Страсти по Тьеру, действия в Польше в 1809 Опции

[Юрий]

Вот здесь коллега alba выложил текст Луи-Адольфа Тьера (Тьер Л.-А. Империя. Т. 2. М.: «Захаров», 2014. С. 555, 556-557, 585, 634, 636.) с описанием происходившего на «польском направлении» во время войны 1809 года между Австрией и Францией. Как я понял, изначальный посыл был следующим - «Вот как оно было на самом деле. Сам Тьер написал». Собственно рассказом, что на самом-то деле оно было не совсем так (а местами и совсем не так) я собираюсь заняться далее.

«Седьмой австрийский корпус под командованием эрцгерцога Фердинанда

…
В соответствии с военной реформой эрцгерцога Карла австрийская армия получила армейскую организацию. Части стоявшие в Галиции образовали 4-й армейский корпус под командованием ген-от-кав графа Бельгарда (тамошнего генерал-губернатора). 16 февраля 1809 корпус меняет номер (на 7-й) и командира (на эрцгерцога Фердинанда д'Эсте). Причины были сугубо политического характера – эрцгерцог имел куда меньше военного опыта чем Бельгард, но приходился родным братом супруге австрийского императора Марии Людовике и поскольку предполагалось, что командующему корпусом, весьма вероятно, придется вести дипломатические переговоры с русскими и пруссаками фигура императорского шурина подходила для такой ответственной миссии куда более. Боевые же действия против поляков представлялись быстрой и легкой прогулкой с чередой ненапряжных побед, поэтому особых военных дарований от командира корпуса не требовалось (впрочем, на всякий случай, эрцгерцогу придали опытного начальника штаба - полковника Бруш фон Нойдберга).

в составе 37-38 тысяч человек

Штатная численность корпуса составляла 36900 человек и он был самым многочисленным в австрийской армии. Кроме того в австрийской Галиции находилось до 7500 войск в гарнизонах и примерно 12000 новонабранных рекрутов, проходивших обучение. Реальна численность 7-го корпуса, по разным причинам, к началу войны не превышала 33000.

двигался на Варшаву, спускаясь вдоль Вислы.

Конфигурация границы между Австрией и ВГВ была крайне невыгодной для последнего – от пограничной Пилицы до Варшавы было всего 4-5 дневных переходов, а на правом берегу Вислы от австрийской границы до варшавского предместья Праги до и вовсе можно было добраться за несколько часов. В реальности австрийцы двигались не вдоль Вислы (на север), а заходили по дуге, подходя к Варшаве с юго-западного направления.

Поскольку он формировался в Галиции, ему предстоял недолгий путь

У неискушенного читателя могло создаться впечатление, что корпус формировался, главным образом, из местных уроженцев, но это абсолютно не так. В состав корпуса включили части набиравшиеся как можно дальше от Галиции – здесь были иллирийцы, валахи, венгры, хорваты, немцы, французы и очень небольшое количество поляков.

к тому же он отбыл довольно рано, как и все австрийские корпуса. Его операции, как и операции в Германии и Италии, начались 10 апреля.

Изначальным планом, подписанным эрцгерцогом Карлом, 7-му корпусу предписывалось начать движение уже 8-9 апреля, чтобы 10 пересечь границу. Но Фердинанд в план начал вносить свои коррективы - стоявшая на правом берегу Сводная бригада Брановацки была отправлена на крайний левый фланг для захвата Ченстоховы. Помимо того, что на правом берегу оставалось всего 2 эскадрона гусар, эти передвижения привели к общей задержке, и австрийцы перешли Пилицу только 14 апреля.

Польской армией командовал князь Юзеф Понятовский.

Князь Понятовский считался командующим польской армией сугубо номинально, как военный министр. Одновременно он был командиром одной из трех дивизий. Командиры двух оставшихся (Домбровский и Зайончек) формально были с ним совершенно равны по положению (во всяком случае, были убеждены, что министерский портфель ещё не дает князю никаких прав отдавать им приказы). Только после оставления Варшавы и отхода польской армии за Вислу, Понятовский добился от Госсовета ВГВ официального приказа о назначении его Главнокомандующим и безусловного подчинении ему всех польских сил.

Наполеон, занятый подготовкой великих ударов Австрийскому дому, не смог уделить этой армии много времени.

К 1809 году армия ВГВ состояла из 12 пехотных полков, 6 кавалерийских полков, 3 батальонов пешей артиллерии и эскадрона конной артиллерии, организационно распределенных по 3 дивизиям. Содержать такую массу войск на свои средства герцогству оказалось не под силу, поэтому часть полков Наполеон взял на французское содержание и, что совершенно естественно, использовал эти части по своему усмотрению и для собственных нужд. Накануне войны польская разведка в общем-то достаточно точно смогла определить и состав и численность австрийских сил на своих границах (Краков в феврале посетил лично генерал Рожнецкий, а Галицию "по частным делам" в феврале -марте - генерал Сокольницкий) и даже информировали об этом Наполеона. Однако в самой Варшаве серьёзного значения данным не придали, тем более, что и сам императорно, ознакомившись с данными, авторитетно заверил поляков:
- австрийцы не такие идиоты, чтобы столько сил сосредотачивать на третьеразрядном направлении;
- если в Галиции и есть какие-то силы, предназначены они исключительно для обороны собственных земель;
- в любом случае, поляки получат помощь от русской армии (коих то ли 50 то ли 70 тысяч уже готовились выступить в поход);
- вообще нет оснований для паники, война в ближайшее время не начнется;
- а когда начнется, следует прямо идти в автрийские земли, где подымать народ против "оккупантов".
И Понятовский и Госсовет были со всем вышеперечисленным абсолютно согласны, в результате войска ВГВ к середине апреля все ещё оставались рассредоточенными, а в штабе, если и готовились какие-то планы, то исключительно наступательного характера.

Удалось собрать 15 тысяч человек регулярных войск и небольшое саксонское подразделение, оставшееся в Варшаве. ...
/.../

Штатно армия ВГВ насчитывала 31713 человек, но … 3 пехотных полка (4-й, 7-й, 9-й) с 1808 воевали в Испании, 2 пехотных полка (10-й, 11-й) стояли гарнизоном в Данциге, 5-й пехотный располагался гарнизонами в Ченстохове и Кюстрине, 4-й полк конных стрелков стоял вдоль западной границы от Поморья до прусской Силезии. Т.о. непосредственно для отражения наступления можно было использовать едва половину армии – 11265 пехоты, 4854 кавалерии и 1548 - артиллеристы и обоз. Да, была ещё саксонская бригада Поленца (3 батальона пехоты, 2 эскадрона гусар и 1 артиллерийская батарея – 2864, 194 и 389 при 12 орудиях соответственно) "забытая" в Варшаве, которая приняла участи в сражении при Рашине, после чего … отбыла поспешно в Саксонию.

Сообщение отредактировал Юрий - 10.9.2020, 17:06

[Юрий]

...в то время как эрцгерцог Фердинанд, войдя во вкус лёгких побед,

Я решительно пребываю в недоумении, о каких «лёгких победах» идет речь?
Вряд ли таковыми следует считать успехи в мелких авангардных стычках: даже если конечный результат столкновений был абсолютно предсказуем, в каждом случае австрийцам для его достижения приходилось поднапрячься. У Рашина, при двукратном превосходстве, австрийцы целый день, с бараньим упорством колотились в лобовых атаках о польскую оборону, в результате ограничившись занятием передовой позиции и позволив, по крайней мере виртуально, провести польским войскам ночь на поле сражения. Здесь не то что «лёгкая», уместность самого слова «победа» вызывает определенные сомнения. Более того, 17 апреля под Ченстоховой произошел форменный конфуз. В этот день целая Сводная бригада подошла к Ченстоховскому форту – это было совершенно новое укрепление бастионного типа, имевшее в плане форму четырехугольника (195х195 метра) и защищаемое 2-м батальоном 5-го полка, отрядом 3-го уланского полка и артиллерийской ротой (всего 800 человек при 28 легких орудиях); командовал гарнизоном майор Каэтан Стюарт. Убежденный, что поляки сдадутся без сопротивления, командир бригады потребовал капитуляции и был крайне удивлен, получив отказ. Австрийцы произвели, достаточно вялую, попытку штурма, которая была с легкостью отбита. Не решившись повторить штурм и не имея возможности начать осаду (в силу той самой убежденности, что форт будет захвачен без единого выстрела, бригаде не удосужились придать ни саперов, ни осадной артиллерии ни шанцевого инструмента), генерал Брановацки, потоптавшись некоторое время на месте, оставил у форта наблюдательный отряд, а с остальными пошел на соединение с главными силами корпуса, каковое и произошло уже под стенами Варшавы. Хотя изрядная доля вины за сию бессмысленную экспедицию лежала на командовании корпуса, Фердинанд предпочел все свалить на командира Сводной бригады, которому при встрече устроил жесточайший разнос.
Единственное, что могло поддерживать у командира корпуса уверенность, что «в целом все обстоит достаточно неплохо», это сам факт занятия австрийцами столицы Герцогства; да и то, если не задумываться, ценой каких задержек и уступок был достигнут данный успех. Возможно, преувеличенной оценке достигнутого способствовал доклад полковника Нейпперга; последний, возвратившись по окончании перемирия, заверил эрцгерцога, что польское правительство пребывает в страхе и панике, польская армия деморализована утратой столицы а в штабе у Понятовского идут постоянные свары и дрязги между генералами – в общем, как организованную боевую силу, армию Герцогства можно не принимать в расчет, по крайней мере на ближайшее время. Оснований не доверять выводам полковника у Фердинанда не было никаких - ведь накануне войны Нейпперг отвечал за военную разведку на границе Галиции и Герцогства (нужно, однако, заметить, что в венских салонах граф, в это время, проводил немногим менее времени, чем в разъездах по делам службы).

спустился левым берегом Вислы к Торну

Согласно Тьеру, движение к Торну было прямым следствием некоей «победной эйфории», охватившей командира 7-го корпуса. На самом решение идти к Торну было результатом банальной инертности мышления австрийского командования. Накануне войны Фердинанд получил четкий и ясный приказ, составленный в Вене: начать боевые действия переходом через Пилицу, занять Варшаву, овладеть Торном и мостом, здесь расположенным. Последний пункт являлся одним из conditio sine qua non, которыми Пруссия оговорила свое присоединение к Австрии. А так как выполнение остальных пунктов (как то - вывод французских войск с прусской территории и благожелательный нейтралитет России) от эрцгерцога никоим образом не зависели, то по занятию Варшавы он, словно паровоз по рельсам, помчался на север, следуя первоначальному плану. Ни изменить оный, ни даже внести коррективы, в штабе корпуса ни у кого и мысли не возникло.
Впрочем, слово «помчался» здесь вовсе не к месту. Выступили австрийцы на север лишь после нескольких дней отдыха в Варшаве, потом движение было приостановлено из-за поступивших донесений о поражениях австрийских отрядов выдвинувшихся на правый берег, затем марш возобновили, но двигались медленно и с частыми остановками. В результате к Торну австрийские войска прибыли лишь 14 мая.

и безрезультатно требовал его капитуляции,

Одним лишь требованием капитуляции дело не обошлось. Утром 15 мая, рассчитывая сходу овладеть крепостью и переправой, австрийцы двинулись тремя колоннами на штурм предмостного укрепления на левом берегу. План атаки был разработан начальником штаба корпуса полковником Брушем, который лично повел одну из колонн, предназначенную для обхода укрепления с тыла. По неизвестной причине полковник изменил направление движения и, вместо удара в тыл обороняющимся, атаковал укрепление в лоб. Одним из первых залпов Бруш, получив заряд картечи в колено и три пули в бок, был убит; несмотря на возникшее замешательство, при содействии остальных колонн австрийцы овладели укреплением и бросились на мост. Отбросив наступавших контратакой штыками, гарнизон смог разобрать часть настила и сжечь остальную часть моста. Только после этого (около полудня 15-го) командовавший австрийцами генерал Мор, отправил парламентера с требованием о сдаче, угрожая, в противном случае, сжечь город дотла; в ответ комендант крепости генерал Станислав Войчинский заявил – переговоры он начнет не ранее, чем когда австрийцы превратят город в пепел, разрушат стены и валы, не оставив гарнизону никакого укрытия. Быстро выяснилось, что все угрозы Мора являются просто блефом: обстрел легкими орудиями, бывшими у австрийцев, не дал никакого эффекта, наоборот, из-за ответного огня крепостной артиллерии пришлось отвести не только батареи, но и пехоту за пределы досягаемости польских пушек. Фердинанд слал курьера за курьером, требуя энергичных действий, Мор на все приказы отвечал, что без присылки 18-ти и 24-х фунтовых орудий его пребывании здесь теряет всякий смысл и лишь приводит к лишним потерям. Так как выполнить запрос Мора не представлялось возможным, в конце концов, эрцгерцог вынужден был смириться и отозвать войска из под Торна. Тем более, что к этому времени войска Понятовского уже очень далеко продвинулись вглубь австрийской территории по правому берегу Вислы и ситуация здесь начала приобретать все более катастрофический характер.
Чтобы закончить с Торном и тем местом, которое он занимал в планах австрийского командования отметим следующее: ещё 14 мая в главную квартиру эрцгерцога прибыл прусский капитан Флетте с письмом Фридриха Вильгельма, в котором король вежливо доводил до сведения командира корпуса, что, ввиду успехов войск Наполеона в Баварии, он отказывается от предложенной ему части Герцогства и намерен сохранить строгий нейтралитет. Ввиду этого, и последовавший штурм и дальнейшее пребывание австрийцев под Торном становились, по сути, совершенно бесполезной тратой сил и времени. Кстати имеет хождение версия – «случайная» смерть полковника Бруша стала следствием того, что именно начальнику штаба первому пришла в голову сия печальная мысль, и он подобным способом решил "искупить" собственные просчеты.

Продолжение будет.

Сообщение отредактировал Юрий - 23.9.2020, 17:03

[alba]

Разберемся сначала с численностью войск. В распоряжении Понятовского было 13 батальонов, 17 эскадронов и 39 орудий, что составляло примерно 14 тысяч, из них непосредственно в сражении приняло участие 12,5. Австрийцы подходили к полю сражения вытянутыми колоннами, так что численность их наращивалась по мере подхода – только где-то к середине дня эрцгерцог собрал 24 тысячи, из них реально в бою приняли участие не более 17-18.

У Рашина, при двукратном превосходстве, австрийцы целый день, с бараньим упорством колотились в лобовых атаках о польскую оборону...

17-18 тыс. против 12,5 не двойное превосходство. И у поляков была достаточно хорошая позиция.