Гугенотские войны 1562-1598 Опции

[morentz]

Третья религиозная война 1568-1570
********************************
Гугенотские войны. Сражение под Ля-Рош-Обей (La bataille de La Roche-l'Abeille) 25 июня 1569. Изложение по Гизо «История Франции» и Sismondi, histoire des Francais.
************************************************************************
После сражения при Жарнаке и смерти принца де Кондэ главное командование гугенотскими войсками перешло к адмиралу Гаспару де Колиньи. Адмирал двинулся с войском примерно в 10-12 000 по направлению к району Лимузэна, где он рассчитывал встретиться с подкреплением в 14 000 немецких ландскнехов и рейтаров, которых вел на помощь гугенотам князь Цвайбрюкенский, или, как его называли французы, duc des Deux-Ponts (буквально герцог Двух Мостов). Немецких наемников оплатила королева Елизавета Английская. В начале июня наемники, преодолев незначительное сопротивление слабых королевских отрядов, переправились через реку Вьенну (Vienne). Однако 11 июня в Нексоне (Nexon) князь Цвайбрюкенский неожиданно умер. Хотя, неожиданно ли? Был «двухмостовый» неумерен в питье горячительных напитков, чем прилежно занимался много лет, а цирроз печени не дремлет.
Как бы то ни было, но войско гугенотов в результате прибытия этих немцев возросло до 25 000. Колиньи, соединившись с подкреплениями в Шалу, двинулся на врага, располагавшего 29 500. Королевским войском командовали победители при Жарнаке – герцог Анжуйский и маршал де Таванн. Пехотой командовал 28-ми летний генерал-полковник пехоты Филипп Строцци, сын маршала Пьетро Строцци, участника Итальянских войн, павшего в 1558 во время осады Тионвилля.
Католики также ожидали подкреплений. Из Италии граф Санта-Фьоре должен был подойти с 5000-6000 наемников. 3 июня в Блане состоялся военный совет, на котором решалось, ждать ли подкреплений или выступить навстречу Колиньи и дать сражение. Де Таванн предлагал не спешить, подождать, пока у Колиньи возникнут проблемы с оплатой наемников, а войско истребит все припасы. Герцог Анжуйский и Строцци хотели как можно быстрее сосредоточить католические войска и выступить, не дожидаясь итальянцев, который еще неизвестно, когда прибудут. Но немедленной атаки не получилось потому что Колиньи, не принимая боя, отступил в поисках более выгодной позиции. Герцогу Анжуйскому пришлось пойти следом.
Тем временем Колиньи, имея 24 000, занял сильную позицию на возвышенностях у Ла Рош-Обей и слегка укрепил ее. 18 июня к нему присоединился юный Генрих Наваррский. Герцог Анжуйский, расположил войско перед селением Сен-Йрьё (Saint-Yrieix). Католики имели на поле боя 22 000. В рядах католиков был сильный папский отряд лансьеров и герцог Тосканский со своим отрядом. Кроме того, были конечно швейцарские пикинеры и наемные валлоны.
Герцог Анжуйский хотел атаковать как можно скорее, несмотря на предостережения де Таванна, указавшего на силу позиции гугенотов и на то, что начался сильный дождь. Однако герцог Анжуйский и Строцци настаивали на атаке. Они рассчитывали, что эффект от разгрома при Жарнаке еще действует на гугенотов, и враг не сможет оказать серьезное сопротивление, лишившись своего испытанного вождя, принца де Кондэ, а адмирал Колиньи не тот человек, который способен заменить принца. Вот тут они здорово ошиблись. 25 июня произошел бой.
Колиньи удивил врага. Он сам предпринял решительную атаку и покинул свою позицию. Вначале была произведена атака аркебузиров из числа les enfants perdu на батарею орудий, которая как казалось, была недостаточно прикрыта, но из-за дождя фитили отсырели и стрелять было практически невозможно. Но атака гугенотов продолжилась. Впереди в авангарде были корнеты Ларошфуко, горевшего жаждой мести за Жарнак. Все гугенотское войско двинулось вперед по всей линии под гром барабанов и звуки флейт. Стрелять можно было фактически только из пушек. Пистолеты и аркебузы оказались зачастую бесполезными.
Католическая кавалерия начала пятиться, причем многие корнеты сломали строй, а некоторые эскадроны ударились в бегство во всю прыть лошадей, на скаку огибая ряды пехоты, которую они оставляли на произвол судьбы. Растянутая линия войск Колиньи начала охватывать с флангов католическую армию, которой грозило окружение.
Основные силы пехоты католиков были отброшены. Банды les enfants perdu гугенотов вышли на фланги католической армии и пытались начать перестрелку, но аркебузы через раз давали осечки. Нигде католикам не удавалось зацепиться, и войско отступало все в большем и большем беспорядке. Все грозило обернуться для королевской армией катастрофой.
Тогда Филипп Строцци, осыпая проклятиями все и всех вокруг, двинул в бой 1500 пехоты. Причем, одних аркебузиров. Они пытались удержаться за палисадом, имевшим форму редута, выдвинутого углом вперед к врагу. Скорее всего, у Строцци не было тут пикинеров и алебардщиков. Несмотря на всю обреченность этой обороны, результат был, хотя и кратковременный. Строцци удалось остановить на время наступление протестантов, что дало время остальному войску отступить в более-менее сносном порядке. Естественно, пехота Строцци, в которой было довольно много итальянцев, была окружена и фактически уничтожена массой неприятельских войск. Сам генерал-полковник, 27 его офицеров и 500 солдат попали в плен. Пощады не давали. Пленные были беспощадно перебиты и для вящего устрашения их трупы расчленили и развесили ноги, руки и головы на деревьях вдоль дороги. Это была месть за глумление над телом предательски убитого принца де Кондэ. Изрядно потрепанная католическая армия в сильном беспорядке откатывалась с поля боя. Потери гугенотов были примерно 150 убитыми.
Де Таванн заметил, весьма прозрачно намекая на герцога Анжуйского, Строцци и других аристократов : «Я был прав, когда говорил, что эти юнцы все испортят». Жарнак был отомщен.
В соответствии с обычаями, победители занялись резней и мщением. Было перебито несколько сотен жителей Лимузэна и Перигора. Жуткую резню гугеноты учинили 2 июля в замке Ла Шапелль-Фоше (La Chapelle-Faucher). Тут укрылось 250 местных крестьян, мужчин, женщин и детей. Все они были католиками. Гугеноты убивали их долго и мучительно одного за другим с утра до поздней ночи. Религиозные войны во Франции с каждым годом велись все с большим и большим ожесточением.

1-Филипп Строцци

2- артиллеристы той эпохи. Рисунок из книги 1578

3- Ландскнехт примерно 1570

4-7 ландскнехты примерно 1565




8- шеволежеры

9- Битва при Ла Рош-Обей. Войско Колиньи (слева) ведет общую атаку

10- эстамп Битва при Ла Рош-Обей. Пехота Строцци пытается остановить гугенотов. В данном случае католики изображены слева, а гугеноты справа.

11- Замок Ла Шапелль-Фоше (La Chapelle-Faucher), где 2 июля 1569 было перебито 250 мирных жителей. По рассказам суеверных местных жителей даже через много лет после этого побоища по ночам слышался плачь и стоны убитых в тот день.


Сообщение отредактировал morentz - 23.7.2015, 7:51

[Бобровский Д.]

Когда говорим о Религиозных войнах, нельзя не вспомнить такую эксцентричную личность как Генрих III Валуа.


хостинг картинок bmp


Участник сражений при Жарнаке и Монкантуре, король не был хорошим полководцем, однако сыграл свою роль одним очень громким делом, по устранению герцога Гиза Меченого. Кстати, последний получил свое прозвище из-за раны на лице, нанесенной копьем в битве при Дормансе в 1575 году.


22 декабря 1588 года Генриха де Гиза предупреждали, чтобы он не ходил на заседание Королевского совета в Блуа. "Он не посмеет!" - рассмеялся герцог, достаточно знавший короля.

23 декабря уже в четыре часа утра все посвящённые в королевский план были в сборе. На положенных местах находились и "сорок пять". Герцог де Гиз появился около семи часов. Войдя в зал Королевского совета, он невольно остановился, не увидев никого из своих друзей. Возможно он, повинуясь инстинкту самосохранения повернул бы назад, если бы в тот момент на пороге не показались бы его брат-кардинал, хранитель печати Монтолон, епископ Парижский Гонди и кардинал Вандом. Чувство тревоги, охватившее было герцога, прошло. Он попросил принести ему сушёных слив, и машинально жевал их.

Государственный секретарь передал ему приглашение явиться к королю и незаметно исчез. Герцог поднялся и, ничего не опасаясь, пошёл, с плащом в руке и бонбоньеркой с сушёными сухофруктами. Некоторые из "сорока пяти" были тут же, делая вид, что играют в шахматы. При его приближении они почтительно встали и последовали за ним. Войдя в Старый кабинет, герцог не обнаружил там короля, зато увидел ещё одну группу из числа "сорока пяти". Был тут и Луаньяк, их командир. Гиз в нерешительности остановился и хотел уже повернуть назад, когда по команде Луаньяка королевские гвардейцы набросились на него. Он тщетно попытался выхватить шпагу, чтобы защищаться, но град ударов опередил его. Герцог был настолько силён, что и смертельно раненный, он увлёк за собой свору убийц в направлении Нового кабинета, где находился Генрих III. Получив не менее десяти ран, он всё ещё держался на ногах, цедя сквозь зубы: "Какое вероломство, господа! Какое вероломство!". Получив ещё один удар кинжалом в живот, герцог тем не менее продолжал двигаться нетвёрдой походкой в сторону Луаньяка, который с силой оттолкнул его. Раненный, наконец, рухнул на пол, но был ещё жив. Бельгард, один из приближённых короля, подойдя к умиравшему Гизу сказал: "Месье, пока ещё теплится в вас искра жизни, просите прощения у Бога и короля". Герцог пробормотал: "Misere mei, Deus..." и испустил дух. Генрих III, окинув взглядом поверженного врага, будто бы изрёк знаменитую фразу: "Бог мой, как он велик! Мёртвый ещё более, чем живой!" Обыскав карманы убитого, нашли листок бумаги, на котором было написано: "Для продолжения гражданской войны во Франции необходимо 700 тысяч экю в месяц". Этот документ, вероятнее всего сфабрикованный, должен был служить подтверждением измены Гиза.


загрузить картинку на сайт

Думаю, так или иначе, это событие весьма облегчило Наварскому приход к власти...

[morentz]

Третья религиозная война 1568-1570
*********************************
Гугенотские войны. Сражение при Монконтуре (La bataille de Moncontour) 2-3 октября 1569, изложение по Davilla “Histore des guerres civiles de la France” и по Гизо «История Франции»
***************************************************************************

Не сумев наголову разбить врага при Ла Рош-Обей (см. выше про это сражение) , Колиньи был вынужден в итоге отступить перед превосходящими силами герцога Анжуйского и де Таванна. Королевская армия после Ла Рош-Обей усилилась подкреплениями, которые привел из Италии граф Санта-Фьоре (или Сантафьоре) и была реорганизована. Формально гугенотской армией командовали два юных «принца», Генрих, король Наваррский и сын павшего при Жарнаке Луи де Кондэ, 17ти летний Анри Бурбон-Кондэ (Henri de Bourbon-Condé , Henri I de Bourbon, prince de Condé ). Всего в армии гугенотов было 12 000 пехоты и 7 000 кавалерии, всего 19 000 и имелось еще 11 пушек. Католическая армия насчитывала в своих рядах 27 000, из них 18 000 пехоты и 9000 кавалерии и 20 пушек. В состав католической армии входило несколько очень сильных полков пехоты из швейцарцев, валлонов и итальянцев.
Колиньи отошел от Фе, где он стоял лагерем, к Монконтуру. Авангард католической армии, состоявший из кавалерии и аркебузиров les enfants perdu под командованием герцога де Монпансье (duc de Montpensier) преследовал отступающих гугенотов и чуть не опередил их 30 сентября в Монконтуре. Занявшись грабежом брошенных гугенотами повозок, часть пистольеров и шевалежеров авангарда задержала наступление католического авангарда к ярости Монпансье. Оставив полковника Муи (Mouy) с тремя ротами пеших аркебузиров, в которых было не более 200 солдат, вероятно, «les enfants perdu» и 300 рейтаров в Монконтуре (en éclaireur avec 300 chevaux et 200 arquebusiers), Колиньи поручил ему сдерживать неприятеля, а сам с остальным войском перешел заболоченную речку Див (Dive).
После упорного сопротивления арьергард полковника Муи был вынужден оставить Монконтур, но герцог де Монпансье разумно не стал преследовать его, опасаясь быть уничтоженным превосходящими силами гугенотов. Основная часть войска герцога Анжуйского и де Таванна еще не подошла. Однако, вопреки всему этот арьергардный бой перерос в большое сражение.
Колиньи, поняв, что авангард противника недостаточно силен, решил уничтожить его до подхода главных сил католиков. Адмирал перешел опять через Див и во главе двух сильных отрядов, составленных из корнетов лучшей конницы и полка пехоты, стремительно ударил с двух сторон по войскам Монпансье и отбросил врага, но ненадолго. Подошедшие к Монпансье подкрепления, позволили ему контратаковать и отбросить гугенотов обратно за Див.
2 октября герцог Анжуйский прибыл на поле боя и с возвышенностей рассмотрел позиции гугенотов. Он понял, что атаковать среди болотистой местности можно только по одной относительно сухой дороге. Герцог Анжуйский решил отогнать неприятеля от реки и выиграть место для развертывания своей армии. Артиллерия католической армии была выдвинута вперед и начала смертоносный обстрел, но гугеноты, понеся очень большие потери, удержались до ночи на своей позиции.
Давилла пишет : «"Герцог Анжуйский считал переход [через болото] трудным и на виду у гугенотов - опасным, и поскольку местность изначально давала ему преимущество, он решил орудийным огнем отогнать их от берега ручья и заставить покинуть свою выгодную позицию. С этой целью фельдмаршал Бирон быстро приказал выдвинуть артиллерию католической армии, состоявшую из 22 орудий, включая как пушки, так и кулеврины, и весьма осмотрительно установил две батареи, одну на правом, другую на левом фланге у подножья холма, расположенного на расстоянии выстрела от неприятеля. Обе эти батареи начали обстрел гугенотов с фланга. Их пехота, построенная на низменности, по приказу своих офицеров залегла и в меньшей степени пострадала от огня артиллерии. Однако в рядах кавалерии, построенной в боевой порядок на берегу ручья у края болота, стрельбы произвела страшное опустошение, так кавалерии едва удавалось держать строй. То и дело посылали гонцов к адмиралу с просьбой разрешить отход с этих позиций, на которых бойцы были обречены на гибель, не имея возможности доказать свою храбрость. Адмирал не желал дать разрешение из опасения, что переправа и проход по болоту достанутся неприятелю, который затем сможет на равнине атаковать его поредевшие и расстроенные войска. Пока шла оживленная перестрелка и артиллерия безостановочно вела огонь, кавалеристы, которым она наносила основной ущерб, начали отступать. Принц Наваррский (будущий Генрих Четвертый) поспешил к ним, и, находясь под орудийным огнем, своим присутствием и своими словами побудил их продержаться еще некоторое время и дождаться начала сражения. Несмотря на его молодость, талант принца и уважение, которым он пользовался, успокоили смятение немецких солдат. Однако все средства оказались бы бесполезны, и армия гугенотов была бы в итоге уничтожена и рассеяна орудийным огнем, если бы своевременно наступившая ночь не пришла на помощь в этом тяжелом положении."
Утром 3 октября Колиньи решил отойти со всей армией, но высшие командиры решительно высказали протест против отступления. Против были Людвиг граф Нассау и, прежде всего, начальник немецких ландскнехтов граф Мансфельд. (Речь идет об одном из графов Мансфельдов, относящихся к лютеранской ветви этого рода -Volrad V, Count von Mansfeld zu Hinterort). Ландскнехты, раздраженные переходами реки туда-сюда и отступлениями потребовали начать сражение. Нахождение в такой плохой местности среди болот по берегам реки Див им надоело. Колиньи был вынужден согласиться и дать сражение, которого он не хотел.
Армия была разделена на три части. Сам адмирал командовал авангардом, Людвиг Нассауский основной колонной, а Мансфельд и Муи арьергардом. Войско развернулось в боевой порядок. 6 пушек было поставлено на правом фланге, а остальные 5 в центре. Квавлерия была защищена с флангов отрядами пеших аркебузиров.
В ночь на 3 октября католическая армия была в сборе и перешла Див у селения Ла-Гримадьер. Войско было развернуто в боевой порядок. Правым флангом командовали герцог Монпансье, Генрих Гиз и граф Санта-Фьоре. Левым командовали герцог Омальский и герцог де Лонгвиль, маршал Коссе и адмирал Вилар. Центр армии состоял из швейцарской пехоты. В этом боевом порядке утром 3 октября вся католическая армия под звуки военной музыки и пение псалмов медленно двинулась вперед по открытой равнине и остановилась напротив неприятеля. Швейцарцы были выдвинуты несколько вперед, а их фланги были прикрыты двумя полками аркебузиров и фургонами обоза. Таким образом старались избежать одновременного нападения со всех сторон, как это имело место при Дрё. Маршал де Таванн построил несколько корнетов лансьеров в резерве в тылу швейцарцев, а артиллерия была разделена на две батареи, одна из которых располагалась на правом, а другая - на левом фланге.
Тем временем Колиньи безуспешно опять пытался убедить своих генералов отступить пока не поздно и занять выгодную позицию у Эрво (Arrivault). Но ему пришлось уступить всеобщему желанию дать бой, и он повел армию навстречу врагу. Сражение началось артиллерийской пальбой и перестрелками аркебузиров банд les enfants perdu.
Кавалерия католического левого фланга, находясь под обстрелом артиллерии Колиньи, укрылась за складкой местности, а правый фланг герцога Анжуйского, чтобы избежать обстрела, двинулся вперед и обрушился на центр гугенотов, который подался назад. Однако пушки католиков также сеяли смерть в неприятельских рядах и вынудили Колиньи, командовавшего правым флангом своих войск, выступить против кавалерии герцога Анжуйского. Кавалерийский бой сделался всеобщим и перерос в свалку и массу поединков, в то время как пехота обеих армий по обыкновению последовала за выдвинувшимися эскадронами. Протестанты между тем привели в смятение ряды католиков, лошадь герцога Анжуйского была убита, и прежде чем подоспел швейцарский «батальон», который вел маршал де Таванн, эскадроны несколько раз выдвигались, сталкивались, рассеивались и вновь собирались. Наконец беглым шагом подошли швейцарцы. Эскадрон численностью в 1500 рейтаров атаковал их во фланг, однако был остановлен рядом фургонов, из-за которых 3000 французских аркебузиров обрушили на атакующих град пуль. Тем временем маршал де Таванн приказал выдвигаться эскадрону лансьеров резерва. Лансьеры отбросили рейтаров, атаковали кавалерию гугенотов во фланг,окружили и почти уничтожили всех ландскнехтов несмотря на огонь неприятельской артиллерии с дистанции в 100 шагов. Лишь остатки кавалерии протестантов отступили и сформировали еще один «корпус» численностью в 4000 всадников. Швейцарцы плотными стройными рядами в отменном боевом порядке под дробь барабанов выдвинулись вперед и окончательно добили ландскнехтов. Немцы, которые так настойчиво домогались этого боя, бежали, бросив знамена и оружие. Это сражение, в котором вся линия атаковала одновременно, завершилось в течение получаса, не считая времени, которое длилась предшествовавшая бою канонада. Это был полный разгром гугенотов.
Колиньи, получивший рану в лицо, отступил под прикрытием 2000 рейтаров Мансфельда и графа Нассау. Большая часть гугенотской армии рассеялась и бежала в Ангулем и Ла Рошель. 3000 пехоты, в основном немцев Мансфельда, было взято в плен католиками, а общие потери превышали 6000. Католики потеряли примерно 600 -800 человек.
***************************************************************************
Казалось, кальвинистская партия была уничтожена, однако, словно следуя примеру гугенотов, которые после боя при (la Roche-Abeille), располагая внушительными силами, истощили их при осаде Пуатье, герцог Анжуйский растерял все преимущества от победы при Монконтуре, начав осаду Сен-Жан-д'Анжели, незначительного городка, который задержал королевскую армию достаточно долго для того, чтобы адмирал Колиньи получил достаточно времени для восстановления своей партии. После того как Колиньи в течение 9 месяцев прошел около 300 миль по внутренним областям Франции, постоянно вводя неприятеля в заблуждение быстротой своего движения, он в 1570 году столкнулся при Рене-Ле-Дюк с армией маршала Коссе в составе 12000 пехоты, 4000 кавалерии и 12 пушек, в то время как у него было лишь 2500 аркебузиров, 2000 кавалерии и ни одного орудия. Он занял позицию, в которой условия местности давали преимущество стрелковому оружию. Маршал Коссе собирался отбросить неприятеля при поддержке своих пушек, однако аркебузиры протестантов отразили его атаки, и Колиньи, обладая преимуществом быстрого передвижения благодаря отсутствию пушек и обоза, которые могли задержать его марш, продолжил свой путь к Луаре и избежал преследования со стороны врага.

Иллюстрации
1- Анри Бурбон-Кондэ

2- Людвиг граф Нассау

3- Ландскнехты аркебузиры

4-конные аркебузиры 1570

5- Французский лансьер 1570

6-итальянский лансьер 1570

7- Битва при Монконтуре

8- бой ландскнехтов с рейтаром вторая половина 16 века

9- эстамп битва при Монконтуре. Боевой порядок. Сверху армия герцога Анжуйского, снизу Колиньи

10- эстамп Монконтур. Окружение и истребление ландскнехтов лансьерами де Таванна при участии швейцарцев

11- тот же эпизод конец битвы при Монконтуре

12- Осада Сен Жан д'Анжели королевской армией с 14 октября по 2 декабря 1569. Занимаясь этой осадой, католики упустили шанс добить остатки гугенотских сил после Монконтура, как до этого и гугеноты бесплодной осадой Пуатье лишили себя выгод после победы при Ла Рош-Обей


Сообщение отредактировал morentz - 23.7.2015, 20:50

[Sandris]

Однако в рядах кавалерии, построенной в боевой порядок на берегу ручья у края болота, стрельбы произвела страшное опустошение, так кавалерии едва удавалось держать строй. То и дело посылали гонцов к адмиралу с просьбой разрешить отход с этих позиций, на которых бойцы были обречены на гибель, не имея возможности доказать свою храбрость.

Хмм, интересно насколько вообще можно говорить о "страшном опустошении" от огня артиллерии в то время учитывая качество, количество и мощь артиллерии того времени?

[morentz]

Хмм, интересно насколько вообще можно говорить о "страшном опустошении" от огня артиллерии в то время учитывая качество, количество и мощь артиллерии того времени?

Это конечно надо понимать в соответствии с понятиями того времени об опустошении, которое в принципе могло быть устроено артиллерийским огнем, учитывая, что ядра были цельными, а пушек на поле сражения мало. Но тем не менее, было уже немало сражений, когда артиллерия в поле наносила относительно большие потери. Черизола, например. Что считать большими потерями? Естественно, это не 19 век, а в 16 веке убило человек 100 из встроенной кавалерии в зоне огня, общей численности где то 2500. Да еще и лошадей дорогостоящих покалечило. Это уже немыслимое дело. Предположим, стоит некий "корнет", отряд кавалерии в 150-200 коней, за часа 3 ядрами убило и покалечило человек 20 и лошадей убило штук 50. Это уже воспринималось, как кошмар. И потом, на то и кавалерия 16 века с пережитками рыцарства. Это даже не 17 век. Одно дело копье, шпага там, ну на худой конец, аркебуза и пистолет, поскольку тут враг хоть рядом или неподалеку, а это? Что за фигня, вилланы-мастеровые трусливо убивают издалека из бесовских инструментов? Все же читали Петрарку и про Баярда помнили. Тут мы имеем дело с мнением современников, они воспринимали это все несколько иначе. Пушки фактически появились относительно недавно по их представлениям и уже, глянь, убивают, и много и даже не во время осады, где пушки это ни что иное по их мнению, как усовершенствоанные требуше и тараны (де Ла Ну).

Сообщение отредактировал morentz - 24.7.2015, 20:28

[morentz]

Когда говорим о Религиозных войнах, нельзя не вспомнить такую эксцентричную личность как Генрих III Валуа.


хостинг картинок bmp
Участник сражений при Жарнаке и Монкантуре, король не был хорошим полководцем, однако сыграл свою роль одним очень громким делом, по устранению герцога Гиза Меченого. Кстати, последний получил свое прозвище из-за раны на лице, нанесенной копьем в битве при Дормансе в 1575 году.
22 декабря 1588 года Генриха де Гиза предупреждали, чтобы он не ходил на заседание Королевского совета в Блуа. "Он не посмеет!" - рассмеялся герцог, достаточно знавший короля.

23 декабря уже в четыре часа утра все посвящённые в королевский план были в сборе. На положенных местах находились и "сорок пять". Герцог де Гиз появился около семи часов. Войдя в зал Королевского совета, он невольно остановился, не увидев никого из своих друзей. Возможно он, повинуясь инстинкту самосохранения повернул бы назад, если бы в тот момент на пороге не показались бы его брат-кардинал, хранитель печати Монтолон, епископ Парижский Гонди и кардинал Вандом. Чувство тревоги, охватившее было герцога, прошло. Он попросил принести ему сушёных слив, и машинально жевал их.

Государственный секретарь передал ему приглашение явиться к королю и незаметно исчез. Герцог поднялся и, ничего не опасаясь, пошёл, с плащом в руке и бонбоньеркой с сушёными сухофруктами. Некоторые из "сорока пяти" были тут же, делая вид, что играют в шахматы. При его приближении они почтительно встали и последовали за ним. Войдя в Старый кабинет, герцог не обнаружил там короля, зато увидел ещё одну группу из числа "сорока пяти". Был тут и Луаньяк, их командир. Гиз в нерешительности остановился и хотел уже повернуть назад, когда по команде Луаньяка королевские гвардейцы набросились на него. Он тщетно попытался выхватить шпагу, чтобы защищаться, но град ударов опередил его. Герцог был настолько силён, что и смертельно раненный, он увлёк за собой свору убийц в направлении Нового кабинета, где находился Генрих III. Получив не менее десяти ран, он всё ещё держался на ногах, цедя сквозь зубы: "Какое вероломство, господа! Какое вероломство!". Получив ещё один удар кинжалом в живот, герцог тем не менее продолжал двигаться нетвёрдой походкой в сторону Луаньяка, который с силой оттолкнул его. Раненный, наконец, рухнул на пол, но был ещё жив. Бельгард, один из приближённых короля, подойдя к умиравшему Гизу сказал: "Месье, пока ещё теплится в вас искра жизни, просите прощения у Бога и короля". Герцог пробормотал: "Misere mei, Deus..." и испустил дух. Генрих III, окинув взглядом поверженного врага, будто бы изрёк знаменитую фразу: "Бог мой, как он велик! Мёртвый ещё более, чем живой!" Обыскав карманы убитого, нашли листок бумаги, на котором было написано: "Для продолжения гражданской войны во Франции необходимо 700 тысяч экю в месяц". Этот документ, вероятнее всего сфабрикованный, должен был служить подтверждением измены Гиза.


загрузить картинку на сайт

Думаю, так или иначе, это событие весьма облегчило Наварскому приход к власти...

Конечно, Генрих Третий не был великим полководцем, но все-таки, и не бесталанным и имел задатки не только военного, но, что важнее, выдающегося правителя. Вообще он был довольно яркой личностью. Это очевидно. Убийство Гиза было неизбежно. Гизы давно "напрашивались", фактически еще со времен Франсуа Гиза, который, кстати, тоже имел прозвище Меченый (le balafre). В 1545 при осаде Булони он получил рану под глазом.
Генрих Гиз, да и Майенн обнаглели дальше некуда. Особенно после побед при Дормансе, при Вимори и Оно, плюс Лига, День баррикад... Длинный список. По сути вопрос уже стоял для короля просто в выживании и сохранении трона. Из Парижа пришлось фактически бежать. Так что после убийства Гиза война Трех Генрихов резко стала войной Двух Генрихов, которые между собой на тот момент и не воевали. Отчасти похожая ситуация была, когда пришлось устранить, всадив него несколько пуль, маршала д'Анкра то бишь Кончино Кончини. Разумеется, убийство Гиза очень сильно помогло в конечном счете Наваррцу. Во всяком случае Генрих Гиз обладал куда большей харизмой и талантами военачальника по сравнению с Майенном. Еще неизвестно, как бы кончилась битва при том же Арке, будь там Генрих Гиз. Как бы то ни было, а Жак Клеман отомстил за Гиза.


очень трогательная картинка того времени, кинжалами, воткнутыми в тело Гиза, обозначены раны, нанесенные убийцами.

и, конечно, классика

мне этот портрет Генриха Третьего очень нравится


Сообщение отредактировал morentz - 25.7.2015, 1:31

[Бобровский Д.]

хостинг изображений gif




Парадный доспех Генриха Третьего.

Сообщение отредактировал Бобровский Д. - 25.7.2015, 15:12

[Бобровский Д.]

И вот такое орудие, с гербом Клода де Гиза, аббата Клюни, которое датируется концом Религиозных войн - 1590 годом.


upload


хостинг фотографий


фотохостинг


фотохостинг

Ручка в виде дельфина, который был частью герба Клода Гиза и герцогства Бар, которым он владел на западе от Мааса. Гругая геральдическая эмблема представляет из себя летящую птицу, символизирующую собой Лотарингию в целом.

Сообщение отредактировал Бобровский Д. - 25.7.2015, 21:16

[Пехотный барабанщик]

Ручка в виде дельфина, который был частью герба Клода Гиза и герцогства Бар, которым он владел на западе от Мааса. Гругая геральдическая эмблема представляет из себя летящую птицу, символизирующую собой Лотарингию в целом.

Дельфины встречаются и на пушках России.
Вряд ли это связано с Гизами....

[Бобровский Д.]

Дельфины встречаются и на пушках России.
Вряд ли это связано с Гизами....

Нет-нет...Это экспонат Дома Инвалидов в Париже, и она давно атрибутирована...не мной.
Le bar, canon

[morentz]

Четвертая и Пятая религиозные войны (1572-1573 и 1574-75)
Осада Сансерра и Ла Рошели, бой у Дорманса и Католическая Лига
*****************************************************************
Самым ярким событием этого периода и всем известным была, конечно, Варфоломеевская ночь (Saint-Barthélemy) 24 августа 1572. Об этом много написано и сказано, так что тут особо нечего добавить. Сперва Женился Генрих Третий король Наваррский на Маргарите Валуа, потом перерезали немерено гугенотов, убили Колиньи, и до кучи Наваррец под страхом смерти поменял веру… но не в последний раз.
Но, если католики рассчитывали окончательно загнобить кальвинистов, устроив очередную серию избиений, то это в который уже раз не получилось.
Предвидя «массакр» местного масштаба по примеру Парижа, беррийские гугеноты собрались в городе Сансерр (Sancerre), где они решили стоять до конца. Санссер для начала отказался принять королевский гарнизон. 9 ноября 1572 неожиданной атакой католикам удалось занять город, но гугеноты во главе с эшевеном Жонанно (Johnanneau) и капитаном Ляфлером успели организованно отойти, заняли цитадель и удержали ее в течение первых 17 часов атаки, предпринятой Клодом де ля Шатр (Claude de La Châtre). В цитадели собралось до 2400 человек, из которых лишь около 800 были солдатами.
Собрав войско до 7000, Шатр устроил штурм 19 марта 1573, но опять безуспешно.. Оборона Сансерра интересна еще и тем, что тут в последний раз в истории Европы были извлечены на свет божий древние орудия войн прошлого. Стреляли в том числе и из старых бомбард 15 века времен Столетней войны. А обороняющиеся, хоть и именовались «Аркебузирами Сансерра», имея очень мало пушек и, испытывая нехватку пороха и огнестрельного оружия в принципе, использовали арбалеты, луки, дротики, пращи и вытащили бог знает где обнаруженное средневековое требуше. В ход шли и камни и кипящее масло, все, как во времена искоренения Альбигойской ереси или Жакерии. Сдаваться защитники цитадели Сансерра не собирались, зная, что их ждет в этом случае.
Выставив батарею в 18 орудий. Клод де ля Шатр начал бомбардировку стен, которым на тот момент было уже 400 с лишним лет. Но тут немного перестарались, часть стены рухнула и камнями завалило до 600 солдат, готовых идти на штурм. Брешь заделали, а боевой дух осаждающих упал до нуля. Тогда решено было отступить к Сен-Сатюр (Saint Satur) неподалеку, блокировать цитадель Сансерра и брать защитников измором.
Учитывая, что запасов продовольствия запасено было не очень много, поскольку все произошло неожиданно и никто не планировал сидеть в осаде в цитадели, то начался голод. Однако, о сдаче гугеноты не помышляли и каждый день бесили католиков, распевая со стен еретические гимны и псалмы, а паписты в свою очередь испытывали крепость веры гугенотов, демонстративно потрясая жаренными куриными тушками, кусками свинины, насаженными на алебарды, и кружками, полными доброго вина. «Изыди, Сатана!» гордо отвечали кальвинисты. Однако вера верой, но кушать то надо. В итоге дошли до того, что ели крыс, ремни и даже землю…. Люди мерли пачками. Отмечались даже случаи каннибализма.
Цитадель продержалась до 25 августа 1573, то есть ровно год и один день после Варфоломеевской ночи. Погибло среди осажденных 84 солдат от оружия неприятеля, что называется, но более 500 умерло от голода, в том числе и немало детей. Поскольку эффект от Варфоломеевского смертоубийства за это время пошел уже на убыль, а очередной мир с гугенотами был подписан в Ла Рошели в июне того же года, то уцелевшие «Аркебузиры Сансерра» избежали наказания, чего нельзя сказать о самой цитадели, стены которой были срыты.
Но, если Сансерр худо-бедно, взять удалось, то главный оплот гугенотов Ла Рошель оказался не по зубам герцогу Анжуйскому. Город был надежно защищен и были сделаны внешние валы земляных укреплений с системой редутов, а рассчитывать заморить Ла Рошель голодом не приходилось, поскольку это морской порт, и английский флот снабжал защитников и припасами, и порохом, и ядрами. Хотя войско герцога Анжуйского достигало 28 000, а гарнизон был не более 2000 солдат, шансов было мало. Среди осаждающих начались эпидемии и дезертирство, что в целом уполовинило армию. Учитывая все это, прибытие послов Речи Посполитой под Ла Рошель с сообщением, что Генрих, герцог Анжуйский избран королем Польским было как нельзя кстати и помогло Валуа «спасти лицо». Мир был заключен, и осада закончилась.
************************************************************

Из событий Пятой войны внимания заслуживает бой у Дорманса (Dormans) 10 октября 1575.
***********************************************************
После краткого перемирия, которым оказался, что и не удивительно, мир, заключенный в Ла Рошели, началась новая война, уже Пятая по счету. Гугеноты, как обычно, нуждались в подкреплениях и деньгах. В части подкреплений на помощь, как водится, пришли немецкие лютеране, а в части финансирования не обошлось опять-таки без участия королевы Англии Елизаветы. Иоганн-Казимир фон Пфальц-Зиммерн (Johann Casimir von Pfalz-Simmern) начал сбор войск. Дело шло довольно медленно, а гугеноты нуждались в срочном подкреплении поэтому, не дожидаясь сбора всех войск, Иоганн-Казимир отправил первый сформированный отряд в составе 1500 рейтаров, 500 аркебузиров и некоторого числа французских гугенотов-дворян, примкнувших к этому отряду в Германии. Во главе этого отряда встал Торе-Монморанси (Thoré-Montorency), младший брат маршала Анри де Монморанси, сьерра де Дамвилль (Henry de Montmorency, sieur de Damville).
Известное участие в формировании лютеранских войск принял один из лидеров партии «Недовольных» (les Malcontents) герцог д’Алансон, к «недовольным» относился и Анри де Монморанси и его младший брат Торе и масса других дворян. Созванные под давлением «недовольных» в 1574 в Блуа Карлом IX и Екатериной Медичи Генеральные штаты оказались фикцией, вместо поисков базы для умиротворения страны, что и хотели "недовольные", выявилось еще большее расхождение во взглядах среди знати и нетерпимость со стороны папистов. А последним, что из дворянства, что из простонародья, все было мало- и Варфоломеевской ночи и прочих знатных кровопусканий «во славу Божию», а нужно было поголовное истребление «еретиков», которые, собственно, дай им волю, сделали бы тоже самое. Для просто умного человека по сути дела уже даже не обязательно было быть на тот момент гугенотом или католиком, чтобы быть против религиозных фанатиков всех мастей, Католическая разновидность радикалов вскоре аккумулировала свои крайние людоедские взгляды в образование Католической Лиги, что есть латентный ренессанский вариант «народных движений» наподобие «Союза Михаила Архангела», «Чернорубашечников», «Аксьон франсез» «Антимайдана» и тд и тп., "имя им легион". Весь этот "саванароллизм" и "гугенотизм" суть предтеча всяких там идей типа «самодержавие, православие и народность», "египет для египтян" или «один рейх, один народ, один фюрер», опять же имя им все тот же легион. Разница в месте действия, времени и несущественных аксессуарах. Кстати, «недовольных» католические фанатики вскоре начали просто гнобить, как и гугенотов, хотя «недовольные» в основном были католиками. 5-я колонна против Палаты №6. Ничто не ново под луною. Да, чего там, если для лигистов и Генрих Третий был не более чем тайным еретиком, а вот Гиз…. Красавчег, храбр, скромен, беспощаден к врагам веры, «всегда стоял за народ»…. Но у Лиги были достойные предшественники в виде бесноватых гусситов во главе с Яном Жиливским, к примеру, но это отдельная тема. В целом это так a propos, ремарка на полях…
Королевское войско, выступившее навстречу наемникам, возглавил Генрих Гиз. Эта армия, собранная в Лотарингии, владении Гизов, насчитывала в своих рядах до 10 000 пехоты и 1200 кавалерии. Торе-Монморанси, избегая встречи с этими войсками, пытался присоединиться к силам своего брата Анри или к Алансону. Чтобы быстро настичь немцев, Гиз оставил большую часть пехоты и свои пушки в Лотарингии и ускоренным маршем, практически без обоза двинулся к северу, в район Седана. Однако, гугеноты ускользнули от Гиза и усилились подкреплением в 2000 пикардийцев, конницы и пехоты. Не успев перехватить врага у Седана, Гиз двинулся назад на запад от Реймса в попытке застичь наемников во время переправы через речку Эн (Aisne) и атаковать их. Проходя через Реймс, Гиз потребовал новых подкреплений, полагая, что его армия недостаточно сильна, поскольку не имел достоверных сведений о численности врага.
Не сумев в итоге помешать неприятелю переправиться через Эн, Гиз отступил к юго-западу по направлению к реке Марна и занял позицию между Шато-Тьерри и Эпернэ.
10 октября обе армии довольно неожиданно столкнулись у Фима (Fismes) недалеко от городка Дорманс на Марне. Тут произошел кавалерийский бой, в котором верх одержали католики. Жители Дорманса заблаговременно разобрали мост соединяющий их городок с противоположным берегом Марны. Таким образом, неприятель был отрезан.. Тут недостаточно данных для того, чтобы полностью реконструировать ход боя, но понятно, что была серия кавалерийских в основном стычек при активном участии аркебузиров, стрелявших из-за изгородей и из строений ферм. В итоге при попытке прорваться через войска Гиза немцы и гугеноты были с уроном отбиты и утратили на время боеспособность. Сколько было войск на поле боя в тот день, сказать трудно. Вероятно, Гиз имел некоторое преимущество. Обе стороны потеряли примерно 50 убитыми каждая, но было взято в плен много рейтаров и потери раненными у гугенотов были больше. Притом они лишились довольно много кавалерийских лошадей. Обе стороны не имели тут артиллерии. Как бы то ни было, но немцы и гугеноты не могли пройти вглубь страны от Марны, были отброшены и разобщены. Часть войск Торе-Монморанси избежала этой ловушки и сумела перейти Сену у Ножана-сюр-Сен (Nogent-sur-Seine) и в итоге Торе-Монморанси форсированным маршем присоединился к Алансону между Туром и Ле Манном на Луаре.
В ходе кавалерийского боя у Фима Гиз сражался с присущей ему храбростью и схватился с гугенотом Филиппом де Морни (Philippe de Mornay), который якобы выстрелил в Гиза из пистолета почти в упор и ранил его в правую щеку, за что Генрих Гиз вслед за своим отцом Франсуа также получил прозвище Меченый (Le Balafre). Филиппа де Морни Гиз якобы взял в плен лично. Есть также версия, что рана Гизу была нанесена выстрелом из аркебузы с некоторого расстояния, что более вероятно. Потому что, если бы в него стрелял почти в упор де Морни из пистолета, то Генрих Гиз наверняка не стал бы его брать в плен, а снес бы ему башку. Но тут можно строить только догадки.
А вот то, что точно известно, так это то, что выкуп за Филиппа де Морни заплатила его невеста Charlotte Arbaleste, с которой выкупленный сочетался вскоре браком в Седане.
В честь этой победы в Париже по приказу уже короля Генриха Третьего (бывший герцог Анжуйский, он же бывший король Польский) была отслужен благодарственный молебен “ Te Deum” и прошла пышная процессия. Вскоре очередная война закончилась и, как обычно, ненадолго. В 1576 была образована и Католическая Лига, что сильно повлияло на дальнейший ход событий.

Иллюстрации
1- Варфоломеевская ночь, известная картина, но тут в хорошем качестве

2- Фрагмент этой же картины. Екатерина Медичи рассматривает свежеубиенных гугенотов у ворот Лувра, в то время как швейцарцы выгоняют на убой новую партию еретиков

3- Маргарита Валуа прячет Генриха Наваррского в своей спальне, чем спасает его от убийц во время Варфоломеевской ночи

4- Генрих Гих с удовлетворением рассматривает тело убитого и выброшенного из окна во время Варфоломеевской ночи Колиньи, поставив на него ногу. Иллюстрация из английского издания Гизо "История Франции"

5- "Победитель и завоеватель бывшего вольного города" Сансерр Клод де ля Шатр

6- осада цитадели Сансерра в 1573 Гравюра того времени

7- Осада Сансерра, картинка 19 века. У художника были явно некоторые проблемы со знанием истории костюма.

8- Ла Рошель в 1573

9- отбитие штурма укреплений Ла Рошели 1573 Вылазка гарнизона

10- герцог Анжуйский следует в Польшу

11-Иоганн-Казимир фон Пфальц-Зиммерн

12- Анри де Монморанси

13- герцог Алансонский

14- Генрих Гиз, еще пока не "Меченый"

15- Филипп де Морни

16- Схватка Гиза и де Морни при Дормансе 10 октября 1575. Де Морни стреляет в Гиза. Иллюстрация из "Истории Франции" Гизо

17-18 Лигисты с аркебузами, амулетами и нашитыми красными "лотарингскими" крестами и тд.




Сообщение отредактировал morentz - 25.7.2015, 23:40

[Бобровский Д.]

Продолжим тему еще одним экспонатом Дома Инвалидов...

arquebuse à rouet

Альтернатива и предшественник пистолетов. Впервые данное оружие было использовано во времена Итальянских войн первой половины ХVI века
Во времена Религиозных войн также была актуальна.


хостинг картинок bmp


хостинг фото


фотохостинг

И вот такая же штука изображена на полотне Рубенса, которое я выкладывал в начале темы.


image share

[morentz]

Восьмая религиозная война 1585-1598
*********************************
Гугенотские войны.
Триумф Генриха Гиза.
Бои при Вимори (Bataille de Vimory) 26 (29?) октября 1587 и при Эно (Bataille d’Auneau) 24 (11 ?) ноября 1587. По Перрини, Давилла и Гизо
************************************
Хотя одно из важнейших сражений Гугенотских войн в целом, если вообще не переломное, битва при Кутра, произошло раньше боев при Вимори и Эно, вернемся к Кутра позже.
В Германии и в Швейцарии для подкрепления гугенотов в который уже раз было сформировано подкрепление, на английские деньги и при финансовом и политическом участии короля Датского и Норвежского Фридриха II. Были навербованы отряды швейцарских пикинеров и алебратистов из кальвинистских кантонов, много немецких ландскнехтов и рейтаров из лютеранских земель Германии. Еще никогда прежде не было собрано так много наемных войск в одном месте для помощи гугенотам. Наемное войско достигало численности до 35 000 при 20 пушках. По некоторым сведениям численность этого войска достигала аж 45 000. Эта армия предназначалась для Генриха Наваррского, возобновившего войну и вновь впавшего в богопротивную кальвинистскую ересь после бегства из-под бдительной опеки Екатерины Медичи. Сумев облапошить Карла IX, и с помощью верного Сюлли хитроумный Наваррец ускользнул, чем вызвал взрыв ярости католиков, «по простоте душевной» пощадивших коварного еретика в достопамятную ночь Варфоломея.
Непосредственно сбором войска занимался все тот же Иоганн-Казимир, который собирал войска, разбитые Генрихом Гизом при Дормансе (см. выше), но на сей раз фон Пфальц-Зиммерн вознамерился лично вести войско. Но его кандидатура не понравилась Датскому королю, имевшего своего ставленника, барона из Бранденбурга Фабиена фон Дона (Fabien Ier von Dohna). Впрочем, фон Дона был в хороших отношениях и с Иоганном-Казимиром. При этом наемном войске был создан совет, куда входили главные швейцарские и немецкие капитаны, а также французские знатные гугеноты. Решения принимались трудно и в основном все сводилось к говорильне и трате времени. Швейцарцы, естественно, ни в грош ни ставили немцев, всячески демонстрируя им, что не считают их себе равными, гугеноты вообще считали за продажное «гуано» и тех и других, в чем, в общем то, были по-своему правы, а дальнейшие события это подтвердили. Фон Дона не обладал авторитетом в силу недостаточной знатности. Самой же главной проблемой было то, что набрав так много наемников, не озаботились запастись средствами для их оплаты. В общем это войско только формально выглядело столь грозным, а на деле было раздираемо внутренними противоречиями и бухтело относительно оплаты.
Как и при Дормансе, против очередного «гугенотского сикурса» должен был выступить любимец парижского быдла, то бишь Католической Лиги, Генрих Гиз «Меченый». Войско Гиза состояло примерно из 10-11 000, главную силу которого составляли жандармы и лансьеры из родной для Гизов Лотарингии. Заместителем Генриха был его брат де Майенн. Среди лигистов ходили упорные слухи, что это сам король Генрих Третий, а он, вполне возможно, является в душе еретиком, специально пропустил в королевство еретических чужеземцев, чтобы извести истинную веру, погубить благородного защитника народа и веры Гиза и уж потом в отместку за угодную Богу ночь святого Варфоломея устроить резню правоверных католиков при участии злокозненного Наваррца, женевских швейцарцев и немецких лютеран. Отчасти, такие настроения лигистов имели под собой основания, но им бы и самим не мешало бы вспомнить, кто, собственно, оплачивает их драгоценную Лигу и почему. А за всем этим пафосным бредом маячила фигура испанского посла дона Мендозы, очень большого друга семейства Гизов, надо сказать. Кроме того, все помнили урок Ла Рош-Обей (см. выше), когда, не сумев помешать соединению наемников и Колиньи, в итоге проиграли битву.
В октябре наемное войско двигалось на соединение с Генрихом Наваррским крайне медленно, занимаясь по ходу дела, как водится, грабежами и насилием. Не имея возможности вступить в открытый бой с превосходящими силами, Гиз вел против неприятеля весьма успешную «малую войну». 19 октября смелым нападением на один из лагерей рейтаров, кавалеристы Гиза и де Майенна начисто разгромили полк немцев и захватили их знамя. Начавшиеся дожди еще больше замедлили продвижение наемников, среди которых началась эпидемия. Капитаны все время уверяли солдат, что немного погодя, соединившись с королем Наваррским, они получат все, что им причитается, хотя, скорее всего, кое-кто из них знал, что казна Наваррца столь же пуста, как и их собственная, но выхода не было. В противном случае это войско полностью бы вышло из-под контроля и могло запросто разбежаться. Кроме того, швейцарцев при найме уверили, что они идут на помощь законному королю, который хочет помочь своему другу Генриху Наваррскому и в конечном счете прекратить мятежи, загнобить бунтовщиков в Париже и вероломных вассалов короля, Гизов, продавшихся Филиппу Второму, королю Испанскому. Это утверждение было как раз в точку. А воевать против швейцарцев-католиков из армии короля даже швейцарцы-кальвинисты не очень то рвались.
***********************************************************
Вимори 26 (29?) октября 1587
***************************
24 октября фон Дона с лучшими 8 корнетами рейтаров расположился лагерем в городке Вимори. Наемники сожгли ворота и в течение нескольких дней грабили городок. На расстоянии от Вимори были разбросаны лагери остального войска. Швейцарцы встали лагерем при Монтаржи, французские гугеноты к северу у дороги на Шато-Ландон (Chateau-landon), а рейтары посредине между ними в самом Вимори.
Узнав, что неприятель совершенно не подозревает о присутствии неподалеку католиков и не выставил даже пикетов, Гиз решил совершить неожиданное ночное нападение. Многие капитаны и герцог де Майенн были против. Причем, еще не было известно, что в Вимори прибыло еще 14 корнетов рейтар. Всего собралось примерно 3000 – 4000 рейтаров.
Гиз находился вечером 26 (Перрини утверждает, что это произошло в ночь на 29) октября в Куртенэ (Courtenay) и пировал в компании своих ближайших родственников и Тома Фрата (Thomas Frata), возглавлявшего отряд «албанцев» (страдиотов). Получив известие о разобщенном расположении неприятеля, «Меченый» принял решение немедленно атаковать. Как пишет Давилла : «По коням, Господа!- Сказал Генрих Лотарингский, вставая из-за стола, - вперед, в Вимори!» (“A cheval, messieurs! -Dit Henri de Lorraine, en se levant du table,- Nous allons a Vimory!”)
Гиз немедленно выступил с небольшим отрядом в 30 лотарингских дворян и 60 «албанцев» в сопровождении 2 «батальонов» аркебузиров, возглавляемых капитанами Клузо (Cluseau) и Сен-Полем (Saint-Paul). Следом двинулась наспех собранная кавалерия, которую резко подняли и двинули следом за передовым отрядом. Кавалерия была развернута в три линии «эскадронов». Первым в 500 шевалежеров командовал герцог Майеннский, вторым из 400 лотарингских лансьеров командовали маркиз де Пон (de Pont), герцог Немурский и маркиз д’Эльбёф (d’Elbeuf), третьим «эскадроном» в составе 400 жандармов командовал герцог Омальский (le duc d’Aumale). Всего было порядка 3700, из них 1300 кавалеристов. Пушек не было.
Подойдя к Вимори примерно в 7 вечера, католики заметили, что никаких передовых разъездов и часовых не наблюдается. Уже стемнело. Католики скрытно окружили Вимори. Де Майенн справа, де Пон в центре и герцог Омальский слева. Пехота должна была проникнуть в город, устроить поджоги, посеять среди неприятеля панику и выгнать немцев за пределы Вимори в «чисто поле», а тут уж неприятеля должна была истребить кавалерия..
Незаметно для врага аркебузиры Сен-Поля и Клузо проникли в город через ранее сожженные ворота, которые немцы и не подумали починить. Католики подожгли несколько повозок обоза рейтаров, которыми была заставлена единственная улица городка. Потом вспыхнули и некоторые дома, на которые перекинулся огонь. Полусонные рейтары, едва одетые или вообще в исподнем выскакивали на улицу, метались в панике и их тут истребляли аркебузиры. Полно задохнулось от дыма. Фон Дона пытался организовать сопротивление. Он вначале решил было с собранной им наспех сотней рейтаров поспешить на помощь «камрадам», избиваемым на улице и в домах, но не смог прорваться по заставленной повозками с награбленным барахлом улице, под пулями аркебузиров развернулся и махнул за околицу, причем даже не успел надеть доспехи и шлем. За городом барон Фабиен фон Дона натыкается на «эскадрон» де Майенна, с потерями прорывается сквозь его ряды и исчезает во мраке ночи.
Есть версия, что якобы фон Дона столкнулся с самим де Майенном и вступил с ним в поединок. Выстрелил из пистолета, но герцога спасает шлем, а сам де Майенн в свою очередь рубанул «мечом» по голове фон Дона, а тот был без шлема, и ранил его. Но это все, скорее всего, байки насчет поединка. Вероятнее всего, что в темноте уже мало кто мог тут отличать своих от чужих, и кавалеристы Гиза рассеялись по местности, преследуя отдельных удирающих рейтаров, а отряд фон Дона именно поэтому и проскочил через шевалежеров де Майенна, что те были не в полном составе и не стояли в боевом порядке.
Устроив этот погром и разграбив повозки рейтаров, что, кстати, и позволило многим из них ускользнуть, пока католики занимались грабежом, отряд Гиза отступил, пока враг не опомнился и не двинулся на помощь в Вимори из других лагерей. Но эти опасения не оправдались, поскольку никто и пальцем не пошевелил, чтобы идти на помощь рейтарам, хотя и швейцарцы и гугеноты и прочие не могли не видеть пожар в Вимори и не слышать отзвуки пальбы.
Было перебито более 1000 рейтаров, разграблен или уничтожен обоз, захвачено много знамен, личные вещи фон Дона, масса строевых лошадей и даже 2 верблюда, предназначенные в подарок Генриху Наваррскому от доброжелателей-единоверцев. Однако, и лигисты потеряли довольно много- примерно 250 человек и несколько знамен.
Швейцарцы, и без того сильно сомневавшиеся в целесообразности всей этой авантюры, решили, что с них достаточно, тем более, что тупые немцы опять показали свою козлиность и неспособность даже организовать лагерное охранение. Так и до беды недалеко. Швейцарские капитаны начали сепаратные переговоры с королем Генрихом Третьим. Они начали с банальных оправданий, что, дескать, «бес попутал» и «нас обманули», а вообще то швейцарцы испокон века верно служили французским королям и теперь просят их простить. Пожурив их, король с одной стороны, пригрозил, что напишет протест в соответствующие органы соответствующих кантонов и «вероломным гельветам» мало не покажется и пообещал им проблемы с последующим наймами, а, с другой стороны, согласившись с бесспорным утверждением, что «силен еще Дьявол, враг рода человеческого, и прельщать зело умеет малых сих», великодушно простил кающихся. Швейцарцам дали некую сумму денег на покрытие издержек на обратный путь и отправили восвояси за альпийские горы и долы.

Эно 24 (11ноября по Перрини) ноября 1587
**********************************
Новая штаб-квартира фон Дона теперь была в городе Эно. Но в замке-цитадели Эно находился королевский гарнизон под командованием капитана Шаллара (Challart). Чтобы избежать разграбления имущества жителей наемниками, в замке заблаговременно все это собрали под охраной гарнизона. Наученный горьким опытом Вимори, фон Дона велел перекрыть ворота в город соединенными цепями тяжелыми повозками и баррикадами. Тут была выставлена и стража. Комендант гарнизона был не особо расположен к Лиге и, соответственно, к Гизам, но согласился встретиться с Генрихом Гизом и провести переговоры относительно истребления наемников совместными усилиями. Странно, что фон Дона никоим образом не был смущен тем фактом, что его войско расположено в городе и его окрестностях, а сам замок под контролем неприятеля, который запросто может устроить немцам «козью морду» в случае нападения на город извне, что и произошло.
С отрядом в 3500 солдат, из них 2500 пеших аркебузиров и пикинеров де Гиз двинулся форсированным маршем и перешел Дордону. Отсюда лигисты пошли на Эно и ночью атаковали город. На сей раз враг отчасти был начеку и «несколько немецких трубачей протрубили сигнал… (‘Quand les trompettes allemandes eurent sonne la diane…”), что решительно не помогло, поскольку никакого внятного плана обороны не существовало. В атаку двинулась пехота Сен-Поля и атаковала баррикады, которые защищали рейтары, причем не очень понятно, была ли тут пехота у наемников. Как бы то ни было, несмотря на трубные сигналы, атака, как и при Вимори, оказалась совершенно неожиданной для неприятеля. Охрана баррикад на некоторое время отразила атаку, но гарнизон замка также открыл огонь по врагу, а капитан Шаллар заявил, что откроет огонь из пушек и по лигистам, если те не возобновят атаку. Повторная атака пехоты была успешна, и баррикады были преодолены. Опять началась бойня, как в Вимори, но большего масштаба. В одно мгновение было перебито до 50 рейтаров, которые верхом пытались отбиваться. Лигистская пехота катком двигалась по улицам и стрельбой из аркебуз и пиками уничтожала всех сопротивляющихся. Католическая кавалерия окружила Эно и устроила знатное побоище всем, кто пытался бежать из города. Опять-таки не успевшие вооружиться и даже одеться рейтары были истреблены беспощадно. Было убито и взято в плен 2600 немцев. Захвачена масса лошадей рейтаров. Барон Фабиен фон Дона вновь бежал, перелезши через стену. Царила полная паника. Отряд в 1200 ландскнехтов сдался при виде 25 лигистских аркебузиров. По свидетельству Гизо рвы вокруг Эно были забиты обломками лат и шлемами рейтаров, и местные скрябянных дел мастера были в изобилии снабжены сырьем на многие годы вперед. Еще в 18 веке на чердаке замка Эно валялось множество шлемов и лат наемников, павших тут в 1587.
Этот разгром окончательно сломил наемников. Разрозненными толпами они уползали восвояси, а лигисты Гиза и местные крестьяне, изрядно натерпевшиеся от бесчинств еретиков, устроили настоящую охоту за врагом. В декабре все это войско, собранное для помощи Генриху Наваррскому, растаяло, как дым. Было захвачено много знамен и 12 пушек. Была вычеканена медаль с надписью «За победу над рейтарами», а Гиз получил поздравления от Филиппа Второго, папы и прочих «добрых католиков» Европы. Популярность Генриха Гиза уже переходила все приличия, как и его наглость. Мало кто сомневался в том, что при первом удобном случае Гизы завладеют короной, тем более, что Генрих Третий был бездетен, а формально законный наследник Генрих Наваррский погряз в ереси. Так что убийство Генриха Гиза «миньонами» короля Генриха Третьего было делом времени.

Иллюстрации

1- Начальник наемников толкает речь. Напрямую эта картинка не относится к Гугенотским войнам, тут вот и Имперское знамя видно, но тем не менее очень характерная для событий, которые мы освещаем и относительно близкая по времени


2-Король Датский и Норвежский Фридрих II


3- Генрих Гиз "Меченый"


4-пикинеры ок 1590


5-7 военачальники и высшие офицеры




8-офицер рейтаров


9-пистольер


10-конный аркебузир (Перрини)


11-рейтар около 1590


12- офицер тпехоты


13- швейарский пикинер


14- швейцарский наемник 1564


15- нонкомбатанты при наемной армии. Хотя эта картина, а вернее фрагмент картины, относится к несколько более раннему периоду, но сути это не меняет. Тут жены, дети и вообще всякие прихлебатели при армии XVI в. Собственно, и в 17 веке было тоже самое, только одежда поменялась


16- лагерь ландскнехтов примерно 1570


17- шевалежер


18- Бой при Эно


19- Ландскнехт 16 века вконец обнищавший, картинка середины 19 века.


20- Обложка многтомного труда Перини. Том как раз про этот период


Сообщение отредактировал morentz - 28.7.2015, 15:30

[Бобровский Д.]

Добротные кавалерийские доспехи швейцарского капитана наемника Пьера Брюнэ, который служил 5 королям Франции! Род. 1540-ум. 1608 гг.

См. в галерее форума


Надпись нанесенная на нагрудник - гласит на немецком... "служил с большой славой королям Генриху II, Франциску II, Карлу IX, Генриху III и Генриху IV. Умер в ноябре 1608 года".

См. в галерее форума

К сожалению, эти доспехи весящие около 30 кг. не полны...Шлем бургонет, является частью другого комплекта, однако вполне подходит к этим латам по стилю и времени создания.

См. в галерее форума

P.S. Было бы интересно взглянуть на портрет этого вояки...если таковой сохранился.

[morentz]

Восьмая религиозная война 1585-1598
Битва при Кутра (Bataille de Coutras) 20 октября 1587
по Перини и Гизо
**********************************************

Это была первая битва, которую Генрих Наваррский дал в качестве главнокомандующего гугенотских сил. От этого сражения зависела не только судьбы кальвинистской партии, но и, возможно, сама жизнь Генриха. До сего дня Генрих лишь был формальным лидером гугенотов и по молодости лет не мог быть настоящим командующим, но некий военный опыт он уже приобрел. Он был свидетелем и участником роковой для принца Луи Кондэ битвы при Жарнаке, был рядом с Колиньи и при Ла Рош-Обей и при Монконтуре. Во всех этих сражениях он проявил храбрость и доблесть воина, что признавалось всеми, но было ли этого достаточно для того, чтобы быть генералом? Колиньи был убит во время Варфоломеевской ночи, теперь у гугенотов оставался только «король Анри». В 34 года судьба дала ему шанс проявить себя в качестве полководца.
Это была так называемая «война трех Генрихов». Короля Генриха III, герцога Лотарингского Генриха Гиза, кумира народа и лидера Лиги, и Генриха, короля Наваррского. Отношения между королем и Гизом были мягко говоря натянутыми, хотя оба они представляли католический лагерь. Эти отношения стали совсем скверными после победы Гиза над наемниками при Вимори и Эно (см. выше). Но на тот момент самые «сильные карты», казалось бы, были на руках Генриха Третьего. Он во-первых, что ни говори, а был единственным законным королем и имел самую лучшую армию и обязан был затмить славу Гиза победой над Наваррцем. В то время как Гиз с весьма слабыми силами отправился в поход против бесчисленных полчищ швейцарцев и немцев, шедших во главе с Фабиеном фон Дона на помощь королю Наварры.
Собрав в Ла Рошели 4380 пехоты и 1250 кавалерии с 8 пушками, Генрих Наваррский двинулся в поход. Он намеревался вторгнутся в Перигор. Против гугенотов король Генрих Третий отправил войско во главе со своим фаворитом («миньоном»), блестящим и гордым герцогом Анном де Жуаезом (Anne de Joyeuse), носившим ничего не значащий, но почетный титул адмирала. Королевская армия насчитывала в своих рядах до 4800 пехоты, 2800 прекрасной кавалерии, но всего лишь 2 пушки. Превосходство в артиллерии у гугенотов сыграло большую роль в битве.
Жуаез сосредоточил армию у Рюфе, перешел 15 октября р. Дордонь и двинулся в Гиень, чем опередил Генриха, вынужденного в результате этих маневров дать сражение в очень невыгодном положении. В это же самое время маршал Матиньон (Jacques II de Goyon, seigneur de Matignon), наместник Генриха Третьего в Бордо, двинулся с сильным отрядом на помощь Жуаезу.
Прибыв 19 октября к Кутра (Жиронда) Генрих совершенно неожиданно увидел напротив католическую армию, колоннами направлявшуюся в этот же город, чтобы занять его. Кутра расположен между реками Дронна и Иль. Положение было отчаянным. Генрих имел перед собой армию Жуаеза, позади две реки, которые можно было перейти вброд только в некоторых местах, что исключало организованное отступление в случае поражения, а еще было получено известие о приближении маршала Матиньона.
Жуаез, которому сообщили, что еретическая армия обнаружена и стоит перед Кутра между королевской армии и маршалом Матиньоном, чье прибытие ожидалось с часу на час, и к тому же неприятель имеет позади две реки, радостно воскликнул «Теперь они попались! Им не уйти!». А, собственно, «они» уходить и не собирались. Военный совет католиков, состоявшийся в главной квартире герцога де Жуаеза в Рош-Шале, единогласно решил не ждать Матиньона, а атаковать. Жуаез был доволен, что не придется делить славу победы с кем-либо еще и приказал армии готовиться к битве следующим утром 20 октября потому что уже вечерело и начинать бой было поздно. В тоже самое время военный совет гугенотов также принял решение дать сражение, но совершенно по иным мотивам. Положение было настолько плачевным, что отступление могло привести к гибели армии, застигнутой врагом при переправе, а ожидание грозило опасностью попасть между Матиньоном и Жуаезом, что было бы равносильно гибели.
Ранним утром 20 октября войско гугенотов выстроилось перед Кутра в боевой порядок, напоминающий полумесяц, обращенный выпуклой стороной к неприятелю, что было совершенно необычным для того времени. Длина фронта составляла примерно 700-800 шагов. Правым флангом армия гугенотов упиралась в огороженный парк при небольшом охотничьем замке Гаренн (Garenne). Фронт располагался вдоль небольшой равнины, а левый фланг достигал леса возле самого Кутра. 2000 солдат пехоты занимали сам парк Гаренн, имея сзади охотничий замок. За этой пехотой в резерве находилось три полка пехоты - Неви, Лабори и Шарбонье, всего примерно 1800 солдат. Левее от парка выстроились 250 шевалежеров Ля Тремуйля и 180 пеших аркебузиров les enfants perdu в качестве застрельщиков. Далее выстроились виконт де Тюренн (предок знаменитого маршала эпохи Людовика XIV) с 200 гасконскими жандармами. Кавалерия ля Тремуйля и Тюренна была выстроена в три шеренги и была вместе с les enfants perdu выдвинута несколько вперед по отношению к линии фронта. Примыкая к Тюренну, было выстроено 300 жандармов принца Анри Кондэ, а рядом с ними 300 жандармов самого Генриха. Эта тяжелая кавалерия была выстроена в 6 шеренг. Левым флангом жандармы короля Наварры примыкали к холму, на котором было расположено три орудия. Остальные 5 орудий были поставлены рядом с парком Гаренн. Левый фланг гугенотской армии, расположенный по обеим сторонам углубленной в низину дороги на Рош-Шале и Монпон, состоял из 300 шевалежеров графа Суассонского, выстроенных в три шеренги, а на крайнем левом фланге армии было расположено 250 аркебузиров les enfants perdu. Кроме того, между корнетами кавалерии по всей линии были расположены в качестве поддержки отряды по 25 аркебузиров. Обоз располагался в Кутра.
Ранним утром католики двинулись из Рош-Шале и первым делом после небольшой стычки прогнали передовой отряд гугенотов из селения Ле Пентюре (Les Peintures), после чего двинулись к Кутра и выстроились напротив неприятеля. Напротив парка Гаренн было выстроено 1200 пикинеров и 1800 аркебузиров Пикардийского полка и полка Тьерселена. Справа к пехоте примыкало 400 «албанцев» (страдиотов) Левардена, далее 500 лансьеров Монтиньи, стоявшего напротив виконта де Тюренна. Справа от лансьеров было поставлено 2 пушки, а еще правее и чуть позади в качестве резерва была расположена лучшая конница католической армии 1200 лансьеров и жандармов самого герцога де Жуаеза. Правый фланг конницы Жуаеза прикрывало 10 рот конных аркебузиров, каждая по 70 человек, всего 700. Пехота Клузо в составе 1800 пикинеров и аркебузиров из разных полков замыкала правый фланг на противоположной стороне дороги из Рош-Шале в Кутра.
Армии разительно отличались своим внешним видом. Если королевская армия блистала роскошью доспехов дворян и отменным снаряжением хорошо одетой пехоты, конных аркебузиров и прочих, в гугенотской армии преобладали традиционные для кальвинистов темные цвета и никакой роскоши не наблюдалось.
Как вспоминает Агриппа д’Обинье, «После того как король Наваррский помолился перед битвой, он велел всем петь псалом №118 «Благословенный день настал». Стоявшие напротив нас католики под белым знаменем короля заорали, чтобы их услышали в гугенотских рядах « Сдохните! Они трясутся от страха! Трусы! Кайтесь в своих грехах!» Однако, один из придворных по фамилии Во (Vaux) «.. из тех, кто больше трет локти камзола не в битве а при дворе и кто, избегая тягот похода, присоединяется к армии только в последний день, сказал герцогу (де Жуаезу А.Е.) «Монсеньор, когда гугеноты так молятся, это значит, что они готовы драться на смерть»
В 8 часов утра гугенотские пушки открыли огонь. Ядра врывались в ряды «албанцев» Левардена и ланьсеров Монтиньи, а также Пикардийской пехоты. Каждое ядро, пролетая сквозь плотный строй, убивало от 12 до 15 человек за раз. Первым же залпом было убито 7 офицеров Пикардийского полка. Пушки католиков практически не наносили потерь неприятелю. Ядра взрывали землю перед рядами врага и не достигали цели. Давила пишет: «Леварден, занимавший в армии герцога Жуаеза должность генерал-фельдцейхмейстера, понял, что, если дать неприятелю время для еще одного залпа, это может привести к потере всей армии, которая под огнем орудий уже была потрепана и приведена в такое расстройство, что едва могла держать строй. Он приказал трубить атаку." Другая версия этого эпизода гласит: «Леварден подскакал во весь опор к Жуаезу и сказал ему «Монсеньор, мы терпим поражения из-за ожидания, пора начинать игру!» (Перини)
Жуаез согласился, и Леварден со своими «албанцами» тотчас обрушился на кавалерию ля Тремуйля, а Монтиньи с лансьерами атаковал де Тюренна. Эти атаки имели полный успех. Шевалежеры ля Тремуйля обратились в бегство, и «албанцы» преследовали их вдоль ограды парка Гаренн вплоть до Кутра, где, наткнувшись на гугенотский обоз, тотчас занялись его грабежом. Кто бы сомневался, что могло быть иначе? Опрокинутая кавалерия Тюренна смогла укрыться только за шеренгами жандармов принца Кондэ. Казалось, что повторяется история поражений гугенотов от Дрё до Монконтура.
Однако, если на правом гугенотском фланге католики имели преимущество, то на левом ситуация была иная. Пехота Клузо атаковала 250 гугенотских аркебузиров, оборонявших крайний левый фланг у леса. Однако, несмотря на подавляющий численный перевес католиков, эти аркебузиры под командованием Монтгомери и Бельсюна не только отбили нападение, но и сами перешли в атаку. Со шпагами в руках эти офицеры повели солдат в бой с криками «Умрем в рядах неприятеля!». Вопреки всему, пехота Клузо была отброшена с потерями этим маленьким отрядом и в полном беспорядке отступила в рощу позади боевой линии. В это же самое время Пикардийцы и полк Тьерселена также безуспешно пытались атаковать парк Геренн, где гугенотская пехота дала им такой сильный отпор, что католики отступили с большими потерями, отчасти утратив строй.
Жуаез, не ожидавший столь сильного отпора со стороны гугенотской пехоты, бросил в атаку часть своей квалерии против батареи гугенотов, столь досаждавшей католикам, а с основными силами бросился на корнеты принца Кондэ и Генриха. Но для того, чтобы добраться до врага, надо было проскакать расстояние в 1700 шагов. В результате ряды расстроились, а лошади стали задыхаться. Подпустив неприятеля на 30 шагов, жандармы Кондэ и Генриха сделали залп из пистолетов и тут же контратаковали, держа плотный строй. Врубившись в расстроенные ряды католических лансьеров, гугенотские жандармы, вооруженные шпагами, сделали бесполезными копья кавалеристов Жуаеза и опрокинули их. Сам герцог де Жуаез был взят в плен и тут же убит двумя жандармами. Его постигла та же судьба, какая постигла в свое время маршала Сен-Андре при Дрё и Луи де Кондэ при Жарнаке, также взятых в плен и убитых католиками. В этой же схватке был убит и младший брат герцога.
Вся блестящая кавалерия католиков обратилась в бегство. Гугеноты по всей линии перешли в наступление, везде оттесняя врага. Леварден, собрав, наконец, своих «албанцев» и часть другой конницы, а также Пикардийский пехотный полк, пытался организовать отступление, но и эти войска были увлечены потоком бегущих и также в расстроенных рядах покинули поле боя. Гугеноты преследовали врага вплоть до Рош-Шале, где накануне располагалась главная квартира герцога де Жуаеза и где он в полной уверенности в неизбежной грядущей победе провел последнюю ночь в своей жизни..
Сражение продолжалось 3 часа. Католики потеряли убитыми, ранеными и пленными 400 дворян и 3000 прочих. Было утрачено 39 знамен пехоты и 19 штандартов кавалерии, пушки и весь обоз. Потери гугенотов на удивление были ничтожны, всего лишь 5 убитых дворян и 40 остальных солдат.
Тут же в Рош-Шале Генрих Наваррский и его сподвижники закатили пир, в то время как тела герцога де Жуаеза и его брата положили на стол этажом ниже, под комнатой, где пировали победители Как писал Ардуэн де Перификс (Hardouin de Perefixe) тела братьев Жуаез являли «прекрасное и победное зрелище для сего государя (Генриха Наваррского А.Е.), видящего у своих ног врага, получившего от Папы повеление о конфискации его земель».
Однако Генрих не извлек всех выгод из этой победы и вместо того, чтобы, как уверяют некоторые авторы, поспешить на помощь наемникам, двигающимся ему на помощь во главе с фон Дона, любвеобильный Наваррец устремился в объятия графини де Гиш и тем упустил случай, собрав большую армию, нанести окончательное поражение католикам. Но тут многие забывают одно обстоятельство. Наемное войско, которое было разбито Гизом спустя пару недель после Кутра, не просто по доброте душевной намеревалось воевать за правое дело лютеранской веры, а за вполне даже конкретные суммы в дублонах, дукатах, экю и так далее. А денег в казне Наваррца не водилось. Так что вполне возможно, что ему в какой то степени было на руку то, что Гиз разогнал всех этих «рейтаров» и тем избавил гугенотов от необходимости их оплачивать, что, учитывая финансовое положение Генриха и гугенотов, было бы затруднительно и грозило бы непредсказуемыми последствиями.
В любом случае, победа при Кутра имела важнейшее значение для всей войны. Это была не только первая сокрушительная победа гугенотов за все годы, но и первая победа их нового вождя, с которым были связаны надежды гугенотской партии. После Кутра влияние Генриха Наваррского будет только расти и будут еще победы, при Арке и при Иври, а в конце при Фонтен-Франсез, что и закончит период ужасных религиозных войн.
Определенную выгоду из поражения своей армии и смерти любимца Жуаеза извлек, как ни странно, и король Герних III. Получив известие о гибели Жуаеза, король впал в депрессию, но герцог Эпернон якобы утешил Генриха Третьего, заявив, в том смысле, что еще неизвестно, плохая ли новость о гибели стольких дворян при Кутра, будь они живы, еще присоединились бы к Гизам. А и то верно, спустя очень короткое время Гиз, одержав победу над «рейтарами» при Вимори и Эно, приобрел неслыханную популярность, что на фоне поражения королевской армии при Кутра выглядело еще более позорным для Валуа. А спустя некоторое время, в 1588 Генрих Гиз уже перешел все границы приличия. Сперва подняв фактически парижский лигистский сброд против короля и устроив 12 мая «День баррикад», а потом с лицемерным смирением этот же народ и успокоил, совершенно недвусмысленно тем самым бросая вызов королю и демонстрируя, кто есть настоящий король… по крайней мере в Париже. Король был вынужден бежать из своей столицы, но дни Гиза были сочтены, как, впрочем, и самого короля.

Иллюстрация
1-Гугенотский крест


2-Битва при Кутра


3-Анри де Кондэ


4-Ля Тремуйль


5-Агриппа д'Обинье


6-Герб короля Наварры Генриха


7-Битва при Кутра из Гизо


8-Битва при Кутра офорт того времени


9-фрагмент того же офорта смерть Жуаеза


10-герцог де Жуаез


11-12 мая 1588 День Баррикад. Генрих Гиз "успокаивает" народ


12-Битва при Кутра wargame
Атака католической конницы


13-Битва при Кутра wargame
атака конницы Левардена


14-Битва при Кутра wargame
атака на парк



15-Битва при Кутра wargame
атака пехоты Клузо


16-Битва при Кутра wargame
оборона парка


17-Битва при Кутра wargame
оборона левого фланга


18-Битва при Кутра wargame
бой кавалерии в центре


20-Битва при Кутра wargame
бой в парке


Сообщение отредактировал morentz - 29.7.2015, 23:30

[morentz]

Относительно Пьера Брюнэ

Очень интересные доспехи. Пытался найти его портрет, но не нашел, нашел упоминание о нем Причем, в сборнике памфлетов той эпохи, что любопытно. Если это о нем. Pierre Brunette , если это он и так пишется.

Сообщение отредактировал morentz - 31.7.2015, 4:51

[Бобровский Д.]

Относительно Пьера Брюнэ

Очень интересные доспехи. Пытался найти его портрет, но не нашел, нашел упоминание о нем Причем, в сборнике памфлетов той эпохи, что любопытно. Если это о нем. Pierre Brunette , если это он и так пишется.

А можно узнать о чем именно памфлет?...)))

в оригинале имя звучит...Pierre Bruner.... То есть он Брюнэр скорее, чем Брюнэ...но, в памфлете могли и Брюнеттом назвать.

[vened_14]

-ette это окончание для женского рода во фр.яз. В памфлете могли так пошутить.)

[morentz]

А можно узнать о чем именно памфлет?...)))

в оригинале имя звучит...Pierre Bruner.... То есть он Брюнэр скорее, чем Брюнэ...но, в памфлете могли и Брюнеттом назвать.

-ette это окончание для женского рода во фр.яз. В памфлете могли так пошутить.)

Насчет чего памфлет не могу сказать потому что просто это каталог. То есть там упомянут Brunette, но если он пишется иначе, то это не он. Или вообще речь идет о некоей брюнетке поскольку это, действительно, женский род. На самом деле капитан мог зваться не Пьер, а Питер Брюнер

[Бобровский Д.]

А вот еще один латный комплект, характерный для 1560-ых гг. Так называемые "demi-armur" т.е. полудоспех в стиле "anime", что означает - собранный из горизонтальных полосок стали.
Похожие доспехи вполне могли носить участники первых сражений, таких как при Дре, Жарнаке и т.д.


залить картинку на форум


фото хостинг


фотохостинг бесплатно


Обратим внимание на особую форму шлема....именно такие мы видим на гравюрах 1560-ых гг., выложенных здесь в теме.


хостинг фото