Суворовские атаки в штыки Опции

[Михаил Преснухин]

Что касается «чучел», то про это писал только маркиз Дюбокаж, он вообще единственный из современников, кто пытался в 1795-96-м годах серьёзно исследовать суворовскую систему обучения войск. Самые ранние свидетельства об использовании чучел для отработки штыковых ударов относятся к 1790-му году, ко времени подготовки Суворовым русских войск для штурма Измаила. Орлов, со ссылкой на Смитта и некое дело из фондов ВУА, говорит, что на гребне насыпанного по подобию измаильского вала были установлены фашины, изображающие турок, и Суворов самолично показывал солдатам, как надо преодолевать ров, взбираться на вал и поражать штыками неприятелей. Каюсь, я лентяй, до сих пор не проверил ссылок Орлова и Смитта, откуда появилось такое свидетельство, то ли из писем Чернышёва, или от Антинга с подачи самого Суворова. Все остальные источники говорят только о сквозных атаках с разной степенью вариации. Хотя сам Суворов определённо говорил, что при отработке общей для конкретного подразделения атаки в штыки, неприятеля следовало обозначать каким-либо препятствием: плетнём, забором и т.п., логично предположить, что в это препятствие солдаты и должны были вонзать штыки, иначе пропадал весь смысл учёбы. Но подобный вид тренировки был весьма затратным, т.к. требовал подготовки специального плаца и изготовления «учебных пособий», проще было организовать сквозные атаки, их Суворов проводил даже в Варшаве, на городской площади, иногда, правда, безобразничал, заставляя чудо-богатырей бросаться со штыками вперёд на толпы зевак, всегда окружавших места разводов караулов.

По поводу рассыпного строя у Суворова, несмотря на то, что наш военный гений был весьма консервативен, в смысле приверженности линейной тактике, всё-таки он допускал действия в рассыпном строю не только лёгкой пехоты, но и линейной. Кампания 1794-го года изобилует примерами, а в войне 1799-го года просто вся тактика была построена на этом. И не только выборные в капральствах стрелки выдвигались вперёд перед линейным строем, но при необходимости рассыпались целые взводы и роты, прикрывая фланги и фронт подразделений. В горах же вообще зачастую по другому и действовать было нельзя.
Почитаю вашу дискуссию про егерей, тогда выскажусь более определённо.

По поводу системы штыкового боя, то, что её не было – согласен, но она и не нужна была тогда, просто не было у русской армии на тот период противника способного вести бой таким оружием. Суворов вырабатывал в своих войсках навыки не фехтовальной науки, а ударной тактики, способности и решимости довести атаку до непосредственного физического соприкосновения с неприятелем, если, конечно же, у того «хватит ума» остаться на месте и принять эту атаку. Психологически выдержать такую атаку в поле невозможно, дёру давали все, даже французы, если не бросались сами навстречу в контратаку.
Суворов то, как раз и хотел такого столкновения, а не вытеснения противника с позиции, чтобы разом покончить с неприятелем именно в рукопашной схватке и в дальнейшем преследовании, которое должно превратиться для врагов в полное истребление.

Сообщение отредактировал Алоиз - 11.2.2010, 23:12

[Михаил Преснухин]

Если ещё кому-то интересно, то я вроде бы нашёл, откуда стало известно про «суворовские чучела». По словам А.Брикнера, работавшего в Париже в Архиве Министерства Иностранных Дел с мемуарами А.Ланжерона, именно у него было написано, что под Измаилом на вершине специально насыпанного вала были установлены «манекены из соломы в турецких мундирах и проч.», и Суворов сам учил солдат, как должно лазить на вал турецкой крепости.

[konstantyn_lvk]

Если ещё кому-то интересно, то я вроде бы нашёл, откуда стало известно про «суворовские чучела». По словам А.Брикнера, работавшего в Париже в Архиве Министерства Иностранных Дел с мемуарами А.Ланжерона, именно у него было написано, что под Измаилом на вершине специально насыпанного вала были установлены «манекены из соломы в турецких мундирах и проч.», и Суворов сам учил солдат, как должно лазить на вал турецкой крепости.

Михаил, спасибо за ветку, прошу прощения за долгое молчание, что-то заработался я последние дни аж на форум вылезти сил нет.
Ну, мемуары Ланжерона источником для Дюбокажа по поводу чучел послужить-то никак не могли. Из них, через Брикнера, судя по всему пошло известие о том, как Суворов готовил войска к штурму Измаила на "натурных макетах", так сказать.

Что касается «чучел», то про это писал только маркиз Дюбокаж, он вообще единственный из современников, кто пытался в 1795-96-м годах серьёзно исследовать суворовскую систему обучения войск.

Кстати, нет ли у вас копии того, что было из Дюбокажа на русский переведено? Это я за нашу Книжную полку радею.

Хотя сам Суворов определённо говорил, что при отработке общей для конкретного подразделения атаки в штыки, неприятеля следовало обозначать каким-либо препятствием: плетнём, забором и т.п., логично предположить, что в это препятствие солдаты и должны были вонзать штыки, иначе пропадал весь смысл учёбы. Но подобный вид тренировки был весьма затратным, т.к. требовал подготовки специального плаца и изготовления «учебных пособий», проще было организовать сквозные атаки,

Насчет обозначения неприятеля согласен с Александром, в забор бить как-то глупо и бесполезно, с точки зрения отработки именно штыкового боя. А вот для наглядного обучения как командующих, так и исполняющих команды расчету своих действий по мере сближения с противником - самое оно. Думается, что и маркиз видел то же, только вместо плетня - ряд чучел, нечто среднее между обозначением супостата просто условным препятствием-чертой и живым соперником по маневрам. Насчет сквозной атаки - не согласен, что это проще, скорее наоборот. Помните, шеренги должны были проходить друг сквозь друга в последний момент подняв штыки и и чуть приняв в сторону каждым солдатом. Чтобы в таком разе обойтись и без несчастных случаев, и без смешения рядов, неизбежно следовало много тренировать сперва отдельные фазы атаки, начиная с правильного сближения и так далее, как раз на "неодушевленных предметах". А по поводу ударной тактики, турок и рассыпного строя - завтра, если позволите Только одна просьба, коллеги: давайте как-то уже обмениваться мнениями здесь в тональности, заданной коренным постом Михаила. Чтобы избежать печального зрелища закрытой ныне к счастью бывшей соседней ветки, где все ярче некуда увидели как не надо. Слава богу, на нашем форуме такие вещи все же редки.

[Михаил Преснухин]

Ну, мемуары Ланжерона источником для Дюбокажа по поводу чучел послужить-то никак не могли.

Приветствую Вас, Константин! Рад Вас снова слышать, если можно так выразиться про интернетобщение.
Ну, конечно же, Ланжерон и Дюбокаж независимые самостоятельные источники, первый видел чучела под Измаилом, а второй – в Польше. Просто было интересно разобраться, откуда стало известно именно про измаильские «манекены», и Орлов и Петрушевский приводят разные первоисточники, а последний так и вовсе во 2-м издании опустил этот момент.

По поводу книги маркиза у меня только те кусочки, что были опубликованы В.С.Лопатиным в «Жизни Суворова…», самое печальное, что в книгу Дюбокажа многое из написанного им про Суворова не вошло, правда, копия рукописи храниться в фонде Лескова (писателя нашего) в ЛитАрхиве или Пушкинском доме.

Забор в первую очередь, конечно же, для обозначения неприятеля, для разработки глазомера и т.д., с этим я с Вами, безусловно, согласен, но его вполне можно было использовать и для более важной, с точки зрения Суворова задачи. Забор – это, конечно же, плетень или загородки, какими обычно в 18-м веке отгораживали от скотины посевы или дороги, но никак не тын, частокол или тем более забор из досок, которых в поле в лагере и взять то было бы негде, да и аборигены бы их тут же …. - утащили. В плетень вонзать штык самое милое дело, главное было не в постановке удара, т.е. в отработке его некоей правильности, а в том, чтобы зафиксировать в сознании солдата один единственный постулат – каждая атака должна заканчиваться штыковым ударом, в смысле ударом и именно штыком.
Сквозные атаки проще было так сказать организовать в техническом плане, т.е. не надо было привязываться к плацу или полигону, строить заборы или устанавливать чучела, а то, что это самый сложный и опасный элемент в учебном процессе суворовских войск не подлежит никакому сомнению.
В реконструкции, сколько мы ни пытались хоть как-то поиграть в сквозные атаки, всё это больше напоминало балет с галантным расшаркиванием проходящих мимо друг друга шеренг.

[konstantyn_lvk]

Ну, конечно же, Ланжерон и Дюбокаж независимые самостоятельные источники, первый видел чучела под Измаилом, а второй – в Польше. Просто было интересно разобраться, откуда стало известно именно про измаильские «манекены», и Орлов и Петрушевский приводят разные первоисточники, а последний так и вовсе во 2-м издании опустил этот момент.

Видимо разобраться можно только посмотрев собственно текст самого Ланжерона, копия многотомных мемуаров, основанных на дневниках, хранится в ОР РНБ. Второе издание Петрушевский сократил для сведения в однотомник, но в ГММ А.В. Суворова находится неопубликованное третье издание, исправленное и дополненное автором, также в двух томах. Интересно, как там этот сюжет. Однако, если я правильно понял, Ланжерон про отработку на "измаильских" манекенах именно штыковых ударов не пишет, верно?

По поводу книги маркиза у меня только те кусочки, что были опубликованы В.С.Лопатиным в «Жизни Суворова…», самое печальное, что в книгу Дюбокажа многое из написанного им про Суворова не вошло, правда, копия рукописи храниться в фонде Лескова (писателя нашего) в ЛитАрхиве или Пушкинском доме.

Жаль, эта книга (Precis historique sur le celebre feldmarechal comte Souworow Rymnikski, prince Italikski, par Guillauman-ches-Duboscage. Hambourg, 1808) в русском переводе (не знаю, сколь полном и хорошем) вышла в 1872 г. в серии "Военная библиотека", кажется. Точно надо глянуть библиографию в четвертом томе сборника документов Суворова. Личный фонд А.Н. Лескова находится в Пушкинском доме (РО ИРЛИ РАН. Ф. 612. 382 ед. хр. 1875-1953). А откуда сведения о наличии там именно рукописей Дюбокажа?

Сквозные атаки проще было так сказать организовать в техническом плане, т.е. не надо было привязываться к плацу или полигону, строить заборы или устанавливать чучела, а то, что это самый сложный и опасный элемент в учебном процессе суворовских войск не подлежит никакому сомнению.
В реконструкции, сколько мы ни пытались хоть как-то поиграть в сквозные атаки, всё это больше напоминало балет с галантным расшаркиванием проходящих мимо друг друга шеренг.

Ну, перетащить и временно воткнуть несколько плетней из ближайшей деревни вряд ли сложно, а ровное и достаточно обширное пространство для движения развернутого строя необходимо в любом случае. Если строго исходить из суворовских инструкций к проведению сквозной атаки, в современных условиях ее и вовсе повторять нельзя чисто из соображений техники безопасности.

каждая атака должна заканчиваться штыковым ударом, в смысле ударом и именно штыком.

ведь не даром Суворов выбрал «оружием массового уничтожения» именно штык.

Вот, похоже как раз в интерпретации именно этого момента мы с вами и не сходимся. Но он заслуживает весьма подробного разговора.

[Михаил Преснухин]

Видимо разобраться можно только посмотрев собственно текст самого Ланжерона, копия многотомных мемуаров, основанных на дневниках, хранится в ОР РНБ. Второе издание Петрушевский сократил для сведения в однотомник, но в ГММ А.В. Суворова находится неопубликованное третье издание, исправленное и дополненное автором, также в двух томах. Интересно, как там этот сюжет. Однако, если я правильно понял, Ланжерон про отработку на "измаильских" манекенах именно штыковых ударов не пишет, верно?

Да, Константин, Музей Суворова и ОР РНБ - кладезь сокровищ, но ...

К сожаленью, слова самого Ланжерона Брикнер не привёл, сообщив только, что: "... виднелись манекены из соломы в турецких мундирах", добавив фразу уже самого автора мемуаров: "On riait de cette farce, mais Souworow en savait un peu plus gue ceux, gui se moguaient de lui". Что-то типа: "Все смеялись над этой комедией (фарсом), но Суворов был более прав, чем те, кто надсмехался над ним".
А Дюбокаж уже вполне определённо пишет об отработке ударов на чучелах.

Про рукопись его книги говорил Вячеслав Сергеевич Лопатин.