О военной медицине. Опции

[alba]

«Первые зачатки санитарной, вернее медицинской, службы в европейских войсках наблюдаются в конце XV в., когда возникли постоянныя армии. Уже в половине XVI в. Каждый полк испанской пехоты получил по одному штатному медику и хирургу; в Испании же были учреждены военно-лечебныя заведения различных типов, послужившия спустя 2-3 столетия образцом для таких же учреждений в других европейских армиях (местные и войсковые лазареты, военные палаты в гражданских больницах и т.д.). Во Франции и в империи Габсбургов врачи в эту эпоху были в войсках обыкновенно лишь в свите главнокомандующих; для нужд же самих войск приходилось ограничиваться хирургами или цирульниками. В XVI в. начало организовываться управление военно-медицинской частью в армии, сосредоточиваясь в руках главнаго военнаго медика, большей частью королевскаго врача. В XVII в. при полках были учреждены полковые госпитали, содержание которых производилось на вычеты из солдатскаго жалованья. Что касается России, то до XVII в. в наших войсках не было никакой медицинской организации. Есть, впрочем, сведения, что еще в конце XVI в. Иоанн Грозный иногда посылал в войска придворных докторов (иностранцев), для оказания помощи высшим начальникам или особо отличившимся воинам, и что в начале XVII ст. (1605) Борис Годунов отправил медиков в отряд, осаждавший Кромы и сильно страдавший от дизентерии. Но лишь в 1620 г. Разрядный приказ впервые упоминает о полковом лекаре, очевидно, из знахарей-самоучек. Не довольствуясь сомнительными знаниями подобных лекарей, Аптекарский приказ в 50-х гг. того же века ввел за правило требовать от каждаго иноземнаго доктора, нанимавшагося на русскую службу, обязательство обучать медицинскому делу избранных стрельцовских детей. Благодаря этой мере, все полки к началу Петровской эпохи имели по одному или несколько обученных медиками русских лекарей. С помощью цирульников они и пользовали больных солдат, получая медикаменты из казенной аптеки». (Военная энциклопедия. СПб. Товарищество И.Д. Сытина. Т. С. VI. 1911. Ст. «Военно-санитарное дело в армии».)
Уже в начале июля 1659 г. полковой писарь 1-го Московского выборного солдатского полка по сказке цирюльника (т.е. лекаря) составляет роспись необходимых в походе лекарств, которая была приложена к памяти Устюжской чети в Аптекарский Приказ, который должен был поставить «пластыри и всякие розные зелья». Для выступавшей отдельно от полка в Воронеж шквадроны в 700 человек (7 рот) Подполковника Василия Бюстова Полковник Аггей Шепелев подал предварительную роспись необходимого шквадроне в Устюжскую четь 4-го июня 1670 г., по которой требовался лекарь с лекарствами. Общая «Роспись что надобно в московской выборной Агеив полк Шепелева» от 28-го июня 1670 г. предусматривала двух цирюльников (т.е., врачей) с лекарством. (Малов А.В Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории 1656 – 1671 гг. М.: «Древлехранилище», 2006. С. 441, 338, 342.)
Относительно указанной статьи в энциклопедии у меня возникли следующие мысли. Во-первых, утверждение, что «до XVII в. в наших войсках не было никакой медицинской организации» зиждется в данном случае лишь на отсутствии об этом сведений. То есть, с точки зрения исторической науки следовало написать, что об этом не имеется известий, потому что отсутствие сведений о предмете вовсе не означает само собой отсутствие самого предмета. Особенно следует иметь это в виду в данном случае, так как до нас дошли далеко не все документы XVI века. Кроме того, многие воины того времени должны были сами знать какие-то средства врачевания.
Во-вторых, что значит «знахарь-самоучка»? Получается, если врач учился в Европе, то всё в порядке, если же он учился в России, то это уже не врач. А европейские врачи у кого учились? Неужели в России за предшествующие века никого не вылечили? Здесь имеет место «формальный» взгляд на дело: для того, чтобы дело было признано делом, должно быть учреждение, это дело производящее. В Западной Европе были университеты, выпускавшие врачей, значит, врачи настоящие. В России университетов не было – значит, это «знахари-самоучки». Например, в Англии был университет, выпускавший, в том числе, дипломированных врачей. И вот, двое таких «дипломированных специалистов» приезжают из чумной Англии (эпидемия 1665 г.) наниматься в лекари к Русскому Царю. К их полному недоумению их держат в карантине, сжигают одежду и даже деньги расплавляют, выдав взамен русские. Англичане совершенно не понимают, зачем это. И не удивительно, ведь английская «наука» того времени считала, что чума происходит от перемены положения небесных тел, появления кометы. Так сказать, «звёзды не так стали». В «тёмной, варварской» Руси каждый дурак знал, что чума заразна. Это выражалось даже в названии «моровое поветрие», означавшем, что болезнь сюда принесло. Так что, естественно, возникает вопрос, у кого были «сомнительные знания». А в каком университете преподавали на протяжении веков костоправство и массаж?

[alba]

Получив в Разрядном Приказе 15-го августа 1677 г. наказ о высылке нетчиков, Стряпчий А.В. Борщов приступил к этому делу в Ярославле 20-го августа, произведя и смотр отставных. «Многие получали тяжкие увечья. Комиссия засвидетельствовала раны: отставного рейтара – «левый локоть» пробит «из пушки навылет»; служилого ярославца – язва на лбу от раны, полученной под Конотопом «из винтовки, и пулка и доныне у него в той язве»; служилого же ярославца – голова «рассечена», язвы на руке и ноге, «среднего перста левом руки» нет – «отсечен» и т.п.
В связи с досмотром отставных служилых людей интересно отметить, что распространённое убеждение в том, что в XVII в. люди, тем более воевавшие, жили очень недолго, не подтверждается. Если служилый человек выживал в бесконечных боях, то крепкое здоровье позволяло ему достигнуть весьма внушительного, особенно по современным меркам, возраста. В тех случаях, когда в записях досмотра возраст отставных ярославцев указан точно (а не дано общее определение «стар»), он всегда превышает 60 лет, а часто достигает 70-80, и даже 90 и 95 лет, причём некоторые немолодые служилые люди оставались в хорошей форме. Так, о 80-летнем служилом человеке было записано, что «явной болезни и скорби никакой нет», но с его поместья (2 двора) никто не служит, так как у него один сын, «и тот в малых летех» (то есть никак не старше 15 лет – призывного возраста)».
Для сбора и высылки нетчиков Борщов использовал отставных: «с съезжего двора посыланы с наказными памятями отставные дворяне», Константина Тимофеевича Сушкова с 12-ю товарищами. Главе этого отряда Сушкову было 84 года, а всем его товарищам более 60. Однако отставку они получили только в предыдущем 7184 (1675-76) году на разборном смотре Стольника князя Н.Т. Урусова и подьячего Т. Кобякова. (Новохатко О.В. Разряд в I85 году. М. 2007. С. 224-225.)