Поездка в Селищи, Новгородские военные поселения Опции

[БВА]

Поездка в Селищи (Новгородские военные поселения)
(Маршрут Старая Русса – Коростынь – Шимск – Новгород - Спасская Полисть - Селищи)

Долго собирался посмотреть аракчеевские строения в Селищах. Наконец дружной компанией – с братом, племянником и Игорем Владимировым выехали из Старой Руссы к намеченной цели.
Первая остановка в Дубовицах у памятника танкистам Северо-западного фронта. Село Дубовицы ныне вошло в черту г. Старая Русса. Здесь располагалась 1 поселенная рота Киевского гренадерского полка. Брат рассказал, что читал когда-то байку, как местные мужики в кабаке отлупили Петра 1. Петр был в Ст. Руссе два раза, первый – в 1693 г., когда ехал в Архангельск. Осматривал соляное производство и здешние дубовые рощи (название Дубовицы говорит само за себя) «Увидев в окрестностях города богатый дубовый лес, годный для кораблестроения, царь запретил его бесполезное истребление под страхом смертной казни. За дубовые колоды («гробы») было приказано взимать огромные пошлины, вместо дерева на мостовые Петр велел использовать булыжник.» Второй – в 1724.


После фотографирования возле танка на памятнике и осмотра взорванного немецкого ДОТа перед ним, едем дальше. Слева, вдоль дороги виднеется насыпь. Это всё, что осталось от железной дороги Новгород – Ст. Русса, разрушенной в годы войны и не восстановленной после. Проезжаем с. Буреги. Не останавливаясь, осматриваем речку Псижа. Берега её сложены из плитника, и имеют вид стенок, являются природным памятником. На горке, над рекой, стоит храм 18 века. При впадении Псижы в озеро расположена д. Устрека (дословно: устье реки), где в 1819 г., во время военных поселений, была построена пристань с внутренним рейдом для защиты судов от сильных штормов при с.з. ветрах.

Фрагмент карты 1870

[Хохлов]

Из истории л.-гв. Гродненского гусарского полка:
«Красивые каменные здания, назначенные для казарменных помещений, расположены были громадным квадратом, заключавшем в себе полковой плац, окружённый широким бульваром с большими тенистыми деревьями. В одном конце плаца находился полковой манеж – замечательное здание по своей величине и лёгкой архитектуре, дальше высилась изящная каланча, а кругом были разбросаны красивые офицерские дома, окружённые садиками. Общий вид пополнялся домом полкового командира, большим двухэтажным зданием, и дворцом, на случай приезда высочайших особ и начальства».

Из записок А.И. Арнольди:
«…На полувёрстном квадратном пространстве полк имел всё необходимое и даже роскошное для своего существования. Огромный манеж (в длину устанавливалось три эскадрона в развёрнутом фронте) занимал одну сторону плаца и был расположен своим длинным фасом к р. Волхову на полугоре, на которой к реке были полковые огороды. На противоположном фасе квадратного плаца тянулись 5 офицерских флигелей, разделённых между собою садиками за чугунными решётками и двумя отдельными домами по бокам, в которых помещались: в одном – нестроевая рота, а в другом – наш полковой «Елисеев» - маркитант Ковровцев. На правом фасе, подъезжая от Волхова, были два дома для женатых офицеров или штаб-офицеров, гауптвахта с каланчою, о которой я упомянул выше, а на внутреннем дворе помещалась трубаческая команда; на левом фасе был дом полкового командира, такие же два дома с квартирами для женатых, временный деревянный дворец и дом для приезда начальствующих лиц; за ними влево, треугольником, построены были прекрасные деревянные конюшни на три дивизиона, или 6 эскадронов. За гауптвахтой были полковые мастерские, кухня, конный лазарет и малый манеж с конюшнею верховых лошадей полкового командира. На концах полкового манежа были флигеля, причём в правом – цейхгаузы, швальни, шорная, лазарет, ванны и квартиры докторов, а в левом – казармы всех 6 эскадронов и дежурная комната».

И ещё, о доме холостых обер-офицеров:
«Легко себе представить, что творилось в 20-ти квартирах 20-ти юношей, недавно вырвавшихся на свободу и черпающих разнообразные утехи жизни человеческой полными пригоршнями. … Были комнаты, где простая закуска не снималась со стола и ломберные столы не закрывались. В одних помещениях беспрестанно раздавались звуки или гитары, или фортепиано, или слышались целые хоры офицерских голосов, в других гремели пистолетные выстрелы упражняющихся в этом искусстве, вой и писк дрессируемых собак, которые у нас в полку никогда не переводились, так как было много хороших охотников. … Лихие тройки с колоколами и бубенчиками постоянно откладывались и закладывались у нас во дворе, и он постоянно имел вид почтового двора».

В Селищах, кстати, в составе полка служил М.Т. Лорис-Меликов.

[БВА]

Из истории л.-гв. Гродненского гусарского полка:
«Красивые каменные здания, назначенные для казарменных помещений, расположены были громадным квадратом, заключавшем в себе полковой плац, окружённый широким бульваром с большими тенистыми деревьями. В одном конце плаца находился полковой манеж – замечательное здание по своей величине и лёгкой архитектуре, дальше высилась изящная каланча, а кругом были разбросаны красивые офицерские дома, окружённые садиками. Общий вид пополнялся домом полкового командира, большим двухэтажным зданием, и дворцом, на случай приезда высочайших особ и начальства».

Из записок А.И. Арнольди:
«…На полувёрстном квадратном пространстве полк имел всё необходимое и даже роскошное для своего существования. Огромный манеж (в длину устанавливалось три эскадрона в развёрнутом фронте) занимал одну сторону плаца и был расположен своим длинным фасом к р. Волхову на полугоре, на которой к реке были полковые огороды. На противоположном фасе квадратного плаца тянулись 5 офицерских флигелей, разделённых между собою садиками за чугунными решётками и двумя отдельными домами по бокам, в которых помещались: в одном – нестроевая рота, а в другом – наш полковой «Елисеев» - маркитант Ковровцев. На правом фасе, подъезжая от Волхова, были два дома для женатых офицеров или штаб-офицеров, гауптвахта с каланчою, о которой я упомянул выше, а на внутреннем дворе помещалась трубаческая команда; на левом фасе был дом полкового командира, такие же два дома с квартирами для женатых, временный деревянный дворец и дом для приезда начальствующих лиц; за ними влево, треугольником, построены были прекрасные деревянные конюшни на три дивизиона, или 6 эскадронов. За гауптвахтой были полковые мастерские, кухня, конный лазарет и малый манеж с конюшнею верховых лошадей полкового командира. На концах полкового манежа были флигеля, причём в правом – цейхгаузы, швальни, шорная, лазарет, ванны и квартиры докторов, а в левом – казармы всех 6 эскадронов и дежурная комната».

И ещё, о доме холостых обер-офицеров:
«Легко себе представить, что творилось в 20-ти квартирах 20-ти юношей, недавно вырвавшихся на свободу и черпающих разнообразные утехи жизни человеческой полными пригоршнями. … Были комнаты, где простая закуска не снималась со стола и ломберные столы не закрывались. В одних помещениях беспрестанно раздавались звуки или гитары, или фортепиано, или слышались целые хоры офицерских голосов, в других гремели пистолетные выстрелы упражняющихся в этом искусстве, вой и писк дрессируемых собак, которые у нас в полку никогда не переводились, так как было много хороших охотников. … Лихие тройки с колоколами и бубенчиками постоянно откладывались и закладывались у нас во дворе, и он постоянно имел вид почтового двора».

В Селищах, кстати, в составе полка служил М.Т. Лорис-Меликов.

А сохранились ли какие либо изображения этого комплекса?