось убедить Тайный совет Шотландии объявить о поддержке короля, однако в генеральной ассамблее большинство по-прежнему принадлежало радикалам. В апреле 1643 г. в благодарность за работу Гамильтона Карл I присвоил ему титул герцога.

Военная поддержка, оказанная шотландцами английскому парламенту, вызвала в середине 1644 г. начало гражданской войны в самой Шотландии. Во главе войск роялистов встал выдающийся полководец маркиз Монтроз, назначенный 1 февраля 1644 г. наместником короля в Шотландии. Гамильтон, находясь под арестом, не мог оказать поддержку роялистам. Серия триумфальных побед Монтроза завершилась 13 сентября 1645 г. полным разгромом его армии в сражении при Филипхоу. Это означало провал попытки силового решения шотландской проблемы.

27 декабря представители парламента Шотландии заключили соглашение с Карлом I, известное под названием «Ингейджмент», в соответствии с которым, взамен на согласие короля установить в Англии пресвитерианство на три года, Шотландия обязалась оказать ему военную помощь. Весной 1648 г. «Ингейджмент» был утвержден парламентом Шотландии, и в стране началось формирование армии, призванной выступить на помощь королю. Во главе этой армии встал герцог Гамильтон.



Битва при Престоне. 16-17-18 августа 1648 года.


Герцог Гамильтон провел 2 месяца на севере Шотландии, ожидая большого количества молодых солдат, в конечном счете пополнивших армию "ингейджмеров" до 18.000 человек. В нее также входили английские роялисты и 3.000 ветеранов шотландцев, прибывших из Ольстера под командой генерал-майора Джорджа Монро. Однако, ветераны Монро, остались прикрывать тыл армии Гамильтона, поскольку Монро постоянно ссорился с заместителем командующего - графом Календэром. Который, в сущности, и руководил войском "ингейджмеров". Они быстро стали печально известными сильным грабежом и беззаконием.
Но к тому времени, когда "ингейджмеры" наконец прошли на юг от Камберленда и Вестморленда, генерал-лейтенант Кромвель был на пути до Йоркшира из Пембрука. Он соединил силы сгенералом Ламбертом в Уэтерби 12 августа, чтобы привести увеличить силу парламентской армии на севере до 9,000 чел. — приблизительно половина численности войск "ингейджмеров".

Под ужасными погодными условиями "ингейджмеры" сделали небольшие успехи на юге. Испытывая недостаток в поставках и получении поддержки от английских роялистов, армия Гамильтона начала распадаться через дезертирство. Гамильтон не знал, что Кромвель был на пути из севера и позволил своим силам ужасно растянуться. Ветеранов Монро оставили далеко позади в запасе в северном Ланкашире , а главные силы Гамильтона приблизилась к Престону, генерал-лейтенант Миддлтон поехал вперед к Уигану с большей частью конницы добывать продовольствие для войск. Тем временем Кромвель быстро пересек Пеннинские горы из Йоркшира в Ланкашир. Вместо того, чтобы пытаться заблокировать продвижение армии "ингейджмеров" на юг, Кромвель решил пройти вдоль северного берега Реки Риббл, чтобы перекрыть их дороги назад к Шотландии и отрядам Монро.

16 августа, все еще не сознающий подход Кромвеля, Гамильтон оставил сэра Мармэдьюка Лэнгдэйла с 2,000 человек, чтобы охранять дорогу в Престон с северо-востока, в то время как основная часть армии "ингейджмеров" пересекла реки Риббл и Дарвен к югу от города. Лэнгдэйл сначала узнал о близости парламентских сил, когда авангард Кромвеля столкнулся с заставой Роялистов около Клитероу. Несмотря на предупреждение Лэнгдэйла, Гамильтон и Каллендэр продолжали идти с пехотой через реки с намерением присоединиться к коннице Миддлтона в Уигане. Лэнгдэйла оставили парировать то, что, как думали, было отвлекающим нападением войск Парламента.

Утром от 17 августа, Лэнгдэйл занял сильную защитную позицию на Рибблтон Мур, развертывая мушкетеров среди прикрытых и утопленных по обе стороны от затонувшей дороги, которая вела в Престон со стеной рпикинеров на самой дороге, поддержанными маленькой силой шотландских конных копейщиков. После недель проливного дождя земля была мягка и грязна, это помешало Кромвелю полностью использовать превосходства парламентской конницы. Начальный атака вдоль переулка во главе с майором Смитсоном из полка полковника Лилберна был отражена шотландскими конными копейщиками. Кромвель был вынужден провести несколько часов, развертывая свои силы для эффективного нападения на позиции Лэнгдэйла и не возобновлял сражение до 4 часов дня. Собственным полкам конницы полковника Харрисона и Кромвеля назначили задачу очистить дорогу, в то время как пехота была развернута, чтобы выбить мушкетеров из затонувших канав по краю дороги. Роялисты Лэнгдэйла сопротивлялись упрямо, но постепенно отодвигались на открытую дорогу и назад в Престон.

Герцог Гамильтон запоздало понял серьезность ситуации и начал отсылать отряды пехоты назад через реку, чтобы укрепить Лэнгдэйла. Однако, Граф Каллендэр сердито возразил против маневра, потому что не было никакой поддержки конницы. Он настоял, чтобы шотландская пехота продолжила свое отступление дабы занять защищенную позицию к югу от Риббла, чтобы там ждать возвращения конницы Миддлтона из Уигана. Как обычно, Гамильтон уступил Каллендэру и Лэнгдэйла оставили неподдержанным. Сам Гамильтон остался к северу от реки с маленькой группой ждать Лэнгдэйла, силы которого были отброшены в Престон, где большая часть пехоты была взята в плен. К тому времени, когда Лэнгдэйл присоединился к Гамильтону, парламентарии уже нападали на Риббл-Бридж. Послав конницу на север, чтобы найти Монро.

Тем временем генерал-лейтенант Бэйлли, командующий шотландской пехоты, развернул мушкетеров, чтобы защитить Риббл-Бридж и составил основную часть пехоты шотландцев на сильных позициях на высоте к югу от меньшей реки Дарвен. Срочные послали приказы, чтобы вернуть конницу Миддлтона, который был на расстоянии в шестнадцать миль в Уигане. Когда пехота была развернута, Бэйлли послал шестьсот мушкетеров, чтобы укрепить войска, держащие Риббл-Бридж. Они пересекли плоскую землю между двумя мостами, однако, они остановились под тяжелым огнем парламентариев на северном берегу Риббл и были отброшены, оставляя охрану моста неподдержанной.

Очистив Престон, войска Кромвеля должны были сражаться за мост через Риббл и затем за мост через Дарвен прежде, чем они могли достигнуть главной шотландской позиции . Риббл-Бридж был защищаем в течение двух часов. Наконец, шотландцы были отбиты при "толчках пик" (то есть в рукопашном бою), и импульс парламентского нападения продолжался, сбивая шотландцев с моста Дарвен-Бридж.

С темнотой, войска Кромвеля продвинулись к главной шотландской позиции. Шотландские фургоны поставки были захвачены парламентариями, поскольку обе стороны подготовились проводить неудобную ночь в этой области. Несмотря на ветер и проливной дождь, однако, Каллендэр убедил Гамильтона забрать пехоту под покровом темноты. Он запланировал встретиться с конницей Миддлтона, который был на пути из Уигана, и затем перегруппировать целую армию, которая все еще очень превосходила численностью парламентариев. Приказы были даны шотландской пехоте, чтобы подготовиться к маршу, под покровом темноты и проливным дождем, чтобы получить преимущество прежде, чем движение будет обнаружено. Хотя они ушли, не заметно для парламентариев, пехота пошла различной дорогой к Уигану, не той который шел Миддлтон, таким образом, шотландская конница и пехота не встретились на пути. Миддлтон наткнулся на парламентские войска в ранние часы утра. Он быстро повернул на юг снова, чтобы догнать шотландскую пехоту, но Кромвель послал полковника Торнхога с тремя полками конницы в преследование по горячим следам. Теперь действуя как арьергард , кавалерия Миддлтона сражалась. Полковник Торнхог был смертельно ранен шотландскими конными копейщиками около деревни Чорли, но парламентарии поддерживали на высоком уровне давление на заднюю часть шотландской армии.

18 августа Кромвель продвинулся на юг со своей главной силой в преследовании беспорядочно отступающих шотландцев. Оставив сильный отряд в Престоне, чтобы охранять заключенных и разместить войска в городе против возможного нападения Монро, у Кромвеля было только 3,000 пехоты и 2,500 кавалерии и драгунов против 10,000 шотландцев. Однако, войска Гамильтона были истощены и деморализованы. Их фургоны с поставкой были потеряны в Дарвен-Бридж и порох, который они несли с собой, был главным образом испорчен в непрерывном проливном дожде. С разрушавшейся дисциплиной голодные шотландцы яростно разграбили Уиган, несмотря на его традиционное сочувствие делу Роялистов. Конница Миддлтона продолжала действовать как арьергард, поскольку шотландская пехота ушла из Уигана в течение ночи 18 августа. В беспорядке и почти панике, офицер конницы полковник Джеймс Тернер подвергся нападению и был ранен на рынке Уигана шотландскими пикинерами, которые приняли его отряд за парламентариев. Тернер неистово принял ответные меры, приказывая, чтобы его конница поехала вниз и рассеяла нерадивых пикинеров.

Гамильтон и граф Каллендэр все еще надеялись присоединиться к лорду Байрону, который, как полагали, формировал силы роялистов в Чешире и Северном Уэльсе. Они запланировали сделать остановку в Уоррингтоне, защищая мост через реку Мерси, в то время как шотландская армия была реорганизована, и контакт был установлен с Байроном. Тем временем парламентарии продолжали беспокоить каждый шаг шотландского марша. Было поэтому решено, чтобы большая часть пехоты генерал-майора Бэйлли сделала остановку около деревни Винвик, в трех милях к северу от Уоррингтона, чтобы задержать парламентское наступление, в то время как Гамильтон и Каллендэр продвинулись с кавалерией, чтобы подготовить защиту Уоррингтона.

Шотландская пехота заняла сильное естественное защитное положение, где дорога от Уигана до Уоррингтона проходила между двумя возвышенностями. Позиция была усилена земляными работами и баррикадами. Бэйлли сосредоточил своих пикинеров в центре позиции, чтобы держать саму дорогу, в то время как мушкетеры были развернуты, чтобы занять высоты на флангах. Он намеревался удержать парламентариев до сумерек и затем уйти в Уоррингтон под покровом темноты.

Приблизительно в полдень 19 августа, авангард Кромвеля приблизился к проходу, но был немедленно отбит. Кромвель был полон решимости занять позицию как можно быстрее и возобновил нападение, не ожидая прибытия всей своей пехоты. Полк полковника Брайта провел нападение на шотландский центр, в то время как мушкетеры и драгуны попытались сместить шотландцев, держащих высоты на флангах. Однако, шотландцы продолжали защищать позицию решительно, и парламентарии были неспособны прорваться. После жестокой борьбы в продолжении нескольких часов Кромвель прекратил атаки и ждал остальной части своих сил. Во время интервала в борьбе некие местные крестьяне предложили показать Кромвелю путь, которым его конница могла охватить шотландское положение с фланга на восток. Часть шотландской кавалерии подошла, чтобы поддержать пехоту, держащую проход, но они быстро рассеялись, когда увидели, что конница Кромвеля приблизилась с востока, чтобы угрожать шотландскому флангу и задней части. В то же самое время Кромвель приказал возобновить нападение пехоты в центре, возглавленном ветеранами полка полковника Прайда. На сей раз шотландцы были неспособны противостоять нападению и были отбиты в направлении к Уоррингтону. Часть шотландской пехоты была отрезана парламентской кавалерией и сформировалась, чтобы вновь занять позицию около церкви Винвик, где они наконец сдались, чтобы не нести много потерь в дальнейшей жестокой борьбе...

Байли продолжил свой путь в Уоррингтон приблизительно с 2,700 выжившими шотландскими пехотинцами, чтобы узнать, что герцог Гамильтон, Каллендэр , Миддлтон и Лэнгдэйл сбежали на юг через Мерси с большей частью кавалерии. В отчаянии Байли умолял своих офицеров пристрелить его, чтобы избежать позора, но никто это не сделал. Шотландцы закончили баррикаду через Варрингтон-Бридж и стали в ожидании сражения ждать прибытия Кромвеля. К настоящему времени оставшиеся в живых нуждались в оружии и боеприпасах и были близки к мятежу. Без возможности дальнейшего сопротивления Байли встретил Кромвеля на мостеу и согласовал условия капитуляции. Шотландцы были взяты в плен, сдав свои знамена и оружие.

Преследуемый генерал-майором Ламбертом, Гамильтон бежал через Чешир и Стаффордшир, сопровождаемый своей отстающей и утомленной конницей. Генерал-лейтенант Миддлтон был захвачен в Чешире после того, как его лошадь упала не выдержав бешеной скачки. Сэр Мармэдьюк Лэнгдэйл ушел в Ноттингем, но был захвачен, отдыхая в пивной. 25 августа, со своими людьми близкими к мятежу, герцог Гамильтон сдался Ламберту в Аттоксетере. Граф Каллендэр убежал в Нидерланды. Генерал-майор Монро отступил к Шотландии.

Палата лордов голосовала, чтобы освободить Гамильтона при уплате штрафа в 100,000£, но в декабре 1648 года, было аннулировано голосование, и он был заключен в тюрьму в Виндзорском замке. Сам Кромвель лично разговаривал Гамильтоном, предлагая сохранить его жизнь, если он даст информацию, чтобы осудить англичан, которые сотрудничали с ним в его вторжении, но Гамильтон отказался предавать своих партнеров. Он был признан виновным в измене и казнил в Вестминстере 9 марта 1649.


P.S. В своем следующем посте я постараюсь рассказать о родном брате сэра Джеймса - Уильяме, который также отдал жизнь за своего короля, во время неудачной для роялистов битве при Вустере 3 сентября 1651 года.

Автор: Роберто Паласиос 15.3.2013, 20:20

Можно ли на основании того, что офицер испанской армии поехал на родину воевать за дело своего короля с таким крупным военным грузом, что Испания поддерживала в английской гражданской войне короля-католика не только морально?..

Автор: Бобровский Д. 15.3.2013, 20:47

Здесь есть несколько моментов...
Карл Стюарт относил себя именно к Англиканской церкви, которая не являлась католической, но была схожа с ней в обрядах и церемониях. А вот его супруга Генриетта Французская (сестра Людовика ХIII), да, была католичкой. Но, Карла тоже подозревали в симпатии к "папистам", особенно после того, как после битвы при Нейсби обнаружилась его переписка по плану вторжения католических отрядов из Ирландии в Британию. Это послужило одним из главных пунктов обвинения во время судебного процесса закончившегося смертной казнью.

Теперь по поводу Испании... Да, Испания очень активно поддерживала эмигрантов-роялистов, но это было несколько позже... уже после казни Карла. В частности, в знаменитой битве при Дюнах, состоявшейся 14 июня 1658 года, в войсках Хуана Австрийского был 2.000 контингент войск сына казненного короля - герцога Йоркского, будущего английского монарха Якова II Стюарта.

Автор: Роберто Паласиос 15.3.2013, 20:54

Хреновато я знаю английскую историю.
Это Яков Второй - католик.

Автор: Бобровский Д. 13.7.2013, 21:14

http://s2.ipicture.ru/

Уильям Гамильтон (англ. William Hamilton; 14 декабря 1616—12 сентября 1651), 2-й герцог и 4-й маркиз Гамильтон, 2-й маркиз Клайдсдейл, 7-й граф Арран и 3-й граф Кембридж (с 1649 г.), 1-й граф Ланарк (с 1639 г.)


Младший брат Джеймса, 3-ьего Маркиза и позже 1-ого Герцога Гамильтона(о котором я писал в верхнем посте) , Уильям родился в декабре 1616 в Гамильтоне в Ланкашире. Джеймс Гамильтон был десятью годами старше, чем Уильям, и взял на себя ответственность за его образование и карьеру после смерти их отца в 1625. Уильям учился в Университете г. Глазго и провел несколько лет, ездя за границу прежде, чем присоединиться к его брату при дворе короля Карла I в Лондоне. Испытывая недостаток в безопасном собственного состоянии, он женился на наследнице Элизабет Максвелл в 1638. Он был сделан Графом Ланарка в марте 1639. Завоевав расположение королевы Хенриетты Марии, Ланарк был назначен Министром по делам Шотландии и стал членом Тайного Совета Короля в 1640.

Ланарк сопровождал короля Карла во время его последнего посещения Шотландии в 1641. Тесно связанный с попыткой его брата Гамильтона подделать союз между Королем и Маркизом Аргайла, Ланарк был вынужден сбежать из Эдинбурга в октябре 1641 из-за открытие запутанного заговора против них совершенный импульсивными Роялистами, известными как "Инцидент". С конца 1642 братьяГамильтон и Ланарк работали, чтобы предотвратить вмешательство Шотландии в английскую гражданскую войну на стороне Парламента. Братья уехали из Шотландии, когда Торжественная Лига и Соглашение были объединены в августе 1643. Король Карл распорядился об их аресте потомучто они были не в состоянии предотвратить союз. Гамильтон был заключен в тюрьму, но Ланарк избежал этого и вернулся назад к Эдинбургу. После раскаяния в его прошлых действиях и принятия Ковенанта в апреле 1644, его поздравили с возвращением в шотландское правительство как Госсекретаря. Он стал энергичным членом правительства Ковенантеров и сформировал войска против Маркиза Монтроуза в августе 1645.

Вновь востребованный королем Карлом после его поражения в Первой гражданской войне, Ланарк был среди тех, кто убедил Короля принять Ньюкаслские Суждения как основание для мирного урегулирования. Он также убедил своего брата Герцога Гамильтона возобновить политическую деятельность после его выпуска из заключения. Ланарк играл ведущую роль в ведении переговоров об Обязательстве между королем Карлом и шотландцами, который был подписан в декабре 1647. Обязательство раскололо движение Ковенантеров. После значительной задержки Герцог Гамильтона привел армию в июле 1648, однако быть решительно побежден Оливером Кромвелем в сражении при Престоне в следующем месяце. После поражения его брат Ланарк оказал сопротивление Маркизу Аргайла и и преуспел в том, чтобы захватить Стерлинг в сентябре 1648. Однако, когда армия Кромвеля пришла в Шотландию, Ланарк был обязан согласовать условия сдачи в Соглашении относительно Стерлинга 27 сентября 1648.

После казни короля Карла I в январе 1649, Ланарк сбежал в Нидерланды, где он посетил двор в изгнании Карла II. Он стал вторым Герцогом Гамильтона и третьим Графом Кембриджа после казни его брата в Лондоне в марте 1649.

Гамильтон поощрил союз Карла II с шотландскими Ковенантерами напрвленный против английского Содружества Кромвеля, в мае 1650. Хотя Гамильтон сопровождал Карла в Шотландию, Маркиз Аргайла настоял, чтобы он был выслан к острову Арран на западном побережья Шотландии. Он остался там, пока влияние Аргайла на Карла не было ослаблено после поражения Ковенантеров в сражении у Данбара в сентябре 1650. После, Гамильтон воссоединился с Карлом в конце января 1651. Он поднял кавалерийский полк от своих шотландских поместий и сопровождал Карла и армию Роялистов шотландцев, которая вторглась в Англию в августе 1651.


БИТВА ПРИ ВУСТЕРЕ.

14,000 шотландская армия пересекла границу 5 августа. Намерение Карла состояло в том, чтобы пройти через традиционно области Роялистов в Ланкашире и валлийской границе, формируя войска на пути, прежде, чем ударить в сторону Лондона. Однако, незыблемая вера Карла, что английские Роялисты и пресвитериане поднялись бы, чтобы поддержать его, была неуместна. Воспоминания о сильном разграблении, которое сопровождало вторжение в 1648, были все еще свежими в умах народа, и Парламент организовал эффективную пропагандистскую кампанию, чтобы далее стимулировать антишотландское чувство среди англичан. В то время как наступление в Англию продолжалось, Дэвид Лесли стал все более и более угрюмым и пессимистичным. К тому времени, когда Карл занял лояльный город Вустер 22 августа, полная сила его армии была меньше чем 16,000 войск. Силы Ланкаширских Роялистов, поднятые Графом Дерби и сэром Томасом Тилдесли, были побеждены полковником Робертом Лилберном в Уигане 25 августа. Тилдесли был убит в сражении, и последняя английская армия Роялистов была разбита.

Кромвель выбрал восточный маршрут через Англию, чтобы заблокировать любую попытку Роялистов продвинуться на Лондон. Генерал-майора Ламберта послали вперед с конницей, чтобы беспокоить арьергард Роялистов. Намерение Кромвеля состояло в том, чтобы собрать массивную силу, готовую нанести сокрушительное поражение шотландцам и Роялистам. Генерал-майор Харрисон, которого оставили в полной команде сил в Англии во время вторжения в Шотландию, прошел из Ньюкасла, чтобы соединить силы с Ламбертом около Престона. Генерал-майор Флитвуд мобилизовал парламентские силы и ополчение вокруг Лондона тогда, прошел, чтобы присоединиться к Кромвелю, Ламберту и Харрисону в Уорике; генерал-майор Дисброу поднял контингент с юго-запада. Парламентская армия, которая наконец сходилась на позиции Карла в Вустере, содержала приблизительно 28,000 регулярных войск еще с 3,000 ополченцев, которые были также мобилизованы против шотландцев. Все потенциальные маршруты Карла в Лондон были отключены, и силы полковника Лилберна блокировали дорогу назад к Шотландии.

Надеясь, что подтянуться подкрепления из Уэльса и юго-запада, Карл попытался укрепить свою позицию в Вустере. Ремонт был сделан в укреплениях города, в особенности земляном укреплении, известным как форт Royal, который стоял недалеко от городской стены на юго-востоке. Ключевые мосты через Реку Северн и ее приток Teme были частично уничтожены, чтобы препятствовать парламентским операциям. Карл выпустил провозглашение, вызывающее всех верноподданных, чтобы сплотиться у его штандарта в Вустере, требуя, чтобы все мужчины в возрасте между 16 и 60 годами собрались на Пичкрофт Грине на севере Вустера 26 августа. Однако, очень немного англичан или валлийцев ответили на провозглашения Карла, и армия Роялистов осталась почти полностью шотландской.

С восточной стороной города, в большей степени защищенного, Кромвель решил напасть от обеих сторон Реки Северна. 28 августа Ламберт принудил вражеских кавалеристов и драгунов возвращать Аптон-Бридж, в десяти милях к югу от Вустера, в смелом нападении, во время которого был тяжело ранен Роялист генерал Эдвард Мэсси. На следующий день мост был восстановлен. Генерал-майор Флитвуд переправился на западный берег Северна с 11,000 войск, намереваясь пройти так, чтобы напасть на Вустер с юга. Кромвель развернул свою артиллерию и остальную часть армии на высотах Красного Холма и Перри Вуда на восток Вустера. Контакт между двумя крыльями парламентской армии должен был сохраняться двумя понтонными мостами, которые должны были быть установлены, один через Teme и другой чуть выше его через Северн. Когда парламентская артиллерия начала бомбардировать Вустер от Перри Вуда 29 августа, генерал-лейтенант Миддлтон и полковник Кит возглавили 1,500 войск при нападении на батарею, но план был разгадан, и нападение провалилось.

На рассвете 3 сентября Флитвуд начал продвигаться на западный берег Северна. Наступление было медленным, потому что войска буксировали двадцать "больших лодок" на протяжении восьми миль против течения, чтобы сделать понтонные мосты. Они достигли южного берега Реки Тем при ее слиянии с Северном рано днем. Силы Флитвуда продвигались в двух колоннах. Генерал-майор Ричард Дин провел атаку на Поуик-Бридж с запада, чтобы отвлечь внимание от второй колонны, которая была ответственна за доставку понтонных мостов через Северн и Teme.

Генерал-майор Монтгомери командовал шотландцами, размещенными на лугах Поуик на северном берегу реки Teme. Он приказал, чтобы полковник Кит держал Поуик-Бридж против попытки полковника Дина поддержать переправу, в то время как горцы полковника Питскотти выступили против сил Флитвуда. Бригада генерал-майора Дэлзейла удерживалась в запасе на высоте между Powick и Вустером. Борьба вдоль Teme была тяжелая. Дин не мог продвинуться через Поуик-Бридж и когда авангард Флитвуда преуспел в том, чтобы пересечь понтон по Teme, они были отражены горцами Питскотти. Наблюдая трудности относительно его левого крыла, Кромвель лично принудил три бригады переправиться через понтон по Северну и напасть на фланг Питскотти. Подвергшиеся нападению с фронта Флитвудом и фланга Кромвелем, горцы уступили позиции. Когда они отступили, войска полковника Кита, защищающие Поуик-Бридж, пали духом и сломались. Сам Кит был захвачен, поскольку Дин наконец пересек мост. Шотландская позиция разрушилась, поскольку Парламентарии получили контроль над северным берегом Teme. Генерал-майор Монтгомери был тяжело ранен, и Дэлзил сбежал назад к Вустеру, преследуемый Парламентариями.

Маневр Кромвеля при пересечении реки Северн ослабил парламентские позиции на Красном Холме и Перри Вуд. Король Карл, смотря сражение с башни Вустерского Собора, помчался вниз и лично сплотил свои войска для нападения на Парламентариев к востоку от реки. Нападение Роялистов было двухаспектным: Сам Чарльз командовал ударом против Красного Холма, в то время как Герцог Гамильтон напал на Перри Вуд. Герцог Букингем и лорд Грэндисон поддержали его конницей. Уезжая из Вустера воротами Sidbury и Воротами Св. Мартина и покрытого орудиями форта Royal, нападение было первоначально успешно. Парламентская пехота уступила дорогу по всей линии, и все крыло казалось должно разрушиться. Однако, нападение Роялистов было остановлено, когда Кромвель возвратился через Северн, чтобы поддержать его колеблющиеся войска. Возвращение бригад Кромвеля повернуло поток сражения, и Роялисты были отброшены назад в Вустер. Герцог Гамильтон был смертельно ранен. Дэвид Лесли с его конницей в резерве на севере города не предпринял попытки вмешаться.

Эссексское ополчение штурмовало и захватило форт Royal, затем повернуло орудия Роялистов, чтобы стрелять в Вустер. Заключительный этап сражения был запутанной борьбой на улицах, поскольку Парламентарии преследовали шотландцев и Роялистов в городе. Несмотря на галантные попытки Карла и некоторых его старших командующих, чтобы сплотить войска, паника началась. Расставшись со своей надеждой на победу, которую уводят, Король был наконец вынужден убежать. Большинство шотландских лидеров и лидеров Роялистов были убиты во время сражения или захвачены вскоре в плен. Только Герцог Букингем, лорд Вилмот и сам Карл преуспели в том, чтобы убежать на Континент. До 3,000 шотландцев были убиты во время сражения и приблизительно 10,000 взяты в плен, многие из которых транспортировались как чернорабочие в Новую Англию или Барбадос. Парламентская армия, как говорят, потеряла только 200 человек.

Сражение у Вустера было заключительным сокрушительным поражением Роялистов. Английская гражданская война закончилась в месте, где началась девять лет ранее со стремительной победы принца Руперта в Поуик-Бридж в 1642. Карл Стюарт сбежал из поля битвы и уклонялся от захвата в течение сорока пяти дней, пока он не смог убежать во Францию. Оливер Кромвель описал Вустер как "венчающее милосердие". Это было его заключительное сражение как активного командующего.

http://s2.ipicture.ru/

В сражении у Вустера 3 сентября, Гамильтон смело провел нападение на положение кругоголовых в Перри Вуд. Хотя первоначально успешное, нападение было отражено, и Гамильтон был ранен пулей из мушкета, которая раздробила его ногу. Он умер от своих ран 12 сентября, в возрасте 34 лет, и был похоронен в Вустерском Соборе.

Автор: Иоакиммюрат 17.7.2013, 1:15

не устоял перед красотой - решил выложить - первые два портрета 17в. (принцы Чарльз-Луи и Руперт, и герцог Франсуа де Бофор) и третий - 18в. (это дипломат Paul Methuen - его выложил ради эстетики).

Автор: Бобровский Д. 28.7.2013, 21:13

Да, портреты очень хорошие. Спасибо.

Придется про них написать, раз уж они тут есть...
Про принца Руперта я уже делал посты №44 и 45.

Напишем про...

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8801

герцог де Бофор (16 января 1616 — 25 июня 1669). Внук Генриха IV и Габриэли д'Эстре.
Был значимой фигурой Фронды, позже в чине адмирала отличился в морских боях в Средиземном море, где и погиб.

Особенно критично к нему ставится в своих известных мемуарах Жан Поль де Гонди, кардинал де Рец: "Герцогу де Бофору не дано было великих замыслов, он не шёл дальше намерений… У самого же герцога ум был скуден, тяжел и к тому же затуманен самодовольством. Он почитал себя ловким, и от этого казался плутом, так как с первого взгляда видно было, что ему недостает смысла, чтобы быть коварным. Он отличался личной храбростью, более чем это обыкновенно свойственно хвастунам — а он был им во всех отношениях — и ни чем не похвалялся так лживо, как своими любовными победами. Он говорил и мыслил, как простонародье, кумиром которого он некоторое время был…"

Однако, он слишком несправедлив к этому человеку...

С юных лет участвовал в войнах — еще в возрасте 12 лет был в экспедиции против Савойи в 1628 году. Принимал участие в осадах Корби, Эсдена и Арраса. Следуя примеру своего отца, вступал в заговоры против кардинала Ришельё, и был вынужден провести некоторое время в изгнании, при дворе английского короля. Известный мемуарист Франсуа де Ларошфуко так его описал...
"Герцог Бофор обладал великолепною внешностью: он был высокого роста, ловок в телесных упражнениях и неутомим; ему были присущи отвага и способность воодушевляться, но он постоянно во всем хитрил и не был правдив; его ум был тяжеловесен и неотесан; тем не менее он достаточно искусно достигал своих целей, идя напролом; в нем было много завистливости; его доблесть была велика, но нестойка; на людях он неизменно держался храбро, но в чрезвычайных обстоятельствах нередко чрезмерно берегся"

Тем не менее, герцог постоянно участвовал во многих сражениях Фронды. Вот описание одного из них с участием де Бофора, записанное все тем же Ларошфуко в своих мемуарах. Это Сражение при Блено (7 апреля 1652 г.) было первым, когда Конде и Тюренн сражались друг против друга. Оно описано также в мемуарах Таванна, Гурвиля, Навая, Рамсэ и самого Тюренна.

"Армия, выйдя из Монтаржи, направилась в Шато-Ренар. Туда же
одновременно с нею прибыл из Парижа Гурвиль доложить Принцу соображения его
друзей по поводу образа действий, которого ему должно держаться относительно
Месье и Парламента. Их суждения были весьма различны, ибо некоторые
советовали ему оставаться при армии, потому что решения Месье и Парламента
неизменно будут зависеть от хода событий в этой войне и еще потому, что,
пока он будет стоять во главе внушительной армии, в его власти будет и
партия, тогда как, уехав в Париж, он лишит свою армию того уважения, которое
ей сообщило его присутствие, не говоря уж о том, что недопустимо оставить
командование в руках тех же лиц, чья рознь и зависть едва не вызвали столько
неурядиц и бедствий. Г-н де Шавиньи, напротив, извещал Принца, что его
присутствие в Париже безусловно необходимо; что двор и новый кардинал Рец,
ранее коадъютор Парижский, с каждым днем усиливают в Парламенте свои
происки и в конце концов втянут в них и герцога Орлеанского, если Принц
лично не прибудет в Париж, дабы извлечь его из зависимости, в которой тот
ныне находится, и приставить к нему вместо кардинала Реца г-на де Рогана и
г-на де Шавиньи. В заключение своих советов и те и другие указывали, что
крайне необходимо предпринять против армии короля что-нибудь достаточно
крупное и что решение всего - в счастливом исходе предпринятого.
Тогда же Принцу стало известно, что подразделение королевской армии под
командованием маршала Окенкура все еще располагается на отстоящих друг от
друга квартирах, совсем недалеко от Шато-Ренара, и что на следующий день оно
должно соединиться с войсками г-на де Тюренна. Это сообщение побудило Принца
к решению двинуться тем же вечером со всей своей армией прямо на войска
маршала Окенкура, не дав ему времени собрать их вместе и отступить к г-ну де
Тюренну. Успех оправдал его ожидания: сначала он проник в две войсковые
квартиры, которые подали сигнал тревоги другим, что тем не менее не помешало
ему тотчас овладеть всеми пятью. Первые четыре не оказали сопротивления.
Построившись в боевой порядок с восемью сотнями кавалеристов на берегу
ручья, переправляться через который можно было только поодиночке по очень
узкой и очень разрушенной запруде, маршал Окенкур сделал вид, что собирается
драться за эту переправу, дабы оградить от нападения неприятеля свою
расположенную за ней пятую войсковую квартиру. Но после того как герцог
Немур и еще трое или четверо всадников преодолели это препятствие, маршал,
сочтя, что вся армия Принца должна быть уже совсем рядом, отступил и
стал позади квартиры, позволив ее беспрепятственно грабить и
удовольствовавшись построением своих людей в боевой порядок, чтобы
попытаться в подходящее для этого время обрушиться на занявшихся грабежом.
Эта квартира оказала не большее сопротивление, чем остальные, но так как
дома были крыты соломою и ее подожгли, маршалу Окенкуру не стоило большого
труда установить в отблесках пламени численность переправившихся, и,
обнаружил, что там было не более сотни кавалеристов, он устремился на них со
своими восемью сотнями. Увидев, что на него летит конница, Принц быстро
составил отряд из тех, кто был вместе с ним, и, несмотря на такое
неравенство в силах, двинулся навстречу вратам. Сама судьба, казалось,
собрала в этом месте всех высших офицеров его армии, дабы он увидел воочию,
что одна роковая случайность может разом отнять у него все. В первый ряд,
где находился он сам, Принц поставил герцогов Немура, Бофора и Ларошфуко,
принца Марсийака, командовавшего испанскими войсками маркиза Кленшана,
генерал-лейтенанта графа Таванна, графа Гито, графа Гокура и еще
несколько офицеров. Два неприятельских эскадрона с очень близкого расстояния
произвели по ним залп, не вызвав, однако, среди них замешательства. Но когда
два других эскадрона маршала Окенкура сразу же после этого налетели на
всадников Принца, герцог Немур был ранен навылет выстрелом, из пистолета, а
конь его убит. Отряд Принца, не выдержав две последовавшие друг за другом
атаки, дрогнул и, рассыпавшись, беспорядочно подался на сотню шагов в
сторону объятой огнем войсковой квартиры, но Принц и бывшие с ним высшие
офицеры, перехватив головных всадников своего обратившегося в бегство
отряда, остановили его. Враги, удовольствовавшись тем, что его оттеснили, не
стали в него врубаться из опасения, как бы он не был поддержан пехотой,
барабаны которой они уже слышали. Вырвалось вперед лишь несколько
неприятельских офицеров и солдат-кавалеристов, и скакавший в двенадцати или
пятнадцати шагах позади своего откатывающегося отряда принц Марсийак
обернулся и между обоими отрядами убил, пронзив шпагою, преследовавшего его
офицера. Принц, как я сказал, остановил своих и повернул их лицом к врагу.
Тем временем, переправившись по тесной запруде, к чему подоспели еще
тридцать кавалеристов. Нрииц и герцог Ларошфуко возглавили их и кинулись на
маршала Окенкура с фланга, тогда как герцог Бофор, которого Принц оставил
при первом отряде, по его приказанию атаковал врагов в лоб. Это окончательно
опрокинуло неприятеля. Часть его устремилась в Блено, а остальных три или
четыре лье гнали к Осеру, причем они так и не попытались собраться вместе.
{20} Они потеряли весь свой обоз, и было захвачено три тысячи лошадей.
Разгром врага был бы еще полнее, если бы Принцу не доложили о приближении
уже показавшейся армии г-на де Тюренна. Это известие заставило его вернуться
к своей пехоте, рассыпавшейся для грабежа. Собрав войска, Принц двинулся на
г-на де Тюренна, построившего свою армию в боевой порядок на чрезвычайно
обширной равнине, меньше чем на мушкетный выстрел от леса очень большой
протяженности. По середине этого леса, чтобы подойти к неприятелю, и должна
была двигаться армия Принца. Проход, по которому ей предстояло идти, был
достаточно широк, чтобы по нему могли следовать плечом к плечу два
эскадрона, но, поскольку он был очень топок и к тому же изрыт несколькими
водоотводными рвами, добраться до равнины можно было только поодиночке.
Принц, увидев, что равнину занимают враги, бросил свою пехоту справа и слева
в лес, который ее окаймлял, с тем, чтобы заставить неприятеля удалиться. Это
возымело желательное для него действие, ибо г-н де Тюренн, опасаясь, что ему
будет досаждать обстрел из мушкетов, оставил свою позицию, чтобы занять
другую, расположенную несколько дальше и на более высокой местности, чем
позиция Принца. Это движение навело Принца на мысль, что г-н де Тюренн
намеревается отойти к Жьену и что его легко можно будет разбить в сумятице
отступления раньше, чем он успеет туда добраться. Ради этого Принц выдвинул
свою кавалерию и поторопился отдать приказание о переходе через теснину
шести эскадронов с последующим выходом их на равнину. Но г-н де Тюренн,
рассудив, насколько невыгодно для него вступить на открытом поле в сражение
с Принцем, войска которого только что одержали победу и имели над ним
численный перевес, принял решение броситься со шпагой в руке на эти
шесть эскадронов, чтобы разбить успевших прейти через лес и остановить
остальных за тесниною. Разгадав его намерение, Принц приказал своей
кавалерии возвратиться на прежнее место, и, таким образом, теснина между
противниками помешала им ринуться друг на друга, ибо наступающий оказался бы
в крайне невыгодном положении. Обе стороны удовольствовались поэтому
выдвижением вперед артиллерии и продолжительной пальбою из пушек,
протекавшей, однако, с неравным успехом, так как, не говоря уж о том, что у
г-на де Тюренна было больше орудий и их лучше обслуживали, его артиллерия
имела за собой также то преимущество, что занимала господствующую над
войсками Принца позицию, а это вело к тому, что почти ни один ее выстрел по
ним, зажатым в проходе, который разделял лес, не пропадал даром. Таким
образом Принц потерял более ста двадцати солдат-кавалеристов и несколько
офицеров, и среди них - Маре, брата маршала Грансе. При том же положении дел
прошел и остаток дня, а на закате г-н де Тюренн отошел к Жьену. Маршал
Окенкур, присоединившийся к нему после своего поражения, находился в его
арьергарде и, прибыв в сопровождении нескольких офицеров, чтобы отвести
назад стоявший ближе всего к теснине эскадрон королевских войск, был узнан
Принцем, пославшим сказать ему, что он будет рад с ним повидаться и что
маршал может подъехать ближе, положившись на его слово. Тот так и сделал и,
подъехав с сопровождавшими его офицерами, нашел Принца с герцогами Бофором и
Ларошфуко и еще двумя или тремя приближенными. Их беседа прошла в обмене
любезностями и шутках Принца по поводу только что происшедшего с маршалом, а
также в оправданиях по тому же поводу маршала Окенкура, который жаловался на
г-на де Тюренна, хотя можно доподлинно утверждать, что в этот день тот
совершил два великолепных и смелых деяния, спасших как его армию, так и
двор. Ибо, как только ему стало известно, что войска маршала Окенкура,
которые должны были на следующий день присоединяться к нему, подверглись
нападению, он направился с очень малыми силами в то самое место, где наши
наткнулись на построенный им боевой порядок, и прождал там весь день свои
остальные войска, подвергнув себя опасности потерпеть неизбежное поражение,
что и случилось бы, если бы Принц сразу набросился на него, вместо того
чтобы преследовать на протяжении двух или трех лье обратившиеся в бегство
войска маршала Окенкура. В тот же день он спас и остальную армию короля,
когда с большим мужеством и отлично руководя боем кинулся на переправившиеся
через теснину шесть эскадронов Принца и этим своим деянием остановил армию,
которая, без сомнения, разбила бы его наголову, если бы смогла построиться в
боевой порядок на равнине, где он стоял.
После отступления королевской армии Принц двинул свою по дороге на
Шатильон, а сам отправился переночевать на квартиры у Бриарского канала близ
Брюлери. На следующий день он вместе со всеми своими войсками вступил в
Шатильон. Два дня спустя, передав командование над ними Кленшану и графу
Таванну, он выехал в Париж вместе с герцогами Бофором и Ларошфуко".

Герцог дн Бофор примирился с короной в 1653 году. Король поручил ему несколько важных военных экспедиций. Был назначен гроссмейстером, шефом и главным суперинтенданом навигации. С 1662 года командует французским флотом и бьет турок на Средиземноморье.

В марте 1665 года он возглавил небольшой флот, разгромивший равные ему по силам алжирские силы у Голетты, Тунис. В 1669 году вместе с венецианцами защищал критскую Кандию (совр. Ираклион) от оттоманских турок, и 25 июня 1669 года без вести пропал в ночной вылазке.

Вот как описывает эти трагические события другой мемуарист эпохи: Герцог де Навайль - Филипп де Монто де Бенак (ок.1619-1684)

" Ни галеры папы, ни флот короля еще не подошли, но если мы хотели освободить город от осады, нам следовало не дожидаться их, а застигнуть турок врасплох, когда те и помыслить не могли, что мы атакуем их немедленно после утомительного морского перехода. Мы рассудили, что время, необходимое им для приведения в порядок укреплений и соединения со своей конницей умалит их преимущество в виду уязвимости наших войск при высадке на берег, и решили действовать стремительно. Мне надлежало организовать высадку возможно быстрее, я приложил к тому все усилия и уже через сутки все мои отряды оказались на суше. Отдав все необходимые для этого случая распоряжения, я поинтересовался у Морозини и маркиза де Сент-Андре, когда же мне будут приданы обещанные три тысячи человек, но вдруг услышал как один говорит другому шепотом, что они не могут предоставить мне ни одного солдата, ибо им некого даже посылать в дозор. Можно представить, что я тогда подумал! Мысль о том, какому риску я подвергнусь, если предприму наступление одними лишь собственными силами, безо всякой поддержки, заставило меня поколебаться в своем намерении. Морозини, догадавшись об этом, поручился поддержать мою атаку двенадцатью сотнями человек со стороны форта Святого Андрея, дабы помешать туркам, стоявшим под его стенами, прийти на помощь тем, на кого мне предстояло напасть, - а кроме того послать четыреста землекопов заклепать вражеские орудия и разрушить укрепления батареи: это была единственная помощь, на которую я мог надеяться со стороны союзников. Господин де Бофор пообещал придать мне сто пятьдесят человек из судовых команд и подвести свои корабли к обоим местам сражений на расстояние мушкетного выстрела, намереваясь прикрывать наши атаки огнем корабельных пушек. Понимая, что город вот-вот падет и нет иного средства спасти его, я решил выполнить задуманное.
Стало известно, что мешкать долее нельзя ни дня: на выручку туркам уже подоспела часть их кавалерии, другая была на подходе, и они продолжали основательно укрепляться. Когда спустилась ночь, я сел в шлюпку и поплыл на разведку к тому месту, где решил атаковать их, а заодно осмотрел и форт Святого Димитрия, под прикрытием которого готовился ввести свои войска в бой. Выработав со старшими офицерами королевской армии порядок боевых действий, я доложил его Морозини и маркизу де Сент-Андре и попросил их высказать мнение о предстоящем важном сражении; те внимательно изучили весь мой план и заявили, что атака подготовлена по всей форме, и им нечего добавить к тем предосторожностям, которые я предусмотрел.
А силами я распорядился так: отделил от своих войск четыреста пехотинцев с пятьюдесятью гренадерами во главе, придал им три эскадрона кавалерии и поручил командование всем этим отрядом бригадиру господину Дампьеру. За ним должны были следовать рота гвардейского полка, полк Сен-Вальера, Лотарингский, Бретонский и четыре кавалерийских эскадрона, поддержанных полками Монтегю, Грансе и Жонзака. В резерв, который предстояло возглавить господину графу де Шуазелю, я поставил полки д'Аркура, Конти, Линьера, Розана, Монпеза и четыре других кавалерийских эскадрона для прикрытия флангов. В каждом полку было только четыре роты, а в каждой роте - лишь по сорок человек. Свой центр я разместил на возвышенности между двух неприятельских позиций, чтобы помешать их сообщению, между первой и второй линиями поставил пятьдесят королевских мушкетеров, а также сотню офицеров запаса, на чью помощь рассчитывал в крайнем случае. Морскую пехоту, которой предстояло высадиться слева от Сабионеры, возглавил сам господин де Бофор, хотя я и предостерегал его от участия в битве.
Пока господин Кольбер-Молевриер, которого я назначил бригадиром морских пехотинцев, подготавливал их высадку в порту, я распорядился навести через ров две переправы, чтобы облегчить вылазку. Не забывая, что превосходящие силы врага могли потеснить меня и вынудить к отступлению, я установил в форте Святого Димитрия много орудий, послал туда стрелков-мушкетеров, а два батальона, присланные с наших кораблей, разместил за пятидесят шагов от контрэскарпа.
В моем распоряжении помимо упомянутых батальонов находились лишь четыре тысячи пехоты и пять сотен кавалерии, - однако кавалеристы давали мне огромное преимущество, ибо неприятельская конница всё еще не подошла. Не следовало ждать успеха от лобовой атаки: неприятель засел в глубоких траншеях, окопался, и выбить его оттуда можно было лишь ударив во фланг или в тыл. Рассудив так, я вывел солдат через два заранее подготовленных прохода, велев соблюдать порядок и тишину. Под покровом ночи наше маленькое войско незаметно прошло совсем близко от позиций противника и приготовилось к бою. Рассвет занялся, когда маневр уже был завершен: нас заметили, едва наш арьергард успел образовать вторую линию. Солдаты, находившиеся на расстоянии выстрела от неприятеля, ринулись в атаку, прямо под огонь мушкетов. Перед траншеями враги выстроили два редута, на штурм которых я послал авангард господина Дампьера: тот, отважно сражаясь, завладел ими и уничтожил всех, кто пытался оказать сопротивление. Одновременно я напал на неприятельские позиции возле редутов, бросив в бой полки Сен-Вальера и Лотарингский. Те, кому я приказал занять траншеи и батарею, дрались так лихо, что вскоре майор гвардии господин де Кастеллан, командовавший ротами этого полка, не только стал хозяином неприятельских траншей, но и отбил у турок тридцать орудий и насыпи, окружавшие батарею. В ходе новой атаки врагов ждал окончательный разгром: основная часть неприятельских сил в беспорядке отступила на гору, возвышавшуюся поблизости, иные бежали, многие искали спасения в морских волнах, и я видел даже таких, которые, умоляя о пощаде, крестились и кричали, что они - христиане.
Прошло более двух часов, как мы овладели этой турецкой позицией, как вдруг на батарее из-за случайного огня взорвался порох. Злосчастный взрыв унес жизни многих наших солдат и офицеров, разметав гвардейские роты, занявшие этот участок. Турки, которые отошли было на гору, увидели случившееся и, ободренные подоспевшей к ним от бастиона Святого Андрея и из Новой Кандии помощью более чем в двадцать вымпелов, ринулись на нас. Мне пришлось выслать против них кавалеристов, но турецкому подкреплению удалось отбить их натиск и завязать бой с основными моими силами. Следуя за эскадроном Сент-Эстева, я контратаковал во главе королевских мушкетеров и гвардейцев и вытеснил противника с того участка, который ему удалось занять.
Незадолго до взрыва пороха, видя отступление врага и думая, будто победа уже обеспечена, герцог де Бофор оставил свои позиции, ибо не считал более необходимым удерживать их, и направился в нашу сторону, сопровождаемый одним лишь шевалье де Виларсо. По пути он наткнулся на один из наших отрядов, который теснили превосходящие силы турок, возглавил его, яростно сражался, но был покинут, и никто так и не узнал, что с ним сталось".

http://s1.ipicture.ru/

Город Кандия с его укреплениями, 1651 год.

Автор: Иоакиммюрат 29.7.2013, 4:53

Спасибо большое за Ваш труд!
Учитывая его поведение в сражениях сказать, что его храбрость была "нестойка" - очень необъективно... (насчет мнения Ларошфуко)... Кроме того, последние годы он сражался с пиратами - куда более благородное занятие, по сравнению с поступками предшественников, дававших когда-то приют Хызыр-реису... а тут и охота на пиратов, и экспедиция, и Голетта, и Кандия, где он пал героем... Но это касаемо героизма... Указание сразу двух мемуаристов на его плутовство тоже говорят о его сложном характере... Он, как и всякий человек, имел недостатки... Но все недостатки меркнут перед его доблестью.
хочу Вас спросить насчет Дюма. После его романов у меня устойчивое мнение, что он очень вольно трактует историю (даже творит с историей все что хочет)... Но вот, например, его "жизнь Людовика XIV" (я, кажется там в свое время читал про дуэль не то Немура с Бофором, не то внуков герцога Гиза и Гаспара де Колиньи) - вроде как не художественное произведение... Вы не знаете - насколько серьезно использовал он источники составляя не литературные изыскания? Просто, кроме прочего, у него есть интересные сведения о гибели де Бофора

"В 3 часа утра Дампьер начал наступление; его солдаты нашли турецких солдат погруженными в сон, и казалось, победа близка, но, обратившись в бегство, турки подожгли несколько пороховых мин, которые взорвались в рядах наступающих. Разнесся слух, что везде подведены подкопы, что все скоро взлетит на воздух, и панический страх овладел солдатами Бофор и Навайль увидели бегство солдат, устремлявшихся с поля боя с криками «Спасайся, кто может!» — И с находившимися при них людьми попытались остановить бегущих, поражая их ударами своих шпаг и криками «Стой!», но ничто не помогало. Страх был так велик, что отступающие увлекли в бегство свежие войска.

Герцог де Бофор не мог, подобно другим, обратиться в бегство. Среди общей ретирады он собрал около себя несколько благородных людей и, подняв шпагу, сказал:

— Господа! Пойдемте, докажем всем, что есть еще во Франции люди, которые если не умеют победить, то умеют умереть!

С этими словами герцог бросился в ряды турок и тем кончилось его поприще. Никто после этого не видел де Бофора и ничего о нем не слышал — он пропал без вести."

Автор: Бобровский Д. 29.7.2013, 11:21

Да, Дюма всегда достаточно вольно обращаля с историческими персонажами в своих романах...особенно в "Трех мушкетерах", НО "жизнь Людовика XIV" это не совсем роман, а сорее попытка составить биографию короля. Довольно не плохая...

В приведенном Вами отрывке, все более менее правильно (видимо Дюма тоже при описании его гибели пользовался мемуарами герцог де Навайля), добавив к ним слова..."— Господа! Пойдемте, докажем всем, что есть еще во Франции люди, которые если не умеют победить, то умеют умереть!" которых нет в мемуарах герцога. Вот, пожалуй, единственное, что Дюма написал лично от себя. И такие вот выдуманные диалоги встречаются в его труде "жизнь Людовика XIV".

А так все верно.... Возможно, что то подобное он действительно говорил.

Автор: Бобровский Д. 17.11.2013, 20:34

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8930

Жан-Батист Бюде, граф де Гебриан (род. Сен-Каррёк 1602 ум. 24 ноября 1643)


370 лет назад, 17 ноября 1643 года, выстрел из крепостного фальконета баварского города Ротвайль, оторвал правую руку и лишил жизни маршала Франции - Жана Батиста Бюде, графа де Гебриана.

Жан Батист родился в 1602 году, происходил из дворян Бретани. После учебы в Национальном французском военном училище он едет в Голландию, где принимает под свое начало французские войска воюющие в Тридцатилетней войне. В 1638-1639 гг., формирует контингент в армии своего друга и знаменитого полководца Бернгарда Саксен-Веймарского. Особенно отличаясь в осаде Бризаха в 1638 году. После смерти Саксен-Веймара в июле 1639 года, Жан Батист формирует свою армию. И принимает с ней участие в операциях на территории провинции Франш-Конте, бывшей в то время испанской территорией.
С помощью шведов, в союзе с Йоханом Банером, шведским генералом, он организовывает атаку на Ратисбон в 1640 году.
Его победы при Вольфенбюттеле 29 июня 1641 и при Кемпене в 1642 позволяют получить маршальский жезл Франции. Однако, он терпит неудачу совместно со шведским генералом Торстенсоном при попытке вторжения в Баварию, где во время осады Ротвайля снаряд оторвал ему правую руку. Он скончался от ран 24 ноября 1643 года. Незадолго до этого, король сделал его губернатором города и замка в Осоне.

Вот одно из его многочисленных сражений...

БИТВА ПРИ ВИТТЕНВЕЙЕРЕ. 9 августа 1638.

В этом сражении сошлись наиболее лучшие немецкие и французские генералы Тридцатилетней войны. С одной стороны был Бернхард Саксен-Веймарский, в союзе с французскими полководцами - Гебрианом и Тюренном, которым противостояли баваро-имперские войска Гетца и Савелли.

"Долгое время герцог Веймара искал случай вступить в бой с войсками генерала Гетца. Он следил за ним во Фрибуре 5-го августа, из которого этот генерал решил перебросить много продовольствия в крепость Бризах, для этой цели герцог Савелли присоединился к нему с 2.000 кавалеристами и 2.000 пехоты. Это заставило Саксен-Веймара стать около Кенцингена, в 6 лье от Фрибура в половине пути от Оссембурга до Бризаха и присоединить в пути к своей армии также войска графа Гебриана и виконта Тюренна, состоявшие из 1.400 чел. пехоты и 400-500 кавалерии. Следуя своему намерению в Кецингене, он приказал графу Гебриану выдвинутся с большей частью войска и завладеть мостом через Мольберг. Будучи верхом, в сопровождении 6 полков кавалерии под командованием Дюбатэля и 2.000 пеших солдат, он выехал чтобы занять удобную и обширную площадь, получив известие, что вражеские войска должны были на следующий день наступать в районе Рейна. Саксен-Веймар, немного отдохнув в Кенцингене выехал оттуда ночью, успел предупредить виконта Тюренна, дабы тот держал наготове войска с которыми должен был также идти к Мольбергу. Найдя там уже расположившиеся войска графа Гебриана, стоявшие в красивом боевом порядке.
Враги, обнаруженные французским авангардом, которым тогда командовал Тюренн, заняли верх горы, которая была за маленькой рекой, имея перед собой маленькую деревню, перед подножием горы застроенную церковью и несколькими строениями с улицами для обороны, на которых разместили артиллерию состоящую из 11 орудий, из которых наибольшие были 24-го калибра, а маленькие в 6 фунтов. Они надеялись с их помощью мешать герцогу Саксен-Веймарскому помогать атаковавшим французам. Это свидетельствовало о их нежелании вступать в открытый бой. Некоторые из французов, пытавшиеся атаковать улицы, были подвергнуты пушечному обстрелу и полегли на плацу в количестве 100-120 чел. Герцог Веймарский, видя это, также поставил свои пушки на соседней горе, и начал ответный обстрел позиций.

Он не замедлил присоединить к основной части армии свои кавалерийские полки Ома, Розена, Нассау, Подебуса. Авангард под командованием Гебриана состоял из 5 пехотных батальонов в центре и по 7 кавалерийских эскадронов на флангах. Полк Дюбателя составил самые правые и самые выдвинутые вперед части. За ним, левее, стояли эскадроны Шена, затем эскадроны Кальденбаха закрытые эскадроном Рэтау, за коим стояли пехотные батальоны полка Рэбе, левее полк Бойон затем Бойон Ванди, батальоны Синота и Шомберга. Слева расположились эскадроны Подебуса, Розена и Нассау.
Все это составляло лишь первую линию.

Во второй линии стояли войска под командованием Тюренна. 8 эскадронов кавалерии с 3 пехотными батальонами в центре. Самый крайний эскадрон был - Каноффски, левее 3 эскадрона Шмидберга, далее пехотные полки Вернакурта, Форбуса, Льежуа, прикрыте слева 3 эскадронами того самого Льежуа имевшим слева еще 1 эскадрон Виттерсхейма.

Между двумя линиями расположились 2 эскадрона полка Ома. Все это вместе дало 24 эскадрона и 8 пехотных батальонов. В то время как австро-баварцы выставили 24 эскадрона и 11 батальонов, имея перевес численности в 3 -4.000 чел.

Промаршировав около 2-ух часов армия напала на авангард герцога Савелли, после полудня в ближнем бою столкнув его в глубокий ров позади позиций, захватив 7 пушек, 2 из которых были 24-фунтовыми. Сам же герцог Савелли был ранен двумя выстрелами из пистолета по почкам.
Арьергард имперо-баварцев, под командованием самого Гетца, проявил большее мужество, пересек густой лес и сеть запутанных дорог, чтобы атаковать полки Дюбателя и Шена, стоявшие справа. Этим полкам пришлось развернуться и принять удар, сам Дюбатель, отважно ведя атаку 3 раза, был, наконец, захвачен в плен. Виконт Тюренн, держа клинок в руке, пытался собрать возле себя разбросанный полк Вернакурт, не мог ничего поделать до тех пор, пока в его сторону не повернулись герцог Саксен-Веймарский и граф Гебриан вместе с полковником Шомбергом. Арьергард таял на глазах. Тогда бой закипел более упорно, чем за все время до этого. И победа оставалось неопределенной в течении 5 часов. Пехота, которой выпала честь быть ведомой самим герцогом Веймарским, проявила наибольшее мужество. И даже самые нерадивые из мушкетеров успели выстрелить по 6-7 раз. Также, практически все офицеры (как французы так и немцы), ведомые графом Гебрианом и виконтом Тюренном явили знаки мужества, захватив те или иные трофеи.
Граф Гебриан принял хитроумное решение послать к лесу гонцов с барабанами и трубами. Это отвлекло большое количество человек, позволив французам взобраться на холм и захватить артиллерию.

Враги потеряли здесь около 2.000 чел. убитыми на месте, в числе которых были несколько высокопоставленных офицеров. Помимо многочисленных раненых и 1200-1500 пленных, среди которых насчитывалось около 200 офицеров. Вся артиллерия, состоявшая из 11 орудий с 2 большими мортирами, багаж, 5.500 фуражных сумок, 84 корнета и знамени с 2-3.000 тележек, достались в руки победителям.

Герцог Веймара, простоявший 2 дня на поле битвы, уехал оттуду 11 сентября, потеряв при этом деле 500 солдат с несколькими офицерами, в числе которых: граф Гийом фон Нассау и полковников Розена и Ротенана, также очень пораненых. Полковник Сино Ирландэ был убит. Было также много взятых в плен, среди которых генерал-майор Дюбатель и его maréchal des logis. Также потеряв во время ближнего боя с Гетцем 8 корнетов и 14 знамен. После битвы шведский полковник Ом принялся преследовать врагов с несколькими кавалерийскими эскадронами. А герцог Веймарский со своей пехотой и 4 эскадронами отошел в Кенцинген.
Герцог Веймарский в этой битве покрыл себя славой, тем не менее достой но воздав должное всем участникам. Он обнял графа Гебриана и сказал перед всем войском, что во многом победой обязан именно ему".

Описание битвы дано по:
1. Mercure Français de 1638
2. Histoire du Maréchal de Guébriant

ДИСПОЗИЦИЯ

http://s2.ipicture.ru/

Автор: Роберто Паласиос 17.11.2013, 20:48

А что это за хитроумное решение? В чём смысл?

Автор: Бобровский Д. 17.11.2013, 20:55

Господь его знает, что именно было... Так написано в "Histoire du Maréchal de Guébriant"

На сколько я понял, он создал некий шум, который помог отвлечь войска стоявшие на холме. Когда они сошли с него, то появилась благоприятная возможность захватить артиллерию. НО источники того времени очень скупы на подробности.


Вот родной текст..."Le comte de Guébriant lui fit trouver bon celui-ci, d’envoyer dans la forêt prochaine nombre de cavaliers avec des tambours et des trompettes. Ce conseil eut l’effet qu’il s’en était promis, car les ennemis quittant peu à peu leur tertre pour tourner du côté du bruit, les nôtres s’en saisirent, comme aussi quelques pièces d’artillerie, mais avec tant de précipitation, qu’ils ne s’aperçurent pas qu’en même temps les Impériaux se trouvèrent maître de canon. Ce balancement d’avantage donna de nouvelles ardeurs à l’un et à l’autre parti, nos ennemis qui avaient peu auparavant fait tous les efforts pour démonter notre artillerie, furent bien aises d’avoir manqué leur dessein pour s’en servir contre nous-mêmes, qui les battions avec les boulets d’Autriche et de Bavière de dessus leur propre éminence, d’où nous les chassâmes à pied. Enfin le jour finissant, leur ardeur se ralentit avec le soleil, la cavalerie plia, l’infanterie fut aussitôt rompue entièrement, et toute l’armée entière mise en déroute, chacun cherchant son salut dans le plus épais du bois où ils furent poursuivis, tant que le jour permit aux nôtres de les découvrir dans cette obscurité, que la nuit aida encore de ses ténèbres pour les dérober à la chaude poursuite des nôtres."

Если кто-то хорошо знает французский, может прояснит ситуацию...

Автор: Бобровский Д. 24.7.2014, 14:56

http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian


http://onlainfilm.ucoz.ua/load/bbc_zabytye_genii_britanskogo_iskusstva_uiljam_dobson_smotret_onlajn/12-1-0-18688


В общем - то кино о том же, о чем я пишу здесь. О людях, об их портретах, об участии в войнах.

Мне фильм очень понравился. Грамотно и со смыслом.
Очень рекомендую всем, кому тема интересна и близка.

Автор: Ёжик 24.7.2014, 22:42

Спасибо!

Автор: Бобровский Д. 18.10.2014, 20:46

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9073


Луис Франсиско де Бенавидес Корильо де Толедо, маркиз де Карацена
(род. Валенсия 20 сентября 1608 - ум. Мадрид 6 января 1668).


Родившись в Валенсии в начале сентября 1608 года, он был окрещен 20-го числа этого месяца епископом доном Жуаном де Рибейра. Первые биографические сведения о нем мы получаем от барона Вуэордена, который сравнивает параллельные жизни Карацены и другога аристократа - Фуэсандала, с обоими он общался в Париже в 1659 году. В частности он говорит, что оба они состояли в детском возрасте, в 1615 году, в свите Филиппа IV - будущего короля. Оба имели приблизительно одинаковый доход, не позволявший им жить роскошно, но которого хватало для перенесения тягот войны. Оба служили королю во Фландрии и Италии и оба были управляющими Фландрии и Милана.

Карацена также был знаком с будущим премьер-министром Филиппа IV - доном Луисом де Харо. В 1621 году, в возрасте 12 или 13 лет он назначается кавалером ордена Сантьяго. 40 годами позже он достигнет высшего достоинства в этой элитной организации.

Военная служба:
1629-1634 Италия. Карацена начинает свою службу, вероятно в 1629 году в Италии; получив чин капитана кавалерии в 1634-ом.
1634-1635 Фландрия. Из Италии сразу отправлен в армию Нидерландов под управлением маркиза Айтона.
1635-1644 Италия. В 1635 он становится членом военного совета Филиппа IV, и снова отправляется на территории Милана, по приказу маркиза Леганеза вмешиваясь в войну против Франции, Савойи и Пармы. Во время компании его несколько раз ранят, в том числе очень тяжело при осаде Жени, не смотря на это он принял участие во многих победах испанского оружия. Также во время этого второго пребывания в Италии удостаивается должности управляющего кавалерией.
1644-1647 Фландрия. В качестве замены герцога Альбукерке запатентован как главный капитан легкой кавалерии армии Фландрии. В его патенте датированным 12 сентября 1644 года, он фигурирует как "капитан кавалерии герцога Альбукерке" (то есть личной стражи герцога) в тоже время являясь общим капитаном кавалерии. В чем нету больших противоречий. После смерти своего отца. в 1645-ом получает наследственный титул маркиза Формистра. Король хочет поставить его во главе армии которая сражается в Каталонии, но задерживает все-же, во Фландрии, считая более полезным именно там. 1 января 1646 года назначая Maestre de Campo General (что то вроде полного главнокомандующего).

БИТВА ПРИ НЬЮПОРТЕ.

В Национальной библиотеке Франции сохраняется, между многими другими , выгравированный интересный титулованный лист "Plan du combat между Diximud et Nieuport он 3 aoust 1647". Случившегося на месте более известного сражения 1600 года. Его автор - Себастьян де Понтаульт де Беаулье, маршал Луи XIV и автор пространной топографической работы. План очень подробный, и даже показывает единицы войск, введенных в сражение.

В этом, не очень значительном сражении, сошлись маршал Франции - Йозеф Рантцау и губернатор Дюнкерка - маркиз Карацена.

Самое раннее упоминание об этой битве дает политик граф Пенерада - уполномоченный представитель Филиппа IV, на Вестфальском мирном конгрессе. В частности в письмо от 9 августа 1647 года, после 6 дней со дня столкновения он пишет: " ....в маленьком столкновении маршала Рантцау с графом Карацена, я думаю, французы не сомневаются что потерпели большую неудачу...есть сведения от нашего человека, что Рантцау бежал серьезно раненый..."

Хуан Антонио Винкарт - военный секретарь Филиппа IV , более подробно описывает случившееся: "В пятницу 2-го августа, нужный человек проинформировал Карацена, что враг выезжал из соседней крепости Ньювендем. Маркиз сразу же приказал выходить им на встречу гарнизону Ньюпорта, состоящему из 400 человек, поддержанных 300 кавалеристами. И, переправившись через дамбы, атаковал с тыла неприятеля с большой отвагой. Маршал Рантцау был вынужден отступать неся значительные потери своих людей а также оставив маркизу 13 пленных. На помощь прибыл Эстебан де Гамарра увеличив число пехоты на 1.500 - 2000 человек, добиваясь более важной и решительной победы. Однако, людей для этого все же не хватало. Враг потерял согласно одним источникам 600 человек, согласно другим - 800 или даже 1.000. среди них сын герцога Эльбефа, который, очень тяжело раненый был отправлен сразу в Париж".

http://postimg.org/image/6z45fk3kd/full/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

Действительно, тот факт, что никакая французская публикация не рекламировала сражение, прибавленное к детали, состоящий в том, что гравюра называется “план combat …” вместо “план victoire …”, указывает на то, что результат столкновения не был ясным.


P.S. Для тех кто вхож на Фэйсбук, замечательная галлерея портретов испанских офицеров, выполненная в Италии в 1630-ые годы. Корневой портрет Карацены также оттуда.

https://www.facebook.com/media/set/?set=oa.172158822852938&type=1

Если войти не получается, то нужно зарегистрироваться в этой группе...https://www.facebook.com/groups/thirtyyearswarevents/

Автор: Бобровский Д. 7.12.2014, 16:15

"ЛЮБИТЬ, ЧТО ВОЕВАТЬ - ЦЕЛУЮ НОЧЬ НЕ СПАТЬ"

http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

Роже Бюсси-Рабютен. 1618-1693 гг.


Предлагаю Вашему вниманию еще один http://science-film.ru/film/12298.
Созданный французским сообществом "друзей Бюсси-Рабютена".

Он не только рассказывает о биографии этого человека и его литературном наследии, но и позволяет ощутить дух той эпохи, прогулявшись по прекрасно сохранившемуся дворцу в котором жил этот человек.


http://postimg.org/image/4eenlti1r/full/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

Автор: Бобровский Д. 7.6.2015, 15:54

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9135

Франсуа де Бассомпьер, (15.4.1579 - 12.10.1646), маркиз д'Аруэ, маршал Франции.
Лотарингский дворянин, будучи еще юношей попал ко двору Генриха IV-го и скоро сделался его фаворитом. Участвовал в большинстве войн, которые вели Генрих IV-ый и позже его сын, Людовик XIII-ый. В 1614-ом году стал командующим наемного полка швейцарцев, а в 1622-ом году - маршалом Франции. Людовик XIII неоднократно посылал его за границу с различными дипломатическими миссиями. Тайно сочетался браком с Луизой Маргаритой де Лоррен, вдовой герцога де Конти. Несмотря на успехи Бассомпьера на государственной службе, он не угодил кардиналу Ришелье тем, что был замешан в нескольких заговорах, и в 1631-ом году Бассомпьер был посажен в Бастилию. В том же году он овдовел, а из тюрьмы вышел лишь после смерти кардинала в 1643-ем году. После он прожил еще три года и умер от апоплексического удара. После себя оставил мемуары, описывающие события эпохи 1598-1631 годов.



СРАЖЕНИЕ ПРИ ШАМЛЕ 21 ОКТЯБРЯ 1615 ГОДА: ВОЙНА БЕЗ ВОЙНЫ В КОРОЛЕВСТВЕ ФРАНЦИЯ.

Об этом, достаточно оригинальном боевом столкновении, возможно повлекшим за собой только 3 смерти, мы знаем во многом благодаря мемуарам Бассомпьера, который непосредственно в нем участвовал. А также анонимным агитационным брошюрам, которые распространялись в городах Франции сторонниками королевской власти и их оппонентами - принцами крови, протестантами, парламентариями. Само сражение было выиграно королевской армией Марии Медичи, противостоящей войскам принцев крови (т.н. Второй мятеж принцев).

Победу в столкновении одержал маршал Урбан де Монморанси Лаваль, самый старший по званию и самый молодой среди военачальников (его возвышению способствовал фаворит Марии Медичи - Кончини). Кроме него в бою упоминается и маркиз Праслен. Интерсно отметить, что сам Бассомпьер, в своих мемуарах в присущей ему хвастливой форме, пытается уменьшить роль в победе Лаваля и Праслена, приписывая себе основную инициативу в этом бою, в котором, по его мнению, эти двое проявили боязливую осторожность.

Итак...с войском в 3.000-5.000 чел. своих приверженцев, а также солдат частично завербованных благодаря деньгам, предложенным Шарлоттой Маргарит де Монморенси, его красивой и богатой супругой, мятежный принц Конде (отец более знаменитого - младшего Конде) хочет сделать большой круг, дабы присоединиться в Гиени и Пуату к волнующимся протестантам, которые были крайне недовольны "испанским браком" (по сути католическим) молодого короля Людовика ХIII.
Дабы противостоять этой "брюильи", как были названы мятежники, были созданы три королевские армии, каждая приблизительно в 1.000 чел. 1-ая, под началом Кончини, маркиза д'Анкра маршала Франции с осени 1613 года, должна была охранять от мятежников Иль-де-Франс (окрестности Парижа) и Пикардию. 2-ая, под командование генерал-лейтенанта герцога Гиза, сопровождает короля и королеву - мать из Парижа в Бордо. 3-ая армия Монморанси Лаваля, должна была двигаться непосредственно за войсками мятежников, чтобы мешать Конде занять юго-запад страны.

А тем временем принц Конде пытается преодолеть реку Йонну в направлении к своему замку Валери (в котором он будет похоронен в 1646 г.). Однако, маршал Лаваль нагоняет его и идет параллельно с ним, по левому берегу Йонны, но Конде знает эти места на много лучше, и ему удается перейти на другой берег через брод в районе Жоини, городка верного французскому королю, мятежник готовится штурмом брать и грабить его кварталы. Тем временем бригадный генерал Праслен доносит Лавалю, что авангард армии принца расположился в деревне Шамле. Праслен, получив подкрепление из Жоини и соседней деревни, вместе с маркизом атакуют авангард и разделяют славу легкой победы, которую удалось одержать чуть ли не пушечными залпами, не смотря на то, что мятежники до последнего клялись погибнуть нежели отступить...

Эти события более подробно описываются в мемуарах Бассомпьера с множеством мелких деталей: "Офицер моих швейцарцев - Ламберт (а Бассомпьер с 1614 г. был генерал-полковником гвардейских швейцарцев короля) и офицер господина де Праслена - Дескомбе нашли Шамле закрытым и с поднятыми мостами". Благодаря этому мы можем понять, что Шамле представлял из себя укрепленный поселок с насыпями и воротами, при захвате которого необходима артиллерия. Бассомпьер также уточняет, что ему принадлежит план наступления принятый маршалом Лавалем, и как следствие - победа. " Я расположил там наших "внебрачных дочерей" (имеется в виду легкая полевая артиллерия), и нашел что господа Ришелье (старший брат будущего кардинала) и Вобекур (лотарингский дворянин) стреляют по углу башни построенному "грязью с плевком" (распространенное сленговое выражение, которое вскоре перестало употребляться), которую они разрушили при втором полете ядра". Это была либо каменная традиционная средневековая стена, не сопротивляющаяся металлическим ядрам, либо стена из земли грубо утрамбованная, в огнеупорной глине согласно материалу региона; такие ограды из земли, менее дорогостоящие и обычно более распространенные чем из камня, были поддержаны часто грубо с той и с другой стороны деревянными фашинами.

Сегодня от этих укреплений абсолютно ничего не осталось, их также могли стереть с лица земли после указа короля 1629 года, согласно которому, внутри королевства не могло находиться никаких укреплений, в которых мятежники могли бы найти поддержку и убежище.

Бассомпьер в своем рассказе приводит и другие детали, в частности, он упоминает, что королевские разведчики смогли захватить около ручья Ровильон человека, собиравшего там травы и овощи. Которого привели к господину Праслену, и, который, оказался никем иным как поваром герцога Люксембурга, командовавшего в армии мятежных принцев авангардом в 300 лошадей. Однако, сам герцог Люксембург убежал с нескоькими компаньонами на юг, чтобы там присоединиться к другим мятежникам. Другая интересная деталь это пожар устроенный в Шамле королевскими войсками, по выражению Бассомпьера: "солдаты подожгли Шамле согласно своему обычаю".

Пасквили, напечатанные после победы добавляют, что была захвачена вся казна принца, включая деньги для раздачи жалованья солдатам..."и все одежды, кольца, драгоценности, драгоценные камни и посуда господина де Люксамбурга".

http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

БРАКОСОЧЕТАНИЕ ЛЮДОВИКА ХIII, КОТОРОЕ ПОСЛУЖИЛО ПОВОДОМ ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО КОНФЛИКТА.


P.S. Вот более подробная статья об этих событиях, по которой я делал перевод.
http://bernard-richard-histoire.com/2014/09/26/petit-fait-grands-effets-la-bataille-de-champlay-21-octobre-1615-au-temps-de-la-seconde-revolte-des-princes/

Автор: Бобровский Д. 4.9.2015, 21:12

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9213

Шарль де Ла Порт, маркиз де ла Мейере, «главный артиллерист» Луи XIII.


Сын Шарля де Ла Порта старшего, адвоката Парламента, и Клод де Шампе, Шарль де Ла Порт, будущий маркиз де ла Мейере и герцог де Ретель, родился в Париже в 1602 году. Его семья родом из Гатине (земли Партене, сейчас в Дё-Севр), но была роднёй семьи дю Плесси де Ришелье. Таким образом, кузеном Шарля де Ла Порта был великий кардинал-министр.

О его первых двадцати годах молодости мало что известно, кроме того, что он очень рано становится сиротой, что ему даёт приют его дядя Амадор де Ла Порт, который заботится о его воспитании и образовании. Он выбирает военную карьеру на службе Луи XIII. В 1628 году на осаде Ла-Рошели он командует полком, защищающем зону, расположенную у форта Фон, регулярно подвергающегося вылазкам гугенотов. Если верить мемуарам маршала де Бассомпьера, Шарль де Ла Мейере не стесняется рисковать на передовой. Он безбоязненно встречается в поединке с неким Коттансьер-Бессе, но в дуэли берёт верх гугенот. А дуэль на мушкетах выигрывает секундант, который убивает лошадь Ла Мейере, что падает под хозяином. Однако Ла Коттансьер направляется на помощь своему противнику. Поединок прекращается без убийства, но Ла Мейере угрожает разжалование за то, что он дерется на дуэли (запрещённой королевским указом в 1626 году), но он обязан сохранением поста командующего кардиналу де Ришелье.

В 1629 году Шарль де Ла Мейере по-прежнему командует полком и прославляется во время атаки Па-де Сюз против герцога Савойского и в течение битвы при Кариньяне. В 1630 году он женится на Мари Куафье де Рюзе д'Эффиа, дочери маршала Антуана де Рюзе д'Эффиа, отца известного маркиза де Сен-Мара. От этого брака родится сын Шарль-Арман, но Мари де Рюзе внезапно умирает в 1633 году, когда ей исполняется только 21 год.

В 1630-31 гг. Ла Мейере сделан губернатором Ла Рошели, местности Они, Бруажа и прилегающих островов. Однако, слишком занятый делами королевства, он передаёт своё губернаторство дяде Амадору, в то время Главному Приору Мальтийского ордена, который показывает себя хорошим администратором, по словам Жедеона Тальмана де Рео, обычно мало скупящегося на желчные портреты. В 1632 году Шарль де Ла Мейере сделан генеральным наместником короля в Бретани и губернатором Нанта и прилегающих земель. В том же году Луи XIII его жалует орденской цепью Святого Духа.

В 1634 году Луи XIII объявляет войну Шарлю Лотарингскому и решает захватить его государство, чтобы обеспечить себя «воротами» на границах королевства. Шарль де Ла Порт, таким образом, присоединяется к своему государю и отличается при осаде Ла Мотта, где командует артиллерией, родом войск, который очень скоро создаст ему добрую славу и наградит его прозвищем «Берущий города». В том же году Шарль де Ла Мейере станет преемником своего шурина на посту главного управляющего французской артиллерии. Подлинный эксперт в использовании артиллерии, Ла Мейере способствует в то время благоприятному исходу битвы при Авене против Тома Савойского, при Тиллемоне, Дисте и Арсхоте. Он всё-таки менее удачлив в Лувене, так как королевская армия вынуждена снять осаду.

В 1639 году Ла Мейере командует артиллерией фландрской армии маршала Франсуа де Шатийона. Он познает самую большую удачу при осаде Эсдена, который сдастся 30 мая. Главный управляющий артиллерией сделан тогда маршалом Франции Луи XIII, который правильно выскажется:" Я никогда не делал маршалом Франции лучшего храбреца, чем вы." 2 августа 1639 года маршал вновь содействует разгрому войск маркиза Фуентеса (в будущем побеждённому при Рокруа) и заставляет капитулировать замок Рюминген, который разрушает.

В 1640 году, в то время, как маршалы де Шатийон и де Шон занимаются осадой Арраса, испанцы двигаются на город, чтобы его отбить. Ла Мейере поддерживает тогда герцога де Шона, и маркиз де Фуентес снова отброшен. 9 августа Аррас пал.

26 июля 1641 года Ла Мейере заставляет капитулировать город Эр, но должен оттуда отступить перед приходом испанцев кардинала-инфанта Фердинанда Австрийского, однако затем добьётся успеха, захватывая Бассе, Лан и Бапом. Потом он разрушает пригороды Лилля. В том же году он покупает баронство Партене.

Посланный в Руссильон в 1642 году, Ла Мейере успешно принимает участие в осаде Перпиньяна, которой командует маршал Анри де Шомбер.

После смерти двух своих покровителей, Ришелье и Луи XIII, Шарль де Ла Мейере получает, тем не менее, командование гвардией и пост губернатора Бретани, где показывает себя хорошим администратором. Но он недолго пребывает в Нанте, потому что возобновляется война с Испанией. Маршал заставляет пасть Гравелин. Примем к сведению, что имела место перепалка между ним и маршалом Жаном де Гассийоном, чтобы определить, кто именно первым войдёт в крепость. Решили в пользу Ла Мейере. Сразу же после этого, Ла Мейере содействует падению Куртре и Мардика.

Он вновь приезжает в Нант в 1646 году и на короткое время возвращается к административной работе, прежде чем быть посланным в Италию вместе с маршалом дю Плесси-Праленом. Он захватывает Пьомбино и Порто Лонгоне.

Во время Фронды он остаётся верным короне, но Анна Австрийская и Мазарини предоставляют ему должность сюринтенданта финансов, заменяя им Клода де Мема, графа д'Аво, честного, но близкого тогда к Парижскому парламенту. Но у соладата де Ла Мейере нет другого выхода, как также дальше самому облагать налогами и покинуть свою должность в 1649 году в пользу очень ненавидимого Мишеля Партичелли д'Эмери. Тем не менее, Мазарини призывает его, чтобы восстановить порядок в Париже, оснащённом баррикадами, и Ла Мейере удаётся избежать чересчур кровавой бани. Мазарини и Анна Австрийская посылают его тогда с Мишелем Ле Теллье для подписания Рюэйского мира в 1649 году.

После Фронды Шарль де Ла Мейере сохраняет свои служебные обязанности главного управляющего артиллерией. Он этим пользуется, чтобы основать собственную судоходную компанию и планирует даже колонизировать Мадагаскар (называемый тогда «Большим островом»), чтобы дать Франции опору в Индийском океане для торговли с Индией. Тем временем, Луи XIV возводит земли Ла Мейере в ранг герцогства и пэрства.

Этот великий воин умрет 8 февраля 1664 года в Париже. Он будет сначала похоронен в иезуитской церкви на улице Сент-Антуан (*Сен-Поль-Сен-Луи?), прежде чем его останки будут перенесены в собор Святого Креста в Партене.

Он носил также титулы барона де Партене и де Сен-Мэксана, графа Секондиньи, сеньора де Буалье, де ла Люнардьера, де Ла Жобелиньера и де Вильнёва. Ришелье, который его особенно ценил, сказал о нём: «Он является одним из наиболее достойных людей своего времени, наиболее постоянно находящихся в милости и наиболее облагодетельствованных». Его сын Шарль-Арман женился на одной из племянниц Мазарини, Ортанс Манчини.


http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

ФРАНЦУЗСКАЯ ПУШКА СЕРЕДИНЫ ХVII ВЕКА.

Про его безрассудную и черезчур бравурную храбрость ходил следующий анекдот: Герцог был храбрецом и не однажды это доказал. При осаде Гравелина, страдая подагрой, он сидел на лошади при открытии траншей, среди убийственного неприятельского огня. По маршалу стреляли из пушек и одно ядро пролетело так близко, что он вместе с лошадью пошатнулся, и окружавшие офицеры стали просить его удалиться.

— Что? — возмутился маршал. — Неужели вы боитесь, господа?
— Не за себя, за вас, маршал!
— За меня! — воскликнул ла Мейльере. — Эх, господа! Полководцу бояться не пристало, особенно, если он — маршал Франции!

P.S.

И еще один портрет маршала, находится в Монако, где и сейчас правит его прямой потомок принц Альбер.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9214

Можно было бы предположить, что портрет написан после взятия Эсдена и получения фельдмаршальского жезла из рук короля в 1639-ом, в левой части портрета мы как раз и видим два скрещенных маршальских жезла под гербом. Однако в правой части имеется надпись DUC (герцог) которая говорит нам, что портрет был написан уже в период регентства Анны Австрийской, в сер. 1640-ых гг., да и прическа с физиономией как раз на эти годы.
Ну и нужно отметить такие типичные детали портрета как белый офицерский шарф и орден Святого Духа.

Автор: morentz 20.9.2015, 9:58

Очень интересно, спасибо.

Автор: Бобровский Д. 3.11.2015, 18:20

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9227


Неизвестный французский дворянин, кисти придворного художника Симона Вуэ, написанный в 1621 году, относит нас ко времени первой осады Монтобана в августе-ноябре 1621 г., предпринятой молодым Людовиком Тринадцатым, с целью выбить оттуда мятежных гугенотов, закрепившихся в 50 километрах севернее Тулузы....

"Монтобан, возвышающийся над рекой Тарн, был защищен тремя форпостами на обоих берегах. Город с населением в 6.000 чел. обороняли 10 рот. имевших опыт сражений в Савойе и Голландии, и 30 рот ополченцев, которыми руководили религиозные фанатики, поклявшиеся в верности Бенжамену де Рогану, герцогу де Субизу. Артиллерия насчитывала 40 пушек и 32 кулеврины.
В королевскую армию входили 32 полка (25.000 солдат) в том числе французские и швейцарские гвардейцы. Штаб состоял из герцога Майенского, герцога де Шевреза, де Люиня, маршалов де Ледигьера, де Пралена и нескольких других военачальников; артиллерией из 45 орудий командовал Анри де Шомберг; фортификационными работами руководил итальянский инженер Джузеппе Гаморин, а рытьем траншей - капитаны французских гвардейцев Фурий и Туара. Опытный Ледигьер сразу заметил, что кольцо вокруг города сомкнуть не удалось - с северо-востока он он оказался неприкрытым; однако Люинь не счел нужным последовать его советам и послать туда людей. Он намеревался вести классическую осаду: обстреливать город из пушек, пока саперы роют апроши - глубокие зигзагообразные рвы, а затем штурмовать.

Осада началась 17 августа 1521 года, Людовик ХIII устроил свою ставку в замке Пикекос, в 3 лье к северу от Монтобана, откуда он мог наблюдать позиции своих войск в подзорную трубу. Уже 22 августа, когда рытье траншей даже не началось, осаженные совершили первую вылазку, которая была отбита Пьемонтским полком, понесшим тяжелые потери. С этих пор каждую ночь приходилось бить тревогу, так что две батареи для обстрела города, из 8 и 4 орудий, удалось установить лишь с большим трудом. Городские стены были толстыми и крепкими. 27 августа Пикардийский полк бросили на приступ, но удалось захватить лишь контрэскарп (ближайший откос рва) - ценой жизни 600 королевских солдат....

Анна Австрийская вняла мольбам мужа и приехала к нему на войну, захватив с собой обер-гофмейстерину и лучшую подругу герцогиню де Люинь (супругу королевского фаворита). Она поселилась в аббатстве Муассак, на 5 лье отстоящим от Пикекоса. В три часа дня Людови садился на лошадь, через 2 часа был уже в Муассаке, они с женой ужинали и отправлялись в постель; в пять утра король прыгал в седло и скакал обратно. В Пикекосе он проводил военный совет, принимал донесения о ходе осады. Тем временем, Анна позавтракав, садилась в карету и ехала к мужу... Такая кочевая жизнь ей быстро надоела и она уехала в Париж.
Бассомпьер представил государю гасконского дворянина де Тревиля, отличившегося во время осады, и попросил пожаловать ему чин прапорщика в полку гвардейцев короля Наварры. Однако по дороге в Пикекос де Тревиль, узнав, зачем они едут отказался от этой должности, говоря, что не оставит полк, где служит уже 4 года, и добьется в нем такого же чина. Это заявление понравилось королю.

Между тем осада не давала результатов. Ополченцы из горожан сражались не хуже обученных солдат. Каждый день перед ними произносили проповеди 13 городских пасторов, которые в каждой мелочи видели знамение Божье: после неудачного штурма в небе появилась радуга; два ядра, которыми выстрелили с противоположных концов города, столкнулись в воздухе.... Ряды защитников города пополнились женщинами; одна девушка отрубила пальцы королевскому солдату, лезшему на стену по приставной лестнице; другая, Гильометта де Гаск, заколола пикой двух вражеских офицеров и была убита выстрелом из мушкета. Женщины участвовали также в вылазках за приделы городских стен. Так, 22 сентября осажденные взорвали батарею французских гвардейцев, и тотчас пошли в атаку, поджигая фашины - связки хвороста, с целью захватить пушку. Женщины, пробравшись через пролом в стене, несли солому, чтобы поджечь батарею.

Врядах осаждавших начались болезни дезертирство. Королевская артиллерия не могла справиться с укреплениями. Обратились за советом к монаху-кармелиту Доминику де Иисус-Мария, который был свидетелем сражения у Белой горы в 1620-ом. Он посоветовал вести огонь не по крепостному валу, а по домам, что Бассомпьер и сделал, но без особого успеха.
Потери были большими - и зачастую по глупости. К примеру, 1 сентября во ремя артиллерийского обстрела взорвались бочки с порохом, поставленные слишком близко к орудиям; погибли 40 солдат и 1 офицер.Через 3 дня штурм города с левого берега Тарна закончился гибелью 300 солдат и маркиза де Темина. В тот же день герцог де Вандом привел к королю из Бретани 3 конные роты - жандармов, легкую кавалерию и конных карабинеров, - которые перекрыли дороги, ведущие в Монтобан. 7 сентября герцог де Гиз доставил подкрепления из Прованса. Но 17 сентября мушкетная пуля сразила герцога Майенского прямо в глаз, что привело в отчаяние его солдат. Париж откликнулся на его смерть погромом гугенотов и поджогом их храма; Людовик был вынужден срочно выехать в столицу, чтобы навести порядок.

Тем временем помощь пришла и к защитникам города. 20 сентября 3 гугенотских батальонаи из Севенн выступили из Кастра, перешли в брод Тарн и Авейрон и 5 дней спустя были в полулье от Монтобана. Сражаясь с конницей и пехотой, 700 чел. пробрались через редуты и траншеи и пополнили ряды осажденных.
В октябре герцог де Монморанси привел из Лангедока 500 конников и 6.000 пехотинцев, но этого едва хватило, чтобы восполнить потери, понесенные королевскими войсками. К тому же 11 октября осажденные предприняли очень удачную вылазку, захватив 300 пленных и 1 кулеврину. 17 октября королевская армия устроила общий штурм., завершившийся полным провалом. Между там Роган занял позиции в ее тылу и мешал снабжению.

Коннетабль пытался вести переговоры о сдаче Монтобана. Защитники были готовы сдаться, если согласится герцог де Роган; но тот настаивал на всеобъемлющем договоре. Люинь, не уполномоченный заключать такие соглашения, начал вилять. Поняв, что зря теряет время, Роган решил не идти ни на какие уступки. Той же ночью осажденные усторили вылазку, захватив передовые траншеи противника и взорвав его пороховые запасы.
Узнав о тайных переговорах с главой гугенотов, Людовик, и без того разраженный дипломатическими провалами и военными неудачами, пришел в ярость. Больше всего его возмутило, что Люинь действовал за его спиной; могло создаться впечатление, что король Франции ведет двойную игру.

Зарядил дождь. Королевские военачальники уже не скрывали недовольства коннетаблем и уходили один за одним, или же требовали снять осаду. "Если наша решимость, предусмотрительность, храбрость, наши труды и бдения не смогли превозмочь небо, чуму, пурпурную лихорадку, окопное кровотечение и сотню других заразных болезней; если от армии в 45.000 солдат осталось 5-6.000, без маршалов, генералов, капитанов, лейтенантов и прапорщиков; если из 120 артиллерийских офицеров осталось всего 10; если нет ни полиции, чтобы следить за дисциплиной, ни инженеров для проведения земляных работ; если две трети из оставшихся погрязли в коварстве, а еще треть - в унынии, тоске и крайней усталости, удрученная ранами и холодом, по большей части без хлеба из=за болезней маркитантов, можем ли мы в таких жалких условиях творить чудеса"? - писал Люинь принцу Конде. Бассомпьер тоже считал, что лучше бросить эту затею, чтобы сохранить королю армию для лучших времен.

9 ноября осада Монтобана была снята, а осадные сооружения и окрестные деревни сожжены. Шеврез вернулся в Париж, Ледигьер - в Дофине, а Люинь с Бассомпьером повели армию на север, через Тулузу и Бордо. Королевская армия потеряла под Монтобаном половину состава".

ПЛАНЫ ОСАДЫ МОНТОБАНА В 1621 ГОДУ

http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian


Монтобан таки покорится королю, но позже - в 1629 году. Его укрепления, по большей части, будут разрушены.

Вышеизложенный текст приводится полностью по книге Екатерины Глаголевой "Людовик ХIII"

Автор: Бобровский Д. 2.12.2015, 18:55

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9233

Кристоф фон Штайнекер. род. 1612 - ум. 1671


Этот человек отличается от многих других описанных в этой теме, потому что был сыном пивовара и дворянство получил далеко не сразу....Однако, обо всем по порядку.

3-ий сын в семье состоятельного пивовара Дитриха из Цербста, Кристоф родился здесь, и, возможно закончил начальную гимназию в Цербсте. Уже в 14 лет вместе со старшим братом Отто Иоганном он пошел волонтером в датскую армию, видимо, даже не спросив родителей. В те времена мальчики в возрасте 10-15 лет могли зачисляться в армейские полки. А 15 лет считались идеальным возрастом для начала военной карьеры. Поскольку к 24 годам вполне могли претендовать на звание обер-офицера.

В 1626 году он выступает пикинером и капралом вместе с братом Отто Иоганном в битве при Луттере. Само по себе удивительно, что в столь юном возрасте он пережил это сражение. Многие датские полки в этой битве были разгромлены основательно. А после сражения кровожадные хорваты устроили настоящую охоту на датских бегущих и раненых пехотинцев, стреляя по ним даже с деревьев. 30 рот с большим количеством высших офицеров укрылись в замке Луттера.

После Любекского перемирия он вместе с братом переходит на шведскую службу и становится прапорщиком в 1631 году в пехотном полку Дитриха фон Вердера. В течении долгого времени он служит в шведском войске, присутствует во многих боях и получает ранения, например в битве на Широком поле (Брейтенфельде) мушкетная пуля поразила тело. В 1632 году, опять же в полку Вердера он получает чин майора. В том же 1632-ом Георг фон Брауншвейг-Люнебург присоединяется к осаждающей армии Фридриха Ульриха фон Брауншвайг-Вольфенбюттеля чтобы захватить Вольфенбюттель. В ходе осады Кристоф получает приказ защищать позицию, на которой он продержался будучи раненым выстрелом в ногу.

Пройдя все горнило первых 2/3 Тридцатилетней войны, 25-ти летний Кристоф Штайнкер жалуется грамотой на дворянство 19 сентября 1637 года. А уже 2 апреля 1628 года сочетается браком с 20-летней Агнес Софи фон Трампе.

К тому времени он уже входит в состав Старого Синего полка шведской короны, которым с 1636 по 1641 год командовал известный военачальник Банер, а в битвах при Витштоке, Янкове а также осаде Брюнна в 1645-ом полком руководит другой знаменитый генерал - Торстенссон. В какой мере Кристоф Штайнекер участвовал в этих событиях нельзя определить однозначно. Его следы вновь появляются в источниках лишь в 1646 году. К примеру 28 августа 1648 года в Праге он наказывает солдата за богохульные речи и непочтительное поведение... Супруга Штайнекера сопровождает мужа в компаниях этих лет, как это сказано в ее надгробной эпитафии.

В 1649 году он уже полковник Старого Синего полка. В этом же году происходит мятеж солдат полка подавленный с крайней жестокостью. После подавления бунта, он назначается комендантом Швайнфурта, который покинул в июле 1650-го, чтобы стать комендантом Штаде. А с 1652 года окончательно останавливается в Линдау. После смерти в 1658 году своей первой супруги, женится на Елизавете фон Горн, однако и этот брак оказывается бездетен...

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9232

Агнес Софи фон Трампе - супруга новоиспеченного аристократа


P.S. Большую и подробную статью о нем на немецком можно прочитать здесь....http://www.schweinfurtfuehrer.de/pers%C3%B6nlichkeiten/milit%C3%A4rische-personen-des-30-j%C3%A4hrigen-krieges-in-schweinfurt/steinaecker-christoph-von/

Автор: Бобровский Д. 6.1.2016, 19:01

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9239

Патрик Ратвен, первый граф Форт и первый граф Бедфорд. (род. 1573 - ум. 2 февраля 1651)

Патрик Ратвен был потомком сэра Уильяма Ратвена, 1-го лорда Ратвена. Пожизненный кадровый военный, Ратвен заработал свою репутацию на службе короля Швеции, в которую он вступил приблизительно в 1609 и оставил 1637 году. Он был отправлен в ссылку, чтобы сохранить свою фамилию, которая была вне закона в Шотландии в соответствии с парламентским актом от 1600 года. Как посредник он был очень полезен для Густава Адольфа поговаривают что во много из-за его способности "пить неизмеримо ", однако он также добился славы на поле сражения.

Его служба во время войны Тридцати Лет была впечатляющей. Он стал губернатором Ульма в 1632-ом и, возвысился до генерал-майора в этот же самый год. В следующем году Ратвен провел кампанию вдоль Дуная, где он захватил много баварских лошадей за пределами Эрбаха, благодаря чему заработал для себя продвижение до генерал-лейтенанта. После того он проводит кампанию как заместитель шведского фельдмаршала, Йохана Банера, проводившему кампанию вдоль Рейна в течение 1634 и 1635 годов. Ему дали значительную долю войска для атаки саксонского генерала, Вольфганга Баудисина в Демитце, где приблизительно 2500 из военнопленных он передал шведской армии. Однако не все было хорошо между Ратвеном и Банером. Последний обвинил его в небрежности в Галле в 1636-ом. После этого Ратвен возвращается в Шотландию, якобы для вербовки добровольцев, но решает оставить шведскую службу. Хотя Ратвен оставался на шведской платежной ведомости в течение другого года, он путешествовал домой через Францию, где он утверждал, что ему предложил жезл фельдмаршала Людовик XIII. Хотя он никогда не служил этому монарху, это упоминается на его английском свидетельстве о дворянстве.

СЛУЖБА КАРЛУ СТЮАРТУ.

С внезапным началом войн Епископов в Шотландии в 1639-ом, Ратвен предложил свои услуги Карлу I. Он принес клятву вместе с его двумя племянниками, генерал-майором Джоном Ратвеном и полковником Фрэнсисем Ратвеном, обоими ветеранами шведской службы. Они присоединились к когорте других шотландцев роялистов. Во время кампании 1639 года, он уменьшил число роялистов в Шотландии, поскольку ему нельзя было предоставить 'абсолютную власть' над ними... После того, как Берикское перемирие было согласовано, Ратвену разрешили разместить войска в Эдинбургском замке для короля, и он защищал его повсюду в 1640-ом, в том числе когда условия перемирия завершились. Ему и его английским войскам разрешили покинуть замок после долгих переговоров. Ради его рвения, король повысил его до звания пэра Шотландии как лорда Ратвена из Эттрика в 1639-ом еще во время войны Епископов и позже сделал его графом Фортом в 1642-ом.

Когда английская гражданская война вспыхнула в том же году, Рутвен присоединился к королю Карлу в Шрусбери приблизительно с 29 другими шотландскими старыми дворянами. Ратвен командовал силами Роялиста в сражении при Эджхилле после смещения назначенного командующего, Роберта Берти, Графа Линдси, после знаменитого спора о том, расположить ли армию по голландскому или шведскому стилю. В конце была выбрана шведское бригадное построение, и Ратвен принял команду. После сражения, Ратвен был назначен главнокомандующим всех армий роялистов.

Граф Форт заставил Графа Эссекса сдать Лоствитель и был ранен в первом и во втором сражениях при Ньюбери. В это время некоторые способности Ратвена, как главнокомандующего стали рушиться. Ратвен потерял благосклонность его военного подчиненного, принца Руперта, высокомерие которого он терпеть не мог. Они поругались прямо по дороге спеша, чтобы победить армию Торжественной лиги и Соглашения, которым командовал его друг, также шотландец, Александр Лесли. Веря ветреному Руперту, Ратвен возвратился в Оксфорд, оставив Руперта командовать войсками. Принц проиграл сражение Александру Лесли и его английским парламентским союзникам 2 июля 1644 года. Ратвен после того служил Шамбеляном (по сути камергером) принцу Уэльскому, наконец бросив полевую службу.

Ратвен все еще поддержал корреспонденцию с Акселем Оксеншерной, регентом и канцлером Швеции. Он посетил Швецию как представитель для Карла II, чтобы поднять военную поддержку запланированной экспедиции Монтроза в Шотландию. Ратвен, вступил в переговоры с королевой Кристиной, чтобы нанять опытных офицеров, деньги и оружие для доставки Роялистам в Шотландию и Ирландию. Хотя часто утверждается, что Ратвен умер в Данди 2 февраля 1651 года около дома его родственника, полковника Патрика Мора, фактически он умер в Букстехуде только за пределами Гамбурга. Он был в пути от Кальмара до Копенгагена и Бремена с сэром Уильямом Суонном и 2 компаньонами. В Букстехуде Суонн и Мор взяли тело Ратвена в соседний монастырь, после чего оно было возвращено в Шотландию для похорон. Очевидно, он погребался под Данди в приходской церкви Монифита в Дареме. Церковь была снесена и восстановлена в 1812 году. Неизвестно, что случилось с могилой Рутвена, хотя мемориальная доска, ознаменовывающая его, найдена в современной церкви.

Патрик Ратвен, первый граф Форт и первый граф Бедфорд не оставил после себя сыновей и его титулы ликвидировались.

P.S. Ратвен был, согласно многочисленным источникам, серьезным алкоголиком, и был называем время от времени "Rothwein" (красное вино). Уже во время его отставки как главнокомандующего в 1644-ом, он, как говорят, показал ясные признаки хронического повреждения алкоголем и, должно быть, это был способствующий фактор, по которому, он был заменен принцем Рупертом Пфальцским на посту главнокомандующего сил короля Карла.

http://www.milhist.info/2014/01/27/shamenkov_6
Многие офицерские должности в армии Северного Льва, занимались выходцами из Шотландии, среди которых одну из главных ролей сыграл вышеописанный герой.




Эскизы прикрепленных изображений

Автор: Бобровский Д. 13.2.2016, 14:11

Уже как то писал о графе Гебриане, Жане-Батисте Бюде...

Однако, в интернете появились новые сведения о нем из...Noailles A.-M., vicomte de. Épisodes de la guerre de Trente ans. Le maréchal de Guébriant (1602—1643). — P.: Perrin et Cie, 1913.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9298



Младший сын Шарля Бюда (ум. 1619), барона де Сасе и де Гебриана, и Анны де Катрево-Бюд.

Воспитывался в иезуитском коллеже Ла Флеш, затем был отправлен дядей Жаном де Ла Курбом в Голландию учиться военному делу. Принимал участие в нескольких походах войск Ришелье против гугенотов Лангедока, служил в полку Плесси Бюа, участвовал в осаде Алета.
После дуэли, в которой он был секундантом Рене Криспен дю Бека, сына маркиза де Варда, Гебриан в 1626 году был вынужден бежать в Венецию, но его дядя через некоторое время смог добиться у короля прощения. 24 января 1630 получил роту своего дяди в Пьемонтском полку, в том же году в ходе войны за Мантуанское наследство участвовал с ней в осаде Вигано, где был ранен мушкетной пулей в правую щеку. Поскольку он в этот момент разговаривал, пуля вылетела через рот, повредив лишь мягкие ткани. Тем не менее, рана полностью так и не зажила, и Гебриану приходилось постоянно носить пластырь.
12 марта 1631 получил роту Французской гвардии, после отставки маркиза Вианте. До 1635 года сопровождал короля во всех поездках по Франции и в Лотарингию.

Кампания 1635 года.

С началом франко-испанской войны и вступлением Франции в Тридцатилетнюю войну в 1635 году был направлен в составе армии кардинала де Ла Валетта в Германию, с заданием привести 12 тыс. человек на помощь Бернгарду Саксен-Веймарскому. В этом походе Гебриан командовал 12 ротами гвардейцев.
11 августа при штурме Бингена Гебриан возглавлял батальон из шести рот гвардейцев. 24 августа войска переправились через Рейн у Майнца, соединились с веймарцами, и 21 сентября выступили на Сент-Авольд, имея в авангарде части виконта Тюренна. По пути они разбили восемь имперских полков генерала Коллоредо (4 тыс. венгерской и немецкой кавалерии) у Мессенхейма. Гебриан командовал одним из батальонов авангарда. 27-го состоялось еще одно сражение с войсками Маттиаса Галласа (девять имперских полков и шесть полков кроатов и драгунов), пытавшимися отрезать франко-веймарцам пути отступления и атаковавшими из засады у моста Буле. В этом бою Гебриан командовал сводным отрядом из 400 мушкетеров, и отличился в бою, орудуя саблей и эскопетом.

Кампания 1636 года.

В 1636 году испанская армия принца Томаса Кариньянского, Иоганна фон Верта и Оттавио Пикколомини перешла в наступление в Пикардии; после сдачи нескольких крепостей, комендантов которых Ришелье за трусость приговорил к смерти, Гебриан 6 июля получил приказ с 6 тыс. человек удерживать городок Гиз, рассматривавшийся как последняя ключевая позиция. Противник подступил к городу 13-го, и через три дня потребовал сдачи, угрожая 25 орудиями, расположенными перед городом на равнине Рюку. Твердость ответа Гебриана, посоветовавшего принцу сначала попробовать разбить тридцать саженей крепостных стен, а потом идти на штурм, заставила последнего убраться в тот же день. В сентябре Гебриан выступил из города с отрядом, заманил в засаду испанского капитана Лорме, за голову которого Ришелье назначил 2 тыс. пистолей, и взял его в плен.

Кампания 1637 года

Вызванный к королю, он 1 апреля 1637 был произведен в лагерные маршалы, и получил приказ отправиться под начало герцога де Рогана в Вальтеллину. После заключения договора между Граубюнденом и императором французам пришлось эвакуировать долину. 4 мая армия была направлена в Италию на помощь герцогу Савойскому, но, поскольку Роган не хотел подчиняться командовавшему там маршалу Креки, 28-го поступил новый приказ, и часть войск выступила во Франш-Конте, на соединение с армией герцога де Лонгвиля. В Женеве Роган взял длительный отпуск по болезни, и армию возглавил Гебриан. Выступив из Же 23 июня с тремя тысячами пехоты, и пятьюстами всадниками, он серией последовательных ударов брал все города на пути следования, и 17 августа соединился с войсками Лонгвиля.
Герцог де Лонгвиль имел 6 тыс. пехоты и 4 тыс. кавалерии и задание провести диверсию во Франш-Конте, чтобы облегчить действия кардинала Ла Валетта во Фландрии и Бернгарда Саксен-Веймарского в Германии. В соответствии с приказом Ришелье, Гебриан вошел в подчинение Лонгвиля.
31 августа они взяли штурмом Блеттеран, цитадель сдалась 3 сентября. Когда армия была распущена на зимние квартиры, Гебриан 26 ноября был вызван ко двору.

Кампания 1638 года

4 февраля ему было поручено командование в бальяжах Бассиньи, Лангр и Шомон во Франш-Конте, но, по прибытии туда, выяснилось, что войск для активных действий недостаточно. 13 марта он был направлен на усиление армии Бернгарда с отрядом, набранным в районе Туля. 3 мая Гебриан соединился с немецкими наемниками у Нойбурга, приведя 2500 человек и иностранный кавалерийский полк Шмидтберга (тысяча немцев). Общая численность франко-вемарских войск составила 15 900 чел., при 25 орудиях большого и малого калибра.
Через несколько дней Гебриан помог веймарцам отбросить генерала Галласа обратно за Рейн, а затем закрепился между Рейном и Майном. Вместе с Бернгардом он заставил имперцев снять осаду Майнца, а затем содействовал ему в блестящем отходе к Мецу и последующей кампании, где Саксен-Веймар победил в восьми сражениях и взял три крепости, имевшие репутацию неприступных.
1 июня Бернгард и Гебриан осадили Брайзах, первоклассную крепость, прикрывавшую один из основных маршрутов вторжения в Германию. 10 августа они победили фельдмаршала Гётца и генерала Савелли, захватили конвой, который имперцы пытались ввести в город, убили 500 человек, взяли 1200 пленных, 11 орудий, 2 мортиры, 56 значков и знамен. Гебриан содействовал виконту де Тюренну, отразившему 24 октября Гётца и Ламбуа, атаковавших оборонительные линии. В сражении, длившемся весь день, имперцы потеряли три тысячи человек. 19 декабря Саксен-Веймар взял Брайзах, к великому огорчению императора, потерявшего, по его словам, «одну из драгоценнейших жемчужин своей короны»

Кампания 1639 года

Ришелье, опасавшийся, что Бернгард оставит занятые территории за собой, поручил Гебриану добиться от него письменного обязательства сохранять оккупированные земли от имени короля. В кампанию 1639 года 10 января был подчинен Ландскрон, 14-го долина Мортау, 16-го город Мортау, 25-го сдался Понтарлье, 14 февраля Нозеруа, 19-го Шатовилен, 20-го Монфокон. Кампания, разворачивавшаяся под наблюдением Ришелье, была прервана неожиданной смертью Бернгарда в Нойбурге 16 июля. Свою армию и знаменитого боевого коня Ворона он завещал Гебриану, предпочтя его в качестве командира ученикам Густава Адольфа.
Приняв на французскую службу веймарские банды, и приведя их 22 октября к присяге королю, Гебриан обрушился на Нижний Пфальц, захватив несколько городов, поставил французский гарнизон в Брайзахе и 28 декабря занял переправу через Рейн у Бахараха. Перейдя Рейн, он соединился с войсками фельдмаршала Юхана Банера, к которому вошел в подчинение, как к главнокомандующему коалиционными силами в Германии. Главнокомандующим французской армией в Германии был назначен герцог де Лонгвиль. 23 января веймарцы расположились на зимних квартирах в Веттерау.

Кампания 1640 года

2 января Гебриан получил под командование пехотный полк, а 20 марта — немецкий драгунский полк. В марте испанский генерал Хуан Верруго, командовавший во Франкентале и Нижнем Пфальце, осадил Бинген. Гебриан поспешил на помощь городу, переправился через Рейн под огнем орудий противника, и 22 марта нанес ему поражение; испанец бежал, бросив в реку пушки и мортиры.
Пользуясь болезнью Лонгвиля, Банер пытался переманить веймарцев в свою армию, находившуюся на шведской службе, но на 9/10 состоявшую из немцев. Интриги шведского фельдмаршала и его попытки подорвать авторитет французского короля привели к натянутым отношениям между союзниками.
Под давлением имперцев Банер покинул Богемию. В мае французские, гессенские, люнебургские и шведские войска встретились у Эрфурта, образовав внушительную силу в 80 эскадронов и 23 батальона (32 тыс. чел.) 18 мая союзники подошли к позициям имперско-баварской армии эрцгерцога Леопольда, Пикколомини и Мерси у Заальфельда, простояли там до 12 июня, но, вопреки желанию младших командиров, Торстенсона и Гебриана, так и не решились дать сражение.
Подстрекаемые шведами, веймарцы хотели разорвать договор с Францией, но Гебриану удалось их переубедить, и 17 августа армия принесла присягу Лонгвилю.
21 августа Гебриан отличился при штурме имперских позиций на высотах у Фрицлара, затем в деле у Вильдунгена в графстве Вальдек. Лонгвиль из-за тяжелой болезни 26 сентября сдал командование Гебриану, который, несмотря на свой невысокий чин, оказался командующим всеми франко-веймарскими войсками, фактически став генерал-лейтенантом армий короля в Германии.
Имперцы пытались закрепиться на Везере, где навели мост, но Банер и Гебриан нанесли им поражение, уничтожили переправу и обеспечили контроль над Брауншвейгом.

Кампания 1641 года

Узнав об окружении Банера в Богемии превосходящими силами противника, Гебриан двинулся ему на помощь. Форсированным маршем через горы, где солдаты шли по колено в снегу, он вышел к Цвиккау, куда 29 марта подошел Банер, сумевший прорваться из Богемии. Союзники планировали атаковать Регенсбург, где заседал рейхстаг, но ледоход, начавшийся на Дунае, сделал переправу невозможной. 10 мая шведский командующий умер, оставив, по примеру Саксен-Веймара, своих наемников Гебриану.
Временно объединив командование своими и шведскими войсками, Гебриан 18 мая разбил имперцев у Вейсенфельса, 29 июня нанес им крупное поражение у Вольфенбюттеля, положив 2 тыс. человек и взяв 45 знамен и штандартов, а 24 августа заставил Пикколомини снять осаду Геттингена.
12 октября произведен в генерал-лейтенанты; по словам Франсуа Пинара, 15-го был пожалован в рыцари ордена Святого Духа, который ему не успели вручить. В «Каталоге рыцарей, командоров и офицеров ордена Святого Духа», содержащем списки представленных к ордену, но не получивших его, имя Гебриана отсутствует.
3 декабря отделился от шведов, направившись вместе с гессенцами в Вестфалию, расположившись на зимних квартирах в Юлихе.

Кампания 1642 года

Получив известия о сосредоточении крупных имперских сил, Гебриан в январе быстро собрал свои войска, 12-го соединился с гессенцами на Везеле, 16-го занял Ординген, а на следующий день нанес противнику сокрушительное поражение при Кемпене, уничтожив 2 тыс. человек, взяв в плен 5 тыс., генералов Мерси, Ламбуа и Ладрона, артиллерию, обоз и 160 знамен.
За эту победу 22 марта он получил маршальский жезл; в том же году получил титул графа. Несмотря на довольно внушительные успехи, положение французов в Германии оставалось весьма шатким, так как их армия, собранная из подонков всех национальностей, была малодисциплинированной и ненадежной.
До осени Гебриан занимался покорением Вестфалии, а в ноябре направился на помощь Торстенсону, уничтожившему имперскую армию эрцгерцога Леопольда и Пикколомини во втором сражении при Брейтенфельде и осадившему Лейпциг, но понесшему большие потери и опасавшемуся контрудара фон Верта, сосредоточившего крупные силы между Кёльном и Франкфуртом.
26 ноября Гебриан прибыл в Мюльхаузен, откуда послал на помощь шведам 2-тыс. отряд. 5 декабря Лейпциг сдался; полководцы встретились в Бутстедте, и Торстенсон пытался убедить союзника идти вместе с ним в Богемию. Это противоречило указаниям короля и могло привести к полному развалу армии, поэтому Гебриан отказался, и вернулся зимовать в Брейсгау.

Кампания 1643 года. Смерть маршала

В кампанию 1643 года Гебриан командовал обсервационной армией, помешавшей численно превосходящим баварской и лотарингской армиям прийти на помощь Тионвилю, осажденному герцогом Энгиенским. Город пал 10 августа; в свою очередь, герцог послал на усиление Гебриана отряды графа Ранцау.
8 ноября маршал осадил Ротвейль. 17-го ядром 3-хфунтового фальконета ему разорвало правый локоть. Руку пришлось ампутировать, но заражение привело к гангрене. 19 ноября войска пошли на штурм. Гебриана внесли в капитулировавший город, и бургомистр положил ключи на ложе умирающего. 24-го маршал умер, завещав Ворона королю, с просьбой поместить его в главной конюшне и хорошо о нем заботиться. Это пожелание было исполнено.
В тот же день граф Ранцау, принявший командование франко-веймарцами, потерпел сокрушительное поражение при Туттлингене от Франца фон Мерси, выкупленного из плена и возглавившего баварские войска. Ранцау и многие офицеры попали в плен, а армия рассеялась.
5 декабря La Gazette Теофраста Ренодо сообщила парижанам печальное известие о смерти полководца, ставшей третьей крупной потерей после кончины Ришелье и короля Людовика. 24-го тело было доставлено в столицу и 8 июня, по примеру останков Дюгеклена, погребено в соборе Нотр-Дам со всей возможной пышностью, в присутствии королевы-матери Анны Австрийской, двора и огромного скопления народа. Речь, произнесенная Никола Грийе, епископом Юзеса, в том же году вышла отдельным изданием.
Вдова утвердила план мавзолея маршала, но, будучи занята выполнением важных дипломатических поручений, к моменту своей смерти в 1659 году еще не успела закончить строительство. В конце XVIII века собор был осквернен революционерами, могила разграблена, останки выброшены, а надгробие разбито. В ходе реставрации храма на его место поместили кенотаф современной работы с изображением графа и графини де Гебриан.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9297

ФРАНЦУЗСКИЕ КИРАСИРСКИЕ ДОСПЕХИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХVII ВЕКА.

P.S.

Анри Мартен подводит итоги деятельности Гебриана следующими словами:

Этот блестящий генерал, проявивший способности высшего разряда и всех видов в германской войне, столь трудной и неблагодарной, где надо было непрерывно договариваться и действовать с требовательными и подозрительными союзниками, совершать форсированные марши через обширную, лежащую в руинах страну, удерживать вместе немцев, всегда готовых к мятежу, и французов, всегда готовых дезертировать, поскольку воевать приходилось в опустошенных зарейнских землях.

— Martin H. Histoire de France. T. XIV, p. 20

Автор: ZIGFRID 19.2.2016, 0:24

http://postimage.org/
http://postimage.org/index.php?lang=russian

Славный Вояка!!!
ПАППЕНГЕЙМ Готфрид Генрих
Происходил из старинной баварской фамилии. Его родители — Вейт цу Паппенгейм (Veit zu Pappenheim, 1535—1600) и его вторая жена Мария-Саломе фон Прейсинг-Копфсбург (Preising-Kopfsburg).

Готфрид-Генрих получил хорошее образование, учился в Альтдорфском и Тюбингенском университетах. Обратив на себя внимание императора своей образованностью, Паппенгейм был назначен имперским надворным советником, но вскоре перешел в военную службу и в 1614 году поступил в подчинение курфюрста Максимилиана Баварского (главы Католической лиги).

В 1615 году Паппенгейм участвовал в войне за Юлих-Клевское наследство и лишь в это время перешел из протестантства (в котором был воспитан с детства) — в католичество.

В 1620 году Паппенгейм в чине подполковника, командовал полком и принял участие в военных действиях против восставших чехов. Отличился в сражении при Белой горе, где он атаковал пехотный полк графа Шанка и, израненный, остался на поле сражения. Очнулся подполковник только на следующее утро, когда один из солдат хотел снять с него мундир. Паппенгейм был узнан и отвезен в Прагу, где вскоре оправился от ран.

В 1623 году на Имперском сейме в Регенсбурге император возвел Паппенгейма в рыцарское достоинство и назначил его начальником испанской кавалерии в Ломбардии, откуда тот возвратился в 1625 году.

В 1626 году, когда вспыхнуло восстание в верхней Австрии и 80 тысяч мятежников осадили город Линц и разбили несколько имперских и баварских отрядов, спешивших на его выручку, Паппенгейм с 6 тысячами старых испанских войск, искусно обманув бдительность осаждавших, внезапно явился у Линца, соединился там с другим отрядом имперцев и, разбив мятежников при Эффердинге, Гмюндене и Феклябрюке, победою при Вольфсеке закончил эту войну.

В 1627 году он действовал против войск датского короля Кристиана IV и взял после упорного сопротивления Вольфенбюттель.

В 1629 году, после удаления Валленштейна от командования имперской армией и назначения вместо него Тилли, Паппенгейм был произведен в генералы-от-кавалерии, назначен командующим всей конницы и принял видное участие в войне против шведского короля Густава-Адольфа.

Первым его предприятием был поход против герцога Франца Лауэнбургского, который набирал войска для шведского короля во владениях ганзейских городских республик Гамбурга и Любека и расположился на квартирах в Ратцебурге. Паппенгейм обложил этот город и принудил к сдаче. Отсюда он двинулся к Магдебургу и много содействовал как осаде, так и последовавшей резне, разорению этого некогда цветущего города. Когда Тилли отправился в Гессен для исполнения так называемого Реституционного эдикта, Паппенгейм с 8 тысячами человек остался в Магдебурге наблюдать за действиями Густава-Адольфа, который стоял на нижней Эльбе в Вербенском лагере.

Когда в августе 1631 года Тилли вторгся в Саксонию, Паппенгейм шел впереди его и открыл враждебные действия взятием Мерзебурга, затем последовало знаменитое сражение при Брейтенфельде, которое было начато Паппенгеймом и проиграно вследствие расстройства и бегства его конницы. Имея всего около 6 тысяч человек, Паппенгейм освободил имперского генерала Мансфельда, окруженного шведским фельдмаршалом Баннером. Соединившись с войсками Мансфельда, Паппенгейм хотел атаковать с двух сторон неприятеля, но Баннер повернул на Кальбе. Паппенгейм последовал за ним и атаковал шведский лагерь. Присоединив к себе имперский гарнизон Магдебурга, Паппенгейм двинулся навстречу герцогу Люнебургскому. Между тем, Баннер освободил Магдебург и, соединившись с герцогом Вильгельмом Веймарским, пошел на помощь к герцогу Люнебургскому. Положение Паппенгейма становилось опасным. Не желая жертвовать Вольфенбюттелем, но и не желая в нём запираться, Паппенгейм решился на следующее: подкрепив гарнизон, он с остальными войсками начал партизанскую войну, которую и вел с замечательным искусством. Мешая шведам вербовать войска и собирать продовольственные припасы в нижней Саксонии, он сам жил за счет своих противников, угрозами наводя страх на мелких владетелей; он нападал на рассеянные по стране неприятельские отряды и перехватывал транспорты. Когда же герцог Вильгельм и фельдмаршал Баннер ушли в Тюрингию, Паппенгейм, усилившийся до 20 тысяч человек, остался полновластным хозяином всей западной Саксонии, которая сильно пострадала от хищности и жестокости его необузданных войск.

Из Саксонии Паппенгейм направился к Рейну, так как курфюрст Кельнский просил его помощи. Прибыв с 15 тысячами человек на Рейн, Паппенгейм двинулся к Маастрихту, осажденному голландцами, под командованием принца Генриха Оранского, и 7 августа атаковал голландский лагерь, но не поддержанный командующим испанской армией Кордова, был отбит с большими потерями.

С берегов Рейна неутомимый Паппенгейм вновь кинулся в Нижнюю Саксонию, где герцог осаждал Вольфенбюттель, а шведы — Падерборн. Соединившись с генералом Гронсфельдом, Паппенгейм оттеснил их и в несколько недель овладел всеми сдавшимися шведам городами.

В это время на театре войны вновь явился Валленштейн, облеченный неограниченными правами над всеми военными силами империи. Получив приказание Валленштейна присоединиться к нему, Паппенгейм привел в Мерзебург только 9 тысяч человек, большей частью конницы. Во время битвы при Люцене Паппенгейм в критическую минуту прискакал на поле битвы с 8 полками кирасир и драгун (4—5 тысяч сабель), бросился в бешеную атаку на расстроенные боем колонны шведов и отбил потерянную имперцами артиллерию. 7 раз ходил в атаку Паппенгейм и, будучи ранен пистолетной пулей и фальконетным ядром, упал с лошади. Лежа на земле, он продолжал воодушевлять свои эскадроны. Отвезенный в Лейпциг, он скончался на следующее утро, утешая себя перед смертью тем, что прожил несколько дольше, чем его противник, Густав

Автор: Бобровский Д. 26.2.2016, 22:53

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9302

Сэр Чарльз Рич. Мы не знаем, когда именно родился этот человек, есть только этот портрет и дата его смерти. 1627 год. Год битвы у острова Ре. (на портрете изображен в полных кирасирских доспехах и круглом воротнике характерным для этих лет).

Был одним из 7 детей лорда Уорвика и Пенелопы Деверо (дочери фаворита королевы Елизаветы).

"Событие, известное под названием «экспедиция на остров Ре», хотя и не является одним из ключевых в военной истории XVII века, несомненно, стало кульминационным пунктом карьеры Джорджа Вильерса, герцога Бекингема, и его основным козырем в борьбе за почет и даже славу, которую он надеялся стяжать.

На этот раз уже не могло идти и речи о том, чтобы главный адмирал доверил кому бы то ни было командование кампанией. Он отправился на войну собственной персоной на борту роскошного корабля «Триумф», и именно ему должны были достаться все лавры победы.

16 мая 1627 года Бекингем дал в Йорк-Хаузе великолепный пир в честь короля и королевы. После еды была показана «маска», по ходу которой псы Клеветы кидались на адмирала, побуждаемые Завистью, однако их заставляла замолчать Истина. Все ясно, если не сказать: прямолинейно. 11 июня Карл прибыл в Портсмут и провел смотр флота. Он передал своему другу официальные инструкции: «Ваша задача состоит не в том, чтобы поднять восстание во Франции, а в том, чтобы помочь ларошельцам защитить свои права. Когда Вы окажетесь на расстоянии видимости от Ла-Рошели, Вы спросите жителей, желают ли они Вашей помощи. Если их ответ будет отрицательным, Вы вернетесь в Англию. Если он будет положителен, Вы передадите командование сопровождающему Вас Субизу. После этого Вы освободите наши корабли, которые удерживаются в Бордо в нарушение всех прав. Затем Вы поплывете вдоль берегов Испании и Португалии, захватывая испанские корабли, вплоть до Азорских островов и даже до Новой Земли, если будет необходимо».Подобная программа настолько нереальна, что можно усомниться, что Карл и Бекингем принимали ее всерьез. Но кто знает?

Как всегда, встречные ветры и волны задержали отплытие. Наконец 27 июня на рассвете якоря были подняты и величественный флот вышел в спокойное открытое море. Впечатляющее зрелище: издалека можно было видеть 77 кораблей, разделенных на пять эскадр. На кораблях плыли 6 тысяч пехотинцев, 200 всадников, 20 пушек, – было отчего порадоваться сердцу короля Англии, который ни секунды не сомневался в том, что на его глазах открывается славная страница истории его страны.

Иллюзия была тем более простительна, что ни на горизонте, ни в океане не было видно ни одного французского паруса. Бекингем приблизился к побережью Ониса на расстояние видимости через 13 дней, 10 июля (20 июля по французскому календарю) при полном спокойствии моря. Некий поэт, почувствовав вдохновение, заранее воспел триумф экспедиции:

Я видел, как владыка Эдуард
При Слeйсе обагрил французской кровью воды.
Я помню, как суда Елизаветы
С позором гнали прочь Великую армаду.
Но нынче вижу большую победу:
Без разрушений, без боев, не встретив
Ни одного врага, ты утвердил
Триумф своей счастливой, непреложной власти.

Уж лучше бы поэт не поддавался вдохновению и подождал несколько дней, прежде чем хвататься за струны своей лиры.

Нельзя сказать с уверенностью, что именно Ре был целью экспедиции при отплытии. В любом случае, такая цель заранее не ставилась. Речь шла о том, чтобы занять (или «освободить», согласно официальной терминологии) Ла-Рошель. Впоследствии Субиз, хорошо знавший местность, обратил внимание адмирала на важность стратегического положения острова, с которого можно было контролировать побережье подле города. Именно поэтому захват острова оказался выгоден для проведения операции. Бекингем сразу же понял это и – вполне обоснованно – приказал начать военные действия именно в этом месте.

Однако оказалось, что Субиз – плохой советник в отношении политической ситуации в Ла-Рошели и желания жителей города воевать с королем Франции. Конечно, Людовик XIII уже в течение долгих лет старался положить конец относительной независимости протестантов, рассматривавших город как «безопасное место», дарованное гугенотам Нантским эдиктом. Король построил у входа в порт крепость Святого Людовика, в которой держал гарнизон. Ларошельцы постоянно требовали снесения этого форпоста. Вместе с тем после многих лет ожесточенной борьбы, 5 февраля 1626 года между мятежным городом и королевским правительством было заключено соглашение, и горожане, входившие в городской совет, не имели ни малейшего желания начинать драку, зная, что могут потерять все.

Несмотря на это, в Ла-Рошели существовала воинственная партия. Ее вдохновляла герцогиня де Роган, мать Субиза; однако в июне-июле 1627 года эта партия не составляла большинства населения. Прибытие английского флота не только не пробудило энтузиазма, но скорее насторожило жителей города. Дальнейшую судьбу предприятия Бекингема решило именно это изначальное непонимание позиций заинтересованных сторон.

Высадка в Саблансо.

Развитие операций на острове Ре известно нам из свидетельств многочисленных очевидцев, как англичан, так и французов. Они сходятся в главном и дополняют друг друга, хотя и высказывают противоречивые суждения о главном адмирале, руководителе экспедиции. Но при этом все они признают его человеческие качества и личную храбрость, каковые никто не ставит под сомнение, несмотря на печальный исход самого дела.

С тех пор как два года назад Субиз захватил остров, явившись сюда на краденых кораблях, военное положение радикально изменилось. По приказу Ришелье было построено два форта: большой – Сен-Мартен-де-Ре и поменьше -Ла-Пре (к востоку от Сен-Мартена).

Оба форта стояли напротив входа в пролив Пертюи-Бретон, естественного подступа к городу для кораблей, идущих с севера. В обоих находились королевские гарнизоны под командованием будущего маршала де Туара, которого протестанты Ла-Рошели всей душой ненавидели. Вопреки тому, на что рассчитывал Субиз, высадка на берег оказалась сопряжена с серьезными трудностями.

В качестве места высадки Бекингем и Субиз избрали побережье Саблансо, то есть часть острова, которая была ближе всего к большой земле. Когда 23 июля Туара увидел маневры флота Бекингема перед этим берегом, он поднял по тревоге все свои пешие и конные отряды. Однако английской артиллерии быстро удалось нарушить порядок наспех построенных войск. Горящий жаждой деятельности Бекингем лично следил за тем, как его люди садятся в шлюпки. При этом не раз случались дисциплинарные нарушения, и он сразу набрасывался на тех, кто не хотел подчиняться. Он стоял по пояс в воде, подбадривал нерешительных и угрожал строптивым.

Едва они оказались на суше, завязался кровавый бой. К полудню берег был усеян трупами людей и лошадей, по большей части французских. Туара отдал приказ отходить к Сен-Мартену. Французы заперлись в этой крепости, а в Лa- Пре остался небольшой гарнизон. Теперь англичане владели всем островом, кроме этих двух укреплений. Несомненно, то была победа. В течение всего дня Бекингем героически сражался со шпагой в руке. Увидев распростертого на песке раненого, он, рискуя захлебнуться в нарастающей приливной волне, взял его на руки и дотащил до берега. В этот день он показал себя истинным командующим армией. После высадки очевидцы-французы не могли не воздать должное благородству адмирала: «Бекингем доказал свою щедрость и великодушие, отказавшись от выкупа, который Туара предлагал за тела погибших французов. Герцог велел перевезти их в Сен-Мартен для захоронения и наградил пажа [посланного к нему Туара с данной просьбой] двадцатью золотыми монетами, а трубача – десятью. Состязаясь с ним в щедрости, Туара отпустил пятерых английских пленных, вручив каждому по десять пистолей».

Английский король принял известие о победе с энтузиазмом: «Стини, я получил сообщение о том, что ты счастливо и удачно захватил Ре. Я молю Бога послать тебе столько же радости, сколько мне доставила эта новость. Я сейчас занят тем, что готовлю тебе помощь, и скоро ты узнаешь, что я могу порадовать тебя действиями, а не только словами…»
(НАПИСАНО ПО КНИГЕ Мишель Дюшен: Герцог Бекингем)

Вполне возможно, что именно в этом кровавом бою и сложил голову сэр Чарльз Рич, чей портрет выше мы видим.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8997

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=8995


P.S. Портрет герцога Бекингема, написанный перед отплытием в экспедицию 1627 года.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9303

Автор: Бобровский Д. 29.6.2016, 17:47

Один из моих любимых портретов.
Как то даже статью для газеты о нем готовил...
Выкладываю.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9342

Забытый предок знаменитого поэта.

Известного английского поэта эпохи Романтизма – Джорджа Гордона Байрона (род. 1788 - ум. 1824), если не читали, то слышали о таковом наверняка все. Однако, очень мало кто за приделами Британского острова, да и на нем наверняка не каждый, знает про его далекого предка жившего во времена Гражданской войны 1640-ых гг. и отличавшегося крайней лояльностью и верной службой королю Карлу Стюарту. Его имя Джон Байрон, 1-ый барон Байрон.

Сегодня нам о нем красноречиво говорит портрет кисти художника Уильяма Добсона, находящейся в коллекции Тэблей Хаус. На полотне размером 142 х 120 см., на нас смотрит темноволосый человек, в костюме английского аристократа времени Гражданской войны. Вокруг его пояса обмотан алый шарф – знак того что его обладатель является сторонником короля Карла, пышно и прихотливо написанный художником. Сильный и надменный взгляд этого человека, шрам на его лице, а также рука повелительно указующая на задний план картины, где происходит сражение – выдают в нем военного. Об этом же говорит добротный дублет из желтой буйволовой кожи, и металлическая кираса, частично скрытая под кружевным воротником аристократа – обязательные атрибуты кавалерийского командира тех лет. Маленький паж негритенок держит в поводьях белую лошадь своего господина. А так называемые “соломоновы колонны” на заднем плане, говорят о его преданности идеям королевского абсолютизма. Портрет был написан в Оксфорде, в начале 1643 года, когда этот университетский город стал главной ставкой сил роялистов. Байрон заказал портрет у Добсона в память о своем ранении, которое он получил в ночь на 1-ое января 1643 года в бою при Берфорде. Однако начнем по порядку…

Байрон родился в 1599 году, однако точная дата его рождения не известна, и был старшим из 7 сыновей также Джона Байрона (умер в 1625), дворянина из Ланкашира, обосновавшегося под Ноттингемом. Его матерью была Энн Молинеукс, дочь сэра Ричарда Молинеукса, также еще одного помещика из Ланкашира. Семья Байронов была обременена большими долгами, которые остались после смерти деда нашего героя в 1623 году. После посещения Тринити-Колледжа, в Кембридже, Байрон был посвящен в рыцари во время коронации Карла I, состоявшейся в феврале 1626 года. Тогда о нем говорили как об “очень прекрасном джентльмене... совершенно сведущим во французском и итальянском языках”. Не смотря на это, он оставался обремененным долгами и большим количеством младших братьев, которых надо было как-то поддерживать. Он заседал как член парламента от Ноттингемшира в 1624 и 1628 годах, и служил главным шерифом Ноттингемшира в 1634. В это время Байрон активно занимается хозяйственными делами своей провинции, в частности разрабатывает угольные шахты в поместьях Ланкашира, купленных у сэра Роберта Хита.

Но, Байрон по своей натуре не мог быть простым помещиком, радеющим о благе и приумножении хозяйства, его призвание было – война. Люси Хатчинсон, которая вышла замуж за кузена Байрона – Джона Хатчинсона, написала что “Байрон был воспитан воином”. Тем не менее, у нас нет никаких доказательств его военной деятельности вплоть до так называемых Епископских войн 1639-1640-ых гг., когда он выступил в качестве капитана кавалерии отряда короля. Эти войны были затеяны королем Карлом против мятежной Шотландии, и послужили толчком к ссоре короля с парламентом из-за денежных средств на их ведение, что привело к началу Гражданской войны. В течение декабря 1641 года, поскольку политическая конфронтация между королем и парламентом усилилась, король назначил его лейтенантом Лондонского Тауэра. Палата общин возразила против назначения и приказала, чтобы городское ополчение блокировало Тауэр. Байрон был вынужден уйти в отставку в начале 1642 года. Король долгое время не соглашался ее ратифицировать, однако Байрон сам попросил его об этом. Члены парламента ненавидели Байрона лютой ненавистью, видя его не сгибаемую волю и преданность королю.

Когда война вспыхнула в полную силу, Байрон был одним из первых, кто присоединился к Карлу в Йорке, и прошел с ним к освобождению Ковентри 20 августа 1642. Отсюда он был послан Карлом на защиту Оксфорда. 28 августа в Брекли, его отряд после долгого марша был неожиданно атакован и вынужден быстро отступить к пустошам. В беспорядке отступления одна из коробок багажа содержащая деньги, одежду и другие вещи, имеющие большое значение была утеряна. Ценность взятой добычи оценена не меньше чем 6,000 или 8,000 ливров, и заключенные, взятые парламентариями, как говорят, были обысканы, ограблены и брошены в Тауэр. Байрон пишет грозное письмо, в котором клянется взыскать утраченное со временем из состояния своих врагов. Декларация палаты лордов и палаты общин, 11 сентября 1642 года, в свою очередь, закрепила за ним титул предателя общественных интересов.
Байрон достиг Оксфорда 28 августа и остался там до 10 сентября. После отъезда из Оксфорда направился в Вустер, куда прибыл 17 сентября. По пути преследовался лордом Сеем и должен был сражаться на дороге. Он одержал победу над парламентариям в Поуик-Бридж 22 сентября, но счел необходимым эвакуироваться из Вустера, который так и не укрепил, на следующий день. В первом крупном сражении Гражданской войны - битве при Эджхилле 23 октября 1642 года, Байрон занимал со своим кавалерийским полком правый фланг армии роялистов, и после разгрома вражеской кавалерии принцем Рупертом, знаменитым племянником короля, вместе с последним, слишком увлекся преследованием неприятеля, что так и не позволило королевской пехоте одержать решительную победу в этом, в целом, не проигранном роялистами сражении. Сохранилась версия о том, что все 7 братьев Байронов участвовали в этой битве на стороне короля.

Вскоре после Эджхилла, кавалерийский полк Байрона был разделен на четыре части в Рединге в декабре 1642. Вероятно, он остался командовать частью гарнизона в этом городе на некоторое время. Однако в скором времени отбыл в Оксфорд. 1 января, 1643 года Байрон одерживает победу над партией круглоголовых возле Берфорда, в этом бою его ранят алебардой в лицо, не смотря на сильный удар, он удержался на лошади и смог одержать победу. Именно после этого события он заказывает свой парадный портрет у Добсона. 13 июля 1643 года, он одерживает свою очередную победу в сражении при Роундуэй-Даун, в котором кавалерия Байрона столкнулась с превосходной парламентской конницей Артура Хэсслриджа, с ног до головы, закованной в стальные доспехи. Этот бой, в котором со стороны войск короля участвовали 2.000 пехотинцев и 1.800 кавалеристов, считается одним из выдающихся кавалерийских сражений Гражданской войны. Кавалерия Уильяма Уоллера, одного из лучших генералов армии парламента, насчитывала 2.500 чел., которые были поставлены на вершине довольно крутого холма, возле так называемого замка Оливера, с поддерживающими их 1.800 пехотинцами и 8 пушками. Но бешеную атаку кавалеров-роялистов ничто не могло остановить. Вот как описал сам Байрон это сражение: "Никто не должен стрелять из пистолетов, прежде чем противник не израсходует все свои выстрелы. Исполнение этого приказа тщательно отслеживалось. Сначала раздался залп из карабинов, затем залп из пистолетов, а затем мы обрушили на них огонь наших ружей прямо им в лицо. Противник не побежал, но нам удалось значительно потеснить его. Господу было угодно вдохнуть в наших уставших людей и лошадей новые силы, и хотя враг находился выше по крутому склону холма, мы сумели пересилить его и опрокинуть их порядки с такой силой, что бегущий неприятель смешал строй конного резерва, стоявший сразу позади. В результате конница противника вышла из боя, оставив пехоту беззащитной. Мы преследовали их почти три мили до самого Бристоля, где находился обрыв. Бегущие находились в такой панике, что не смогли остановиться, пока не упали с обрыва, поломав себе и своим лошадям шеи”…
В результате было убито 600 круглоголовых, а около 1.000 захвачено в плен. После этой победы, ничто не мешало принцу Руперту захватить Бристоль 26 июля 1643 года. Приходится отмечать, что Байрон был не только лихим кавалерийским офицером, но и достаточно безжалостным человеком, когда того требовали обстоятельства. В частности, после захвата Бристоля он пишет письмо Руперту, в котором не двусмысленно намекает что ждет “‘некоторую выгоду от большой победы Вашего высочества”. Здесь подразумевается, прежде всего, возможность грабежа неприятельского города его солдатами. Однако надо сказать, что грабежами в ту пору мало брезговали командующие обоих неприятельских лагерей. Тем не менее, именно за Байроном круглоголовые закрепили прозвище – “кровавый бохвал” возможно, именно из-за того, что он ни сколько не стеснялся писать об этом в своей личной корреспонденции.

Преданность Байрона, вскоре принесла свои плоды, 24 октября 1643 года, Карл Стюарт жалует ему титул барона Рочдейла. Однако успех не может благоволить человеку постоянно. В декабре 1643, по рекомендации принца Руперта, Байрон становится уполномоченным командующим сил роялистов в Чешире, Ланкашире и Северном Уэльсе. Особая ответственность, лежащая на Байроне, должна была обеспечить маршрут в Англию войск, прибывающих из Ирландии, чтобы сражаться за короля. В начале 1644 года, Байрон осадил Нантвич, последнюю парламентскую цитадель, остающуюся в Чешире, но сэр Томас Фэрфакс пересек Пеннинские горы и объединил усилия с генералом Уильямом Бреретоном, чтобы снять осаду и нанести решающее поражение Байрону в сражении при Нантвиче в январе 1644. Изначальная цель Фэрфакса заключалась в помощи гарнизону Нантвича, осажденному роялистами, которые несли большие потери в первую очередь из-за дезертирства, болезней и крайне скверной погоды, так что к этому времени армия Байрона уменьшилась до 3.500 чел., вместо изначальных 5.000, которых он привел с собой в Чешир. Битва происходила во время сильного паводка и разлива рек, возле городка Нантвич. Это обстоятельство разделило пехоту и кавалерию роялистов, в результате большая часть пехотинцев, вся артиллерия и вещевой обоз сдались парламентариям, в то время как сэр Джон успел увести свою кавалерию в сторону Честера. Главным стратегическим минусом этой битвы, стало перекрытие доступа верных королю ирландских полков на территорию Чешира и северного Уэльса.
Далее дела Байрона, как впрочем, и всех роялистов развивались только в худшем направлении. В самом большом сражении Гражданской войны – битве при Марстон-Муре, на севере Англии, в 11 километрах от города Йорка, ночью, при свете полной луны сошлись более 22.000 войск парламента под командой талантливого Томаса Фэрфакса, шотландского графа Ливена и еще только начинавшего свою карьеру будущего протектора Англии – Кромвеля. Им противостояла 17.000 армия роялистов принца Руперта, и их северного лидера – маркиза Ньюкаслского. Байрон находился в первой кавалерийской линии Руперта, на правом крыле, перед его строем была достаточно глубокая канава, которую он преодолел, чтобы атаковать противника, вместо того, чтобы ждать его приближение, как было приказано Рупертом. В этот раз его атака не увенчалась должным успехом, что не могло не сказаться на общем ходе сражения. Руперт позже напишет в своем дневнике: “Неподходящей атакой лорда Байрона много вреда было причинено”… Разгром роялистов был очень ощутимым. На поле битвы остались лежать около 4.000 убитых сторонников короля.
После этого поражения, Байрон снова вернулся в графство Чешир, однако защищать эту область становилось все труднее и постепенно вытесняемый оттуда войсками парламента, он уходит в город Честер. Именно во время обороны этого города, проявилась главная черта Байрона – упрямство и умение подчинить своей воле окружающих. После поражения короля в битве при Нейзби, Честер был подвергнут полной осаде, начиная с сентября 1645 года. Попытка короля снять осаду была отбита в сражении при Роутон Хит, после которого Байрон провел решительную защиту города, отражая все попытки покорить его. Когда парламентарии начали морить осажденных голодом, он предпринимал успешные частые атаки и вылазки против них. Граждане города, замученные осадой, убеждали его сдаться. Байрон пригласил недовольных к своему обеденному столу, и оплатил им проезд пшеницы и ключевой воды. 6 февраля 1646 года, Честер, наконец, сдался. Граждане не должны были быть разграблены, о больных и раненых заботились, и Байрон, с целой армией, мог свободно пройти под охранным свидетельством к Конвею.
В Лондоне, его ждал нелицеприятный прием, поскольку свободное городское население решило исключить его из прощения путем голосования. Король, между тем назначил его управляющим замком Карнарвон, который он держал до мая 1646, когда король приказал, чтобы все его крепости были оставлены. Последней попыткой повлиять на ход Гражданской войны было поднятие пророялистского восстания на острове Англси в 1648, но подвергнувшись попытке покушения на собственную жизнь и потерпев неудачу, он был вынужден эмигрировать за пределы острова. С этого времени обратной дороги у него не было, поскольку отныне Байрона внесли в так называемый список 7 роялистов, которым не стоило ожидать прощения от новой английской власти.

После этого лорд Байрон присоединяется ко двору супруги Карла, королевы Генриетты в Париже, будучи назначенным на должность суперинтенданта-генерала семьи герцога Йоркского (будущего короля Якова II) 30 апреля 1651 года. Сопровождая своего подопечного в Гаагу, на встречу с принцессой дома Оранских, также он присматривал за молодым принцем
во время военной компании под командой знаменитого французского полководца – Тюренна.
Сэр Джон Байрон скончался абсолютно внезапно в Париже 23 августа 1652 года. Причина его смерти так и осталось неизвестной. Байрон был женат два раза за свою жизнь, однако детей так и не прижил не с одною из своих жен. Оставив после себя обширную личную переписку, которая хоть и не изобилует никаким литературным вкусом, однако проливает свет на его характер, проявляющийся в неиссякаемой жизнерадостности перед нависшей катастрофой поражения, и ту патетическую лояльность к делу свергнутого монарха, благодаря которой имя этого человека навсегда останется в истории Гражданской войны.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9343

Автор: Бобровский Д. 10.8.2016, 18:34

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9347

Льюис Кэри, 2-ой виконт Фолкленд (род 1610 – ум. 20 сентября 1643 Ньюбери).



Отец Льюиса, сэр Генри Кэри, будучи представителем древней династии из графства Девон, с 1622 по 1629 год был лордом заместителем Ирландии, а по сути, человеком, отвечавшим за исполнение королевской воли на этом трудноуправляемом острове. Имея хорошее состояние, он отдал своего сына учиться в колледж Оксфорда в 1621 году, откуда он перебрался к отцу на остров и с успехом получил диплом Триннити колледжа Дублина в 1625. В этом же году он унаследовал большие поместья в Оксфорде и Берфорде, после смерти своего деда. В 21 год он женится на Леттис Морисон из Лестершира, однако, вынужден покинуть Англию после ссоры со своим отцом и отправиться волонтером на войну в Голландию. Молодому, склонному к идеализму человеку война страшно не понравилась, и он, в 1633 году возвращается в Англию после смерти своего отца, таким образом, став 2-ым виконтом Фолклендом.
Не смотря на то, что родная мать Фолкленда – Елизавета Кэри, исповедовала католицизм, Льюис проявлял в вопросах религии здоровый рационализм и не склонялся ни в сторону католической церкви, ни в сторону различных протестантских течений, столь популярных в эту противоречивую эпоху. Он создал в своем поместье настоящий клуб для любителей философии и литературы, в который был рад принять каждого аристократа желавшего здраво мыслить в сложной обстановке складывавшейся в королевстве. Знаменитый свидетель и историк Гражданской войны Эдвард Хайд, граф Кларендон так описывал молодого виконта: “…он не был ни в какой степени привлекательным, его рост был ниже, чем рост среднего человека, движения его были не изящны, но у этого маленького человека было большое сердце за которое все человечество не могло его не любить”.

Впрочем, Льюис активно участвовал не только в культурной жизни, но и политической, особенно во время его избрания членом парламента от Ньюпорта в 1640 году. Необходимо заметить, что он всегда придерживался независимой точки зрения и осуждал так называемый корабельный королевский налог, а также поддержал акт о лишении гражданских и имущественных прав Томаса Вентворта графа Страффорда, королевского фаворита имевшего в то время большое влияние на политику в королевстве. В то же время он не поддержал казнь графа, состоявшуюся 22 марта 1641 года. Когда же давление парламента на короля начало усиливаться, Льюис открыто перешел на его сторону в декабре 1641 года. В январе 1642 Карл предложил ему пост госсекретаря, который он принял благодаря убеждению все того же Эдварда Хайда. Заняв эту должность, Фолкленд сразу же начинает искать пути примирения между королем и парламентом, выступая за мир в сентябре 1642 года, а также инициируя мирные переговоры в январе 1643 года. После этого он окончательно погружается в депрессию, ощутив на себе все ужасы гражданской войны и приняв участие в первом кровавом сражении под Эджхиллом в октябре 1642-го.
Тем временем, дела короля складывались в лучшую сторону. Войска роялистов продвигались к Лондону, занимая на пути без сопротивления Банбери, Оксфорд и Рединг. Ранние месяцы 1643 года принесли победы при Адуолтон-Муре и Роундуэй-Дауне, где конница сэра Джона Байрона разбила превосходную парламентскую кавалерию Уильяма Уоллера, оставив парламент без эффективной армии на западе Англии. Армия Роберта Деверо, графа Эссекска оставалась единственной серьезной силой на пути короля к столице. Однако, на военном совете была допущена серьезная ошибка…Вместо того, чтобы идти прямо на Лондон, было принято решение взять город Глостер, чтобы не оставлять в своем тылу сильный неприятельский гарнизон. 10 августа войско короля осадило этот город в силе 6.000 пехотинцев и 2.500 кавалеристов. К коменданту – сэру Эдварду Мэсси, была послана группа герольдов под охраной отряда мушкетеров в 1000 человек, с требованием немедленной сдачи и обещанием сохранить жизнь и имущество всем гражданам города в обмен на капитуляцию, в противном случае город должен был быть разграблен. Получив категорический отказ, армия короля, под непосредственной командой Патрика Рутвена, графа Форта, начала готовить артиллерийские орудия для обстрела крепостных стен. Однако, к 24 августа, роялисты испытывавшие нехватку ядер и пороха так и не смогли пробить брешь для штурма. Эссекс, тем временем, готовил свою армию, которая сильно сократилась из-за болезней и дезертирства и насчитывала меньше 6.000 пехоты и 3.500 конницы. Полагая, что этих сил явно не достаточно для победы над роялистами граф потребовал, чтобы Лондон выставил 6.000 человек из своего ополчения. Не смотря на то, что это были необученные и неопытные люди, в предстоящем сражении при Ньюбери они сыграют свою роль. Собрав свои силы к 30 августа, Роберт Деверо выступил в сторону Глостера. 5 сентября, парламентская армия, при проливном дожде, достигла города и расположилась на близлежащем холме Престбери. Ее присутствие вынудило роялистов снять осаду, но обе армии не спешили вступать в соприкосновение, обессиленные маршем, осадой и дурной погодой.


Выполнив свою задачу по снятию осады с Глостера, войска парламента поспешили вернуться в Лондон, пройдя 10 сентября на север от города, вдоль Севернской долины к Тьюксбери. Эссекс приказал построить понтонный мост через реку Северн, дабы убедить роялистов, что он собирается направиться в Вустер. Однако 14 сентября он сделал решительный рывок на юг, к Лондону. Догадавшись в чем дело, войска роялистов двинулись вслед по параллельной дороге, ведущей в Ньюбери. Армия парламента двигалась в плохих условиях, преодолевая влажную и грязную дорогу, будучи, кроме этого, отягощена артиллерией и неопытными лондонскими солдатами, для которых поход был в особую тягость. Тем временем, конница принца Руперта, опередив основную армию, атаковала арьергард парламенетариев на Беркширских холмах 18 сентября. Это вынудило Эссекса переправиться на другую сторону реки Кеннет, чтобы расположить ее между собой и противником. Этот маневр замедлил марш парламентариев и дал время роялистам занять Ньюбери, блокируя лондонскую дорогу и вызывая врага на битву, которую граф Эссекский хотел избежать.
Поле предстоящей битвы было ограничено на севере рекой Кеннет, а на юге ручьем Энборн. Это, конечно же, существенно ограничивало действия обеих армий, каждая из которых насчитывала приблизительно 14.000 человек. В северной и центральной части этого пространства произрастал густой и колючий кустарник, в промежутках которого были небольшие пустоты, весь этот ландшафт, был крайне не пригоден для развертывания и действия кавалерии. В середине поля битвы возвышался так называемый Круглый холм, который мог дать некоторое преимущество находящимся на нем войскам, а к югу земля продолжала повышаться к широкому и открытому плато, более приспособленному для сшибок конницы, чем северные районы.
Пятнадцать регулярных парламентских полков пехоты были развернуты в четырех бригадах, которыми командовали со стороны левого фланга – лорд Робартес, генерал-майор Филипп Скиппон, полковник Гарри Барклай и полковник Джеймс Холборн, среди пехоты также были пять полков лондонского ополчения, которые стали в резерве, по центру пехотных линий. Левым кавалерийским флангом командовал полковник Джон Мидлтон, а правым руководил сэр Филипп Стэплтон. Неровную северную позицию Мидлтона прикрывал майор Ричард Фортескью с группой мушкетеров из полка Балстроуда. Рано утром, 20 сентября, граф Эссекс занял Круглый холм, на котором генерал Сиппон развернул две пехотные бригады и большую часть артиллерии, чтобы удержать эту стратегическую высоту. Армия роялистов была развернута в пяти бригадах кавалерии, которыми командовали - принц Руперт, лорд Вильмот, лорд Карнарвон, Чарльз Джерард и сэр Джон Байрон и четыре пехотные бригады при Джоне
Белазисе, сэре Гилберте Джерарде, сэре Николасе Байроне и сэре Уильяме Вэвэзоуре. Большая часть конницы роялистов разместилась на левом фланге, занимая обширное плато пригодное для действия в конном строю. Однако сэр Джон Байрон был оставлен с двумя конными полками в центре позиции, чтобы в случае необходимости поддерживать атаку пехоты. Вся битва при Ньюбери вращалась вокруг попыток войск короля, сбить войска парламента с занимаемых ими выгодных позиций.

Сражение началось, когда на северной части боевых позиций валлийская бригада роялистов сэра Уильяма Вэвэузора столкнулась с пехотой парламента лорда Робартеса и мушкетерами майора Фортескью, поддерживающими конницу полковника Миддлтона. Успешное продвижение роялистов угрожало сокрушить парламентские построения, пока генерал-майор Скиппон не развернул синие вспомогательные батальоны из резерва, дабы поддержать положение Робартеса. Борьба в северной части позиций перешла в статическую перестрелку мушкетеров обеих армий.
Тем временем, в центре авангард роялистов, состоящий из двух отрядов мушкетеров, во главе с лордом Уэнтвортом и полковником Джорджем Лислом безуспешно пытался занять Круглый холм, прежде чем на помощь к ним не подошла пехотная бригада сэра Николаса Байрона. Люди Байрона вступили в ожесточенную борьбу с центральными парламентскими единицами бригады Скиппона. Роялисты были отброшены, неся большие потери. Когда сэр Николас призвал кавалерию поддержать его потрепанные ряды, его племянник сэр Джон Байрон повел в атаку свой собственный и полк сэра Томаса Астона. Продвижение конницы очень сильно затрудняла живая изгородь из кустарника, обильно прораставшего в этой части поля. Первая атака Байрона была отбита, однако, вторая сэра Томаса Астона вынудила парламентариев отступить, Байрон атаковал повторно. Казалось, битва начала склоняться в сторону королевской армии, когда Скиппон отдал приказ выступить на защиту центра полкам необученных лондонских добровольцев. Хотя атака конницы Байрона позволила пехоте роялистов укрепиться на восточной стороне Круглого холма, она не была поддержана другими полками, и контратака посланная графом Эссекским, выбила их из земли, которую они только что успели занять.
На южной оконечности поля битвы парламентская конница Филиппа Степлтона начинала свое развертывание на открытом пространстве. Только у одной бригады кавалерии было время развернуться, прежде чем на них обрушилась в стремительной атаке лавина конницы роялистов, под командой самого Руперта. Однако всадники парламента выдержали удар и отбросили конницу врага к их отправной точке. Это дало время остальной части конницы развернуться, кроме этого на помощь подошли пехотные формирования. Наконец, Руперт атаковал сразу тремя бригадами кавалерии, сбив конницу противника с занимаемых ею позиций. Однако эта атака была бесполезна против плотных пехотных построений парламента, которые в конечном итоге смогли удержать за собой позицию. Туда же, на южную оконечность поля, были отправлены полки лондонского ополчения, чтобы усилить стоявшую там пехоту. Участие этих необученных групп в битве тем более замечательно, что это были люди, попавшие в сражение впервые в жизни.

Именно в этот день состоялась самая жестокая и продолжительная артиллерийская канонада за весь период войны. В сумерках обе армии были истощены, и не одна из них не получила явного преимущества. Парламентские войска стояли на своих позициях, однако роялисты все еще блокировали дорогу на Лондон. Принц Руперт и сэр Джон Байрон настаивали на продолжении битвы следующим днем, но войска короля израсходовали практически все свои пороховые запасы. Король приказал отступать. Это было большой неожиданностью для парламентариев, которые ожидали, что битва продолжится. Король был потрясен резней: 3500 сторонников короля были убиты в этом сражении, среди них такие высокопоставленные как лорды Кернарвон и Сандерленд. Среди погибших дворян был также и виконт Фолкленд. Он погиб во время атаки Байрона на живые изгороди, сраженный мушкетной пулей. Многие, из тех, кто видел его гибель, восприняли ее как акт полного отчаяния.

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9348

Автор: Бобровский Д. 14.10.2017, 17:02

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9445

Бернхард фон Ливен (род в 1651 - ум. 1703).
Жизнь этого человека настолько героическая и необычная, что больше похожа на сказ из лубочного фольклора...
Родившись в Эстонии, в семье губернатора Рейнхольда Ливе, он в 17-ти летнем возрасте в 1668 году поступает на службу кадетом в полк Французской гвардии, но вскоре покидает его, а затем в качестве добровольца сражается на Голландской войне в полку Ульфспарре на стороне Соединенных Провинций (вполне возможно, что на его выборе сказалось протестантское воспитание). Затем на голландском флоте участвует в морском сражении на Саутуолдской Бухте, под командой адмирала Рюйтера.
При возвращении в родное Шведское королевство он становится капитаном Лейб-гвардии, в коем чине сражается в знаменитой битве при Лунде 4 декабря 1676 года. В ней он принимает вызов на личный поединок от капитана датчан, побеждает его и возвращается с его шпагой в качестве трофея. В сражении при Ландскруне 14 июля 1677 года фон Ливен напал в одиночку на датского полководца Бернхарда фон Рюмера, который проводил рекогносцировку шведских позиций, разоружил его и привел в плен к королю Карлу ХI.
В 1678-ом он в звании майора, в 1679-ом подполковник, и наконец, в 1686 году полковник Лейб-гвардии. В 1698-ом становится генерал-лейтенантом и губернатором Висмара. С начала новых войн Швеции в 1700-ых, фон Ливен принимает в них активное участие и назначается командиром всей шведской пехоты в 1703 году. Несколько недель спустя, 18 мая 1703-го вместе с королем Карлом ХII фон Ливен осматривает окрестности Торна. Во время рекогносцировки король укрылся за плетеным забором, и призывал его последовать этому примеру. Сразу же после предупреждения, из вражеского фальконета вылетел снаряд, который оторвал правую ногу Бернхарда фон Ливена, поток крови было невозможно остановить и он скончался через несколько часов. Как сообщается, последними его словами были..."Слава Богу, король остался невредим"...

http://reenactor.ru/gallery/displayimage.php?pid=9446