Бородино в 1839 годе., по маркизу де Кюстину. Опции

[Moln]

-"Сам маг и волшебник в настоящую минуту творит чудеса в Бородине. Там только что возник целый город,и этот город, едва успевший родиться среди пустыни, исчезнет через неделю. Даже неасадили парк вокруг дворца.... На Бородинском поле было выстроено несколько театров и между воинственными пантомимами разыгрываются комедийные интермедии. Это ещё не всё: по соседству с городом императорским и военным возник город буржуазии. Но лица, построившие эффектные гостинницы, разорены полицией, с большим трудом выдающей разрешения на проезд в Бородино.
Программа торжеств состоит в точном воспроизведении Бородинской битвы, называемой нами сражением под Москвой. Для того чтобы как можно ближе подойти к исторической действительности, со всех концов империи созвали всех ветеранов 1812 года, принимавших участие в знаменитом сражении. Можно себе представить удивление и горе несчастных стариков, отторгнутых вдруг от близких, от лона семьи, где они мирно доживали свой век, вспоминая минувшие славные дни. Они должны разыграть на потеху зрителям страшную трагедию битвы, в которой они проливали кровь за родину. Если бы кто хотел нарисовать карикатуру на военное дело, он бы не мог выдумать лучшего сюжета. Почти все эти старики, грубо пробуженные на краю могилы, уже много лет не садились на коня. И вот, в угоду монарху, которого они в глаза не видели, они принуждены вновь исполнять давно забытые роли, совсем отвыкнув от своего ремесла. Бедняги так боятся не угодить своенравному повелителю, что, говорят, предстоящая имитация сражения пугает их больше, чем в своё время настоящий бой. Это никому не нужное представление, эта комедия войны добьёт солдат, пощаженных битвами и годами - жестокое развлечение, достойное преемника того царя, который впустил живых медведей на маскорадной свадьбе своего шута..."
-"Гораздо труднее, пожалуй, было бы добиться разрешения на проезд в Бородино, судя по хлопотам многих французов и других иностранцев, тщетно добивающихся разрешения. Дело в том, ч т о п о л и ц и я Б о р о д и н с к о г о л а г е р я в д р у г с т а л а н е о б ы ч а й н о с т р о г а."

А как это всё выглядело на самом деле? Кто знает про сии маневры?

Сообщение отредактировал Moln - 8.2.2009, 0:38

[тень]

За отправной пункт был взят де Кюстин.Несмотря на то,что Константин Львович дал ссылку на книги,продолжались личные впечатления и претензии к России и в ней живущим.И опять же,кроме де Кюстина,ничего не прозвучало.Отсюда можно сделать вывод,что читался "по теме" только сей путешественник.
Почитайте и другие книги,на которые сослались.

P.S. Кстати о де Кюстине,небольшая подборка.


«Свою биографию Кюстин отчасти изложил в "России в 1839 году" (письма второе и третье). Был, однако, в этой биографии момент, о котором Кюстин, естественно, умолчал, но который имеет большое значение для понимания его творчества и о котором непременно сообщают все его беспристрастные биографы. 28 октября 1824 г., Кюстин, годом раньше потерявший молодую жену (она умерла от чахотки) и после этого давший волю своим гомосексуальным склонностям, назначил на дороге в парижский пригород Сен-Дени свидание некоему молодому солдату. Итог получился самый печальный: товарищи солдата избили и ограбили Кюстина; история получила огласку и скомпрометировала маркиза в глазах парижских аристократов, которые "пришли в такую ярость, словно им нанесли личную обиду, и спросили с Кюстина за то уважение, которое питали к нему прежде"

Другой современник рисует портрет еще более выразительный -- "довольно полного и грузного мужчины, одетого прилично, без претензий", который поражает мемуариста "своими туманными речами, робкими остротами, великолепным знанием светских приличий, выдающим истинного дворянина, умением довести все, что нужно, до сведения собеседника, мягким лукавством, великосветскими любезностями, которые пристали скорее юноше, нежели зрелому мужу, странной робостью и некиим сознанием собственной приниженности, уязвимости, которое плохо сочеталось с меткими репликами, философическими наблюдениями и смелыми замечаниями, сверкавшими среди этой густой смеси болезненной скромности, меланхолии, мистицизма и низменной чувственности. Рассказчик и говорун он был бесподобный. Речи его не грешили ни излишней тяжеловесностью, ни излишним блеском. Час пролетел, как одна минута, и он удалился бесшумно, как человек XVIII столетия. Графиня посмотрела на свою ручку и легонько тряхнула ею: "Бедняга маркиз, -- сказала она, -- он очарователен, но я терпеть не могу его рукопожатий. Они мне отвратительны".-- "Отчего же?" -- "Его рука не жмет, а липнет". -- "Он говорит великолепно, его речь -- истинный фейерверк". -- "Который тонет в воде, -- продолжила графиня.-- Тут такие печальные глубины, такие темные пропасти! Это Кюстин". -- "Ах вот оно что!" -- произнес я. Услышав мое восклицание, графиня улыбнулась" (Филарет Шаль). Chasles Ph. Memoires. P., 1876.


Тот же Шаль несколькими десятилетиями раньше, чем были написаны его мемуары, в рецензии на роман Кюстина "Свет как он есть" (Chronique de Paris, 22 февраля 1835 г.) позволил себе шутку столь же прозрачную, сколь и оскорбительную: "Это не свет как он есть, а свет задом наперед, сочинение остроумного человека, привыкшего атаковать с тыла"


…у Кюстина были свои представления о том, каковы должны быть идеальные путевые заметки. Долг всякого путешественника, пишет он в посвящении мисс Боулс, открывающем книгу "Испания при Фердинанде VII", -- описывать увиденное как можно более ярко и непосредственно, но этого мало; "недостаточно рассказывать о том, что есть, нужно уметь видеть вещи с интересной стороны ... Как же избежать беспорядка; как, то и дело удивляя читателя новыми картинами, не утомить его постоянной сменой точек зрения и не смутить его вашими собственными сомнениями? С помощью главной мысли, идеи, которую вы невольно, безотчетно будете применять ко всему! Идея эта станет нитью, которая свяжет меж собою все остальные мысли и проведет вас самого сквозь хаос самых противоречивых ваших впечатлений. Благодаря ей переживания и раздумья окажутся тесно сплетены с описаниями и предстанут их естественным следствием ...


Первым русским откликом на книгу Кюстина следует считать донесение того же Толстого-- с 1837 г. тайного агента III Отделения в Париже -- шефу жандармов А. X. Бенкендорфу от 27 мая / 8 июня 1843 г. Сообщив, что 8-го мая (то есть ровно через неделю после выхода книги из печати) он послал новую книгу о России в Петербург пароходом из Гавра, Толстой изумляется: неужели с ее автором обходились в Зимнем дворце так ласково, как он это изображает в книге? Ведь в Париже он "пользуется отвратительной репутацией, ибо предается мерзкому пороку и в хорошем обществе его не принимают..." ГАРФ. Ф. IOQ. СА. Оп. 4. No 192. Л. 63 об

Сообщение отредактировал тень - 9.2.2009, 18:46

[Матвей]

Максим, очень мило!!! Просто браво! То, что вы приводите факты гомосексуальной ориентации Кюстина и на этих фактах строите все его мемуары ложными и претенциозными - просто пять! Вы источники оцениваете с точки зрения национальности\вероисповедания\ориентации? Т.Е. если с вашими не совпадают, то бред? В общем ясно - всех пидорасов-евреев на костер, а их произведения сжечь! Бедный "фанаты" Чайковского!